Becoming Hollow

      Плотно окруженный тьмой, синигами ощущал сырость и липкость на своей коже. Шаги монстра снаружи раздавались приглушенно, будто отдаляясь. Неопределенные звуки рычания Пустого, отдающие эхом, постепенно всё сильнее напрягали пленника. Ни один луч света не мог проникнуть сквозь мглу, которая словно акриловая краска облепила все видимое, отрезав его зрение от возможности лицезреть, даже эту мертвую пустыню.       Он чувствовал, как холодный пот выступал на лбу, и сердце его билось сильнее, словно пытаясь вырваться из груди. Его душа была в тревоге, а в голове крутились мысли о скором будущем. Он боялся грядущего, предыдущий покой же сменился тревогой, а смирение — жаждой жить, и с каждым мгновением это чувство начинало усиливаться.       Спустя неопределенное время, что-то начало меняться. Раненная душа осознала, что не слышит ни единого звука. Теперь же ни зрения, ни слуха — словно и не было вовсе. Ощущалось удушье, а после, только боль от сломанных костей и возможность мыслить стали для него единственным способом убедиться в собственном существовании. Попытки выбраться казались бесполезными, кожу Пустого было не пробить, да и двигать любой частью тела было практически невозможно. Это казалось невероятным, учитывая, что язык — одна из самых мягких и уязвимых частей любого организма, да и духовная энергия, кажется, его не особенно усиливала. Теперь, как рядовой синигами, он прекрасно понимает на примере, почему такие же слабаки будут лишь балластом для душ рангом повыше, в битве против Гиллианов, как минимум.       «Моя духовная энергия такая жалкая… Контроль? Резерв? Качество? В моем случае все это, откровенно говоря — полное дерьмо. Если задуматься, а время на это у меня есть. То…», — мысленно заметил Кэйто с иронической усмешкой, — «то в итоге, я сам же и виноват в своей слабости. В своей ничтожности. Ведь живу уже пару столетий, мог ведь и раньше стать синигами… Бедность не оправдание — лишь жалкая попытка оправдаться перед самим собой… Да, я умел драться, улица всему научила, но что я извлек из Академии? Что? Какую же пользу? Лишь понял свою ничтожность перед аристократами, монстрами учениками, с духовной энергией на уровне капитана… И я просто опустил руки… Да, я старался. Да, я учился, учил материал, запоминал лекции, практиковался. Но сейчас, думая о всех своих старания, о своем стремлении стать сильнее, я понимаю насколько хреново я все это делал. Жалею и об этом. Обзавелся связями, «друзьями», вот только мне они сейчас помогли? Если бы я тратил столько же времени на обучение сколько тратил на других, возможно что-то бы из меня и вышло бы… Черт, если б я выжил, то точно постарался бы стать кем-то получше, сильнее. Думаю учитывая что у меня было бы, как у души, еще минимум 300 лет в запасе, то наверное реально стать даже капитаном. Да, я слабак, но более упорный труд наверняка что-то изменит в моей жизни. Я знаю что практика с реацу, тренировки тела, изнеможение себя увеличивает резерв и соответственно силу. Всегда знал. И я не могу винить никого, кроме себя самого. Жалость к себе затмевала мой разум. Также, если задуматься то, мой асаучи для пробуждения ослабляет меня, даже в данный момент. А я на протяжении всего времени проведенного с ним, понял что уделял ему мало времени… Может поэтому он до сих пор молчит… Наверняка я не достоин его… Теперь я осознаю что застой Общества душ повлиял и на меня. Битвы, смертельные битвы, которые казались такими далекими, оказались намного ближе, чем я думал… Видимо я, живя в тепличных условиях начал забывать «Рай» под названием Руконгай…», — продолжить мысли мне не дал, как ни странно звук.       Кэйто, в беззвучной иллюзии тишины, смог услышать странные потрескивания… Звук словно исходил от начавших трескаться стёкол — пронзительный, скрежещущий, нарастающий и настолько отвратительный, что казалось, он может порвать его барабанные перепонки без всякой жалости.       Скрытый, словно за плотной пеленой, свет медленно проникал сквозь мелкие щели. Язык как будто в замедленной съемке начал раскрываться, осыпая светом уставшую душу. Свет проник внутрь, словно рассыпаясь мелкими золотыми искрами, окутывая уставшую душу мнимым теплом.       Синигами в недоумении, а потом в осознании смотрел на Солнце и небо. Проигнорировав свой ступор, вздрогнул и повернул голову в сторону языка Пустого, который охватил его тело за солнечное сплетение. Невольно, взгляд окровавленной души упал на маску Пустого, теперь ее можно было отчетливо рассмотреть… И постараться запомнить напоследок…       Рогатая маска Пустого, словно вылитая из белоснежного металла, на вид казалась матовой и гладкой. Но главные детали этой маски запечатлеются в моей памяти навсегда — пугающая улыбка и слезы, украшающие ее поверхность одновременно. Этот странный союз создавал необычайный контраст, словно две противоположности нашли свое место на едином обличии. Но самое поразительное и запоминающееся было во взгляде Пустого. Ярко-синие огоньки во тьме его глазниц казались живыми, хоть и пронизанными усталостью. Они испытывали ярость, но оставались спокойными, казалось словно пустой вел внутреннюю борьбу с самим собой.       Пленник был в напряжении и ожидая конца, сжал единственной работоспособной рукой свой потрепанный асаучи. Спустя некоторое время, пришло осознание — они не в мире Пустых, а в Человеческом мире. Духовных частиц было чрезвычайно мало, яркий свет словно выпаливал глаза, а трещины пространства словно говорят сами за себя, что данный Менос использовал Разрыв пространства.       Горящие в глазницах маски синеватые огоньки, задержали взгляд на раненной душе. Приведя в ту в новую степень обеспокоенности. Медленно, поднимая левую руку из-под разлома, Гиллиан преподнес указательный коготь к своей жуткой усмешке. И использовал силу инерции с помощью языка Гигант отшвырнул свою жертву в воздух, а сам, с каждым мгновением, погружался все глубже во тьму разлома…       «Черт возьми, я должен остаться в живых!» — пронеслось в его мыслях, когда он силой воли начал извлекать остатки своей накопленной духовной энергии. С каждым огрызком вытянутой силы, парень словно отнимал часть своей жизни, стараясь удержаться в воздухе хотя бы одной ногой. Чувствуя, как энергия пронизывает его тело, он сосредоточенно взывал к своей внутренней силе, отказываясь покориться смерти пройдя весь этот путь. У него был взгляд наполненный решимостью, он боролся за свое существование, даже со сломанными костями.       — Хууух. Я жив… Я жив!!! — вскричал молодой синигами, его голос пронизывал воздух, отражая невероятную радость и неверие в собственное выживание.       — Ахахах с ума сойти можно. Я выжил в этом аду. Что за чертовщина? Ахахахх — он хохотал, словно находился в бреду, наверняка под действием адреналина, задавая вопросы самому себе.       — Невероятно странный пустой… Все это явно не спроста… — прошептал он, в никуда, а мысли все охотнее начинали блуждать в размышления о загадочной форме жизни.       Волей не волей я задумываюсь о нем… Почему он решил открыть Разлом в мир людей? Зачем он спас меня? Ведь он после прихода, сразу же ушёл. Значит я был причиной открытия разлома? Все это казалось невероятным и даже смешным. Пустой спасающий синигами… Что за ересь. Какая абсурдная идея. Ахах, меня бы уже заточили в «Гнездо личинок» за такие мысли в Обществе душ. Так что буду придерживаться рекомендации Меноса, ахахах, как же это забавно. Похоже я еще не отошел…       В любом случае, необходимо: во-первых, перевязать сильно кровоточащие раны, ошметки формы как раз подойдут — использую их в качестве временных бинтов. На ноге стоит наложить шину. Эх была бы у меня кровоостанавливающая мазь… А во-вторых, стоит найти способ вернуться обратно и придумать убедительную историю о том, как я вообще выжил… Не буду же я им говорить: «Хехе здрасьте, моих товарищей пустые пожрали, а меня выручил Менос. Хехе представляете?» Черт представил, аж передернуло.       Откровенно говоря если я расскажу правду те твари из совета с радостью меня упекут в гнездо личинок или еще куда похуже… Посчитав сумасшедшим как минимум, а как не плохой вариант еще и предателем на закуску. Слыхал, забавы ради, эти мудаки кинули одного из наших, за мелкое правонарушение на растерзание пустым. Обычно, так мучаются только те кто слаб, а так же не имеют статуса. Да, у нас в обществе душ есть специальное место, где держат пустых на коротких поводках, можно сказать они занимаются «чисткой» среди нас. Жрут любого кого им не кинешь. Силы жертвы запечатывают, и когда истощение сил приводит к тому что душа синигами становится по силе как человеческая, ее кидают на корм зверям и на потеху извращенным наблюдателям.       — Черт, смерть в бою куда милосерднее…       Есть у нас в обществе душ твари, и это я не о пустых рассуждаю, есть и это никогда не измениться… Ну или пока кто-нибудь это не изменит. Но думаю я этого не застану. Слишком уж с этим все плохо.       Кстати об синигами, у нас же есть синигами ответственные за определенные участки в мире людей, где духовный фон повышен. Нужно двигать туда поскорее что бы меня не посчитали изменником, или еще кем. Скоро сюда сунуться синигами из-за открытия разлома, нужно уходить, срочно.       ***       Проходя по серой пустыне, я прилагая силы все еще осознавал себя и навязчивый вопрос закрался в душу: «Стоило ли вообще отпускать этого вкусного ублюдка?»       Быть может мне зачтется спасение десерта? Бог смерти как никак.       Ага, хрен мне, а не зачтется, я и сам в это не верю. Глупо верить в такие иллюзии.       Главное чтобы потом не жалел об этом. Ну что ж, что будет то будет. Разве не в этом интерес? Спустя столько столетий бесконечных битв, хоть что-то новенькое, не так ли?       Приподняв взгляд к небу, я смог наблюдать неизменное зрелище. Мрачная Луна, словно безмолвный свидетель, освещала мой путь. Редкие серые облака, словно капли тени, пробивались сквозь унылое чёрное небо, но дождь так и не пал, ни единожды за все эти годы…       Почему то, стало как-то тихо…       Странно… Души успокоились? Но ведь я еще ничего не делал? Что за?       Резко стало темно…