В ожидании тебя

      Брачная ночь у Канов вышла какая-то скомканная. Сначала гулянья допоздна, а потом, пока Юнсо намывалась для мужа, тот уснул поперек кровати.       Донвон лежал нагишом животом вниз и тихонько посапывал в руки. Взгляд омеги скользнул по этим жилистым рукам, накаченной спине, узкой талии и крепким ягодицам. Медведице стало стыдно, что сама она пышновата и рыхловата для такого идеального мужчины. Скомкав на груди ткань одеяний, она скрылась в комнате прислуги, выгнав тех в коридор.       Проснулся Кан от холода и недовольно застонал. Омега тут же вбежала и накрыла мужа.       -Собой согрей, - буркнул тот. - Обещаю, что приставать не буду, раз не хочешь.       -Я просто... толстая, - всхлипнула Юнсо.       Мужчина от удивления сел на постели, являя супруге свою наготу, отчего та с визгом отвернулась.       -А ну... подойди, - попытался спокойно позвать вожак. - Жена, - чуть приказным голосом добавил он.       Медведица шагнула спиной к кровати и была опрокинута на нее цепкой рукой. Парой движений Донвон распахнул одеянья женщины и скользнул по телу голодным взглядом.       -Ты моя, - значимо выдохнул он, - а значит, самая лучшая. Считай, почти идеальная. Но, как и обещал, не трону, раз не хочешь. Мне просто холодно, а ты теплая, - прижался он к боку Юнсо, - и моя, - он блаженно закрыл глаза, накидывая на них одеяло.       Рука его скользнула по обнаженной груди, ненавязчиво, вскользь, будто успокаивая и приручая дикую зверушку. Женщина хотела ускользнуть от ласк, но была прижата к сильной груди смотрящего, и от собственнической ласки расслабилась.       -Возьми, если надо, - шепнула она. - Если хочешь.       -Возьму, - уверенно выдал тот, - когда ты захочешь меня. А теперь спи.       -В течку? - с надеждой уточнила медведица.       -В течку, после нее, до, - бурчал, засыпая, Донвон. - Когда захочешь, только скажи. Все для тебя сделаю... Со-я...       Ласковое прозвище альфа выдохнул уже в полусне, но медведице этого было больше, чем достаточно. Она потянула руку мужа на себя, и тот уверенно обхватил ее за талию. Поняв, что ее пышные формы не мешают альфе, Юнсо зарделась и стала наглаживать альфьи пальцы. Вдруг вспомнились поученья Чимина для Ёнхва: что ласкать, как ласкать, как долго и чем, поэтому медведица поспешно отдернула руку и шумно выдохнула. На короткий момент ее окутал феромон самца и позволил погрузится в спасительный сон.       Утром новоиспеченная жена одевалась под ласковым взглядом своего вожака. Он сделал то же самое, позволяя супруге оценить свою нестрашность, а потом раскрыл объятья.       -Что-то знобит, - прищурился смотрящий степей, и Юнсо поняла, что у них с мужем появился условный сигнал для обнимашек.       Никто к ним с расспросами не лез, даже неуемный Чимин, но заинтересованные взгляды буравили спину. Каны держались рядом, а порой даже за руки. Теперь альфы не замолкали в присутствии Юнсо, ведь она стала половинкой самого могущественного медведя в степях. Ей предстояло с ним делить и радости, и тяготы, и сложности, и проблемы.       Ёнхва тоже жался к Ильгуку, Хосок сам обнимал Чимина, пока Атласские медведи просто сидели рядом, переплетя пальцы.       Хёнсу восторженно восклицал, что боги одарили его милостью, позволив увидеть молодые семьи смотрящих, а поскольку к этому делу приложил руку Чимин, император считал, что Паки благословлены на небесах.       Хёнджин старательно записывал обещания смотрящих, их заверения в союзе, а тайком успевал еще нарисовать влюбленные парочки. Беременный Пак посмеивался, что оказался прав насчет художественного дара писаря, но когда обнаружил рисунок своего раздутого живота с руками Хосока сверху, потрепал брата по волосам.       -Хённи, я очень переживаю за Цзыян, - опасливо начал принц. - Она вырастет вдали от тебя, не зная дворцового этикета, и может не приглянуться китайскому обществу.       -Наследная принцесса не может не понравиться, - покачал головой маленький альфа. - Я буду учиться за нас двоих, чтобы люди нас любили и поддерживали. Император... - писарь споткнулся, - учит меня и хвалит. Я не повторю его ошибок, - почти вышептал мальчик.       -Не клянись, - шутливо потянул медвежонка за ухо Чимин, - просто старайся. Я верю богам, они всегда правы.       -Я приду посмотреть на девочку. Можно? - вскинул голову писарь. - Нарисую ее портрет на память.       -Маленькие дети очень быстро растут и меняются, - поучал принц. - Тебе придется приходить часто, чтоб узнавать ее.       -Если император отпустит, - закивал Хёнджин. - Пока смогу, я буду приходить.       -Долгое путешествие, - заволновался беременный.       -Вы же с Цзыян его проделали, и снова собираетесь, - был непреклонен маленький альфа. - И я смогу.       Вечером Чимин при всех сообщил, что согласен присутствовать на удаленной свадьбе, как представитель невесты. Министры шумной стайкой упорхнули готовить церемонию, а Хосок гордо расправил грудь.       -Дочь, вроде, и будет присутствовать на свадьбе, - хмыкнул северянин, - но встреча с мужем у нее выйдет очень удаленная.       Присутствующие захохотали, а придворные зашушукались, передавая новость из уст в уста.       Прямо перед церемонией и бурый медведь пожаловал. Бого жал руки, обнимал собратьев, скакал вместе с Хосоком от радостных новостей, а императору Китая преподнес красивых граненых камней. Хёнсу в долгу не остался и одарил владыку равнин жемчугом.       Ан знакомился с предыдущими событиями под шепот соседей, пока все наблюдали, как святой старец венчает Хёнджина с... животом Чимина.       -Хённи, - предупредил бабуин, - ты теперь связан узами брака и не можешь отвергнуть эту связь. Будет много соблазнов, и ждать придется долго, но ты должен будешь принять свою суженную и со скверным характером, и со слабым здоровьем.       -Клянусь, - просто кивнул писарь, заставив старших умилиться       Праздники отшумели, и настала пора готовить суд над Донуком. Тот носа в столицу не показывал, потому в воздухе витало напряжение и нехорошее предчувствие.       Хёнджин по грехам вожака Гималайских составил ни один свиток с рассказов всех обвинителей. Рассказ о вороне, что ценой жизни добрался из лесов на север, заставил рокотать и медведей, и святого монаха, и даже Намджуна. Отвага обычной птицы как бы символизировала, что козни белогрудых обречены на провал.       Омеги на подобных мероприятиях не присутствовали, их попросили лишь дать свидетельские показания.       Чимин подтвердил, что Ли Минхо организовал нападение на зятя, и к слишком прыткому старосте пришлось приставить барса для наблюдения. Об особенностях отношений Минхо и Арыма северяне умолчали, но когда Хёнсу поинтересовался, можно ли доверить старосте северных хребтов роль вожака рода, Хосок разочарованно помотал головой.       -Он не стремится род продолжать, - переглянулся Чон с Бого, - нельзя будет выстроить династию.       -А может, нам это только на руку, - прищурился Ан. - Сделаем должность главы Гималайских выборной, и будем утверждать кандидатуры на совете смотрящих.       Хёнсу велел министрам изучить древние тексты на правомочность таких нововведений.       Старосту на границе равнин Бого отверг сразу и бесповоротно. Почестей не оказал, препятствовал переходу. Займи такой высокий пост - бед не оберешься, а смотрящие старались восстановить порядок бытия.       Ли Итыка смотрящий лесов охарактеризовал, как трусливого и управляемого. Он поддался бы давлению совета, но и заговорщики легко бы прогнули его под себя.       Так шло обсуждения старост Гималайских, потому как дать возможность горным медведям самим выбрать себе вожака, было опасно.       Пока альфы сверяли древние хроники с нынешними событиями, искали выход, который устроит всех, омеги секретничали об отношениях полов. И если Юнсо заглядывала Чимину в рот, то Ёнхва краснел, зажимал уши и махал руками на слишком откровенные рассказы.       Намджуну пришлось поклясться в неразглашении тайн, которые он слышал на подобных посиделках, потому омеги порой даже не замечали и не стеснялись этого альфы. Именно Ким и заметил, что стеснение Ёнхва какое-то неправильное. Что настораживало волка, он не мог объяснить, но следил за родственником Хосока в оба.       Юнсо хвасталась развитием отношений с мужем, усиленно налегала на омолаживающие процедуры и массаж, которые должны были улучшить линии ее тела и повысить привлекательность для Донвона. Массажист нахваливал мышцы бывшей прачки, и та задумывалась, какой бы работой ей заняться на новом месте жительства, чтобы сохранять тонус.       Напряженность во дворце создала группа появившихся Мико.       Святой Ю выбежал навстречу своим подопечным, но заметив в их руках свитки вместо лампад, велел читать послание вслух.       "От жителей хребта Гималаи и всех старост клана Ли..." - гласил пергамент. - "Доводим до вашего сведения, что Ли Донук сбежал в неизвестном направлении и бросил свое племя. Умоляем смотрящих выбрать Гималайским медведям нового вожака и принять его в совет смотрящих для поддержания порядка, заведенного от начала времен".       -Список претендентов прислали? - деловито уточнил император Пак.       Вторая девушка с поклоном протянула еще один свиток.       Выбор был небольшой, но среди имен значились и Ли Минхо, и Ли Итык. Медведям хотелось выбрать того, который понадежней, потому дальнейшее обсуждение сконцентрировалось вокруг этих двух кандидатур.       Постановили: Ли Итык временно руководит в Гималаях в течение полугода. За это время Хосок доберется до дома и с пристрастием допросит Минхо. Если северный староста окажется ненадежным, то Итыка утвердят в должности смотрящего, в противном случае он должен будет уступить свое место собрату.       Опять отправили птиц с распоряжениями, и в обратную дорогу экспедиция смогла отправиться, когда Итык принял бразды правления на снежном хребте. Временный вожак белогрудых заверил смотрящих, что птицам в небе ничего не угрожает, а если кто и навредит, то расправа над тем будет жестока.       Хёнсу на дорогу порадовал старшего сына указом, что теперь омеги императорского дома не должны проходить ритуал очищения в монастыре с Мико, а считаются священными от рождения.       Чимин дотошно припрятал копию, скрепленную императорской печатью, в личных вещах. Ради дочери он готов был биться и с отцом, и с Джинхёком.       Беременность сделала Пака чрезмерно чувствительным, и он мог прослезиться, глядя на Канов, Хёнджина, Ёнхва и Ильгука, а иногда и в объятиях отца, которого пора было покидать. Хёнсу шептал что-то о чести наследных принцев, но нежил омегу ароматом и вздыхал от близости разлуки.       Проблемы в императорском дворце никуда не делись, но теперь они приобрели другую направленность. Паков все уважали, и хотя на Хёнджина смотрели с недоверием, поддержка министров и святого монаха играла мальчику на руку. Чимина омеги Китая успели полюбить, и даже родился слух, что если наследный принц тебе улыбнется, то счастливая беременность и заботливый альфа обеспечены. Хёнсу предстояло следить за деятельностью Итыка в Гималаях, а Джинхёк должен был оценить степных сурикат на возможность доверить им глас богов при Донвоне. Конечно, Святой Ю не отказывался помочь и даже давал Кану несколько толковых бабуинов на первое время, но проблема требовала долгосрочного решения. Сон Ильгук тоже обещал послать к Канам несколько косуль, ведь одна из них теперь была в правящей семье, но претендентов следовало еще отобрать.       А Хосок все больше трясся над отяжелевшим животом мужа, запрещал ему перенапрягаться и велел копить силы в дорогу. Параллельно запасались едой, хотя смотрящие обещали пополнить запасы на своих землях и приютить путников в случае необходимости.       Обратная экспедиция была более многолюдна, но и более могущественна. Маламуты и волки Чу сопровождали их через горы, но теперь на склонах люди не торопились, передвигались с ночевками и обходили опасные участки, а барсы, козлы и пумы сопровождали их под руководством временного смотрящего Ли Итыка.       Хосок по ночам обращался в медведя и укрывал Чимина в своей шерсти. Омега благодарно жмурился, тянул бело-желтые шерстинки и ворковал, как ему с альфой повезло. Парочки ночевали в отдельных палатках, но если у Канов наблюдалось заметное сближение, то Ёнхва был все таким же нервным и напряженным с женихом.       Однажды ночью, когда Намджун входил в караул, он обнаружил племянника Хосока у костра. Волк, может быть, и прошел бы мимо пушистого свертка, но привлек загорчивший запах ландышей.       -Ёнхва? - позвал Ким. - Ты чего? Болит что-то? Позвать на помощь?       -Нет, - глухо вздохнул омега. - Может, сам со мной посидишь?       Альфа растерянно осмотрелся, свистнул дозорным и присел рядом с молодым Чоном. Разговор завести не пытался, (может, парню нужно лишь молчаливое присутствие рядом), потому Намджун лишь подкидывал дрова в огонь да смотрел на теплые блики, вспоминая домашний очаг в спальне.       -Я боюсь, - наконец произнес Ёнхва.       -Ильгука? Себя? - осторожно уточнил волк.       -Того, что переоценил свои возможности. Я не смогу быть таким дерзким, как дядя Чимин или Мин Юнджи, я не смогу так быстро освоиться, как Кан Юнсо. Здоровье у меня слабое, и вообще... у него был истинный, - шепотом закончил омега.       -Это значит, что он понимает боль утраты, - вступился за Сона Намджун. - Он будет тобой дорожить и не заставит надрываться на физических работах в лесах. Это у Атласских родни не осталось, а Гризли предостаточно, они с удовольствием помогут омеге вожака. А если забеременеешь, то Ильгук запросто справится с токсикозом. По дороге туда только он поддерживал Чимина. Даже Хосок так не мог. Но потом его Гризли научил, - чуть улыбнулся волк.       -Какое уж забеременеть, - смущенно отвернулся Ёнхва. - Я тощий, непривлекательный и... неопытный, - втянул он голову в плечи.       -Опытная омега - это значит, что какой-то другой самец ее обучил, - надулся Ким. - А девственная в твоих руках раскроется, научится доверять и ласкать. Я Юнджи позволил потрогать себя, - вспоминал Намджун. - Правда, она предтечная была, и готова была загореться от маленькой искорки. Мне пришлось контролировать ситуацию. Я думаю, Ильгук справится не хуже. Он своим феромоном очень умело управляет.       -Я не хочу в течку, - вдруг выпалил Ёнхва. - Как безумное животное на потеху остальным...       -Вы потешаетесь над дядей, когда он не может устоять перед своим омегой? - хитро прищурился Ким. - Мы каждый день слушали, как он драл Чимина, пока в Китай шли, и если кто и посмеивался, то из-за неловкости, а может и зависти. Хочешь, я скажу Ильгуку таить тебя от остальных?       -Я сам скажу, - нахохлился омега.       -Вижу, как сам, - вздохнул волк. - Сидишь тут, горчишь. Он же по запаху обо всем догадается.       -О чем догадаюсь? - раздался за их спинами голос смотрящего лесов.       Намджун спокойно повернулся, а Ёнхва от испуга бросился волку на шею.       -Боится меня? - с болью уточнил Сон.       -Боится, что не сможет заменить тебе истинного, - прямо выдал Ким, - и ты не посчитаешь его достойным человеческого обращения. Будешь драть прилюдно, всем на забаву, а над слабостями душевными и физическими потешаться станешь.       -Не так, - вспыхнул Чон.       -Основную идею я понял, - кивнул Ильгук. - Омегу нельзя отпускать от себя ни на минуту, чтоб он был во мне уверен. А что касается прилюдности, то поверь мне, любой смотрящий умеет и прятать, и выставлять напоказ. Если ты хочешь быть скрыт от посторонних, то никто в лесах не сможет описать, как ты выглядишь.       -Я же не про все время, - вспыхнул омега.       -Только близость, - шепнул медведю Намджун. - Он не хочет первый раз в течку. И стесняется. Тебя и себя, - махнул вдоль своего тела волк.       Ильгук уставился на омежий сверток в шкуре так, будто, если ослабить внимание хоть на миг, тот испариться. Ёнхва ёжился и отводил глаза, а Ким все больше ощущал себя лишним.       -Намджун, посторожишь нашу палатку сам? - вдруг выдал смотрящий лесов. - И остальных дозорных держи подальше.       -Что прям сейчас что ли? - взвился Чон.       -Осматривать меня будешь, переставать бояться, - потянул его за локоть Гризли. - Можешь ничего не говорить, я по запаху все пойму.       Ёнхва затравленно обернулся на Кима, а тот лишь вопросительно поднял брови.       Успокаивающие нотки феромона уже лезли омеге в нос, и он дышал все чаще. В конце концов кивнул и позволил Сону привлечь себя к груди.       Намджун прислушивался по старой привычке. Чимин всегда шумно наслаждался близостью с Хосоком, сейчас же из палатки лишь изредка доносились тревожные вздохи и бархатный голос Ильгука. Смотрящий подбадривал омегу не бояться, не кусать губы и посмотреть на него. Громкий удивленный "ах" слился с довольным рокотом Гризли. Альфа довольно урчал и, кажется, облизывал своего омегу. Где именно, Ким старался не думать. Однако на утро Ёнхва пах стыдом, но не разочарованием. Хосок подслушал рассказ Намджуна Чимину и ходил с довольной миной.       Смотрящий севера разрешил омегам посекретничать, пока альфы принимали доклад местного гарнизона. оказалось, после обвала осталась узкая тропинка, и путникам предстояло ее преодолеть.       В рассказе выяснилось, что это Донук попортил дороги перевалов при побеге. Смотрящие рычали от досады, поглядывая на Итыка. Проход мог вместить пару человек, а вот груженым упряжкам не проехать. Пока медведи совещались, росомахи, маламуты и волки пестрыми шубками шныряли по проходу, перенося вещи и провизию. Хосок присмотрелся к их работе и шагнул к Намджуну.       -Шуруй на ту сторону и натягивай палатку для омег. Мы их всех тебе сгрузим, и будешь охранять, пока мы остальное переправим.       Последний договор на совете смотрящих разрешал оборотням перекидываться в звериную шкуру без сопровождения птицы, если рядом был смотрящий местных земель. Он отвечал за переход гостей. Так что Ким бросился по тропинке серой шубкой, не раздумывая.       Хосок обернулся зверем неспешно, с чувством превосходства. Чимин с легким смешком полез мужу на спину, заботясь о животе. Нес Чон так, будто супруг уже рожал, а не дышал довольно ему в загривок. Пак в шерсти мужа чувствовал себя самым счастливым омегой.       Донвон игриво посмотрел на жену и тоже рванул одежды с плеча. Юнсо звучно взвизгнула, но перед ней уже стоял огромный медведь с длинной махагоновой шерстью. Рядом с животной ипостасью мужа женщина смотрелась гармонично. Волосы одного цвета, наездница не терялась на спине хищника, но сидела, замерев и вцепившись в мех. Сноровки бывшей прачке было не занимать.       Ёнхва на пристальный взгляд Ильгука умоляюще замахал руками. Смотрящий лесов приблизился и потянул к себе омегу. Когда омежьи руки обхватили шею, Сон подхватил жениха под ягодицы, принуждая обхватить ногами свою талию. Так он и перенес младшего Чона, человеком, придерживая под пятую точку и успокаивающе шепча на ухо.       -Звериные ипостаси друг друга успеем еще рассмотреть, - подмигнул омеге Ильгук, ссаживая его возле полунатянутой палатки. - Или показать?       Чимин толкнул племянника в бок, одобрительно кивая, Намджун фыркнул, а Юнсо с надеждой закивала.       -П... покажи, - неуверенно выдал Ёнхва.       Коренастый Гризли с топорщащейся шерстью был поменьше Хосока, но превосходил Донвона. Ан Бого присоединился к параду смотрящих в своей бурой шкуре. Звери перерыкивались, пока Намджун не прикрикнул на лохматый квартет, что только схода лавины им не хватало.       Медведи вереницей ушли по полуобрушенной тропе и покорно таскали поклажу наравне со всеми.       Ёнхва чуть румянился, разглядывая, как литые мышцы Гризли перекатываются под кожей. Вспомнились рассказы Чимина, как Хосок повязал его в зверином обличье, и в голову молодого человека полезли грешные мысли.       Но тут тюк со спины Ильгука соскользнул, и медведь успел подцепить ношу лишь когтем, а та все сползала в обрыв.       -Брось, - выкрикнул Ким. - Снедь нам пополнишь в лесах, а вот сердце испуганного омежки сложнее успокоить.       Ильгук посмотрел на трясущегося жениха, которого удерживали другие омеги, картинным жестом отбросил тюк и бросился к своему медвежонку. Чон вжался в чайную шерсть и тискал ее руками, будто тонул и не хотел отпускать единственную опору. Гризли выдохнул человеку в щеку, обдавая горячим воздухом, и тот всхлипнул, вжимаясь губами куда-то хищнику за глазом.       -Не рискуй собой, - зашептал омега. - Как я без тебя? Куда я без тебя? Обратно на север, на потеху родне? И так всю жизнь странный, если еще и несчастливый, то лучше уж скитаться, - голос его оборвался на громком всхлипе.       Первыми сумели сориентироваться зубры, когда Ильгук соскользнул в человеческое обличье. Они накинули на голую фигуру меховую накидку, которую беременный Пак выдернул из-под себя.       -Твое место в лесах, моя звездочка, - успокаивал Гризли жениха. - Рядом со мной. С нашими детьми. Не дам тебе нигде скитаться и никуда одного не пущу. Пусть лучше гости к нам приходят, - он озорно глянул на улыбающихся спутников.