***
— Пацаны, я походу уже не голоден… Японский девятиклассник Юма Накакита вместе со своими друзьями, Джо и Харуа, стоял у входа в столовую, где вовсю кипела жизнь. Четвёртый урок только закончился, и теперь приличная часть учеников международной частной школы «Sunshine City School» на время большого обеденного перерыва была собрана здесь, в очереди к стойке и за столиками, среди гула голосов, звучавших на разных языках, звона ложек и стука подносов. Подростки бы так и мялись у порога, если бы не Джо, что решительно вошёл в столовую и направился к очереди. — Не знаю, как вы, а я хочу есть, — произнес он, оглянувшись на друзей, прежде чем его долговязая фигура затерялась среди школьной толпы. — Ага, а сядешь куда? На пол? — Харуа поворчал вслед Джо, затем глянул на Юму. — Ну, погнали? Сам Накакита медленно оглядел столовую: все столики были заняты детьми разных возрастов и национальностей — где-то громко жаловался американский первоклассник, на другом конце столовой был слышен смех семиклассника из Таиланда над своим филиппинским другом, а поодаль от них тихо сидел одинокий южно-корейский старшеклассник и лениво поедал салат, параллельно читая учебник математики в своих круглых очках. Именно на этом парне Юма сосредоточил свое внимание, прежде чем ответил на вопрос Харуа: — Да, идём. Юма шёл следом за сканировавшим взглядом зал Харуа и всматривался в тощую спину корейца, надеясь, что он сам сейчас поднимется и покинет столовую, однако тот, видимо, завис на какой-то теореме и потому никуда не торопился. Его внешность казалась Юме очень знакомой, но он не помнил, где мог видеть его. — Попросимся подсесть к нему? — Харуа наконец тоже заметил одинокого корейца с учебником и кивнул Юме на него. — Если Джо не наберёт сто-пятьсот блюд, то мы его особо не потесним. — Ага, так он тебя и пустит. У него ж прям свидание с матешей, — скептически ответил Накакита, пристально глядя на старшеклассника, активно искавшего что-то учебнике. Харуа пожал плечами и почесал затылок. — Ладушки, тогда подождём, пока вон тот американ бой закончит ныть и сожрёт уже свои водоросли. Голодный и несколько раздраженный отсутствием свободных мест Юма же тем временем продолжал думать, как выманить старшеклассника из-за стола. Благо в голове наконец возникла одна интересная идея, которую в таких ситуациях применял сводный старший брат Юмы, Кей, еще когда учился в этой школе. — Постой здесь, — обратился Юма к Харуа, затем поправил длинную челку и направился к старшекласснику, собираясь с духом и рассчитывая на свои навыки актёрского мастерства, что он так усердно развивал на дополнительных занятиях. Оказавшись рядом, Юма улыбнулся и сел за стол напротив старшеклассника. — Хён! Вот ты где… А я тебя везде ищу. Надо поговорить о кое-чем. Взгляд круглых карих глаз старшеклассника переместился с параграфа про логарифмы на Юму и выразил вопрос. — Я много думал о тебе, о своих чувствах, — продолжил Юма и тут же замялся, заметив, что восьмиклассники за соседним столом прислушиваются к его монологу. Да, не очень приятно, но даже это можно было использовать, чтобы выгнать этого очкарика из-за стола. — Что ты хочешь сказать? — спросил на неуверенном японском старшеклассник, понижая голос и становясь напряженным. Юма оборвал его на полуслове и напротив, заговорил чуть громче, чтобы быть слышимым для соседнего столика. — Мы не можем быть вместе. Прости, что так внезапно, просто больше не мог молчать и давать тебе лишнюю надежду. Прости, хён, нам нужно расстаться. После небольшого ступора старшеклассник снял очки, тут же положил их на стол и потёр глаза, всем своим видом выражая растерянность. Тем временем Накакита покосился на наблюдавшего за ним на порядочном расстоянии Харуа, после чего обратил внимание на хихикавших восьмиклассников, сплетничавших о самом Юме и его собеседнике, что так и сидел, спрятав лицо в ладонях. К этому времени Кей обычно уже провожал взглядом убегавшего в смущении из столовой школьника и подзывал жестом тогда еще маленького Юму. — Ну, наконец-то, — вдруг ожил старшеклассник, резко убирая руки от лица и ярко улыбаясь. — Как хорошо сложилось… А я всё думал, мне придётся сказать это тебе первым. В голове Юмы словно застрекотали сверчки. Он ожидал куда не такой бурной и уж куда менее радостной реакции. — Не переживай за меня. Честно говоря, я предпочитаю более мужественных, — хихикнув, продолжил парень, убирая учебник в рюкзак и поднимаясь из-за стола. — Сразу понял, что у нас не сложится, но понадеялся на что-то… А та ночь… Я просто перепил чая, а ты же знаешь, как на меня влияет каркаде, так что, всё это было случайно. В общем, извини, если что не так. Надеюсь, ты найдёшь кого-то получше, сладкий. Забрав свой поднос, парень вежливо поклонился и быстро растворился в толпе под взрыв хохота восьмиклассников. Юма остался сидеть за столом, не в силах понять, что он испытывает, и даже не заметил, как Харуа подошёл к нему. — Что ты ему сказал? — спросил тот, плюхаясь на место справа от Юмы. — Попросился подсесть, а он сказал, что устал от матеши и уже уходит. Мы с одной секции, — соврал Юма, теребя пальцами рукав форменного зелёного пиджака и пряча лицо за тёмной чёлкой. Теперь-то он смог вспомнить, где он уже встречал этого парня — на занятиях по актёрскому мастерству, которые сам посещал. Проклятье. Просто проклятье. Юма готов был остаток учёбы питаться только из автомата со снэками, лишь бы больше не чувствовать себя таким униженным. Его преследовало ощущение, что за ним все наблюдают, хотя даже восьмиклассники за соседним столом уже отвлеклись на свои телефоны и думать забыли, что за драма произошла перед ними. «Лишь бы Харуа это не видел…» Харуа, видимо, не очень поверил в то, что сказал Юма, но докапываться не стал. — Ну, окей. Стой, а это не его очечи случайно? Харуа взял в руку оставшиеся на столе круглые очки старшеклассника и через них посмотрел на Юму. Брови последнего при виде них поползли вверх. — Походу. — Может, догонишь тогда, пока не ушёл далеко, вернёшь? — спросил Харуа, протягивая очки не желавшему двигаться Юме. — Слушай, а может ты догонишь? Ты же видел его, — Накакита зашипел, когда у него заурчал живот. — Просто вставать не хочется, что-то живот разболелся. — Втюрился, что ли? — вдруг загадочно ухмыльнулся Харуа, глядя на Юму черными глазами. — Кто? — Ты в него. Юма фыркнул. — Не, это ж вроде бы это ты говорил, что любишь высоких очкариков. — Ага, а еще я просил не верить тому, что я говорю о себе позже восьми вечера, — Харуа надел очки и поморщился с непривычки. — Так что, нравится? — Нет, совершенно не нравится. И я верну ему эти очки просто потому, что он классный чел, уступивший нам стол, — Юма скинул сумку на сидение и, сняв с Харуа очки, двинулся с ними на выход из столовой. Снаружи было много школьников, ожидавших, пока народ в столовой схлынет, или просто прохлаждавшихся перед следующим уроком, но того парня нигде не было. Юма даже не сомневался, что высказал бы ему по возможности всё, что думает о нём и его поступке, но сейчас лишь стоял в коридоре перед столовой и смотрел на эти дурацкие круглые очки. «Ну и куда их?» Юма прождал у столовой ещё некоторое время, но старшеклассник за очками так и не вернулся, а потому Юма поспешил назад за свой столик, где уже обедали успевший отстоять в очереди Джо и Харуа. — Золушка сбежала, оставив принцу на память о себе лишь хрустальные очи на минус один, — заметив очки в руке Юмы, выразительно произнес Джо, видимо, уже введённый Харуа в курс дела. «Кто бы сомневался.» — Ешьте, пожалуйста, а то остынет, — процедил Юма, усаживаясь за стол и кладя на него очки. — Оставь их персоналу в общаге, пусть они эту «золушку» ищут, — ответил Харуа, ища в своей тарелке риса с мясом кусочек поаппетитнее. Юма кивнул и взял с подноса свою тарелку, надеясь отвлечься от ситуации со старшеклассником. — Мама сегодня звала вас на ужин, — вдруг заговорил Джо, — можно даже с ночевкой. Что скажете? — Что твоя мама мировая женщина, — ответил Харуа, цепляя нужный кусочек мяса палочками. Юма кивнул: с матерью Джо у него отношения были даже лучше, чем с родной. Упоминание семьи напомнило ему ещё кое о чём. — Кей завтра вроде ещё собирался приехать повидаться, — Юма пожал плечами, — можем прошвырнуться вместе куда-нибудь, если погода норм будет. Я могу попросить его забрать нас от дома Джо. — Ого, мы увидим на выходных кого-то, кроме кухонных тараканов. Прям джекпот, — хихикнул Харуа и толкнул локтем Юму, с которым они делили комнату в общежитии. Джо опустил взгляд при упоминании Кея. — Давно его не было видно. Раньше Кей часто навещал Юму и забирал на выходные его с друзьями к себе, в Токио, где они вчетвером гуляли и веселились. Правда сейчас, когда Кей совмещал учёбу в университете и работу, их встречи случались реже, но Накакита всё равно ждал возможности увидеть брата. — Кстати, о тараканах, — Юма едва сдерживая смех посмотрел на друзей, — мне снилось, что вы спорили между собой и Харуа в случае проигрыша должен был набить на ляжке татушку с Вжиком из «Чипа и Дэйла». — И? — друзья с интересом уставились на Юму. — В общем, Джо проиграл и ему пришлось набить на заднице «здесь был Харуа», — фыркнул Юма. Джо от неожиданности подавился рисом, и к нему на помощь пришёл умиравший от смеха Харуа, принимаясь стучать по спине. — Тебе не приснилось, — ответил он с серьёзным видом, когда закончил. — Во-первых, Юма, о чём это ты думаешь перед сном? — придя в себя, заговорил Джо, затем посмотрел на Харуа. — А во-вторых, точно приснилось, потому что я не мог проиграть тебе. И вообще, Вжик на ляжке хорошо объяснил бы, почему ты никогда не носишь шорты. Троица пустилась в обсуждение странного сна Юмы и едва не забыла о подготовке к уроку физкультуры, поэтому завершив приём пищи, двинулась в сторону спортивного зала, радуясь скорому окончанию учебного дня и выходным.***
— Больше ни за что играть не выйду. Пошло оно всё. Представители баскетбольной команды из одиннадцатых классов вышли из ворот школы, расстроенные своим проигрышем на соревновании со сборной из другой школы. Нерастраченный азарт кипел в крови парней, превращаясь в злость и разочарование, что особенно чувствовалось в Пак Сонхуне, ученике из Южной Кореи. — Ты был не так плох, — попытался подбодрить одноклассника Николас Ван, что был родом из Тайваня, используя японский язык. Сонхун фыркнул. — Кое-кто так не считает, — он бросил взгляд на капитана команды, своего земляка Ли Хисына, что шёл по улице впереди со своим другом Джейком отдельно от всех остальных. Николас промолчал; только что между Ли и Паком произошла серьёзная ссора из-за качества игры Сонхуна и теперь оба корейца были под напряжением, а заодно и та часть команды, что была с ними сейчас. Солнце уже клонилось к горизонту. Несмотря на небольшой ветер, на улице было очень тепло; в такую погоду Ван любил прогуляться по городу в одиночестве или же вытащить куда-нибудь своего соседа по комнате в общежитии и самого близкого друга здесь, Бёна Ыйджу. Да, сейчас для успокоения нервов Николасу бы не помешало немного рамёна и компании в лице кого-то менее агрессивного. Или возможности ударить стену. — Да хорош, мы все сделали всё, что могли, — поддержал Николаса шедший рядом японский член команды, Хаятэ. — Ну да, а как к лошаре почему-то отнеслись только ко мне, — вспылил Сонхун, глядя горящими глазами в спину Хисына и повышая голос так, чтобы он мог всё слышать. — Что я такого сделал, раз ко мне так относятся? В отличие от пары проходивших мимо японских рабочих, испугавшихся крика, Ли не обратил внимания на выпад одноклассника, отчего Пак лишь разозлился сильнее. — Может, перестанешь прикидываться обиженкой и ответишь, что это было? — обратился он непосредственно к Хисыну. — Ты капитан, так ответь за свои действия. — Сонхун, он не хочет говорить, — Николас попытался утихомирить одноклассника, но тот моментально его перебил. — Ну охуеть теперь! Какой важный, хуй бумажный! Не хочет он, — в голосе Сонхуна зазвучали истерические ноты, — а в раздевалке расписывать какой я лох криворукий при парнях из другой школы ему хотелось. Думал, это тебя сделает кем-то крутым для них? Выпендриться хотел? Хисын вдруг развернулся обратно и направился в сторону команды решительным шагом. — Что ты хочешь? — спросил он, подойдя почти вплотную к Сонхуну и понизив голос. Тот с вызовом посмотрел на капитана. — Хочу знать, орал бы ты так на Джея, если он смог играть. Хисын считался в команде самым высоким и крепким, и пусть Николас был не сильно меньше него, сейчас, когда он стоял рядом с капитаном, эта разница казалась просто огромной. Но несмотря на это, Ван не раздумывая встал между корейцами, не давая им оказаться слишком близко друг к другу. С каждой секундой ситуация накалялась всё сильнее, в любой момент могла начаться драка; между Хисыном и Сонхуном такое уже случалось в прошлом году, тоже из-за баскетбола, но тогда никто не успел предотвратить конфликт, что привело к травмам и жесткому выговору всему классу от руководства школы. — Прекратите уже. Вы хотите проблем? — обратился Николас к участникам конфликта, сам раздражаясь всё сильнее. Взволнованный происходящим Джейк подошел к капитану и осторожно тронул за плечо. — Хён, давай уйдём. Нам всем надо успокоиться. Какой абсурд. Не хватало ещё одной драки из-за какой-то игры. — Если бы Джей играл так же паршиво, — вдруг заговорил Хисын, — то я орал бы на него так же. Напоследок бросив на Сонхуна разочарованный взгляд, капитан развернулся и двинулся вперёд быстрым шагом. Следом за ним направился и Джейк, оставляя Николаса, Хаятэ и Сонхуна стоять дальше у гаража многоэтажного жилого дома, соседствовавшего со школой. Всё, обошлось. Осталось лишь пережить сегодняшний вечер, а уже завтра никто из этих двоих даже не вспомнит, из-за чего ссорились. — Не хватает пива и чипсов, — прокомментировал ситуацию Хаятэ, затем обратился к Сонхуну. — Чё, ты как? — Лучше всех просто, — вздохнул тот, глядя вслед уходившему Хисыну, затем полез в сумку и извлёк пачку сигарет. — Заебал и он, и его Джей. Он сам сегодня как будто впервые в жизни мяч увидел. — А вот это сейчас зря, — Хаятэ оглянулся и заставил Пака убрать сигареты обратно в сумку. — Вот сейчас это не надо. Давай сначала сходим пожрём, а там покуришь. Николас стоял в стороне и не понимал, как себя вести. Его так злила вся эта глупая ситуация, чужие истерики и нахлынувшее истощение. Ему хотелось подбодрить Сонхуна, помочь успокоиться, но он чувствовал, что не может ничего сделать, тем более когда с ним был Хаятэ. — Пойдём, пойдём, — Хаятэ приобнял Сонхуна за плечо, затем глянул на Николаса. — Будешь отмечать с нами проигрыш? Николасу хотелось пойти с ними, побыть вместе с Сонхуном, нуждавшимся в поддержке, и с Хаятэ, что своей энергией и уверенностью мог оживить даже мёртвого, однако он помотал головой. — Я походу забыл зарядник в раздевалке. Идите, я если что догоню. — Лады, — кивнул Хаятэ, затем вместе с Сонхуном свернул на небольшую улицу справа, скрываясь за небольшим зданием какой-то конторы, в то время как Николас двинулся не в раздевалку, а в сквер около школы. Никакого зарядного устройства он, разумеется, не забывал. Николас сел на качели, спиной к школе, и провел по лицу ладонями, словно пытаясь физически стянуть с себя состояние усталости и злости. Казалось, будто сегодня все сошли с ума, и только он сам остался ни при делах, но принял на себя всё напряжение, от которого не понимал как избавиться. Ван подумал, что наилучшим решением побыть одному какое-то время и уже потом пойти в общагу и проплакаться Ыйджу в жилетку о том, какие все вокруг лишённые эмпатии и логики дураки. Николас так же проклинал свою симпатию к одному из участников ссоры и слишком большое количество связанных с ними слухов, портивших восприятие. «Вот занимался бы сейчас фортепиано и не выебывался, » — мелькнула в голове мысль, что разозлила лишь больше. Николас столько отдал ради этого баскетбола, чтобы сейчас сидеть вот так одному, не нужному собственной команде и особенно тому, ради кого в неё пришёл. Увлеченный раздумьями, Ван не сразу услышал приближающиеся шаги, и прежде чем он успел что-то понять, кто-то приблизился к нему со спины и зажал рот. Николас замер, не понимая, что происходит. — Не двигайся, или месяц будешь сам в комнате полы мыть, — зазвучал над ухом знакомый голос и Николас резким движением убрал чужую ладонь со рта, затем развернулся к говорившему. — Совсем охренел? Надеюсь, ты её хоть мыл, — увидев смеющегося Ыйджу у себя за спиной, Николас отвернулся, придя в себя после испуга, и на автомате вытер губы пальцами. — Для тебя даже антисептиком в холле обработал, когда тебя здесь увидел, — Ыйджу сел на соседние качели и продолжил ухохатываться со своей идеи и реакции Николаса. — Видел бы ты свое лицо… — Что ты здесь делаешь? — спросил Ван, не глядя на соседа по комнате и не поддерживая тему разговора. Краем глаза он выцепил, как Бён пожал плечами. — На актёрском сегодня занятие короткое было. А вы давно закончили? Кто выиграл? — Не мы. Николас всё же посмотрел на Ыйджу. Тот осторожно раскачивался вперёд и назад опираясь длинными ногами на пыльный участок земли под качелями, с любопытством глядя на Вана своими большими глазами. — И поэтому ты сейчас сидишь здесь? — Хисын опять психанул на Сонхуна, — вздохнул Николас. Ыйджу понимающе закивал: учась в одном классе с этими двумя, тот был в курсе, насколько вспыльчивыми они бывают. — Дед с батей напились и испортили всем праздник, каждый раз одно и то же, — монотонно проговорил Бён, отталкиваясь от земли и плавно качаясь в воздухе. Николас горько хмыкнул. — Как будто у них может быть по-другому. Ладно, плевать. Пойдём в общагу? Ыйджу вытянул ноги и упёрся ими в землю, поднимая облако пыли и останавливая качели. — Пойдем, но сначала надо покушать, — Бён поднялся с качелей и отряхнул штанины. — Я сегодня даже не обедал нормально, потому что меня бросили. Ван недоуменно поднял брови. Ыйджу говорил, что за их время общения он имел отношения только с Николасом, что было уже давно и не продолжительно, и с кем-то из Кореи, но там всё завершилось уже больше двух месяцев назад. Кто тогда мог его бросить? — Помнишь, в классе шестом у нас был старший, вроде бы японец, такой большущий, — Ыйджу нахмурился, пытаясь вспомнить что-то. — Он как-то раз ко мне в столовке подошёл и прикинулся при всех, будто у меня к нему невзаимные чувства или что-то такое, а он не может на них ответить, потому что я маленький, а потом такой шёпотом «пж, освободи стол, я тебе домашку потом сделаю». Я как-то рассказывал тебе. Николас фыркнул. — Да, помню. — Вот, сегодня ко мне прикопалась его обновлённая компактная версия, — Бён медленно прошёлся перед Николасом. — И более наглая, всё убеждал, что я ему не подхожу. А ещё, видимо, я оставил ему свои очки. — И теперь ты заберёшь очки вместе с его девственностью, — кивнул Николас. — Всё как в твоих лакорнах. — Это дорамы. И я больше не буду смотреть их с тобой, — буркнул Ыйджу и двинулся на выход из сквера. — Идём есть уже, мой желудок не поддерживает твою эмо-фазу. — Только чур идём за рамёном, — Николас закатил глаза и поднялся с качелей, пускаясь вдогонку за другом, будучи уже в менее паршивом настроении.