Так в чем же хороши омеги?

— А я тебе говорю, что это так! — распаленный спором Не Минцзюе с силой, но беззлобно ударил по столу свободной рукой. — Омеги определенно точно не так хороши в заклинательстве, как альфы. — И все же ты неправ, старший брат, — мягко возразил Лань Сичэнь, он то и дело прятал за рукавом лукавую улыбку, смеясь над названным братом, что так легко разошёлся от незначительного разногласия. Сидящий рядом Лань Ванцзи всем своим видом излучал достоинство на грани с безразличием, являясь, как всегда, образцом благовоспитанности. Почти все время ужина он молчал, лишь время от времени вставляя короткие вежливые фразы. Не Минцзюе приехал в Гусу Лань по делу и задержался на несколько дней, убежденный средним названным братом погостить в Облачных глубинах. — Я могу привести тебе ряд примеров, подтверждающих мои убеждения. Взгляни хоть на моего младшего брата: что воин, что заклинатель из него никудышный, — с жаром продолжал глава Цинхэ Не, отпивая из вновь наполненной чаши с вином. — Но Не Хуайсан ещё слишком юн, дагэ. Не будем делать поспешных выводов о его способностях. Не Минцзюе усмехнулся, сдаваться он не собирался, хотя глядя на мягкую, почти снисходительную улыбку Лань Сичэня, запал спорить медленно сходил на нет. — А Цзинь Гуан Яо? Что скажешь в его защиту? Он уже не так юн, как Хуайсан, а его навыки остались на уровне моих пятнадцати лет. Не обладай он таким изворотливым умом, — при этих словах на лице Минцзюе мелькнуло презрение, — он бы так и остался мальчиком на побегушках. Сичэнь покачал головой, с присущим ему изяществом отпивая остывший чай. — Не стоит так выражаться о нашем младшем брате, дагэ. Для омеги он достиг невероятных высот, а его ум я бы назвал не изворотливым, а острым и пытливым. Что касается способностей, разве у него была, как у нас, возможность тренироваться с детства? Минцзюе громко фыркнул, опрокидывая в себя содержимое чаши. — Глупости, — проговорил он, переводя дух, — твоя способность защитить и оправдать кого угодно обыграет любой спор, эргэ. Раз уж ты так уверен в способностях омег, назовёшь хоть одного, превзошедшего или хотя бы уравнявшегося по силам и талантам с альфами? Сичэнь вновь улыбнулся, опуская глаза. — К сожалению, я не могу ответить старшему брату на этот вопрос. Однако, я видел потенциал многих омег из моего клана, у них есть свои преимущества в самосовершенствовании… — Довольно! — прервал его Не Минцзюе, — пока ты лично не приведёшь мне такого омегу, способного потягаться мастерством с достойным альфой, ты не поменяешь моего мнения. — Скоро девять, брат, — тихо вмешался Лань Ванцзи, расправляя несуществующие складки на подоле своего белоснежного ханьфу. Сичэнь кивнул, вновь обращаясь к Не Минцзюе. — Если дагэ не будет возражать, мы пойдём спать, думаю, и тебе пора, ты прилично выпил. Минцзюе кивнул, его и правда уже вело, и все трое встали. Ванцзи попрощался с главой Не вежливым поклоном и удалился. — Я провожу тебя, дагэ, — Лань Сичэнь подхватил чуть пошатывающегося от выпитого вина брата под руку, направляясь в сторону отведённых ему покоев.

***

Когда он зашёл в цзинши младшего брата, там ещё горели свечи. Лань Ванцзи с идеально ровной спиной что-то аккуратно выводил кистью на бумаге. — Ни к чему заниматься сейчас проверкой отчетов, — Лань Сичэнь подошёл к окну, плотно закрывая его, и, полюбовавшись облитым лунным светом цветущим садом, задернул шторы. — Хочу закончить с этим поскорее, — спокойно ответил Лань Чжань, не поднимая головы. Старший нефрит повернулся к нему, опираясь поясницей на подоконник. Некоторое время он следил за плавно двигающееся кистью в руке брата, внезапно, лицо его озарила улыбка. — Омеги не так хороши в заклинательстве, как альфы, — он подошёл к брату, вставая перед столом, — да и воины из них никудышные, так он сказал? Ванцзи все с тем же невозмутимым выражением лица промокнул кисть от излишек туши, укладывая ее на подставку, и только после этого поднял голову, смотря на Лань Сичэня снизу вверх. В глазах его промелькнула смешинка, а уголок губ непроизвольно дернулся. Сичэнь обошёл стол, вставая за его спиной, Лань Чжань сложил руки на коленях, выжидая. — А в чем же тогда хороши омеги? — волосы старшего нефрита легли на расправленные плечи брата, огладили шею, в то время, как сам он склонился к его уху. — Быть может, твой дагэ объяснит тебе это лучше меня, — вежливо в своей манере ответил Лань Чжань, не поворачивая головы. Сичэнь усмехнулся, обдавая покрывшееся нежным румянцем ухо брата волной тёплого воздуха. — В такие моменты мне становится сложно хранить твою тайну, Ванцзи. — его руки скользнули по уложенным волосам, вытаскивая заколку, разбивая приглаженные пряди пальцами. — Хотелось разложить тебя прямо при нем, чтобы он увидел, что лучший заклинатель всех орденов — омега. Ванцзи разгневанно выдохнул от этой похабной фразы, но все же совладал с собой, отвечая ровно и чуть насмешливо. — Боюсь, главу Не моментально бы настигло искажение Ци. Сичэнь укоризненно цокнул, развязывая лобную ленту своего омеги. — Какая грубая шутка, Ванцзи. Разве это достойно нефрита ордена Гусу Лань? Лань Чжань запрокинул голову, встречаясь глазами с братом. Распущенные волосы скользнули вниз тёмным водопадом. — Тогда быть может трахать младшего брата более достойно, глава Лань? — его губы совсем немного растянулись в бледной улыбке. И старший нефрит с удовольствием накрыл эту улыбку своими губами. Он мягко удерживал голову Лань Ванцзи, поглаживая большими пальцами виски, в то время как его язык напористо вторгался в чужой рот. — И где же вы нахватались таких непристойностей, Ханьгуан-цзюнь? — сбивчиво прошептал он, разрывая недолгий поцелуй. — Вы так лицемерны, глава Лань, — поддерживая их извечный спектакль ухмыльнулся Лань Чжань, облизываясь. Он дёрнул головой, напоминая брату о своём неудобном положении, и тот отпустил его, нежно массируя затёкшую шею. — Ты улыбнулся три раза за вечер, — пальцы Лань Сичэня огладили за ухом, щекоча и надавливая. — Значит ли это, что Ванцзи пребывает в хорошем настроении? Лань Чжань едва не стонал от действий альфы, подставляясь под его пальцы. — Как будто мое настроение тебе когда-то служило предлогом, Цзэу-цзюнь. Сичэнь прервал свои ласки, обхватывая руками плечи брата. — Я бы мог взять тебя прямо здесь на этом столе, но будет немного жаль твоего труда, ты столько времени потратил проверяя эти работы, верно? Он потянул Лань Чжаня наверх, подталкивая к постели. Младший нефрит оглянулся через плечо, попутно дергая завязки на верхнем ханьфу. Он не успел его снять полностью, как был повален на кровать, придавленный телом альфы. Он с сожалением скосил глаза на смятое белье, и Сичэнь задорно рассмеялся ему в лицо. — Мой Ванцзи в начале ночи и под утро — два разных человека. Сейчас тебя заботят такие мелочи, как помявшееся покрывало или загрязнившаяся одежда, хотя, — он перешёл на шёпот, а его руки, не теряя времени, отбросили в изголовье кровати верхнее одеяние и принялись за нижнее, — я уверен там твои штаны уже мокрые, так стоит ли переживать о таких вещах? Лань Чжань отвёл взгляд, в котором читалось либо смущение либо возмущение. Лань Сичэнь не стал снимать тонкий халат, а лишь распахнул его, прильнув ладонями к бледному телу. — Напомнить тебе, каким ты бываешь после ночи любви? — продолжил старший нефрит, разбив чаяния брата, обнадёженного тем, что Сичэнь отвлечется на его тело и перестанет смущать его своими грязными речами. — Тебе уже плевать в каком состоянии простынь и насколько помята твоя одежда, тебя не заботит даже то, что ты наполнен моим семенем настолько, что оно вытекает из тебя на эту самую кровать. Каждое своё слово альфа сопровождал влажным поцелуем по всей груди, вздымающейся уже в неровном ритме. Окончательно смирившийся Лань Чжань перестал отвечать и даже не напускал на себя вид попранной невинности, лишь слушал, выдыхая через раз, краснея все сильнее. Когда губы Сичэня скользнули по рельефу напряженного живота до широкой ленты штанов, а потом вернулись обратно к груди, он не выдержал, ретиво вскидывая бедра. Лань Сичэнь довольно усмехнулся, просунул руку под поясницу брата, нащупал узел и дёрнул неторопливо, наблюдая, как расходится под его пальцами лента, обнажая самый низ живота и возбужденный член. — Стоит ли каждый раз строить такое прискорбное лицо, когда у тебя стоит, а сзади течёт? — снова не упустил возможности он поддеть Лань Чжаня. Стянув с него штаны, он также отбросил их, щадя чувства брата, — не на пол, а на спинку кровати. Кажется ему и самому надоела затянувшаяся прелюдия, они слишком давно не были вместе, потому что он, вопреки устоявшемуся обычаю долго смаковать начальные ласки и мучить брата, сразу скользнул рукой вниз меж ягодиц, желая удостовериться в своих раннее сказанных словах. Впиваясь внимательным взглядом в лицо Лань Чжаня, он вставил в него два пальца, которые с легкостью скользнули в его тело из-за обилия выделяющейся сказки. Младший нефрит сдержанно выдохнул, прикрывая глаза, и шире развёл ноги. Альфа грубовато двинул внутри пальцами, проверяя степень возбуждения. Податливые мышцы охотно расходились под его напором, плотно обхватывая, судорожно сжимаясь, обволакивая вязкой смазкой. Лань Чжань застонал громче, дергая брата за рукав. — Сейчас, Ванцзи, — сбивчиво проговорил Лань Сичэнь, срывая с себя пояс. Полностью раздеваться он не стал, лишь развязал завязки, распахиваясь, и приспустил штаны, высвобождая болезненно напряженный член. Лань Чжань под ним нетерпеливо ерзал, облизывая пересохшие губы, глаза его жадно ласкали открывшиеся обнаженные участки кожи альфы. Сичэнь сел на пятки, притягивая брата ближе, устроил его на своих бёдрах и плавно толкнулся, протискиваясь в пульсирующую глубину. Мягкими толчками вошёл до конца и застыл, сжимая пальцами чужие бёдра. Хищно обласкал взглядом лицо брата, любуясь его распахнутыми глазами, приоткрытым в беззвучном стоне ртом. — Ты готов? — когда Лань Чжань снова стал дышать, спросил он. Тот поерзал, удобнее устраиваясь между подушек. — Мгм. — Умница, — прошептал Сичэнь, отодвигая омегу чуть назад, а потом слитным движением возвращая его на свой член. Выражение извечной сдержанности рассыпалось на лице Лань Чжаня, стоило ему таким образом несколько раз проехаться спиной по простыням, ощущая внутри себя то пустоту, то горячий член брата на полную длину. — Не так…не..так, брат, — с трудом между стонами проговорил он, сжимая бёдрами талию Сичэня. Тот замедлился, продолжая трахать его короткими резкими толчками. Его губы растянулись в широкой сладкой улыбке. — А как хочет младший брат? — совсем остановившись, он обвёл пальцами влажную головку члена Лань Чжаня, легонько сжимая. — Как достопочтенный Ханьгуан-цзюнь желает, чтобы я его отымел? — Лань Хуань! — прорычал Ванцзи, взгляд его сделался яростным, но вопреки этому нутро его сладко сжалось в предвкушении, плотнее обхватывая брата. Сичэнь быстро склонился над ним, со смехом коротко целуя, вышел из влажного отверстия и перевернул омегу на живот, вздёргивая его тело на колени. Ванцзи приподнялся на ладонях, недовольный таким бесцеремонным обращением, оглянулся через плечо. — О нет, диди. Хотел пожёстче — так давай по полной, — усмехнулся Лань Сичэнь, надавливая ладонью между лопаток младшего, вынуждая того опустить корпус на постель. Лань Чжань покорно склонил голову, пряча лицо в сгибе локтя, в то время, как первый нефрит, устроив ладони на его ягодицах, несильно прихлопнул по ним, посылая мурашки по телу, мазнул большим пальцем по истекающему смазкой входу, и, сжав его талию, насадил на свой член. Не давая брату вдохнуть после первой грубой фрикции, он сразу начал двигаться. В одном темпе, но резко, размашисто, выбивая каждым толчком из груди омеги тихий вскрик. Тот уже сам льнул грудью к простыням, прогибаясь и шире расставляя дрожащие колени. Сползший к шее тонкий халат обнажил остро выступившие лопатки, облепленные влажными волосами, а под своими то и дело съезжающими пальцами, глава Лань видел наливающиеся на бледной коже красные следы. — Так? — спросил он после очередного особенно глубокого толчка. — Так Лань Ванцзи хотел, чтобы я оттрахал его? — Цзэу-цзюнь, — простонал Ванцзи, — пожалуйста, не останавливайтесь. — Вот оно. — Сичэнь возобновил движения, фрикции внутри брата стали рваными: то жесткими, то плавными, — Вот в чем хороши омеги, Ханьгуан-цзюнь. Не нужно обращаться за ответом к дагэ. Лань Чжань прижался щекой к влажной ткани, скосив затуманенные глаза на альфу. Он посмотрел на него вопросительно, но ответ на свой вопрос получить не успел. На его ягодицу с размахом хлестко опустилась чужая ладонь, обжигая силой удара, вырывая из него резкий вскрик. Он сжался вокруг двигавшегося глубоко внутри члена брата, впиваясь пальцами в рукава нижнего ханьфу, и кончил, ощущая как Сичэнь, просунув под него руку, ловит раскрытой ладонью выплескивающееся семя. Предварительно размазав по вздрагивающему животу вязкие капли, первый нефрит опустился на Лань Ванцзи, надавливая грудью на его спину, и тот разогнул колени, позволяя прижать себя к постели. Он тяжело дышал, все ещё содрогаясь после яркого оргазма, а брат продолжал коротко двигаться в нем, хрипло дыша в основание шеи. Лань Чжань прикрыл глаза, покорно принимая последние фрикции. Тихонько застонал, ощущая пустоту там, где только что был наполнен до краев, внизу живота затихали остаточные искорки удовольствия. Кожу обдало прохладой, когда Сичэнь отстранился от него, вновь возвышаясь сверху, с гортанным стоном додрачивая на его мокрую промежность. Лань Ванцзи выждал немного, пока тяжёлое дыхание альфы придет в норму, одернул халат и извернулся меж его рук, укладываясь на спину. Поморщился, чувствуя стекающее по ягодицам остывшее семя, и заглянул во все ещё напряжённое лицо главы Лань, смахивая пальцем прозрачную капельку пота, висевшую на кончике его носа. Тот открыл глаза, брови его расслабились, и он лениво и сыто улыбнулся, опускаясь рядом с братом. Лань Чжань поерзал в тесных объятиях, укладывая подбородок на плечо Сичэня, чтобы видеть его лицо. — Ты не закончил, — нетерпеливо напомнил он, все ещё не вернув себе обычного самообладания, — ты сказал, что нашел ответ на тот вопрос. — В чем хороши омеги? — задорно дёрнул уголком губ Сичэнь, его пальцы запутались в волосах брата, играя с влажными у корней локонами. — Омеги хороши в подчинении, Ханьгуан-цзюнь, — прошептал он, зарываясь носом в макушку Лань Чжаня. Ванцзи уже собирался возмутиться, но следующие слова альфы заставили его покраснеть. — Ведь когда мой младший брат так послушно раздвигает передо мной ноги, просит взять его сзади или стоит передо мной на коленях, позволяя трахать свой рот, я готов уничтожить весь мир и заново создать его. Разве это не значит, что этот омега в этом хорош? Лань Чжань не нашёлся с ответом, лишь совсем тихо и смущенно выдал свое привычное: — Мгм. И спрятал пылающее лицо на груди старшего нефрита, продолжая наслаждаться нежными действиями его пальцев в своих волосах.