Скрывая за кинжалом улыбку.

      Лязг скрещенных сабель, свист разрезаемого воздуха, стук сердца в ушах, привкус крови на прокушенной губе и задорная улыбка на губах Му Цина. Чувство свободы в лёгких, чувство, что ты там, где должен быть.       Удар за ударом, от лезвий отлетают искры, в воздухе искрится напряжение – ни один не планирует отдать второму победу легко.        Му Цин оступается назад, будто в ногах путаясь, Фэн Синь пользуется моментом, делая выпад вперёд, но сабля не касается цели – Му Цин резко разворачивается несколькими изящными движениями, словно в танце, и выбивает саблю из чужих рук. На всё уходит жалкая пара секунд, и Фэн Синь нелепо моргает, уставившись на пустующую ладонь.        Му Цин улыбается с высокомерным прищуром: — Тебя так легко одурачить. Я даже не напрягался.       Это ложь. Фэн Синь видит, как тяжело вздымается чужая грудь, а рука с чжаньмадао подрагивает от желания выпустить саблю из рук и передохнуть. В груди теплится самодовольное чувство – он утомил Му Цина. — Врёшь и не краснеешь, как только совесть позволяет, — ворчит Фэн Синь, носком подкидывая саблю в руку. — Я не люблю это оружие. — Но спаррингуешь со мной.       Фэн Синь направляет саблю в его сторону, наклонив голову набок и схмурившись: — Что-то не устраивает? У нас осталась третья битва.        Му Цин качает головой, вернувшись на место, с которого начинается дуэль.       Несколько изящных движений перед началом даются Фэн Синю не очень легко. В них нет ничего сложного и он ни капли не сомневается в своих силах, но сабля в руке ощущается… саблей. Тяжёлый конец тянет её вниз, а длина лезвия подразумевает размашистые движения – с такой бы на лошади сидеть, а не по земле бегать.       Му Цина, похоже, это мало волнует – он не теряет и секунды на размышления даже в шуточном бою, его ладонь крепко сжимает чжаньмадао, брови сосредоточено нахмурены, несмотря на это он улыбается, наслаждаясь то ли своими движениями, то ли ситуацией. Любой человек, увидевший его не смог бы удержать челюсть на месте – держать двуручную саблю одной рукой, и двигаться с такой лёгкостью!       Как люди представляют генерала? Главенствующее лицо не должно подвергать себя опасности без надобности, таким положено находится в надёжном месте, выдумывая как ловко пользоваться стратегемами и выигрывать битву за битвой.        С виду Му Цин именно такой – будто бы отлично вписался в императорский гарем, дул бы губы и обиженно мрачнел, привлекая внимание к себе и ревнуя каждую. Чего отрицать, Фэн Синь сам любил так его назвать, когда кровь была горяча.        Но он лучше других знал, что Му Цин тот, кто прекрасно знает, как работает мир смертных. Знает, когда атаковать, а когда отступать, и сохраняет хладнокровие в щекотливых ситуациях. Если излишне не дёргать его, он выберется из любой западни.        Му Цин – не тот, кто нападет первым в открытую. Он подливает масла в огонь, пока оппонент не загорится от ярости, и тогда уже будет отвечать его выпадам.       Его чжаньмадао скользящими движениями разрезает воздух, и тот воет от страха. Взмах за взмахом, будто причудливый танец, одно движение продолжает другое, будто это ему ничего не стоит.       В его глазах искрится насмешка, а губы растягиваются в улыбку ещё шире, когда Фэн Синь отражает удары – подставляет саблю ровно туда, куда летит удар, разворачивается, пытаясь выиграть время, делает выпад вперёд, режет мечом воздух, но отлетает назад от сильного контрудара.        Фэн Синь цепляется за землю саблей, воткнув ту в землю и проехав так несколько чжаней, поднимает голову вверх.       Му Цин вальяжно подходит ближе. По лицу видно – уже решил, что победил.        Фэн Синь третью битву так легко не закончит, у них ничья, и эта – решающая! Он отпрыгивает назад, вытащив за собой саблю, и делает немного нечестный трюк. Они условились – только удары саблей, ничего лишнего. Но Фэн Синь всё равно делает двойную подсечку, резко поднимается, и саблей пытается выбить чужую.       Му Цин, едва не упав, отшатывается назад, и чжаньмадао почти вылетает из его рук, но он перехватывает его другой ладонью и бьёт рукоятью Фэн Синя в грудь с такой силой, что тот, отлетев на два чи впечатывается в дерево с такой силой, что то скашивается назад.       Фэн Синь откашливает кровь, и хрипло кричит: — Так не честно!! — Ты первый начал жульничать, — пожимает плечами Му Цин, повертев чжаньмадао в руке. — Да там такая мелочь! А ты!… Я ведь почти победил! — Но не победил же, — Му Цин улыбается как наевшийся сметаны кот.       Фэн Синь, потирая ушибленный затылок, хотя болит вообще всё, плетётся в его сторону.  — Если бы ты родился птицей, то это был бы гусь, — ворчит он, прохрустев поясницей и сморщившись от неприятной боли.       Му Цин, не понимая, молчит. — Да с тебя всё – как с гуся вода! — поясняет Фэн Синь, подобрав выроненную саблю. — Я сидел в темнице, — мрачно напоминает Му Цин. — Ой, да кто не сидел…       Му Цин задумывается, и всё же, делает догадку: — Се Лянь? — За восемь сотен лет на земле… Мне кажется даже Его Высочество когда-то да сидел… Может, по ошибке!       Му Цин звонко смеётся, и Фэн Синь заслушивается этим звуком. Он почти никогда не смеётся, а если случается, то смех этот недобрый. Но сейчас он звучит как чисто, словно Фэн Синь в миг оказался у бурной горной реки.        По правде, на секунду ему даже кажется, что ничего красивее он в жизни не слышал.        На придыхании он тихо спрашивает, чтобы казалось, что он отдышаться пытается, а не смущён. — Почему ты смеёшься?       Му Цин ещё пару раз усмехается, и разворачивается, медленно уходя обратно во дворец, но отвечает: — Да уж не думал, что преданный пёс Его Высочества Наследного Принца может подозревать, что тот сидел в темнице в его отсутствие!       Лицо Фэн Синя вспыхивает по самые уши: — Я сказал, что должно быть, это было бы по ошибке!! И вообще, ты кого псом назвал?! А ну, иди сюда!!!       Он набрасывается на Му Цина сзади, захватывая шею предплечьями. Тот рефлекторно пытается отцепить его ладонями, покраснев от резко нахлынувшего гнева. Напасть сзади, вот уж подлость! — Отцепись! — взревел Му Цин, пятясь назад невольно, чтобы не упасть от тащащей его назад силы.       Фэн Синь отступать не планировал, только сжимал чужую шею сильнее.  — Твою мать!!! — вскрикнул он, выпустив оппонента и с тяжёлым воем опустился на землю, хватавшись колена, в которое секунду назад мощно ударил Му Цин.       Не успел он опомниться, как в скулу прилетел тяжёлый кулак, впечатав Фэн Синя затылком в землю.  — Да что на тебя нашло! — зло закричал Фэн Синь накинувшемуся сверху Му Цину, перехватывая чужие запястья. — Ты первый начал! — возмутился Му Цин, давя на Фэн Синя всем телом, и наклонившись ближе. — И вообще, бесишь ты меня!        Фэн Синь нелепо поморгал глазами. Всего несколько минут назад они оба наслаждались спаррингом, а тут в Му Цина словно бес вселился, и тот вместо того, чтобы просто вышвырнуть Фэн Синя за пределы своего дворца, начал осыпать ударами!       Чужое лицо покраснело от гнева, и на бледной коже это выглядело ужасно заметно. Му Цин краснел пятнами, тем типом румянца, что Фэн Синь всегда находил весьма некрасивым. Но почему-то даже сейчас он находил нечто… неплохое в том, как дрожали чужие ресницы от сбивчивой хмурости, будто Му Цин всеми силами пытался продолжать злиться.  — Ну и чем таким я тебя бешу?! — спросил Фэн Синь, с трудом поднимая туловище с земли, всё ещё сжимая чужие запястья. — Всем, — зарычал Му Цин.       Фэн Синь устало вздохнул, несчастно запрокинув голову. Ему так надоело это. Надоел нечитаемый Му Цин, надоели драки, которые никто из них не может закончить в силу темпераментов, вообще надоел Му Цин! — Ну, а сейчас-то я что сделал! Ты сам позвал меня на… — Я не думал, что ты когда-то сможешь напасть на меня со спины.        Каждое слово было пропитано злобой, но не ядовитой, это звучало скорее как… обида?        Фэн Синь округлил глаза и перестал сопротивляться, и на удивление, Му Цин перестал тоже, и встал с него. Но Фэн Синь остался лежать на земле с круглыми глазами.       Му Цин одарил его недовольным взглядом, вскинув бровь вверх. Прошла всего минута, но он, не выдержав, пнул Фэн Синя в бок. — Чего разлёгся?! Вставай и проваливай.       Фэн Синь не ответил. В его голове медленно скрипели шестерёнки, а дыхание выровнялось удивительно быстро. Даже горячий румянец спал с лица, а вечная хмурая складка меж бровей разгладилась. — Ты выглядишь так, будто сдох, — с презрением бросил Му Цин, вновь ткнув носком в бок оппонента. — Ты доверяешь мне, — нелепо вдруг бросил Фэн Синь.        Это не было вопросом, но Му Цин всё равно возразил, закатив глаза: — Ещё чего, — фыркнул он. — Доверяешь! — вскрикнул Фэн Синь с глупой улыбкой, резко поднявшись на ноги, да так, что голова закружилась. Но он проигнорировал это, сократив расстояние между ними на считанные цуни.  — Не доверяю я тебе, прекрати улыбаться, выглядишь тупо. — заворчал Му Цин, отталкивая чужое лицо ладонью.       Фэн Синь не унимался: — Тогда как я смог напасть на тебя со спины? Никто даже подкрасться к тебе незамеченным не может! — Счастливая случайность, —лицо Му Цина то мрачнело, то бледнело (будто могло быть бледнее!).       Фэн Синь рьяно замотал головой. — Неа, не может быть. Может, не доверяешь, но хотел бы!       Му Цин оттолкнул Фэн Синя от себя, и направился ко дворцу. Он мог оттолкнуть так, что Фэн Синь бы сшиб очередное дерево, но по правде, он почти не приложил силы в это движение, и Фэн Синь глупо заулыбался, следуя за ним с дистанцией в пару шагов. — В следующий раз, — хрипло начал Му Цин. — Мы будем использовать мечи.       Фэн Синь изумился: — Мечи? Но тебе ведь больше нравится сабля. — Так я тебя слишком легко побеждаю. — по интонации казалось, что он опять закатил глаза. — У тебя движения колющие, и гораздо реже – рубящие. Небось всё из-за лука.       Фэн Синь чуть не открыл рот от удивления. Му Цин решил не пользоваться преимуществом? Му Цин задумался, почему Фэн Синь выбрал лук, а не меч, с техникой, которой он обучался с детства, а лук ненавидели почти все?        Это должен быть сон, но никак не реальность.       Но если сон, то до чего прекрасный…