Самый главный кошмар Вероники

Гробовая тишина в убийственном школьном коридоре. Вероника неспешно проводит тонкими бледными пальцами по ледяным железным шкафчикам. Вдали были слышны всхлипы, которые эхом ударялись о пустую побелку стены. На лавочке сидела Хезер МакНамара, будто согнувшись в позу эмбриона, она сидела и вытирала белоснежным платком горькие слезы. — Хезер? — Вероника почувствовала себя неловко, и неуспев робко взять за плечо девушку, как та, будто ошпаренная, отшатнулась от неё в тот же миг. Красные капилляры в небесно голубых глазах будто с минуты на минуту лопнут, а вся тушь растеклась по щекам. Она смотрела на Сойер с такой ненавистью, будто она виновна в её слезах — Ты — прошипела Хезер сквозь зубы, что было ей далеко не свойственно. В руках появился холодный мандраж от страха, будто бы это и впрямь по её вине, да вот в чем? Она ведь ничего не сделала. — Как ты могла?! — закричала МакНамара, и соскочила с места. — Что?! — воскликнула Сойер. Не успела она произнести фразу «Хезер, что происходит?», как та выполила. — Это ТЫ убила Хезер! Эти слова пронзили как ядовитая стрела сердце. Пропали все звуки, и Вероника застыла, будто бы мраморная статуя — «Не может быть...» — повторяла она в своей голове. — Хезер ты не правильно всё поняла! — попытавшись схватить ту судорожно за руку, девушка лишь чуть не упала на холодный пол, ведь Хезер вмиг отбежала от неё, прижавшись к стене. — Не приближайся ко мне! Как ты могла так поступить?! Хезер была нашей подругой! Да ты монстр! — закричала Хезер и побежала прочь вдоль по коридору. — Хезер! — спохватившись, подруга начала бежать ей вслед. Самый главный кошмар Вероника случился. Она представляла эту ситуацию множество раз, но знала, что в жизни она не сможет её пережить. Самый главный страх - разочарование. Господи, зачем она подала ей эту чёртову кружку? Почему она не проверила, что подаёт Чендлер! Все друзья от неё отвернутся если узнают, и сейчас они, наконец, узнали... Прозвенел с треском звонок, и из кабинетов выбежали толпы студентов сбивая с ног — Хезер! Хезер! Постой! — кричала Вероника, пока она была будто бы грушей для битья. Все толкались локтями, наступали на ноги, и что-то кричали вслед. — Ау! — врезавшись в кого-то произнесла Сойер, и стала вмиг судорожно извиняться. — Отвали от меня, психованная! — толкнула её в грудь Хезер Дюк — Парочка ебанутых нашла друг друга! — произнесла Хезер, и толкнув ту, на прощение, о плечо, затерялась в толпе. — «Неужели?» — произнесла в голове Сойер и огляделась вокруг. Казалось, будто бы все смотрят на неё с осуждением и отвращением. Каждый считал нужным её толкнуть или сказать ей что-то в догонку. Неужели Хезер всем рассказала? Откуда все это знают?! Они же молчали с ДжейДи, как же так?! В панике Вероника выбежала на задний двор школы, и прижавшись к бетонной колоне заплакала то ли от вины, то ли от безысходности, а может и всё сразу. Сойер буквально вцепилась в колону ногтями, будто бы умышленно причиняя себе боль. Она заслужила гореть в аду за это. Да, скоро за ней приедет полиция, и заберёт её, и какой здесь Браун или Дюк? Все её мечты рухнут, как и её жизнь. Её запрут в четырех серых стенах на десятилетия, а потом? Она выйдет в свет как отброс и выродок общества! Нужно было срочно найти ДжейДи. Как он мог проболтаться? Хотя он не мог, он ведь сам соучастник. Или всё таки мог? Так или иначе он должен что-то знать о происходящем? Ведь так? Спустившись, перепрыгивая каждую ступеньку, Вероника направилась в подсобку возле стадиона, дабы позвонить ДжейДи, ведь только там был ближайший стационарный телефон, а ещё никого никогда не было. Сойер бежала на износ из-за всех сил, молясь Богу, чтобы Джейсон взял трубку. Полиция точно уже в школе, и она не даст ей даже объяснится! А что она скажет в суде? Что скажет родителям? Что скажет себе? — «Да ты монстр!» — эти слова никак не могли выйти из головы, и Вероника с ними согласна, она настоящий монстр. Она убийца. Зачем она решила отомстить Хезер? Когда-то ей казалось страшным, что Чендлер испортит её репутацию в школе, а теперь она надеется, что Бог простит её грешную душу. Вероника упала без сил на траву, разодрав себе ноги в кровь, и поцарапав руки. Она задыхалась, а на глазах повис белый туман, словно театральный занавес. Как же она ничтожна, какая же она жалкая. — «Теперь убегаешь? От себя не убежишь, Вероника» — промолвил голос давно усопшей Хезер Чендлер в её голове. Куда ей бежать? В другой штат? Может Сиэтл? Или Техас? Или вообще из страны? Но куда бы она не бежала от своей совести никуда не скрыться, и она будет поедать её до конца дней. Кое-как поднявшись, Вероника начала еле перебирать ногами, и цепляться за стену, дабы хоть как-то доползти до подсобки. Почти упав, но схватившись за ручку двери, задыхающаяся Сойер достигла своей цели. Буквально ввалившись во внутрь девушка заметила чью-то тень, отчего с треском выпала назад, приземлившись на траву, что окрасилась в красный, от крови из колен. Она замерла, словно увидела свою смерть, но это оказалась Марта Даннсток. На стуле сидела Марта сжимая в руках шлем мёртвого квотербека. — Марта? — дрожащим голосом произнесла Вероника, но реакции не последовало — Марта, я могу всё объяснить, прошу выслушай — буквально упав той в ноги, произнесла Вероника. Она взяла её за руку. Девушка нервно прикусывала губу, а по её щекам катились слезы — Марта? Марта, прости меня, пожалуйста. Мне жаль... Я не хотела этого, я не могла... Не могла тебе сказать. Никому не могла сказать... Я не могла иначе... — настолько много слов «могла» произнес наш «хороший человек», что даже Марте это надоело. Даннсток неспешно повернула голову в сторону побитой жизнью подруги. Её леденящий взгляд пронзал душу, как лезвие ножа. — Ты ведь знала, что я любила его. Он был моим миром. Ты убила часть меня, Вероника. Вероника не могла произнести ни слова в ответ. Горячий горький ком подкатывал к горлу, и единственное, что она могла, так это мотать головой, и тихонько всхлипывать. — Марта... — выдохнула девушка — Я не хотела этого, он меня обманул, у меня не было выбора. Я знаю, что мне нет прощенья, но... — девушке было нечего сказать. Марта еë никогда не простит, и не должна, после всего... — Я прощаю тебя. — холодно вымолвила Даннсток, но эти слова стали усладой для ушей. Взглянув своими «побитыми» щенячьими глазками, в них загорелась искра. Она не должна была, но... Господи, какая Вероника глупая! Променяла Марту на светофор анорексичек, и она даже сумела её простить... Смогла бы так Вероника? — Но полиция будет здесь через пять минут. Считай это за плату. — закончила Даннсток, охладив разум подруги, словно сладким слашем, но не так пронзительно. Это было вполне справедливо, с учётом всего происходящего, и Сойер это полностью осознавала. Глубоко вздохнув, девушка схватилась за стол, и подползла к нему, а затем взяв блестящую, чёрную, телефонную трубку, она судорожно набрала номер. Гудки, тяжёлые оглушающие гудки, и будто бы последняя надежда на спасение. Это было пару мгновений, но тянулись они как в аду. Вдруг в дверь с оглушающим грохотом вломились двое мускулиных мужчин, и схватили Веронику под белые рученьки. — Нет, прошу! — пыталась кричать Сойер, но тщетно, те её даже не слушали. Обжигающий солнечный свет вмиг ослепил глаза. Она видела лица всех своих одноклассников, в последний раз. Они были полны отвращения и ужаса, и где-то средь них мелькал золотой бантик Хезер МакНамары. На выходе с территории школы уже стояли две полицейские машины и служащие, которые допрашивали родителей. Мама плакала, а отец качал головой. Миссис Сойер, как только завидела дочь, хотела кинуться в объятия — Вероника! — но отец её остановил. Она плакала, много плакала, что её глаза опухли. Верно, она же считала свою дочь ангелом, а она её подвела. Всех подвела... Сквозь чёрные окна виднелся раковой силуэт той самой «тёмной лошадки». Крепко, до боли, схватив Веронику за руки, полицейский одел на неё тугие наручники, а другой распахнул дверь. Там было темно, и единственное, что увидела девушка в последний раз, так это убитое горем лицо матери, а после упала во мрак машины. — Вероника. — теплая рука взяла её за плечи. На улице стояла приятная свежесть с примесью крови, а на небе виднелся розоватый закат. Он не двигался, и уже побледнел, из груди его, недавно красная кровь, застыла став тёмной. — Наша Любовь есть Бог, пошли купим слаш? — словно ничего страшного и не случилось, сказал Дин. Мгновение назад он говорил эти слова с любовью, но сейчас... Он её обманул, вновь... Вложив пистолет в злополучное тело Курта Келли, Сойер еле заметно кивнула. Встав с мокрой травы, к сожалению не росой, парочка неспешно направилась прочь с места преступления. ДжейДи её нежно приобнял, но та уже не чувствовала себя с ним в безопасности, за каменной стеной. Теперь она его боялась, и содрогалась не от холода, как тот считал, а от страха.