Центр помощи успешным самоубийцам

       — Ты, пёсий сын! — налетел на него Сюэ Цзымин, не успел Мо Жань хоть слово вставить. — Как ты, блять, умер?! Как ты посмел?       На протяжении всей этой тирады Мо Вэйюй только и успевал уворачиваться от попыток братца ударить. Сам он не успевал отвечать на вопросы Сюэ Мэна, ведь они шли гневным потоком, будто этот павлин сам в первых рядах страдал от его смерти. Но и Мо Жаня очень заинтересовало: что Мэнмэн-то тут делает? Тоже умер? Но ответ парню не светил, в отличии от фингала — хотя Мо был не уверен, возможно ли здесь получить синяк или рану. В любом случае, ему предстояло ещё поговорить с Сюэ Цзымином.        — Мэнмэн, давай ты угомонишься? Мы мирно обсудим то, как возвращаться к жизни, поможем друг другу? — парень поднял руки в примирительном жесте, начиная отходить от закипающего Сюэ.        — Какой «угомонишься»?! Мой дорогой братец умер, да ещё и не упокоился! Решил и здесь учителю покоя не давать?       Учителю? В этот момент Мо Жань начал думать, про какого учителя говорит павлин. Его память не позволяла вспомнить, но что-то подсказывало, что это кто-то важный, раз Сюэ Мэн его упомянул. Цзымин и Вэйюй учились вместе в университете, так что этот некий "учитель" точно должен быть знаком Мо Жаню.        — Да и какой «поможем»? Если у кого здесь и проблемы, так это у тебя, псина! Я, вообще-то, тут живу!       И тут Мо Вэйюя молнией прошибло. Как это — «живёт»? Перед своей смертью Мо Вэйюй не помнил того, был ли Сюэ Мэн жив или нет. Да и почему проблемы только у него, если Сюэ Цзымин тоже не отправился на круг перерождения?        — В смысле – «живёшь»? — и вот от следующего удара, что прилетел ему в челюсть, Мо не уклонился. Вопреки ожиданиям, боль не пришла. Хоть у Сюэ и не было намерений навредить, а скорее выпустить пар от увиденного, и силы он вложил не много, удар слабым назвать получалось едва ли.       И только после этого Мэнмэн немного успокоился и остановился, выдыхая. Выглядел он всё так же зло, но теперь в его взгляде не было того лютого гнева. В этом состоянии можно было хоть попытаться с ним поговорить. Гарантий, что не пошлют, — нет, но вероятность и на нормальный ответ была.        — Ты хоть об отце подумал? А о матушке? Они же не простят себе этого, пёс ты безмозглый! – казалось, что вопрос Мо Жаня он пропустил мимо ушей и отвечать не собирался. Но это не стало поводом оставить попытки на нормальный разговор.        — Я вообще мало что помню, Мэнмэн. Тебя-то вспомнил с трудом. Ты здесь как оказался? Желания помереть поскорей у тебя не наблюдалось, вроде.        —Так и у тебя, собака, этого желания, вроде, не было! И я уже говорил, что здесь я живу! Я, в отличие от некоторых, не человек.        — Тогда дядя с тётушкой...        — Тоже, дебил.        И тут Сюэ резко замолк, осознавая, что сболтнул лишнего. Так вот оно что! Мо Вэйюй и помыслить не мог, что семья, что его вырастила, приняла как родного сына, состояла из нелюдей. На вид все они были самыми обычными. Дядя Сюэ всегда говорил, что является владельцем одной клиники, а тётушка работала как раз в ней же, но Мо Жань ни разу в своей жизни не бывал там: так откуда ему было знать, что это вообще заведение для призраков?        Мо Вэйюй собирался задать ещë вопрос, но взгляд его собеседника так и говорил, что он больше и слова не скажет по этому поводу.        — Тебе повезло, что мне нужно спешить! Иди, куда шëл. Мы ещё вернёмся к этому разговору. И только попробуй доставить учителю или моим родителям проблемы!        — Но мы ведь не договорили! И кто так поступает, Мэнмэн?        — Катись ты к чёрту!        — И тебе удачи!        Сюэ Цзымин зло посмотрел на Мо Жаня и поспешил удалиться. А вот Мо вновь направился к общежитию, осмысливая то, что услышал. Он был не намерен просто сдаваться, а всё же выяснить, что это за «учитель», о котором его младший брат так печётся.

***

      — Понимаешь, Юйхэн, Жань-эр... Он умер недавно. Самоубийство. И я хотел попросить тебя, дружище, сообщить, если что-то станет известно.       О Жань-эре Ваньнин был наслышан. Чжэнъюн не упускал возможности при любом случае похвалиться достижениями своих мальчишек. И если с Сюэ Мэном ему довелось познакомиться, то с так называемым «Жань-эром» он ни разу не пересекался. По словам Господина Сюэ, тот являлся человеком, и в мир, где последние пять лет и обитает Чу, билет ему был заказан. А на вопрос « Как человек оказался в твоей семье? » Бэйдоу получил ответ: « Не могли же мы оставить мальчика на улице погибать! » И, по мнению Юйхэна, в этом был весь Чжэнъюн — пытаться помочь каждому нуждающемуся.       — Хорошо. Если в отделение поступит человек с именем Жань, обязательно перенаправлю его в ваш кабинет, Господин Сюэ.       Но Чжэнъюн лишь покачал головой: — Не надо его ко мне перенаправлять. Не думаю, что ты помнишь такие аспекты людской жизни, а тем более работников больниц, но хирурги очень редко проводят операции своим родственникам. Здесь такой же принцип. Я не должен был даже вмешиваться в его жизнь.        Чу Ваньнин понимающе кивнул головой. Он правда не помнил ничего из людского, но всё же чувствовал, что Сюэ Чжэнъюн прав. Юйхэн вообще мало что помнил и это сказывалось не только на существовании самого Ваньнина, но и на его понимании окружающих. К примеру, он не понимал поведения четы Сюэ: младший постоянно называл Бэйдоу учителем, а старший уж очень тепло встретил, величая другом. Единственной, кто не вёл себя странно, была мадам Ван.       — И, Юйхэн, Цзян Си говорил, что у них прибавилось пациентов.              — Я понял.       После Сюэ поднялся из-за стола и кивнул на прощание Бэйдоу.       «Увеличение пациентов не сулит ничего хорошего. Души просто так с привычного круга бытия не уходят, а значит на то есть причины. Надо отправить Сюэ Мэна проверить архив на наличие странных случаев...» — с такими мыслями Чу Ваньнин допил чай, убрал посуду со стола и направился в свой кабинет. На сегодня было запланировано ещё четыре приёма, а после Чу рассчитывал всё же отдохнуть.