Зазеркалье (и что Кайл там нашёл)

      Около года назад Кайл пришел к печальному выводу: ему нравится Эрик Картман. Да, в романтическом плане.       Не то, что он планировал или каким-либо образом хотел, но это произошло. Его первым решением было попытаться подавить эти чувства. Однако после шести месяцев безуспешной терапии и серии странных вещих снов, он решил, что между тем, чтобы вечно скрывать свои чувства, надеясь, что они волшебным образом исчезнут, и признанием их вместе с его желаниями, последнее было предпочтительнее. Он не хотел тридцать лет спустя проснуться и понять, что позволил любви всей своей жизни уйти.       Принятие не всегда было легким. Точнее, никогда. Не тогда, когда ему пришлось смириться с тем фактом, что он влюблен в своего злейшего врага. И не тогда, когда он понял, что ему нужно что-то с этим делать.       От этого не было легче. Только хуже. Просто невыносимо.       С непреодолимым горем Кайл пришел к выводу, что отношения с Картманом были гораздо легче, когда он думал, что ненавидит его с беззастенчивой страстью. Не было никакой необходимости сдерживаться с оскорбленями, ударами и всем прилагающим. Он ненавидел его, так что было справедливо обращаться с тем, кого ненавидишь, как с вонючим куском собачьего дерьма.       Но как себя вести с кем-то кого любишь? Ты должен быть с ним мягким, ласковым, милым. Вы должны показывать свою любовь своими действиями и словами. Картман, однако, сделал эту задачу невыполнимой. Кайл был вдвойне разочарован тем, что имел дело с худшим человеком на Земле, а теперь ещё и с дополнительным бонусом: по какой-то неведомой причине он ему нравился. Он не мог относиться к нему так, как относился всегда. Теперь это казалось неправильным. Но также он не мог сидеть сложа руки и смотреть, как Картман делает всё, что ему заблагорассудится. Это шло вразрез со всеми его принципами.       Он пытался заняться сталкерством, но Картман либо вообще его не замечал, либо дразнился. И то и другое было вполне ожидаемо. И в случае с первым рыжий не мог винить его. Если бы он не оказался в этой прискорбной ситуации, то ни за что на свете не смог бы даже представить, что Картман влюблен в него. Это было просто за гранью возможного. А Кайл за свою жизнь повидал много невероятного дерьма.       Стоило упомянуть, что Кайл никогда должным образом не признавался, только сильно… эээ… намекал на свои чувства. Часть его всё ещё была напугана до смерти. Что, если Картман жёстко отвергнет его и унизит перед всем городом? Такой исход был ужасающим. И всё же осознание того, что вся его судьба зависит от одного жирного маленького ублюдка, не смогло никак приглушить его любовь. Это довольно беспокоит.       И вот они здесь, в лесу, сидят на холодной заснеженной траве. Было неудобно, но, по крайней мере, красиво. Картман пригласил Кайла потусоваться в холодное воскресенье, и он не смог сказать «нет». Если и был какой-то прогресс, которого они достигли с тех пор, как Кайл признал свою влюбленность в Картмана, так это то, что теперь они иногда проводили время друг с другом. Только они вдвоём. Ни Стэна, ни Кенни.       И всегда было приятно, когда Картман звал его. — Раньше я думал, что леса — это по гейски, — сказал Картман. — Но, кажись, они довольно крутые.       Его красноречие было поистине поразительным. — Почему мы здесь? — в конце концов спросил Кайл, когда понял, что Картман больше ничего не собирается добавлять. — Я не знаю, — жирдяй пожал плечами. — Не знаешь? — Кайл самодовольно наклонился. — Или не хочешь говорить?       Шатен отодвинулся от него подальше. — Я хотел посмотреть на деревья, и ты первый человек, который ответил на моё сообщение. — Значит, не имело значения, кто это был? — Кайл прищурил глаза. — Ну типа, — Ещё одно пожатие плечами.       Он пытался не обращать внимания на его ответы, но боль всё равно поселилась в его груди. — Понятно.       Кайл не мог винить Картмана. При нормальных обстоятельствах это был бы обычный разговор между ними, и никакие чувства не были бы задеты. Возможно. Кайл не мог представить, чтобы Картман сказал это, а он нисколько не расстроился. Впрочем, это было не главное. Дело в том, что Картман всегда был язвительным. А сегодня он даже не особенно пытался лезть Кайлу под кожу. Он был просто… Картманом.       С другой стороны, он определенно лгал. Если бы он хотел кого-нибудь привести, это был бы Баттерс, поскольку у парня почти не было друзей. Очевидно, он хотел пообщаться именно с Кайлом. Просто притворялся тупым. — Знаешь, тебе бы не повредило быть хоть иногда честным, — усмехнулся Брофловски. — Понятия не имею, о чем ты говоришь.       Лицо Картмана оставалось бесстрастным. Он почесал щёку, порозовевшую от холода. Кайл резко вздохнул и отвёл взгляд. Худшей побочкой были его плотские желания. Чувство влечения к парню, которого он так долго считал отталкивающим, стало последним гвоздем в крышку гроба его рассудка. Почему он чувствовал потребность поцеловать Картмана в щеку, а не в вмазать по ней?! — Ой, снег засыпал мою шапку, — Словно поддразнивая, жиртрест снял её, открыв вид на пушистые каштановые волосы, которые Кайл так хорошо знал.       С одной стороны, рыжий хотел предложить свою помощь, с другой — большая близость, чем это необходимо, опасна. Он сдержанно обхватил руками колени, слегка дрожа. Чёрт, как же было холодно.       Когда Картман закончил отряхиваться от остатков снега, он повернулся к нему. — И почему, чёрт возьми, ты ведешь себя так странно? — Мне холодно, — Сухо ответил Кайл, не найдя в своей голове лучшего ответа. Во всяком случае, это тоже было правдой. — Это из-за того, что ты костлявый, — Фыркнул жирдяй. В последние годы он более-менее смирился со своим весом. Кайл подозревал, что тот и здесь нашёл выгоду, ведь это позволяло ему дразнить других. — Так ты считаешь, что я должен поправиться? — Спросил Кайл, разминая руки. Недавно он снова начал играть в баскетбол, правда, его мускулы были ещё не сильно натренированы.       Картман пристально глянул на него, прежде чем решил сосредоточиться на случайном дереве. — В общем-то, мне все равно.       Кайл вздохнул. С ним всегда было так. Сначала до дрожи близко подпускал, а потом вместо желаемого тепла обдавал колким холодом безразличия. Кайл не мог понять, играет ли он с ним или просто не заинтересован. В любом случае это означало бы одно и тоже. Он зря тратил свое время.       Именно так он и думал. И все же… — Думаю, девочкам я нравлюсь, они бы меня разорвали, — Промурчал Кайл. Почти незаметно Картман вздрогнул. Брофловски пришлось сдержать смешок. — Интересно, Николь всё ещё увлекается баскетболом? — Он продолжил, делая вид, что размышляет вслух. — Я мог бы пригласить ее на нашу следующую игру. Или, может быть, Бебе..? — Мы поняли, Кайл, ты отчаянно нуждаешься в девушке! — Воскликнул Картман, даже не скрывая своего раздражения. — Почему бы тебе просто не постоять у их домов с табличкой «выбери меня!», чем заниматься подобной хернёй?!       Кайл усмехнулся. Его внутренности медленно согрелись от этой реакции. Картман всегда злился при упоминании о том, что он интересуется девушками. Одна из тех вещей, которые Кайл никогда до конца не понимал. Но сейчас она подарила облегчение. — Ты что, ревнуешь? — На кой хер мне ревновать? — Сердито пробормотал Картман. Да, он ревновал.       Улыбка на лице Кайла медленно исчезла. — Эй, Картман? — Что?       Картман отказывался смотреть на него, явно скрывая свои эмоции, и это помогло Кайлу почувствовать, что сейчас самое подходящее время.       Признаться, то есть. Его сердце колотилось в груди, как дикая лошадь. — Есть кое-что, что я хотел тебе сказать…       Несмотря на попытку придать серьезность своим словам, Картман по-прежнему оставался апатичным. — В чем дело?       Он даже не потрудился взглянуть на Кайла. Может, это было к лучшему. Ему не особенно хотелось смотреть в глаза Картману, когда он скажет это. Было бы легче сделать это, глядя на что-то другое. Чёрт возьми, на самом деле у него не было подготовленной речи или чего-то в этом роде. Придётся импровизировать. — В течение последнего года я был... — Он прочистил горло. — В прошлом году я пришёл к важному осознанию, — Он сделал паузу. — И ты... Картман наконец повернулся к нему, приподняв бровь. Он ничего не сказал, и это только заставило Кайла нервничать ещё больше. Брофловски сглотнул. — Это, эээ... я... — Он смотрел куда угодно, но не на Картмана. — Что я... — Его руки вспотели. Он вытер ладони о джинсы. — Это... — В отчаянии закрыл глаза. — Что я влюблен в тебя! — Наконец выдохнул он.       Вот оно, Кайл это сказал. Он признался в своих чувствах. После сего момента уже ничего не будет прежним. Новое начало. Или конец. Может, это действительно был конец. Он медленно открыл глаза и осмелился взглянуть на Картмана. Парень смотрел на него в ответ, не двигаясь, будто замороженный. Он вообще дышал? — Картман? — Запинаясь, позвал он встревоженно. Губы жиртреста изогнулись вверх, затем вниз, после быстро чередовались между двумя направлениями. Затем его туловище затряслось, и он опустил голову. Страх Кайла превратился в беспокойство. — Ты в по... Громоподобный смех вырвался из уст Картмана. Он попытался прикрыть рот, но это шум не заглушило. На его глазах даже выступили слёзы. Кайл нахмурился, желая верить, что он неправильно всё понял. — Ты что, смеёшься? — БВХАХА! — Картман прерывисто вдохнул, словно пытаясь успокоиться. — ЧЁРТ! — Он кричал на ветер. — Ни за что, чёрт возьми! — После раздалась череда более тихих смешков. — Думаешь, это смешно? — Вскочил разъярённый Кайл. — Конечно, я думаю, что это смешно! Ты серьёзно? — Картман посмотрел на него, как на сумасшедшего. — Ты чертовски невероятен, — Брофловски стиснул зубы и ушёл без дальнейших комментариев. — Подожди, куда ты идёшь? — Услышал он за спиной голос жирной задницы. — Пошёл к чёрту! — Выпалил Кайл, продолжая идти. Он не думал, просто чувствовал себя униженным и хотел вернуться домой. Лежать на кровати и кричать в подушку. Может быть, ударить по чему-нибудь. — Кайл, подожди! — Отвали! — выплюнул он, ускорив шаг, но заметил в далеке блеск пруда и передумал уходить. Может, ему просто нужно было буквально остудить голову.       Прерывисто дыша, еврей бросился к озеру. Там достаточно глубоко, чтобы нырнуть? Был только один способ узнать это. — Какого хрена ты делаешь?! — Картман бросился за ним.       Не обращая внимания, Брофловски прибавил шагу, пока не оказался у самой глади. К счастью, вода не замёрзла и была кристально чистой. Что ж, это было заманчиво, поэтому он начал раздеваться. Чёрт возьми, как же было холодно. Он вспомнил, как мама грозила ему смертью от переохлаждения, если тот осмелится поплавать. Но сейчас для него это не имело значения. — Кайл, что... — Заткнись! — он повернулся к нему, отбрасывая свои ботинки в сторону. — Почему ты здесь? — Спросил, хотя уже знал ответ на вопрос. Картман был здесь, потому что хотел ещё немного поиздеваться над Кайлом. Очевидно же.       Картман на этот раз потерял дар речи. Он несколько раз открыл и закрыл рот, как рыба. — Я просто... — Ты эгоистичный и вредный, знаешь? — парень бросил куртку на траву и фыркнул. — Конечно знаешь. И преуспеваешь в этом, — Он свирепо посмотрел на Картмана. — Ты преуспеваешь в том, чтобы делать окружающих несчастными, даже тех, кто заботится о тебе.       Глаза Картмана расширились, и Кайл солгал бы, если бы сказал, что не испытал удовольствия от попадания в яблочко.       Бросив ремень на землю, он начал расстегивать молнию на брюках. — Так что, если вы меня извините, — Они нелюбезно упали, и он высвободил из них ноги. — Я попытаюсь заморозить свой мозг, чтобы забыть, как умудрился заметить в тебе хоть что-то стоящее.       Оставшись в одних рубашке и боксёрах, Кайл повернулся спиной к Картману и подошёл к самому краю пруда. Молчание жирдяя не осталось незамеченным. Он бы улыбнулся, если бы в данный момент не было так тяжело. — Я бы хотел никогда больше не видеть тебя, — Прошептал он и прыгнул в воду.