Лучшие мужики выбирают его [AGATBOOK]

      — Ир, они смотрят на меня так, будто всё знают, — прошептала на ухо девушка в коктейльном бежевом платье на ухо подруге и поправила кардиган, прикрывавший широкие плечи.       — Антон, успокойся и веди себя как обычно, — шикнула на него намарафеченная блондинка и тряхнула завитыми волосами.       — У меня под париком все чешется, — продолжала жаловаться высокая. Хоть на ней и были белые кеды, она всё равно была выше подруги, которая, в свою очередь, выбрала шпильки.       — Так почеши незаметно, — Ира остановилась напротив Пикассо и стала делать вид, что рассматривает знаменитую картину «Девочка на шаре», которую привезли в музей Пушкина. На самом деле, блондинка смотрела в стекло, в котором нечетко отражалась та самая подруга, неловкими движениями полезшая под парик, чтобы почесаться. — Антон, блин, когда я говорила про «страшную подружку», я не имела в виду умалишенная и некультурная в одном флаконе.       — Ох, ну извините, что я не подхожу под ваши завышенные критерии. Я, вообще-то, ради тебя стараюсь. Ты даже спасибо не сказала. А я ради тебя ноги побрил, — продолжала возмущаться «страшненькая». И ведь, действительно, гладкие ножки очень органично смотрелись в полупрозрачных капроновых колготках. Когда Антон надевал их на себя, у него ненароком проскользнула мысль, что это выглядит сексуально. Когда Антон надел на себя Ирино платье, он счел это экстравагантным. Когда Антону подвели глаза, накрасили ресницы тушью, нанесли тональник, он лишь ухмыльнулся самому себе в зеркало. Но когда на него напялили парик он резко понял, что перестал быть похожим на себя. Черты лица стали мягче, искусственные русые волосы отвлекали от плоской грудной клетки. Шастун пообещал самому себе, что больше так никогда не оденется. Разве что разочек, если Ира попросит. Причины найдутся.       — Аккуратно оглянись, — тихо сказала Кузнецова. Антон обернулся в попытке увидеть, что же заметила девушка. — Да не пялься ты так на него! Спугнешь, — злым шепотом сказала Ира. — Господи, вот это красавчик!       — Да где, блин? — Шастун оглядел зал, но так никого и не нашел. В комнате, увешанной картинами лучших художников разных эпох, приходилось смотреть на людей.       — Да вон же. Он уже не первый зал следует за нами, — Ира показала глазами на статного брюнета. Аристократичный профиль, уложенные волосы, цепочка на очках. Кто вообще такие носит в ХХI веке? — Видишь? Дорогой костюм, явно отшит в ателье. А посмотри на его туфли. Он явно купается в деньгах. Такие редко остаются одни к такому возрасту, но кольца на руке нет. Да и взгляды, которые он кидает в нашу сторону, очень неоднозначные, — Антон продолжал рассматривать мужчину, как тот неожиданно повернулся и подмигнул.       — Он подмигнул мне, — Антон знал это состояние подруги, когда она хотела визжать, но сейчас она позволила себе лишь благоговейный шепот.       — Надеюсь, — сказал юноша в женском платье.       — Конечно, ведь мы ищем парня мне, а не тебе. Ты и без меня хорошо справляешься. Слава Богу, что он не твой типаж, — кинула Ира и пошла к картине, которая была совсем недалеко от потенциальной цели.       — Угу, — буркнул Антон. В глубине души он жалел, что находился буквально не в своем теле. Он бы попытался подкатить к привлекательному брюнету и даже принял бы его кулак в скулу с гордостью при отказе.       — М-м-м… Как… Красиво? — пыталась восхититься картиной Ира. Судя по всему, картина была выполнена в стиле кубизма.       — А мне правда нравится, — шепнул Антон Кузнецовой. — Такое ощущение, будто я смотрю на треснутое зеркало. Тут явно много планов, которые надо увидеть.       — Ваша подруга права, — позади раздался мужской голос, на который девушки обернулись. За их спинами стоял тот самый брюнет и с хитрой ухмылкой рассмотрел сначала Иру, потом Антона. — Это первая работа Пикассо в стиле аналитического кубизма. На ней изображён Амбруаз Воллар. Он был самой заметной фигурой на рынке современного искусства в начале ХХ века. Коллекционер, издатель и арт-дилер. Держал знаменитую галерею на улице Лафит в Париже, где выставлял на продажу малоизвестных в то время Ван Гога, Сезанна, Гогена, Матисса. Он же стоял и в начале творчества Пикассо, — выстроенная речь и грамотно поставленные интонационные паузы говорили, что брюнет отлично знал, что говорить и как говорить. Правая рука жестикулировала изящно и грациозно, настолько, что вводила в транс. Вторая же рука покоилась в кармане классических брюк. Сапфировые глаза изучали длинную шею незнакомки, музыкальные пальцы, которые наверняка чудесно играли на музыкальном инструменте. Взгляд скользнул ниже, и мужчина прокашлялся, скрывая паузу в речи от увиденного. На длинных стройных ногах красовались чулки, а под платьем были видны силуэты подвязки. Брюнет резко вернул взгляд на картину и сосредоточился. — Воллар ужасно раскритиковал этот портрет, однако принял как дар. А уже через несколько лет эта работа была куплена известным русским меценатом и коллекционером Щукиным за кругленькую сумму. — Как интересно, — тут же защебетала Ира. — Откуда вы так много знаете? — удивлялась Кузнецова и выглядела вполне искренне. Антон же замер, чувствуя, что сапфиры изучали его, хотя казалось, будто глаза брюнета не отрывались от Иры.       — Это моя работа — много знать, — расплывчато сказал незнакомец.       — Меня зовут Ира, — улыбнулась девушка и протянула руку для рукопожатия.       — Арсений, — мужчина взял ладонь девушки, перевернул её и поцеловал тыльную сторону ладони — Очень рад знакомству. А как зовут вашу подругу?       — Анто-о… ния — сказал Антон, пытаясь скопировать женский голос. Кузнецова закатила глаза.       — Какое необычное имя. Позволите? — спросил брюнет и сам взял в руку ладонь Антона. Мужчина чуть наклонился и оставил невесомый поцелуй. Он не спешил опускать руку и заглянул снизу-вверх в глаза цвета хвои. Антон перестал дышать и лишь как под гипнозом пялился на мужчину, который совершал такие простые действия, но от которых слишком сильно начинало стучать сердце. Они смотрели друг другу в глаза всего мгновение, но для них оно растянулось в вечность, в которой они успели все понять и решить. — Рад знакомству. А теперь извините, — Арсений распрямился, но почему-то не отпустил ладонь Шастуна. — Мне надо идти. Может, еще увидимся, — мужчина напоследок погладил большим пальцем его ладонь и ушел в другой зал.       — Какого черта? — громко выругалась Ира, когда мужчина скрылся. Все посетители оглянулись. — Извините, — шикнула она и пошла на выход из экспозиции. — Я его первая заметила. Он должен был посмотреть на меня. Неужели я тебя слишком хорошо накрасила? — Ира резко остановилась и больно схватила за щёки Шастуна. — Да как он вообще мог выбрать тебя? Педик несчастный, — выругалась в лицо Антону блондинка и зашагала прочь.       — Он наверняка уверен, что я девушка. Я бы на твоем месте не был так уверен в его ориентации. У него на лице написано: «Трахаю только баб», — фыркнул Шастун, а самому стало неприятно от горькой правды: Арсений заинтересовался только потому, что решил, что перед ним стоит девушка.       — Прости, пожалуйста, что втянула тебя в это, — Ира тут же обернулась и обняла за плечи подругу. — Это реально был мой последний шанс. Ты бы знал, как тяжело искать парней.       — Конечно, я же не знаю, — хмыкнул Антон и обнял девушку одной рукой.       — Поехали домой, — обреченно сказала Кузнецова.       — Мне нужно в туалет. Безумно хочу снять с себя это недоразумение, — Шастун подергал парик и заколки, держащие его на голове, больно растянув настоящие волосы.              — Иди пока вещи возьми. Я скоро.       Антон протянул Ире номерок, подтолкнул в сторону гардероба, а сам направился в туалет. Кто бы мог подумать, что у кого-то может возникнуть трудность с выбором одного из двух типов уборных, но у Шастуна возник. Если кто-то есть в мужском туалете, его явно не поймут. А если он зайдёт в женский, то как он оттуда выйдет?       Пока Антон стоял в муках выбора, в женский туалет уже вошло и вышло несколько девушек, а в мужской не зашла ни одна душа. Шастун решился проскользнуть в мужской туалет и закрыть за собой всю комнату. Антон прошелся по кабинкам, проверив их на наличие здесь других людей. Все двери были открыты настежь, и никто точно не спрятался. Парень со вздохом облегчения попытался стянуть с себя парик, но, конечно же, так сразу не вышло. Он подошел к раковинам и встал перед зеркалом. Начал расстегивать заколки, которые так больно давили на нежную кожу головы. Он уже вытащил из собственной головы десяток шпилек, как кто-то дернул дверь. Антон замер. От страха он не мог двигаться, и только сердце бешено стучало в преддверии того, что его могут застать в таком образе. На дверную ручку снова нажали, но вскоре шаги начали удаляться. Шастун отмер и почувствовал, что у него дрожат руки. Давно он не чувствовал себя настолько уязвленным. Шастун выдохнул и попытался унять тремор в руках. Когда пальцы вновь вернулись в рабочее состояние, парень все-таки закончил с заколками и наконец стянул с себя ненавистный парик. Русые кудри под ним стали похожи на птичье гнездо. Антон попытался расчесать и уложить их руками.       Дверную ручку снова подергали, а за дверью раздались голоса. Шастун решил, что и эти скоро уйдут, поэтому стал вытаскивать из дамской сумочки свою мужскую одежду. Кто бы мог подумать, что в женскую уместилось столько вещей!       Голоса за дверью становились громче, но слова все равно никак нельзя было разобрать. Снаружи в замок кто-то вставил ключ, быстро провернул и приоткрыл дверь. Антон только успел обернуться и в панике схватиться за раковину, чтобы не потерять равновесие. Как же он не подумал, что дверь можно открыть снаружи?       — Вот и все, не волну… — в туалет заглянул новый знакомый и тут же прикрыл дверь. — Здесь ремонт. Спуститесь на первый этаж.       — Но Вы же говорили… — ответил незнакомый мужской голос, но его перебили.       — Я ошибся. Спуститесь на первый, — рыкнул Арсений и быстро прошел в туалетную комнату, стараясь незаметно прикрыть дверь. Антон стоял, боясь пошевелиться и смотрел на происходящее широко открыв глаза. Сердце билось в груди на последнем издыхании, норовя разбиться на осколки, как на той картине. Оно хотело, наконец, остановить эти мучения. Арсений закрыл дверь и облокотился на нее спиной.       — Наша встреча произошла гораздо раньше, чем я думал, — улыбнулся брюнет, рассматривая парня в платье. — Я так понимаю, ты не Антония.       — Антон, — буркнул он и повернулся к зеркалу, рассматривая мужчину через отражение. Шастун не понимал, почему брюнет не поднял панику, когда увидел недоженщину.       — Когда в следующий раз будешь соблазнять парней в таком прикиде, смени духи. Они выдают тебя с потрохами, — рассмеялся брюнет, а Антон закрыл лицо руками. Он ведь дома перед выходом воспользовался своей туалетной водой, а Ира даже не попыталась перекрыть мужской запах, ведь оба уже давно привыкли к его запаху с нотками цитруса и кофе. — Я так понимаю, ты не по своей воле? — спросил мужчина и подошел ближе, облокачиваясь на раковину. Вот что ему не стоится на одном месте?       — Да, — быстро ответил Антон и опустил руки.       — Тебе без парика лучше, — сказал Арсений, рассматривая красивого парня. Пшеничные кудряшки топорщились, но мужчине это нравилось больше зализанных причесок. Они у бизнесмена уже в глотке сидели.       — Я знаю. А еще без макияжа и в нормальных шмотках, — Шастун обернулся на мужчину. — Что Вы здесь делаете? Унизили, посмеялись, а теперь уходите, — ярость неожиданно захлестнула парня. Если до этого у него был хоть небольшой шанс попытаться найти Арсения в мужском обличии и попытаться познакомиться, то сейчас все планы рухнули.       — Ну, вообще-то, мне пожаловались, что самый большой туалет закрылся изнутри. А тут, оказывается, переодевается такой красивый парень. Я не могу этого пропустить, — Арсений снова подмигнул, и Антон залился краской.       — Ты со мной заигрываешь или издеваешься? — Шастун резко перешел на «ты».       — Зависит от того, что хочешь ты, — тихо сказал брюнет и встал у парня за спиной. — Думаешь, я за твоей подружкой ходил по залам? А еще вы ужасные конспираторы. Ваш «шепот» я слышал даже в противоположном конце комнаты, — Арсений положил руки на кардиган и спустил его с плеч, оставляя на них только лямки от бежевого платья. — Ты мне понравился, — Арсений выдохнул прямо в шею, и толпа мурашек спустилась волной по всему телу.       — Ты просто хочешь развлечься? — прямо спросил Антон и развернулся к брюнету. Шастун пытался сохранить спокойствие, насколько это было возможно в такой унизительной ситуации. Лицо парня уже раскраснелось, а дыхание стало тяжелым. Арсений манил одним взглядом, но Антон не хотел, чтобы мужчина слишком зазнавался.       — А ты разве нет? — хитро спросил брюнет, не отвечая прямо на вопрос. Антон медлил, пытаясь собрать оставшиеся разумные мысли в кучу, но они разлетались как бабочки в разные стороны. Ира, ждущая в гардеробной? Мужик, который запал на него в таком похабном виде? Зато какой: голубые глаза выжидающе смотрели, а белоснежные зубы прикусили нижнюю губу в предвкушении.       Плевать.       Решив, что терять нечего, он прижался губами к губам Арсения. Пауза слишком затянулась, мужчина начал отворачиваться, но Антон крепко ухватил Арсения за подбородок. Тот от неожиданности мгновение не отвечал на поцелуй. Шастун уже успел пожалеть о спонтанном поступке, как губы мужчины податливо распахнулись и жадно ответили на поцелуй. Арсений брал свое, то, что принадлежало только ему. Как только парень зашел в музей, брюнет знал, что он станет его и исключений не будет. Он всегда добивался своих целей и этот момент не был исключением: он проник языком в чужой рот, а телом прижал парня к раковине.       — Хорошо, что я отказался от губной помады, — в поцелуй проговорил Антон и запустил пальцы в темные волосы на затылке, притягивая ближе.       — Хорошо, что я, а не Игорь Матвеевич пошел разбираться, — прошептал Арсений, расцеловывая шею, оставляя влажную дорожку по плечу и опуская языком тонкую лямку с плеча. С ним еще никто не разговаривал об отстраненных вещах во время прелюдий, и это лишь распаляло его. Шастун опустил руки на раковину и впился в нее, пытаясь удержаться на ногах.       — Кто это? — с полустоном спросил Антон, когда обе лямки платья были уже на уровне локтей. Мужчина прикусил его за грудь. Арсений не торопился отвечать, запустив руки под короткую юбку платья. Он оглаживал бедра, цепляя подвязки от чулков.       — Охранник, — тихо сказал он, поднимая руки вверх по лямкам и натыкаясь на пояс для чулок. — Если честно, я хотел кое-кого поймать с поличным, — Арсений одним резким движением поднял подол и с жадностью уставился на бледно-розовые кружевные трусики в тон подвязкам и поясу. — Но тут оказалось нечто поинтереснее.       Антон дышал рвано, хватая воздух ртом. Голодные прикосновения Арсения обжигали. Он грациозно опустился на корточки, продолжая обеими руками поддерживать подол и облизнул через кружевную полупрозрачную ткань набухший член. Шастун тихо пискнул и сильнее впился пальцами в раковину.       — Чш-ш, — прошептал Арсений и поднял взгляд, продолжая прижимать руки к талии, удерживая юбку. — Ты же не хочешь, чтобы нам помешали? — спросил мужчина, а Антон лишь отрицательно покачал головой. — Вот и умница.       Брюнет обхватил губами головку через трусы и почувствовал, как парень вздрогнул. Шастун запрокинул голову и прикусил ребро ладони. Если бы ему еще сутки назад сказали бы, что он в женском платье будет заниматься любовью в туалете музея, он бы ни за что не поверил, но сейчас, когда широкий язык скользил сквозь полупрозрачную ткань по всей длине члена, хочется поверить хоть в единорога, лишь бы это никогда не заканчивалось. Арсений оставил невесомый поцелуй на головке и встал, припадая к мягким губам, которые тут же покорно приоткрылись.       — А теперь, крошка, — прямо в губы сказал брюнет. — Ты развернешься и подставишь мне свою восхитительную попку, — Арсений укусил парня за нижнюю губу и грубым движением повернул Антона к себе спиной. Шастун почувствовал, как чужие пальцы вплетаются в кудри и наклоняют вниз. У него не было иного выбора, кроме как повиноваться. Тело с неудобством было прижато к раковине так, что тазовые косточки больно прижимались к холодной эмали.       — Ах! — вскрикнул Антон, когда на ягодицу опустился первый удар. Арсений же с удовольствием разглядывал проявляющийся красный след своей руки на нежной коже. Аккуратно погладив покрасневшее место, мужчина попытался отстегнуть пояс.       — Как ты это застегивал? — бубнил брюнет, начиная раздражаться. Антон же наоборот растекался от крепких прикосновений к бедрам.       — Это все она-а… — на выдохе сказал Шастун и почувствовал, что с подвязками перестали бороться и просто отодвинули в сторону ткань трусов.       — На-на-на-на, — неожиданно пропел знакомый мотив Арсений и, вернув на место кружевные трусики, наклонился к тумбе под раковиной и открыл ключом.       — Здесь как раз есть все, что нам может пригодится, — ухмыльнулся мужчина, уже растирая по пальцам смазку.       — Ты всех посетителей трахаешь в туалете? — начал подниматься Антон, но его жестким движением снова опустили вниз.       — Это не мое, — тихо сказал Арсений и снова отодвинул кружево в сторону. — Я как раз хотел поймать тех, — мужчина не спеша огладил сжатый вход. — Кто решил, что в тумбе для работников можно хранить что-то подобное.       Брюнет резко вставил первый палец, из-за чего Антон заскулил, прикусывая ребро ладони.       — Прости, забылся, — виноватым тоном сказал Арсений и наклонился к открытой шее, осыпая ее поцелуями. Мужчине хотелось взять этого парня сразу. Хотелось услышать его болезненные стоны, перерастающие в крики удовольствия, но шумоизоляция явно не позволяла сделать чего-то подобного. Брюнет медленно вставил второй палец и начал поглаживать чувствительные стенки, ища заветную точку. Антон перестал зажиматься и получал удовольствие от власти над собственным телом. Ему нравилось, что им управляли, что его использовали. Раньше казалось, что женское кружевное белье мягкое и приятное к телу, но, когда стоящий член стал упираться в резную ткань, он убедился в обратном. Хотелось скорее снять их, но Антон был уверен, что ему не дадут это сделать.       Тело парня резко выгнулось, изо рта вырвался блаженный стон. Арсений победно ухмыльнулся, вставил третий палец, и еще раз прошелся до простаты. Антон больше не мог сдерживаться. Он сам стал насаживаться на пальцы, лишь бы еще раз получить ту самую волну удовольствия.       Пальцы с пошлым хлюпом вышли из растянутой дырочки, и Арсений быстро распаковал презерватив.       — Они даже не удосужились купить дорогие презервативы, — презрительно фыркнул мужчина, но раскатал латекс по члену и приставил головку к раскрытому входу.       — Господи, не медли, прошу тебя, — простонал Шастун и понял, что зря попросил, потому что брюнет резко вставил на всю длину, чем вырвал из груди хриплый стон. Арсений трепетно огладил бока парня, поднялся до лопаток, а потом резко схватил за загривок, отрывая голову от раковины и начиная вдалбливаться в его тело. Антону до одури хотелось избавиться от уже ставших ненавистных ему трусиков, но также до потери пульса не хотелось хоть на секунду сбавлять быстрый и жесткий темп. Мужчина нашел нужный угол, вбиваясь до основания и лишь быстрее приближая к пику парня. Шастун не шевелился, будучи придавленным тяжелой рукой, он пытался стонать как можно тише, хотя был уверен, что тонкие стены не могут заглушить все происходящее.       Арсений то и дело поглаживал округлые ягодицы, то опускался с поцелуями к шее, то кусал за обнаженное плечо. Хотелось пометить мальчишку так, чтобы он никогда не забыл его. Не забыл этих ощущений, когда крупный член вбивается в тело во всю длину, а он не в силах сдерживать стоны. Сейчас были только они и страсть, которую не потушит даже цунами.       Антон чувствовал, как каждое прикосновение к чувствительной точке приближает его к оргазму, а мужчина и не думал сбавлять темп. Кудри налипли на лоб от пота, но руки продолжали крепко сжимать раковину. Вскрик и приятная нега растеклась по телу, заставляя сильнее сжаться. Вязкая жидкость испачкала трусики, но до того никому не было дела. Арсений почувствовал, как резко стало узко, и с рыком кончил в презерватив, по инерции толкнувшись еще пару раз.       Было тяжело дышать, казалось, что надо было что-то сказать, но ни у кого больше не осталось мыслей. Арсений быстро стянул с себя презерватив и точным движением выбросил в мусорку, застегнул штаны, убрал смазку обратно в тумбочку и скрылся за дверью. Антон только и успел, что опустить вниз подол платья и закрыть дверь в уборную за мужчиной.       Шастуну хотелось, чтобы он остался. Чтобы он узнал его по-другому. Чтобы дал шанс.       Антон не без труда, но избавился от женской одежды, нырнул в два балахона в виде широких брюк и безмерной толстовки и, придав кудрям относительно приличный вид, вышел в коридор.       — Черт, меня же Ира заждалась наверняка, — в голове проскочила ужасающая мысль. Антон бегом спустился вниз по лестнице в сторону гардероба.       Он увидел подругу, воркующей с гардеробщиком. Вещи все еще лежали между ними, и никто явно не собирался прекращать разговор.       — Твоя сумка, Ир, — Шастун протянул подруге сумку. Кузнецова удивлённо подняла брови вверх, но сумку забрала.       — Это твой парень? — тут же скуксился гардеробщик.       — Я ее брат, — быстро ответил Антон и забрал вещи, идя к пуфикам.       — Давай я запишу тебе свой номер, — донеслось со стороны флиртующей парочки.       — Ага, минутку. Телефон найду, — Шастун обернулся и посмотрел, как Ира искала свой телефон в его сумке. Она явно найдет больше, чем хотела бы.       — Диктуй, — скомандовала девушка, разблокировав смартфон. Быстро записав номер, она улыбнулась напоследок парню и направилась к Антону.       — Попов Арсений Сергеевич. Арт-директор, — Ира ухмылялась, читая визитку.       — Откуда она у тебя? — Шастун выхватил заветную бумажку из рук подруги.       — Нашла в твоей сумке вместе с грязными трусами! — злобно прошептала на ухо Кузнецова и быстро накинула на себя пальто. — Ну вот почему лучшие мужики выбирают тебя?       Антон пожал плечами и вышел за Ирой из музея.