Мне жизнь дорога

Полемист следил за ними. Следил за каждыми движениями, подозревая что-то неладное. Несмотря на то, что часть его мыслей были заняты Посредником, вторая часть пыталась понять о чём же говорят последние. И он понял. Для него это не составило труда. Эти троë хотели объединиться и выбраться из этого ада. Даже если будет нужно, они обязательно отдадут жертву одного из других. — Полемист? Что случилось, дружище? — прервал думы последнего Делец. — А, ничего особого. — Знаешь, у меня был один преподаватель, который хорошо мог понять когда человеку есть что-нибудь скрыть. Я, конечно, не обладаю такой обалденной магией, но чувствую, что ты тоже о чём-то не договариваешь. — Понять язык тела довольно просто, если иметь хороший опыт. Это говорит тебе человек, который часто занимался этим. — Ой, не строй тут из себя философа, — с активной мимикой сказал Делец, взяв друга за плечо, — давай лучше пойдём к другим. А то стоишь здесь как дурак. Не успел Делец повернуться, чтобы сделать шаг к передней койке, как рядом с ним упал меч Тренера. Один бы миллиметр и Делец бы лишился носа. Меч воткнулся в пол. — Упс, прости Делец, — с невиновным тоном улыбнулась Артист. — Какой к чёрту прости? Ты меня чуть не убила, дура не аккуратная! Артист отпустила взгляд и улыбка пропала с еë лица. — Какая стрëмная вещь, — Делец посмотрел в сторону меча. Поняв, что его слова задели Артиста, он подошёл к мечу, взял его и вернул обратно юной девице. — Ты тоже прости, — Артист резко встала и побежала обратно к Тренеру. — Они так сильно сблизились, — под носом заговорил Делец, на что Полемист улыбнулся. — Значит, мы теперь работаем сообща, — обе ладони сильно прижав к столу в комнате голосования, заговорила Командир, — есть какие-либо мысли на счёт ухода отсюда. — Так ты ещё не знаешь, — заметила Ученый, указательным пальцем трогая свой подбородок, — отсюда выхода нету. Единственный источник света была мигающая лампочка, которая передавала очень настораживающую атмосферу. — Как это, нету. Должен быть хотя бы один выход! -грозно сказала Командир. — Ой, какая ты спокойная… Нет, здесь нету никаких дверей. — Помните, когда мы попали сюда дверей тоже не было. Но они же появились. Стратег покачал головой, на что у Командира снизился тон. Она тяжело вздохнула и продолжила. — То есть единственный выход, который нам известен, это выживание. Значит, выберется только один из нас. — Позволь исправить. Несколько людей могут выбраться, и это наверняка. — Вы же понимаете, что мы не можем просто так проголосовать за других. Это вызовет подозрение и дальше вполне себе вероятно, что будем исключены мы. Предлагаю найти другой выход как заставить других проголосовать против друг друга. Стратег, ты подозрительно тих. — Так он такой не всегда? Стратег всë это время смотрел в сторону двери. После слов Командира он встал, подошёл к двери и открыл еë. За дверью стоял Полемист наклонившись вперед и подслушивая их. — Ой, как мне не стыдно, — с нервной улыбкой в не очень удобной позе заговорил Полемист, — я совершенно случайно подслушал ваш разговор. Ошибочка вышла, — Полемист хотел уже свалить, как Стратег взял за его воротник и отвёл в комнату для голосования, где сидели Командир и Учёный. — Ах у нас есть шпион, — заговорила Командир подойдя к Полемисту. — За кого вы меня принимаете? Шпион, пфф, не смешите, — неловко усмехнулся Полемист. Но никто и не смеялся, из-за чего Полемист поправил галстук и принял серьёзный вид. — Вы ходите втроём встать против остальных, правильно? Глубокая тишина воцарилась в комнате. — Значит да. А как насчёт поразмыслить мозгами и понять, что можно и другой выход найти? — Нету таких вариантов. — Вот вы и взялись за самую лёгкую работу. Просто сделать так, чтобы все сдохли, кроме вас. После этих слов у Командира и Учёного пробежали мурашки. На секунду появилась злость на лице Командира. Она подошла близко к Полемисту и, строго посмотрев в глаза последнего, уверенна произнесла. — Жертвы будут, можешь не сомневаться. Но не говори так, будто мы убийцы или злодеи. Мы просто люди, которые, в отличии от других участников, думают как сохранить свою собственную жизнь. И зачем вообще мы должны оправдываться перед тобой, не правильно, Стратег? Стратег? Стратег и не слышал. Он стоял возле шкафа, которая была полуоткрыта. Полностью открыв его, он заметил в ней парочку бумажек, ручек и другие канцелярские принадлежности. — Бумаги? Серьёзно? Мы столько времени ждали ради этого? И зачем нам это? — полностью сменил тему Полемист. — Понятие не имею, но думаю мы ещë найдём к ним значение. А, вы о чём там говорили? — наконец подошёл усатый к остальным. — Ничего интересного. Только что узнали, что у нас, оказывается, есть шпион, — грубо ответила Стратегу Командир, — позволь узнать что ты вообще знаешь о нас? — Мне хватает и той информации, что вы хотите втроём выбраться отсюда и вы готовы на жертвы ради этого. — Полемист, выслушай, — Стратег подошёл с другой стороны и приобнял юношу, — мы также думаем на счёт побега для всех нас. Знаешь ли, многие из присутствующих ещë только дети и они не могут понять всë сущность происходящего. — Не говори ерунды! У них на глазах умерли несколько людей, с которыми они сблизились! — А ты предлагаешь продолжать близиться, чтобы каждая потеря была более болезненней? — резко вмешалась Командир, которая, увидев расслабленный взгляд Стратега, обозначающего, что всë в порядке, обратно села на место. — Я не предлагаю встать против всех остальных. — А знаешь, Полемист, ты прав. Мы ничем не лучше других. И я предлагаю тебе сделку. Полемист вопросительно посмотрел на Стратега и уселся на своё место. — Мы откажемся от мысли, где выберемся только мы и рассмотрим все варианты и решений как выбраться отсюда, чтобы спасти как можно больше человек. А ты не расскажешь никому на счëт нас троих. — Не выгодно. Как мне удостовериться, что вы обязательно будете работать над мыслями о побеге? А может вы просто хотите, чтобы я замолк и вас бы не выбрали? — Поверь, мы единственные, кто сейчас вообще думает о побеге. Или же о победе. Все остальные пытаются полностью насладиться всеми минутами до их гибели, если их, конечно, выберут. Полемист замолчал и кивнул, а после повернулся и вышел из комнаты. — Мы правда будем думать и о других? Стратег повёл плечами. — Если получится, то да. В противоположном случае сделаем так, чтобы хотя бы мы четверо выбрались. — Ты думаешь он поверил твоим словам? — Нет конечно. Полемист умный мальчик и конечно не поверит. Но он и не расскажет на счëт нас другим. — Почему? — Дубина, потому что сказанное Стратегом выше стало для него аргументом, — прервала Стратега Учёный, — если он расскажет другим, то нас точно выберут. А после этого они все обречены, поскольку оставшиеся люди будут принимать решения опираясь только на собственные принципы. Вот и вся магия. — И вправду, Полемист не настолько тупой. Но я думаю, что среди остальных тоже есть немало умных, интеллигентных и очень важных людей. — Да, есть. Но будь уверенна, он не расскажет им. По крайней мере, пока что. А кто-нибудь вообще будет думать об этих бесполезных штуках, как эти бумаги или же меч? — Думаю они сугубо чтобы время проводить. Вот, дайте эти бумаги Артисту, пусть рисует, — с ухмылкой сказала Ученый. — Нет, мы пропускаем важную деталь… Нужно ещё подумать. — Предлагаю поговорить на счëт этих бумаг потом, моя голова уже довольно тяжёлая от всех этих информации, — не дождавшись отклика других, Учёный встала и вышла из комнаты. *** — Эй, дедуля! — Консул с нежной улыбкой подошёл к Активисту, который молча лежал на своей койке, — почему так тих? — Жду минуту гибели на смертном одре, мой очень любопытный друг. — Ой, не шути ты так, — Консул сел рядом, — никто и не собирается тебя выбирать. — Даже если не собираются… Консул, посмотри вокруг. — Самому сложно сесть и посмотреть? Активист улыбнулся под белой бородой, но настоял, чтобы Консул посмотрел вокруг. Юноша поднял взгляд и молча разглядел комнату. — Что видишь? — Койки, белые стены, часы… — Не это, дубина! Я про людей! — Вижу Артиста и Тренера, который говорят между перерывами занятий, вижу Дельца, Посредника и Полемиста, которые молча слушают как что-то рассказывает Борец. Вижу Менеджера и Виртуоза, которые сидя на койках что-то обсуждают. — Многие из них ещë спелые фрукты. Они не ведали жизни. А я уже прожил довольно долгую жизнь и… — О нет, я понимаю к чему ты клонишь. — Я хочу, чтобы вы проголосовали за меня. — Исключено! — Консул, ты очень добрый и милый парень. Тебе ещë предстоит найти девушку, создать семью, увидеть всю красоту мира, которая уже безлика для меня. Я не увижу никогда этот мир такими же яркими красками, как увидел бы ты их или другие эти дети. Я не боюсь смерти. Я знаю, что мои дети и внуки будут грустить и скучать по мне, но я готов пойти на это риск, если это спасет жизни других людей. Консул смотрел на деда с восхищением и глубоким уважением. Он понимал, что он действительно серьезно настроен и готов выполнить свое слово. — Хотел бы я ещë в один раз обнять своего старшего внука. Он умный мальчик, и когда ты выживешь, обязательно пойти к нему. Скажи, что я сильно люблю его и он моя гордость. — Нет! Хватит так говорить! Активист, ты самый чистый человек которого я встретил! Такие люди как вы ещë нужны миру! Консул сам не понял когда из его глаз начали течь рекой слезы. Он понимал, что Активист не изменит своё решение. Возможно, если бы он выжил, он бы потом пожалел, что не сделал этот шаг. — Почему ты плачешь? — с дрожащей рукой Активист потер его слезу, — зачем слезы? Думаю даже я довольно-таки эгоист. Я же не хочу умереть мучительной смертью когда выберусь, а здесь это будет безболезненно… — Хватит, Активист! Не говори так! — Я принял решение, прошу тебя принять его. Я уже стар и смерть не за горами… Но даже после того, как вы меня выберете, я буду активно вас поддерживать и любить, как своих родных. Короче говоря, выберете меня. К тому же у вас останется время в запасе. — Я… Я понимаю, что ты не изменишь свой выбор, — кашля говорил Консул, — и… Я хочу хотя бы время до голосования провести с тобой, — он сглотнул слезу. — Так, в чем проблема? — Активист наконец сел с положения лежащего, — вот кто у тебя есть из родных? — Бабушка моя, дедушка- продолжая кашлять говорил Консул, — брат младший. — Сколько лет тебе, большой мальчик. — Мне скоро 21, хочу поваром стать. — Дай-ка угадаю, весь в бабушку? Консул слегка улыбнулся и отрицательно покачал головой. — В дедушку, бабушка готовит так себе. Во время этого маленького разговора Активист следил за мимикой мальчика. Тот уже совершеннолетний, но на вид он на 17, а душа и то меньше. Чистый мальчик. Активист и не сомневался в своём решении, зная, что таким способом он спасёт хотя бы него. И главное, он выиграет время для других. — Консул, уже пора спать. Иди, мальчик мой. Все уже успели лечь. Вытри слезы, ты же в конце концов мужик! Консул захохотал и вытер слезы. Он посмотрел ещë один раз в сторону Активиста и пошëл в самый конец комнате где и находилась его койка. *** Длинная ночь прошла как одно мгновение, приближая их к новому дьявольскому дню. Хотели бы многие из присутствующих ещë один раз услышать звук будильника или кукареканье петухов. Всë отдали бы, чтобы ещë один раз поужинать с семьёй, даже если бы пришлось съесть не самые вкусные блюда. Но это утро отличалось от остальных. Консул встал от шёпота людей. Протерев глаза он заметил, что все участники стояли около койки Активиста. Сразу же упоминавшийся он быстро одел ботинки и подбежал к койке Активиста. Там не было Активиста. — Где он? — гулко произнес Консул, пытаясь приблизиться к койке. — Его больше нет с нами.