Часть 1
14 сентября 2023 г. в 22:59
— Фюрер! — Отдают ему честь, на что алхимик лишь кивает, проходя через очередной пост. Очередная война окончена, но какой ценой… Рука в белоснежной перчатке поправляет повязку на глазу, к которой он так и не смог окончательно привыкнуть. Впрочем, ему, и он сам это признавал, грех было жаловаться. Он потерял лишь глаз. Кто-то — расстался с жизнью. На фоне имеющихся плюсов в виде живых и здоровых друзей и подчинённых, а также нового звания, отсутствие глаза и вовсе казалось чем-то не особо значительным. И все же… Предложи кто Рою отказаться от нового звания и привелегий, он не раздумывая пошел бы на это. Конечно, плох тот солдат, что не хочет стать генералом, но тут Мустанг точно бы не продешевил. Потому что потом и кровью заработанный мир обладал, помимо цены во множество смертей, небольшим побочным эффектом.
«Побочный эффект» имел длинные золотистые волосы, забранные в хвост, такие же глаза, два протеза автоброни и откликался на армейское имя «Стальной». Мальчишка из Ризенбурга стал старше, исполнил обещание вернув брату его родное тело и даже почти догнал по росту собственное начальство. Вот только теперь его боятся зацепить и свои и чужие. Эдвард Элрик словно проигрыватель у которого кончилась записанная речь, но не пленка. Вот и крутится в полнейшей тишине, бесцельно перематывая запись. Тому кто знал прежнего активного и непокорного алхимика видеть его таким было поначалу жутко. Рой помнит как тогда, впервые за много лет Риза попросила у него выходные. Помнит насколько много начал курить Хавок. И, разумеется, никогда не забудет как впервые встретился взглядом с тем кто вернулся из очередного путешествия к Вратам. Тогда существование прежнего Эдварда подверглось жёстким сомнениям.
Мустанг приветственно кивает здоровающимся с ним офицерам и жмёт руку Армстронгу. Мужчина был едва ли не единственным, кто смог не только остаться на стороне старшего Элрика, но и всегда был готов поддержать Командира. И он же доказал что тот, кого они все знали никуда не исчез. Просто закрыт где-то там, в чертогах собственного гениального разума. И только благодаря Армстронгу Командир Элрик преуспел в формировании звена алхимиков под собственным началом.
Рой тогда был зол. И уничтожал чёртово прошение десятки раз. Когда сжигая, а когда и просто раздирая в мелкие клочья. Это было… Неправильно, с его точки зрения, что тот, кто никогда не был цепным псом армии, вдруг стал именно таким. Его пределом стало тридцать седьмое прошение. И вовсе не потому, что надоело сметать пепел с документов и не по причине внезапно проявившегося смирения. Просто в тот момент, когда пальцы уже почти щелкнули взгляд офицера полыхнул прежним огнем. И была произнесена всего одна короткая фраза о которой от него не узнает никто и никогда. О том, что является новым смыслом в жизни старшего Элрика. Прошение было одобрено и так и хранится в архиве: чуть смятое и припорошенное пеплом своего предшественника. А его результат — четверо алхимиков с уникальными умениями, что, как и Армстронг, готовы порвать за начальство — исполнят приказ при малейшем намёке на него.
Кивок в ответ на воинское приветствие и лёгкое движение ладонью позволяет офицерам расслабиться, вот только эти ребята не так просты. При внешнем спокойствии и даже лёгкой апатичности, взгляды были прежними: цепкими и внимательными. Ими они провожают начальство до двери в другом конце помещения, но не трогаются с места. Выжидают. Знают, что в отличие от многих других, кто проходит в эти двери, фюррер Командиру не навредит. Ни словом, ни жестом. Про алхимию речь, разумеется, не идёт. Все же эти двое едва ли не единственные в состоянии сражаться друг с другом на равных. Это общепринятая версия. В реальности Рой признает, что Эдвард сильнее его, и они, как и спецотряд Стального, точно знают, что Элрик поддается. Вернее, не так. Он точно знает что необходимо Мустангу, а потому действует согласно своих соображений. Он редко говорит, это верно, предпочитает молчать и слушать. Но всегда делает все от него зависящее, чтобы помочь. Даже позволяет банально дать себе в морду, когда это действительно требуется кипящему внутри Огненному. Без алхимии, не защищаясь, а только создавая видимость боя, очевидно чтобы Роя после совесть не замучила. Вот только у этой стервы с ним старые счёты. Она и так его грызет. А потому периодически стальной кулак все же прикладывается к телу фюррера. Все же первое лицо государства с фингалом это вовсе не то что способно поднять рейтинг этого самого государства и моральный дух его граждан.
А Эдвард все же оттаивал. Медленно, и этот процесс навряд ли прийдёт к логическому завершению, но и это можно было считать благом. Собственно, за дверью Мустанга ждал именно Элрик. Для разнообразия при полном параде, а не в одних штанах с отвёрткой наперевес.
— Ну и кто это был? — Интересуется Рой, закатывая глаза, когда стоящий перед ним парень вытягивается, однако же, ехидно кривя губы.
— Генерал Кроу, сэр. — Вот только вне зависимости от контекста, в тоне сквозит очевидное веселье. Не к ночи помянутый генерал был уникален уже тем что занял свою должность ещё раньше чем прошлый форрер свою. Эдакий старожил армии, ничуть не утративший запала. Шутить он любил и делал это довольно изящно, но разрушительно для нервной системы окружающих. Эдварду нравилось.
— И часто он заходит к тебе поболтать?
— Не то чтобы. Но зато стабильно. Его подчинённые и не сходящиеся с ним во мнении генералы каждый раз шокированы его мужеством и безрассудством, когда он заявляет что устал от них и пойдет пообщается с нормальными позитивными людьми, подразумевая, очевидно, нас с вами, фюрер.
— Слабоумие и отвага… — Хмыкает Рой, расстегивая тяжёлый китель и сбрасывая его на скамью у стены. — Прискорбно, что в рядах армии столько пустословов не понимающих юмора. И вдвойне прискорбно, что никто из твоего отряда не додумался предупредить меня о том, что никакого смертоубийства здесь не происходит.
— Исправим. — Кивает Эдвард, скидывая форменную куртку и принимаясь за рубашку.
— Это меня и беспокоит. — Со смешком отзывается Мустанг. — Если ты с этими генералами останешься один на один, боюсь я по возвращении кого-то не досчитаюсь. Кажется сейчас самый надоедливый Зеттор?
Ответа не следует. Только улыбка. Откровенно слабая по сравнению с теми, что были в прошлом, но зато настоящая. Эдварда хватает на спарринг и даже на то чтобы попрощаться с фюрером. Но когда Мустанг оборачивается на закрывающийся дверной проем вновь возвращается понимание того, что именно не устраивает его в новом мире. Лицо Элрика пустое и закаменевшие, глаза холодные и смотрит он в какую-то ему одному ведомую точку не делая попыток одеться или привести в порядок тело и броню. Снова словно бездушная кукла на десятки часов. А сам цикл видимо будет преследовать форрера вечность.