***
Утром в понедельник вереница из учеников неспешно отправлялась на завтрак. Кто-то явно не выспался, кто-то был бодр как никогда, а кто-то, как Драко, не был ни тем, ни другим. На завтрак подали яйца Бенедикт, которые Малфой терпеть не мог с самого детства. Только от одного вида этой непонятной жидкой субстанции желтка все тело бросало в дрожь. А вот Блейз, сидящий по левую руку рядом с ним, поглощал яйца с бешенным аппетитом. — Чистый белок, вкусняшка, — с восторгом отозвался друг, тщательно прожевав еду. — Это очень полезно для мышечной массы, между прочим. А ты чего не ешь? — Я не голоден, — буркнул Малфой, даже не притронувшись к еде. — Ну раз уж не хочешь быть сильным и смелым, мой лев, я, пожалуй, съем твою порцию за тебя. Драко без всякого сожаления подвинул свою тарелку другу и взял тыквенный сок. Кажется, у него и правда не было аппетита сегодня. На столе стояла ещё куча разнообразной еды, от булочек с корицей до лимонного пирога, но желудок ныл совсем не из-за голода. Взгляд Малфоя направился уже в привычную для него сторону — на гриффиндорский стол. Грейнджер. Гермиона беспомощно смотрела куда-то в пространство, явно перегруженная информацией. Драко пытался поймать её внимание, но было тщетно — она не смотрела на него. «О чем же ты думаешь, ведьма?» Но Драко и так знал ответ, о чем думала Гермиона в этот самый момент, это же подтвердил и Блейз. — Мы с Джинни считаем, что это полный бред, — вдруг негромко сказал Забини. — Да, может этот жребий и подтолкнул нас друг к другу, но это не значит, что не мы решаем, с кем нам быть. Тем более, когда всё идет очень круто, ничего не имеет больше значения. — Так вы с Джинни обсуждали это? — Грейнджер рассказала ей, — без утайки сказал Блейз. — Ясно. — Гермиона очень загоняется по этому поводу. Джинни сказала, что она места себе найти не может, — Блейз несчастно вздохнул. — Тонкая душевная натура, а ещё ты в придачу, я её жалею, конечно, но и за тебя тошно становится, когда ты с такой кислой миной сидишь. Малфой и сам это понимал, он хорошо знал Гермиону. В этом они были похожи. Оба слишком много думали и теряли драгоценное время. На самом деле, когда Драко прочёл тот пергамент, он был в шоке. Но не сказать, что эта информация о чаше поменяла его мировоззрение. Возможно, он бы придал этому сильное значение намного раньше, но не сейчас. Всë по-другому и это уже не изменить. Он уже не тот, что был до Грейнджер, собственно он и не хотел возвращаться к той версии себя. Да и делать вид, что между ним и его обожаемой ведьмой ничего не было, уже не сможет. Да и не хочет. Сердце не позволит отречься от сумасшедшей бестии. — Как донести это до неё? — Вы прямо король и королева драмы, — Забини закатил глаза. — Вы уже не на том этапе, чтобы убить друг друга и окружающих, слава Мерлину. Скажи прямо, не мне тебя учить. В субботу тебе никакие советы не нужны были. На самом деле Драко и правда не нужны были никакие советы. У него давно сложился пазл в голове, а что касаемо Грейнджер, это он только собирался выяснить. Терпеть и ждать больше не было сил. Он отставил кружку с недопитым соком и решительно встал из-за стола. Любопытные взгляды и перешëптывания сопровождали Драко до самого гриффиндорского стола, а потом и вовсе усилились, когда он остановился рядом с Гермионой Грейнджер. Лицо девушки стало бледнее обычного, а губы плотно сжались в полоску. — Кажется, я все решил, ведьма, — он протянул руку Гермионе, — решайся и ты.***
Один месяц спустя… Гермиона стояла перед зеркалом, оценивая свой внешний вид. Она то и дело поправляла свои длинные перчатки, которые и так сидели идеально. Кристально белое платье с серебристыми блестками было больше похоже на свадебное, чем на обычное праздничное, а длинный шлейф и вовсе мешался сзади. Одним незамысловатым движением палочки Гермиона укоротила надоедливую ткань и сделала разрез на ноге. Теперь платье сидело как надо. Джинни ей всегда говорила, чтобы она не прятала свои ноги. Орудовать своими козырями по словам Уизли — первостепенная задача женщины. Гермиона, конечно, не была согласна с её мнением, но сегодня она решила все-таки сразить противника наповал. Новогодний бал, в подготовке которого она сама и участвовала, вступив в ряды организаторов, обещал быть самым волшебным и прекрасным за всю историю Хогвартса. Гермиона даже выпросила расширить бюджет на столь грандиозное празднование. Ей уже и самой не терпелось попасть в Большой зал, чтобы оценить свои труды. Сердце, как сумасшедшее, прыгало под гулкий цокот каблуков, пока она спускалась вниз по лестнице. А когда вышла из гостиной, оно и вовсе остановилось. Спиной к ней стоял Малфой. Теперь уже не просто противный однокурсник, с которым ей навязали пойти, а её парень. Любимый и такой незаменимый Драко Малфой. Их отношения были официальными, и в это до сих пор было сложно поверить. По крайней мере самой Гермионе. — Заждался? Малфой обернулся на её голос и восхищенно улыбнулся. Она до чертиков любила его улыбку. — Немного, — сказал он и ещё раз оценивающим взглядом скользнул по её телу, — но оно того стоило. Ты прекрасна, Грейнджер. Гермиона смущенно опустила глаза. Она ещё не привыкла к его комплиментам, но без них уже сложно представить их отношения. Драко тоже выглядел ничем не хуже Гермионы: черный, элегантный смокинг с шелковыми лацканами отлично подчёркивал его статную фигуру. Бабочка под цвет костюма идеально дополняла его образ. Он даже старательно уложил свои платиновые пряди в аккуратную прическу, лишь одна непослушная прядка у лба выбивалась из общей картины, но это еë ничуть не портило. Он, как всегда, идеален. «И почему парням не нужно сильно стараться, чтобы выглядеть неотразимо? Несправедливо». — Лжец, — хитро ухмыльнулась девушка, — ты выглядишь лучше меня. — Вредина, — Драко ловко притянул девушку за талию к себе и нежно поцеловал в губы. — Жаль, ты не видишь себя моими глазами — ты бы умерла от красоты. — О, Мерлин, — прошептала Гермиона, когда губы парня коснулись её шеи. — Драко, мы так можем и опоздать. Он знал её слабости. Гермиона готова была визжать от удовольствия, как мандрагора, когда он ласкал её самую чувствительную точку за мочкой уха. Кожа горела от его прикосновений, и от этого ей хотелось большего. — Ничего важного мы все равно не пропустим, — Малфой продолжал целовать шею Гермионы, пока та изо всех сил старалась не утонуть в омуте наслаждения. — Может и вовсе не пойдем, а уединимся у вас в гостиной, что скажешь? Змей-искуситель. — Не то чтобы я не хотела, — Гермиона томно прикрыла глаза, вдохнув поглубже мятный мужской парфюм, — но я ведь организатор и не могу пропустить мероприятие. — Ох уж эта твоя ответственность, — из его уст сорвалась обида, — вечно все портит. — Веди себя хорошо, Драко Малфой, — сказала Гермиона, поправив бабочку на воротнике его рубашки, — и, может быть, мы все-таки уединимся, кто знает. — Хитрая, хитрая ведьмочка, — Драко снова не удержался и коснулся губами её щеки. — Моя ведьма, моя Грейнджер, моя Гермиона. Моя Гермиона. Ей так нравилось, когда он называл её по имени. В этом было особенное волшебство. Так по-родному, так по-теплому, по- настоящему. — Твоя, Драко Малфой, без сомнений.