Кошки и суп

Предостерегающий кашель Чонина Сынмин не слышит, да и ему сейчас не до этого: в игре «Кошки и суп» ему осталось продать всего десять тарелок супа, чтобы купить для котика Снежинки новую шапочку с белыми ушками. Кашель Чана куда громче и настойчивее, поэтому телефон приходится убрать в задний карман брюк. Что ж, сегодня Снежинка останется без новой шапочки. — Ты слышал, что я тебе сказал? — Чан холодно вздёргивает бровь, едва только Сынмин обращает на него своё внимание, и Ким едва сдерживает усталый вздох. Ну вот, кажется, он включил режим строгого начальника, поэтому в ближайшее время отдохнуть не получится. Сынмин медлит с ответом всего две секунды, не больше, но Чан вздыхает так устало, будто бы в своём познании преисполнился на несколько лет вперёд. Ещё какое-то время глядя на Сынмина, он качает головой и жестом зовёт его за собой. Тревожный взгляд в сторону Чонина мало что проясняет — младший товарищ лишь пожимает плечами. — Что такое? — Сынмин покорно плетётся следом за Чаном на кухню, немного расслабляясь: шеф вызвал не в свой кабинет, значит, сегодня без разбора полётов. Хотя, Сынмин не припоминает, чтобы за ним были какие-то косяки; да и если бы были, зануда и педант Минхо обязательно бы оттаскал его за уши в ту же секунду. — Доставка, — коротко бросил Чан, и Сынмин недовольно скривился. Доставку в их кафе заказывали так редко, что отдельной ставки курьера у них было. Зато были Сынмин с Феликсом и иногда Чонин. — В Чхондам, такси уже оплачено. В общем, в заказе сам посмотришь. Чан подтолкнул Сынмина в сторону одного из столов на кухне, где его уже приветливо ожидала курьерская сумка с заказом, но Ким неожиданно воспротивился, совершенно по-мультяшному упираясь пятками в пол. Чан нахмурился и гневно уставился на него. — Чхондам? — переспросил Сынмин. Шестерёнки в голове со скрипом завертелись, вспоминая один из элитных районов их города, лампочка загорелась, а потом и вовсе лопнула, когда до него наконец дошло: — Нет, только не говори, что... — Да-да, наш любимый постоянник, — закивал Чан и даже помог Сынмину удобнее перехватить сумку с заказом. — Ты же знаешь, он хочет только тебя. Прозвучало это настолько ужасно и двусмысленно, что Сынмин заскулил, словно побитый щенок, но на лице Чана не промелькнуло и тени сочувствия. — Ну почему не Чонин? — У Чонина своей работы хватает! — резко заявил Чан и вытолкал Сынмина из кухни через чёрный ход, где его уже ожидало такси. — И господин Ким указал в заказе, чтобы его обязательно доставил официант Ким Сынмин. Даже дважды это подчеркнул! Всё, не трепи мне нервы, иди работай! Тебе ли ещё жаловаться, когда ты от господина Кима чаевых получаешь больше, чем половина твоего месячного оклада! Чан был неумолим, и на щенячий взгляд Сынмина даже бровью не шевельнул, возвращаясь обратно в кафе. Сынмин вздохнул, какое-то время прожигая глазами закрывшуюся за спиной менеджера дверь, а потом с ещё одним тяжёлым вздохом сел в такси, устраивая сумку на коленях. Такси было бизнес-класса. Водитель даже не стал спрашивать адрес, сразу же выруливая на магистраль, и Сынмин прикрыл глаза. Действительно, чего ему жаловаться? Вонпиль-щи всегда заказывал в их кафе самые дорогие блюда, оставлял курьеру — обычно это был Сынмин — щедрые чаевые и даже оплачивал такси бизнес-класса до своих апартаментов. Коллеги по работе даже думали, что их постоянник — старший брат Сынмина, и поэтому он всегда настойчиво просил, чтобы именно он доставлял его заказы. Укрепляли эти догадки одна фамилия на двоих и пугающее внешнее сходство. Но, ей-богу, если бы господин Ким Вонпиль был старшим братом Сынмина, всё было бы не так плачевно. Сынмин бы сейчас не сидел, нервно кусая губы и размышляя, что будет, если он откроет дверь такси и выскочит из него прямо на ходу. А всё потому что господин Ким Вонпиль был... странным. В самом странном смысле этого слова. Когда Сынмин поделился подозрениями с Чонином, тот равнодушно пожал плечами, не придавая услышанному значения. Ну странный и странный, что с того? Для человека, который может оставить триста тысяч вон за обед, а сверху ещё и сто пятьдесят тысяч чаевых, Вонпиль мог себе позволить любые странности. Хоть личную канарейку на поводке водить, хоть устраивать променады по Сеулу с ведром на голове и в леопардовых лосинах. Канарейки у Вонпиля, вроде бы, не было, с ведром на голове он не ходил, про леопардовые лосины Сынмин был не в курсе, и слава богу. Да и вообще, дальше порога вонпилева роскошного пентхауса в элитном комплексе он не заходил, стараясь побыстрее отдать заказ, получить подпись в документе и свалить куда подальше. Вот только сам Вонпиль так и норовил всё время задержать Сынмина, отвлекая разговорами и расспросами, а один раз даже пригласил зайти. Когда томные разговоры и любопытные вопросы сменились туманными комплиментами в адрес его глаз и губ, Сынмин вдруг понял, что господин Ким Вонпиль был не странным. Он был просто наглухо отбитым. Возможно, даже обкуренным. Стараясь отогнать тревожные мысли, Сынмин вытащил телефон из кармана и вернулся к прерванной игре. Вид строгающих капустку котиков успокаивал. Сынмин продал все десять тарелок супа и три бутылочки морковного сока сверху и наконец смог купить мягкую шапочку для Снежинки. Снежинка при виде обновки захлопала в свои крохотные кошачьи лапки, Сынмин пару секунд поулыбался, а потом отправил Снежинку обратно на её капустно-морковную каторгу варить суп. — Чхондам, приехали, — водитель такси выдернул Сынмина из розовых фантазий о том, как через некоторое время он накопит деньги с проданного супа и купит для своих кошек озеро. Такси действительно остановилось, и Сынмин с кривой улыбкой поблагодарил шофёра, с неохотой вываливаясь из машины и хмуро глядя на нужный ему дом. Район был шикарным. Густая зелень, роскошные улицы, обалденно дорогие здания. Сынмин сюда вписывался с тем же успехом, что и уличный булыжник в алмазную мозаику. Пентхаус Вонпиля находился на двадцать восьмом этаже. Сынмин без особых проблем зашёл внутрь здания, не вызвав у охраны никаких вопросов, видимо, они уже были предупреждены, уныло поплёлся в сторону лифта и грустно ткнул в кнопку вызова. Он старался оттянуть момент встречи с клиентом как можно дольше, но когда табло над дверью лифта мигнуло неоновым «28», а двери мягко и бесшумно скользнули в стороны, Сынмин понял, что от своей участи ему не убежать. Вонпиль открыл дверь сразу, даже не дав Сынмину времени для моральной подготовки. В прошлый раз на нём был шёлковый халат, едва ли державшийся за счёт слабого пояса, и тогда Сынмину при виде него хотелось заскулить, бросить несчастный заказ прямо на пол и выйти на улицу прямиком через окно с двадцать восьмого этажа. Сегодня вместо шёлкового халата была чёрная рубашка, три верхних пуговицы которой были небрежно расстёгнуты, и чёрные же брюки стоимостью в пятнадцать сынминовых зарплат. Сынмин по привычке отгородился от Вонпиля своей сумкой, доставая документы для доставки, и под пристальным взглядом клиента едва не уронил всё на пол. — Сынмин-а, — протянул Вонпиль, и Сынмин окончательно убедился в том, что дорогой во всех смыслах клиент был обкуренный. Другого объяснения этому томному и хриплому голосу он найти не мог. — И снова ты. Может быть, это судьба? Сынмин поднял голову от папки с бланком заказа. Вонпиль продолжал смотреть на него, привалившись плечом к дверному проёму и чуть склонив голову, словно ожидал ответа. Как будто это не он в графу примечаний раз за разом вписывал имя Сынмина. — Здравствуйте, вот ваш заказ, — сухо отчеканил Сынмин и протянул Вонпилю фирменный пакет их кафе. Вонпиль улыбнулся уголком губ, забрал свой заказ, задерживая свои пальцы на пальцах Сынмина дольше положенного. Пальцы у него были красивые, музыкальные, словно Вонпиль был рождён, чтобы играть на каком-нибудь утончённом фортепиано. Пока что он играл только на нервах Сынмина. Причём столь виртуозно, что Сынмин в очередной раз начал задумываться: а так ли ему нужна эта работа? Но нет, Чан платил ему хорошо. Да и, чего греха таить, странные полуухаживания Вонпиля его пугали, но сто пятьдесят тысяч вон на дороге не валялись. — Ты так часто приезжаешь ко мне, может быть, я оставлю тебе свой номер телефона? — Сынмин даже пикнуть не успел, как Вонпиль, расписавшись в бланке, со всей нежностью перехватил его за запястье и чернильной ручкой вывел на его коже ровное +822563... Так, вот это уже перебор. Маленькие кошечки в голове Сынмина перестали монотонно натирать капусту на тёрке и забили тревогу в колокола. Он вырвал руку из хватки Вонпиля, отчего последняя цифра в номере телефона протянулась тёмно-синей полосой на ладонь, и отошёл на безопасное расстояние. Правда, сейчас Сынмин не был уверен, что под этим пристальным взглядом он вообще может быть в безопасности. Вонпиль вскинул брови, выражение его лица стало чуть жалостливым, и он выпрямился, отрывая плечо от дверного косяка. На секунду Сынмину показалось, что он сейчас подойдёт к нему, но нет, Вонпиль остался стоять на месте. — Может, на этот раз зайдёшь? — спросил он. Сынмин сделал ещё один маленький шажок в сторону лифта, нервно сглатывая. — Эээ, спасибо за приглашение, господин Ким, но мне нужно идти, работа ждёт, до свидания, — он вежливо поклонился, но Вонпиль вдруг приблизился к нему, небрежно бросая пакет с заказом на пол, как будто заплаченные за него триста тысяч его нисколько не волновали. — Я же говорил, ты можешь звать меня по имени. Или же просто хёном. — Вонпиль замер в паре десятков сантиметров от Сынмина, приобнял его за талию и уверенным жестом вложил в нагрудный карман несколько сложенных купюр. Сынмин краем глаза насчитал как минимум три по пятьдесят тысяч и четыре по десять, нервно сглотнул, ощущая ладонь на своей пояснице, но не отстранился. Конечно же, Вонпиль не заберёт чаевые, если он сейчас отскочит от него, но это было бы крайне невежливо. — А насчёт работы... Сынмин взмолился всем существующим в мире богам, чтобы он больше ничего не говорил вслух, но либо божественный канал связи был забит, либо сами боги забили на мольбы Сынмина огромный божественный болт, потому что в следующую секунду Вонпиль наклонился к его уху (даже если ему и пришлось чуть приподняться на цыпочки для этого, храни господь сынминовы кеды на высокой подошве) и вкрадчиво прошептал: — Я могу платить тебе в два раза больше, чем ты получаешь сейчас, если ты будешь скрашивать моё одиночество по вечерам. Всё, финиш. Кошки бросили к чертям всю свою капусту и выстроились в очередь к озеру, чтобы утопиться, лампочки замигали и взорвались, последний колокол оглушительно зазвонил и треснул. Сынмин отскочил от Вонпиля так проворно, что потерял ориентацию в пространстве и времени и врезался плечом в стену. На красивом лице Вонпиля промелькнула тревога, он обеспокоенно дёрнулся в сторону Сынмина, но тот замахал руками. — Да вы!.. Да ты!... Да как вы вообще смеете мне предлагать такое?! — возмутился Сынмин, даже не беспокоясь о том, что его дрожащий от злости голос эхом разносился по всему холлу. Вонпиль недоумённо заморгал. — Вы за кого меня принимаете, господин Ким?! Секунду Вонпиль всё ещё пребывал в замешательстве, а после его лицо удивлённо вытянулось, и он вскинул руки в успокаивающем жесте. — О мой бог, ты всё неправильно понял! Я вовсе не имел в виду ничего такого, клянусь! — воскликнул Вонпиль. В кой-то веки его невозмутимый облик очешуенно богатого и респектабельного мужчины потерпел фиаско, поскольку уши из-под небрежной стильной укладки мигали двумя красными семафорами. Так же, как и его лицо. Хотя, Сынмин не уверен, что его собственное лицо не горит такой же яркой краской. Но в его защиту говоря, о чём ещё он должен был думать после такого предложения?! — Я имел в виду твою компанию. Просто твою компанию, — с нажимом подчеркнул Вонпиль, заметив на лице Сынмина очередной признак подступающего недовольного вопля. Сынмин сглотнул, нервно поправляя одежду, и почти успокоился, как вдруг Вонпиль продолжил: — Но если ты захочешь... — До свидания, господин Ким, — повысив голос, перебил его Сынмин и спиной двинулся к лифту, не переставая вежливо кланяться. Вонпиль открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Сынмин затараторил ещё громче: — Приходите к нам ещё, ой, тьфу, то есть, спасибо за заказ, до свидания, всего вам доброго, и... И дверь лифта плавно закрылась, Сынмин вжал цифру «1» на панели с такой силой, что заболел палец, и удивлённо-ошарашенное лицо Вонпиля немедленно скрылось за металлическими створами. И только на первом этаже, выползая из лифта на трясущихся ногах и с колотящимся в груди сердцем, Сынмин осознал, что забыл у двери Вонпиля свою сумку.