***
— Ну, женщина, пожалуйста, я забыл пропуск, — объяснял парень с каштановыми взъерошенными волосами на входе в школу в холле. Но охранница из раза в раз повторяла одно и то же, отказываясь пропускать ученика, и с каждым разом её фразы звучали грубее. — Позвольте, — я показал свой учебный пропуск, зайдя в здание, — я знаю этого молодого человека, он правда из нашей школы. Вы знаете, что я Вас подставлять не стану. Охранница, немного поворчав, всё же пропустила нас. Мы шли по коридору молча, но даже молчать с ним было невероятно комфортно. Я шёл, думая о том, как мне повезло опоздать сегодня. — А ты хорош в переговорах, — вдруг сказал он, когда мы дошли до раздевалки, посмотрев на меня сверху и улыбаясь так, что можно было ослепнуть. — О-она… На самом деле хорошая, — я старался сохранять спокойствие в голосе, — даже курить меня выпускает. — О, так ты куришь? Можем выйти сегодня после третьего урока, если хочешь. Угощу сигаретой, — он снова расплылся в улыбке, — это меньшее, чем я могу тебя отблагодарить.***
Так мы начали общаться. Нас свёл забытый пропуск и сигареты. Мы подходили друг к другу на переменах, выбегали курить, иногда сбегали с уроков. Бывало, ходили в библиотеку, где он подготавливал меня к предстоящим экзаменам и всегда успокаивал, убеждая, что экзамены после девятого класса сдать нетрудно. Я не ошибся, он и впрямь уникален. Он противился стереотипам, интересовался мифологией и психологией, всегда рассматривал любой вопрос с разных сторон, отчего поспорить, а уж тем более, поссориться с ним было практически невозможно. С ним можно было обсудить буквально всё на свете: от повседневных бытовых дел до философских вопросов. Я не понимал, как в человеке, который старше всего на год и один класс может быть столько мудрости. Мы провели вместе весь учебный год, а затем и лето. Я и подумать не мог, что могу быть настолько счастлив. У нас появилось много любимых мест. Мы собирали ромашки и плели венки, играли в настольные и компьютерные игры, ходили в гости друг к другу, и почти всегда нас сопровождали сигареты. Я очень любил трогать его мягкие волосы и украдкой нюхать их. Я за многое благодарен ему. Без его помощи я вряд ли сдал бы экзамены настолько хорошо. Также он показал мне иную сторону жизни, научил новому. С ним я обнаружил, что даже в больших компаниях каждый индивидуален, и толпа — не всегда серая однородная масса, как мне казалось ранее. Наши переписки можно разбирать на цитаты для любовных романов. Это всё было в шутку, но с моей стороны всё было взаправду, пусть он и не знал. С каждым днём я был всё сильнее готов ему признаться. Признаться в любви мальчику, чьи волосы, казалось, навек пропахли дымом сигарет.***
Для начала я решился и признался ему в своей ориентации. Его реакция меня очень смутила, особенно с учётом его прежних высказываний о том, что любой человек заслуживает понимания, любви и принятия в обществе таким, какой он есть. Но в этот момент он нахмурил брови, а в его задумчивом взгляде сложно было что-то понять. Он постарался выдавить улыбку и с неким сомнением ответил: — Ладно. Не думай, я тебя, конечно, не отвергну после этого. Просто пообещай… Если вдруг у тебя появятся ко мне чувства, то я никогда об этом не узнаю, ладно? После этих слов у меня встал ком в горле. Мне ничего не оставалось, как усмехнуться и кивнуть. Но я был влюблён в него уже больше года, с самого первого разговора. Он не раз в последствии извинялся за свою реакцию и даже сказал, что ему тоже когда-то нравился мальчик. Но почему тогда он отверг меня? Отверг заранее, будто знал о моих чувствах.***
Я страдал. Всё полугодие, вплоть до зимы. Я впервые познакомился со столь удивительным человеком, я впервые испытал такие искренние чувства. В Новый Год я уже не отдавал себе отчёта, окончательно запутавшись во всём. Не отдавал отчёт я и количеству алкоголя, отчего сильно напился. Когда родители уже легли спать, я, еле держась на ногах, пошёл на разговор с ним. Я знал, что он наверняка не захочет беседовать со мной в таком состоянии, но мне безумно было нужно всё прояснить. В руке у меня была бутылка недопитого родителями виски, пальто застёгнуто лишь на две пуговицы, а шарф и вовсе потерялся по дороге. Но я дошёл до его дома. Я оставил ему, наверное, сотню сообщений и столько же пропущенных звонков. Всё же я дождался, и он вышел в подъезд. — Время пять утра, ты… — зевая, он взглянул на меня и тут же приободрел, вероятно, от удивления. — Слушай… Говорить было очень тяжело, язык заплетался, а тело шаталось. Я почти не видел его лица, но из-за волнения я чувствовал, что трезвость ума возвращается. — Давно хотел сказать… — не уверен, что мои слова звучали внятно, — ты очень-очень… Очень клёвый. Вот… И я… Я люблю тебя. С первой встречи… Я явно потерял контроль и, не дождавшись его ответа, прильнул к его губам. Они были безумно нежными и такими желанными. Но я тут же получил пощёчину. Он ударил меня так сильно, что я не смог устоять на ногах и рухнул на пол. — Какой же ты урод… Я тебя предупреждал, — его голос дрожал от злости. — Я люблю тебя и не стану об этом молчать! Он подошёл ко мне, присёл и ударил меня кулаком по щеке. — Еще одна такая фраза и выбью зубы, приятель. Он встал и злостно осматривал меня, лежащего на полу. Он ждал, что я уйду, но я лишь улыбнулся и повторил: — Мальчик с прекрасными каштановыми волосами, я люблю тебя! — Уходи, — он стиснул зубы, сжал кулаки и отвернулся. — Д-давай поговорим… Нормально поговорим, ок? — Я не стану. Ненавижу пьяных людей, проваливай. К тому же, разговор давно окончен. Я поднялся, к сожалению без его помощи. Мне действительно хотелось поговорить и заполнить все пробелы между нами. В этот момент казалось, что я совершенно перестал его понимать. — Но ты говорил, что мальчики тебе симпатичны. Разве нет? — Я соврал! Мне никогда не нравились парни! Он взглянул на меня, и я увидел в его глазах отвращение. — Но… Ты намекал мне… Ты… Наши переписки… — Никогда не намекал! Я дружил с тобой, не флиртовал! — в его глазах читалась ярость, — никогда больше не подходи ко мне, не смей меня трогать и говорить со мной! А сейчас проваливай! — его голос сорвался на крик. Я лишь успел открыть рот, чтобы сказать что-то, но слова застряли где-то поперёк горла. Я совершенно перестал видеть, что происходит передо мной, на этот раз не из-за алкоголя, а из-за слёз. Он продолжал прогонять меня, его крик бил по вискам, и мне ничего не оставалось, как уйти.***
Больше мы не общались. Я всё реже посещал школу, о чём родители и не догадывались, мне не хотелось маячить перед глазами у того, кто упорно готовится закончить одиннадцатый класс и переехать в другой город на обучение. Я был разбит и сломлен, впал в апатию и совершенно не хотел никуда выходить. К счастью, до меня никому не было дела. Я снова был рад одиночеству, в нём спокойно и безопасно. После его отъезда я обнаружил в своём почтовом ящике письмо. «Привет, друг. Я многое осознал и хочу извиниться. Мне и правда никогда не нравились мальчики, но есть один, который покорил моё сердце навсегда. Это ты. С тобой я позволял себе слишком много и ещё чуточку больше, потому что мог быть собой. И, к удивлению для себя я понял, что ты мне симпатичен. Никогда не испытывал такого ранее. Но это не та любовь, которую чувствуешь ко мне ты. Она иная. Поэтому, отношения между нами во всех смыслах невозможны. Я извиняюсь за боль, которую причинил. Но у нас действительно бы ничего не вышло. Мне жаль, что наши пути разошлись таким образом. Прости меня, пожалуйста, за всё.Твой мальчик с ароматом сигаретного дыма.»
Прочитав это, меня бросило в дрожь, а вслед за ней пришла и истерика. Меня переполняли эмоции, но я не понимал, что именно это за чувства. Однако, я понимал одно: мы с ним больше не увидимся. А если и увидимся, то даже не взглянём в глаза друг другу, и на этот раз это будет моей инициативой. Я бросил курить. Не хочу помнить запах его волос, которые навек в моей памяти пропахли дымом сигарет.