В кабинете социального педагога

      Флаттершай в своей привычной очень скромной манере стоит перед дверями в кабинет социального педагога, не решаясь постучать. Ей уже давно говорили, что стоит обратиться к угрюмому мужчине, обитавшему в этом кабинете, чтобы хоть как-то попытаться ступить на путь общения со сверстниками. Её пугал тот факт, что она должна зайти сюда, поздороваться, сесть в кресло, а потом слушать собственный тихий голос, в котором нет ни одной ноты возмущения на какие-то свои личные проблемы. С чего вообще ей стоит сюда идти?       Дело в том, что у девушки с красивыми нежно-розовыми волосами не было ни одного друга ей подобного. Она умная, добрая, но слишком робкая, чтобы начать с кем-то диалог и делиться после своими мечтами, мыслями и секретами. Одноклассники и другие ученики школы Кантерлот её не беспокоят, ведь знают, что Флаттершай, такая стеснительная и закрытая любительница природы, не будет с ними общаться, если сама не захочет.       Единственным общением девушки были животные. В её рюкзаке постоянно сидели какие-нибудь котята, бельчата, главный любимец — белый кролик Энджел — и самые разные другие представили фауны. В окно школы часто могли залететь птицы, которые потом садились на голову или плечи к девушке и о чём-то весело щебетали. Только в такие моменты Флаттершай улыбалась и радовалась общению, не замечая косых взглядов окружающих.       Все вокруг считали её немного странной в этом плане, ведь не каждый понимал смысл носить всякую живность в сумке и разговаривать с ними на переменах. Некоторые глупые мальчишки, особенно одноклассники доброй скромняшки, поговаривали, что Флаттершай обладает магией и умеет понимать язык животных, оттого и не заводит ни с кем дружбу, чтобы не выдать свою способность.       Родители, младший брат Зефир и учителя за неё очень переживают по поводу того, что у бедной девочки друзей нет совершенно, поэтому и решили, что стоит разобраться в этой теме. У элемента доброты, как её называли родственники, мама с папой пытались узнать хоть что-то, но Шай была застенчивой со всеми, так что из неё и слова не вытянули.       Тогда директриса Селестия, которая ни разу за свою жизнь в школе не вызывала обладательницу бирюзовых глаз к себе на ковёр, наказала Флаттершай посещать кабинет социального педагога. Другими словами, школьного психолога. Всё бы ничего, да только тот, к кому её отправили, не самый лучший человек в этом учебном заведении.       Мистер Дискорд — тёмная лошадка среди преподавателей Кантерлота. Он знаменит здесь, как хороший, можно даже сказать, отличный учитель биологии и географии, а по совместительству психолог. Его ученики не очень любят, но уважают, хотя уважение формируется на почве страха.       У него большие красные глаза, которые смотрят, кажется, прямо в душу, а потом снятся в кошмарах. Он постоянно ходит в жёлтых резиновых перчатках, будто боясь испачкаться, но в тоже время любит копаться в очаровательной цветущей клумбе за школой. Жуткости немного добавляет торчащий наружу белый клык, который выглядит, скажем прямо, не очень привлекательно. В общем, очень странный человек, похожий своей бледностью и зализанной назад чёрной причёской на вампира.       По спине девушки пробежали мурашки. Кажется, будто от одной только двери веет холодом, как и от этого мужчины. Как же не хочется туда заходить. Флаттершай почувствовала движение у себя в рюкзаке. Обернулась — заметила вылезшего из сумки Энджела, который поджал уши и что-то сердито бормотал. — Я тоже не хочу идти туда, Энджел, но также не хочу ослушаться директрису Селестию, — ответила на его бубнёшь Флаттершай. — Сиди только, пожалуйста, тише. Ты же знаешь правила.       Энджел нахмурился, но спрятался в рюкзаке. Девушка в белой блузке и зелёной юбке с бабочками потерла вспотевшие от волнения ладони. Набрав в лёгкие побольше воздуха, а потом выдохнув, Флаттершай робко, совсем легонько постучала по дубовой двери в кабинет социального педагога. — Войдите, — послышался голос за дверью.       Любительница природы повернула ручку двери и открыла её, скромно заходя на порог кабинета. Её невинные большие глаза сразу же зацепились за мужскую фигуру, сидящую в кресле за столом. Как и описывалось ранее, все самые главные черты своеобразного человека были видны: бледное лицо, жёлтые резиновые перчатки, чёрные волосы, в которых начинали проскакивать серебряные локоны, клык, как у какого-нибудь хищника. Флаттершай сглотнула, закрывая дверь и невольно заправляя за ухо распущенные розовые волосы.       Мистер Дискорд поднял свой взор с кучи каких-то нудных и неуменьшающихся в количестве бумаг, лежащих на столе, которые, скорее всего, заполнял, на девушку. Он снял с носа очки в золотой оправе и убрал их в карман на пиджаке, красными глазами впиваясь в образ. Флаттершай стало как-то неудобно, но она старалась прямо сейчас не сгореть от смущение, потому что щёки, кажется, уже начинали краснеть. — Здравствуй, Флаттершай, — произнёс Дискорд, после чего кивнул на кресло напротив себя. — Садись.       Она думала, что прямо сейчас упадёт в обморок на пол от своей робости и некого страха, разбив себе лоб, но этого не произошло. Девушка сняла с плеч рюкзак, села на стул и поставила рядом сумку. Ей было неловко даже просто поднять голову, не то, чтобы начать говорить и рассказывать свои проблемы. Мужчина достал из ящика какую-то папку, после чего положил её на стол, осматривая и поглядывая на его прибывшую гостью. — Что ж, я ждал тебя. Директриса Селестия попросила меня позаниматься с тобой.       Дискорд с хлопком закрыл папку и убрал её на край стола, сложив руки в замок, отчего резиновые перчатки на худых пальцах начали покрякивать. — Тебе придётся ходить сюда на протяжении месяца каждый день… — Ей показалось, или преподаватель закатил глаза, а в его голосе звучали нотки нарастающего отвращения? — Не обещаю помочь тебе в твоей проблеме, но мне желательно это сделать. И так, что тебя беспокоит?       Флаттершай сидела и молчала. Она просто пялилась в лицо учителя биологии минуты три своими большими бирюзовыми очами, хлопая длинными ресницами. Брови образовывали домик, а зубы прикусили нижнюю губу. Не выдержав напора дьявольских красных, будто налитых кровью глаз, девушка опустила голову, краснея, смущаясь и стараясь спрятать лицо от этого напряжения в собственных розовых, как сладкая вата, волосах.       Дискорд в ответ только нахмурился. Действия этой девицы были какими-то слишком странными, как будто её заставили сейчас идти не в кабинет школьного психолога, а сразу к директору, не глядя на главу учебного заведения и опустив подбородок к полу, как нашкодивший ребёнок. Его не предупреждали, что ситуация с социофобией настолько серьёзная. Правда, ему самому неизвестно, что такое скромность или смущение. Для мужчины самыми близкими понятиями были ворчливость и, как бы смешно это не звучало, отвращение к людям. Особенно таким, какие водились в школе Кантерлота.       Устраиваясь на работу в это учебное заведение, он совершенно не думал о том, что свяжет свою оставшуюся жизнь с тем, чтобы влиять на уровень образования не самых умных учеников. Он вообще не любил детей, особенно маленьких, которые вечно пищат, плачут и кричат, берут всё в рот и требуют много внимания. А также не переносил подростков, таких, которые одеваются слишком вызывающе, слишком много о себе думают, нарушают самые лёгкие и банальные правила. Но именно с этой категорией людей он работает вот уже какое время.       Вообще, сначала, Дискорд вёл только географию и биологию, потому что у него была какая-то своя необычная симпатия к живым существам, да и для него эти предметы были довольно-таки лёгкими и по душе. А позже Селестия предложила ему заняться изучением эмоционального и психического состояния всех здешних учеников, пообещав увеличение зарплаты. Только из-за этого пункта он согласился. Конечно же, к нему ходят только самые смелые, из которых было человека три. Что ж, Флаттершай будет его четвёртым и, кажется, самым долгим гостем…       Она так и сидела, опустив очаровательные детские глазки и сжимая зелёную юбку, всё больше и больше краснея, чем вводила педагога в ступор, опасения и гнев одновременно. Если девушка сейчас ничего не скажет, то, кажется, мистер Дискорд будет вынужден клешнями пытаться вытащить из неё хотя бы одно слово. Казалось, скоро розоволосая не выдержит и сбежит из кабинета, после чего запрётся в своём шкафчике и не вылезет до конца учебного дня, месяца или года. Как раз всего через шесть месяцев заканчивается учёба в Кантерлоте, после чего любительница природы собирается идти на ветеринара.       Но, видимо, ей всё же придётся хоть что-то сказать, потому что ноги тут же онемели и давали знак, что даже поднять хрупкое тело хозяйки они не смогут. — Ничего… — Совсем тихо, одними губами произнесла Флаттершай.       Дискорд, кажется, разочаровался в том, что вообще согласился встать на путь познания детских душ и разумов. Он, до этого откровенно пялящийся на сжимающую голову в плечи ученицу, закатил глаза и, устало вздохнув, опустил лоб на сплетённые между собой пальцы. Это будет очень долгий день… — Послушай, дорогая, — начал Дискорд, вновь поднимая взгляд на замкнутую собеседницу, — если тебя отправили к школьному психологу, значит у тебя точно есть какая-то проблема. А раз тебя отправили ко мне, то ситуация куда хуже, чем кажется.       Флаттершай наконец чуть отодвинула в сторону волосы, из-подлобья посматривая на мужчину. Кажется, что учитель пытался как-то пойти с ней на контакт, но по манере бархатного и приятного голоса было слышно, что делает он это чисто из-за того, что нужна ежемесячная зарплата, а также, чтобы Селестия и Луна, которые набросились на него с просьбой поговорить с самой скромной девушкой школы, наконец от него отстали. Видимо, мистер Дискорд сам не очень любит затрагивать тему социума. — Послушай, Флаттершай. — Дискорд уже понял, что говорить он сегодня будет сам с собой. — Если тебе так не хочется сидеть здесь и слушать, как я вправляю тебе мозги, тогда со спокойной душой можешь быть свободна.       И тут она уже было открыла рот, чтобы произнести хотя бы любой тихий звук, но её внимание перешло на резко выпрыгнувшего из рюкзака Энджела. Кролик, навострив уши и нахмурившись, прыгнул прямо на стол перед социальным педагогом, держа в лапках морковку, будто угрожая ей, как острым мечом, защищая хозяйку. Дискорд даже не моргнул, а лишь вскинул бровь, хмыкнув. Мда, слухи не врали. — Энджел, — строго позвала любимца Флаттершай. Неужели, она заговорила?! — Я же говорила тебе, чтобы ты не вылезал из рюкзака.       Белый кролик обернулся на хозяйку и махнул лапкой, будто пытаясь что-то сказать на языке жестов. На удивление, элемент доброты его поняла. — Под фразой «сидеть тихо» я и имела в виду, чтобы ты не вылезал. У нас и так куча проблем из-за того, что ты меня не слушаешь.       Энджел опять что-то показал, повёл ухом и недовольно постучал задней лапой по столешнице. — Я лишь прошу тебя быть незаметней, вот и всё. А теперь, пожалуйста, вернись в рюкзак. Обещаю, как только вернёмся домой, я дам тебе столько морковки, сколько ты захочешь.       Крольчонок закатил глаза-пуговки, но всё же наконец успокоился и смирился с поражением ради награды. Энджел забрался обратно в рюкзак и притих там, не смея больше мешать странной молчаливой беседе.       Флаттершай только сейчас поняла, что она разговаривала с животным на глазах у социального психолога. Вот же ужас! Её сейчас точно посчитают сумасшедшей ведьмой, выпишут какой-нибудь ужасный диагноз с психическим расстройством и отправят в ближайшую больницу для душевно больных. Она снова покраснела, стыдясь своего поведения и спрятала милое смущенное личико за длинными прядями. Однако, ничего ужасного не произошло. — Поразительно… — Только и смог сказать Дискорд, чуть прищурившись. — Я понял, в чём твоя проблема.       Шай не стала поднимать подбородка вверх, а лишь чуть убрала волосы, которые закрывали половину её лица. Что ж, она готова услышать свой ужасный диагноз. — Тебе приятней находиться в компани животных, чем людей. Я прав?       Девушка невольно кивнула. Да, в окружении четвероногих, пернатых и пушистых друзей ей всегда было намного удобней и спокойней, чем в обществе её сверстников и вообще людей. Конечно, сейчас Флаттершай тоже сильно стеснялась, но уже вымолвила несколько фраз в присутствии совершенно чужого, постороннего лица. Небольшой, совсем крохотный процент продвижения выделился среди неловкого молчания.       Дискорд задумчиво потёр подбородок, после чего полез в ящик стола. Там, в углу, лежал совсем чистый листок бумаги среди кучи покрывшихся пылью документов. Мужчина вытащил его, после чего что-то очень быстро набросал на нём. Главная любительница фауны не смогла работать надписи вверх ногами, так что просто дожидалась, когда наконец заветная записка будет готова.       Психолог протянул ей наполовину исписанный лист: — Ответь пожалуйста на эти вопросы. Только давай договоримся: отвечаешь честно. Завтра у тебя как раз биология вторым уроком, так что отдашь мне. Хорошо?       Флаттершай только кивнула, взяла листок и подхватила рюкзак, пулей вылетая из кабинета и скрываясь за дверями. Она снова покраснела, превращаясь в ходячий помидор. На этот раз уши горели также сильно, как и щёки. Это очень странно. Видимо, у неё боязнь психологов, либо просто ей ещё пока неловко за всё, что произошло там.       Но, глянув на список каких-то вопросов, девушка попыталась успокоиться, после чего, тяжело вздохнув, отправилась на выход из учебного заведения. ***       После школы девушка закрылась у себя в комнате и не выходила до самого ужина. Зефир Бриз, младший брат элемента доброты, случайно (вернее, подослан родителями) заглянул в комнату к сестре и обнаружил её личный дневник, где появились совсем свежие записи о том, как она совершила поход в кабинет психолога. Маме с папой лишь сказал, что план начал понемногу осуществляться, а мистер и миссис Шай оставили это в тайне.       Пришлось всё же сесть за тот пугающий тест, когда вся остальная домашняя работа была выполнена. Флаттершай ожидала увидеть всё, что угодно на том злополучном листочке, но никаких ужасных и, скажем прямо, банальных вопросов не было. Все её ответы должны быть обособлены личными увлечениями доброй любительницы природы, которые она так скрытно хранила в своей комнате и голове. Что ж… Нужно отвечать честно, иначе никак.       На следующий день ей было до жути стыдно за своё поведение перед Дискордом, ведь тот, объясняя новую тему про хромосомы клеток, очень часто переводил свой взгляд на неё. Это её ужасно смущало, так что девушка пряталась за своими волосами и старалась не поднимать на преподавателя глаз. Но под конец урока всё же подошла к нему и дрожащей рукой протянула листок с ответами на вопросы. Мужчина лишь кивнул и сказал, что сегодня можно на консультацию не приходить. Хоть что-то радовало.       Дискорд ушёл к себе на квартиру, находящуюся недалеко от школы, когда уроки наконец подошли к концу и можно было спокойно отдохнуть от криков и нервотрёпки и, например, почитать какой-нибудь увлекательный старый детектив. Что ж, досуг биолога будет состоять из кучи тетрадей с рефератами и одним небольшим тестом. Тот решил начать с простого и приятного, после чего занялся выявлением теорий о том, как помочь бедной замкнутой ученице с преодолением её фобии.       Вопросы были самые простые, так что и времени слишком много эта проверка не займёт. В большинстве случаев Флаттершай написала о своей симпатии к животным, что ей больше всего нравятся кролики, бабочки и птицы. Упомянула свой собственный маленький садик в комнате на подоконнике и то, что постоянно участвовала в каких-либо проектах по защите зверей. Иронично. Все эти мероприятия подразумевали не только работу с четвероногими друзьями, но и общение с социумом, по кой причине они и, грубо говоря, начали беседу. Вернее, только обмен взглядами.       Необычными и, скажем прямо, неожиданными для мужчины пунктами были её другие увлечения и интересы. Флаттершай, несмотря на свою хрупкость и невинность, симпатизировала мифическим существам, драконам в особенности. Сама доброта, ничего не скажешь. Но, что ещё не осталось без его внимания, так это факты того, что девушка умеет играть на бубне, а ещё любит скромно, но как в светском обществе, проводить семейные посиделки. «Чаепития, значит… Что ж, это, как вариант.». ***       Флаттершай была просто в немом шоке, когда перед ней на столе появилась расписная фарфоровая посуда, тарелка с кексами, конфеты в разноцветных обёртках, а также бутерброды и ещё кое-какие вкусности. Девушка удивлённо моргнула и робко подняла глаза на социального педагога, который разлил по кружкам чай. Такой тёплый приём был совершенно неожиданным, так что элемент доброты смутилась и покраснела.       Дискорду самому было в новьё проводить такие эксперименты, так что ему было не по себе. Какое-то совершенно странное чувство поселилось в груди, будто намекающее, что его действия просто смешны и начинают подразумевать то, что нарушает уголовный кодекс и все границы дозволенного… Мужчина на секунду прикрыл глаза, отгоняя от себя эти нелепые мысли, после чего сел в кожаное кресло и старался смотреть куда угодно, лишь бы не на эту до ужаса скромную сахарную мордашку. — Я не голодна…       На удивление она сама начала хоть что-то говорить, но всё ещё не решалась поднять свои большие бирюзовые омуты. Учитель лишь вздохнул и подвинул чуть ближе фарфоровую кружку с нарисованными золотыми узорами на ней к смущенному подростку. — В тесте, который я попросил тебя написать, обнаружился интересный факт. Ты ответила, что любишь проводить чаепития со своей семьёй. Вот я и решил, что через такой… — Он замолк, пытаясь подобрать нужное слово, чтобы не показаться грубым. — Тёплый приём.. Тебе будет легче высказаться.       Флаттершай несмело взглянула на красивую белую чашку, после чего, всё ещё скрывая один глаз за длинной чёлкой, взглянула на учителя биологии. Тот, уже не церемонясь, взял из миски шоколадную конфету, после чего развернул её и закинул в рот. И тут девушка заметила любопытную деталь — на нём не было перчаток.       Казалось, что Дискорд никогда их не снимал, потому что постоянно был в них. Под жёлтой резиной скрывались довольно-таки худые для мужчины руки с тонкими длинными пальцами. На указательном правой руки было надето золотое кольцо. Но что правда её поразило, так это наличие белого длинного шрама на бледной коже педагога. Сложилось ощущение, что это была рана от ножа или меча, который так некстати попал по руке во время боя. Конечно, характер у загадочного взрослого не сахар, но в драках, кажется, он бы не участвовал.       Любительница природы не заметила, что долго глядит на руки преподавателя, медленно и изредка моргая. Психолог же проследил за её взглядом, после чего попытался отвлечь ученицу от такого невежества. — Что-то не так? — Серьёзно спросил он, выгнув бровь.       Шай снова покраснела и смущённо заправила прядь за ухо. — Ничего…       Она прикусила губу, когда взгляд упал опять на шрам. Нужно было отвлечься на что-то более симпатичное… Благо, учитель догадался взять с тарелки цветной кекс с вишенкой на розовом креме и протянуть ей. — Возьми. Не отравлено.       Флаттершай приняла подарок, кивнула в знак благодарности и совсем чуть-чуть попробовала на вкус. Напоминает кексы Пинки Пай, её одноклассницы, которая регулярно каждые выходные приносит своему классу такую выпечку. Конечно, оптимистичная любительница сладкого тоже не общалась с элементом доброты, но угощала просто так. Не пропадать же добру, верно?       Их молчаливое чаепитие длилось минут десять. Каждый просто ел что-то из того, что было на столе, наслаждался чаем и не мог успокоиться от давящей на плечи и совесть тишины. Даже для Энджела, сидящего в рюкзаке и жующего морковку, это было невыносимо. Флаттершай отвлекалась то на сладкое, то на кролика, то опять на загадочный шрам на левой руке учителя. Всё ещё эта длинная линия не давала ей покоя, но спросить было как-то слишком страшно.       Когда уже пятая кружка ромашково чая кончилась, Дискорд наконец решил заговорить: — Флаттершай, я могу предложить тебе, как будут проходить наши консультации.       Она лишь моргнула, будто показывая, что готова выслушать, возможно, смелое предложение. — Давай так. Чаепитие будет проходить каждый день, не считая выходных, когда мы не видимся, но во время него ты должна будешь мне рассказывать о себе. И… — Он тяжело вздохнул, потирая виски и собираясь с мыслями, чтобы сказать то, что ему с его нелюбовью к социуму никогда не хотелось бы говорить. — Я тоже поделюсь чем-нибудь, чтобы был хоть какой-нибудь диалог. Договорились?       Он протянул ей бледную руку, напоминая человека, который даёт тебе кредит в банке и заставляет мучаться несколько лет подряд. Флаттершай, душа очень скромная и доверчивая, повелась на это, поэтому с дрожью в пальцах пожала его ладонь.       Что ж, начать решили с завтрашнего дня.