Arcanum

      — Тяжелый денек был, а? — Дэхья делает большой глоток крепкого напитка и чуть морщится. Аль-Хайтам качает головой и переводит взгляд на Ксенакис и ее друга, что сидели за другим столиком, чуть дальше от мудреца и наемницы, что-то обсуждая. Седовласый навострил ухо, чтобы четче услышать диалог:       — … И он извинился, что не предупредил.       — Мда... Знал бы я, что ты не в курсе, сразу бы сказал тебе. За две недели до этого он упоминал о поездке между словом, — Кавех тяжело вздыхает и осушает свой бокал.       Прошло уже несколько часов после случайной встречи в Академии, и солнце уже давно скрылось из виду, позволяя вечеру начать постепенно укутывать город в свои объятия. Геката и Кавех отправились в одно из заведений Сумеру, чтобы немного отдохнуть и, возможно, поиграть в «Священный призыв семерых», одну из самых популярных нынче игр, а также поделиться пережитыми за два дня событиями до того, как к ним присоединится Сайно.       Дэхья взглянула на мудреца и взглядом отследила направление его взора. Вскинув брови, она удивленно заговорила:       — Ребята тоже тут, может присоединимся?       Аль-Хайтам посмотрел на Дэхью. Немного подумал.       Если Геката увидит их вдвоем, это будет странно? Что за мысли в первую очередь посетят её дурную голову? Да и в принципе… Выпивка с бывшей казалась чем-то странным, если смотреть со стороны, но Дэхья была неплохим… Не другом, скорее собутыльником. Аль-Хайтам кивнул и вместе с пустынницей направился к столику Кавеха и Ксенакис.       — Мы подсядем?       Ребята обернулись, не закончив диалог, и Геката, в душе желая избегать аль-Хайтама хотя бы несколько дней, осознала, что ее надежды несбыточны. Поджав губы, девушка отодвинулась, чтобы освободить место, и ее друг поступил так же, дружелюбно поприветствовав Дэхью и одарив мудреца осуждающим взглядом. Седовласый удобно устроился на диванчике рядом со студенткой напротив Дэхьи и Кавеха, свободно расставив ноги, не слишком широко, но так, чтобы ему было комфортно, из-за чего девушка напряженно свела колени вместе.       — Не ожидал вас тут увидеть сегодня! Аль-Хайтам, ты вроде бы загружен сегодня? — Кавех раздраженно улыбается, особо не радуясь присутствию бывшего соседа, что так некрасиво поступил по отношению к его подруге.       — Вовсе нет, — отрезал парень.       — Вижу ваши стаканы пусты, давайте еще выпивки закажем, — Дэхья жестом подозвала официанта, чтобы попросить его принести чего-нибудь еще. Блондин присоединился к ней, решив сделать заказ сразу и за Ксенакис, чем она воспользовалась и наклонилась к аль-Хайтаму, злобно прошептав:       — Ты следишь за мной или что?       — Я не могу выпить после работы? — прищур парня и его серьезный взгляд говорили о правде, но брюнетка все еще не понимала смысла происходящего.       — Видимо, я так вбилась в твою седую голову, что ты решил отвлечься на бывшую, — с показной уверенностью и высокомерием шепчет она, еще тише и ближе, почти у самого уха, чтобы наемница не услышала.       — Твои суждения очень предсказуемы. Она просто друг, — он вяло пожимает плечами, отведя взгляд на Дэхью, что говорила с Кавехом и официантом, бурно обсуждая алкогольные напитки и решая, что заказать. — Иногда выпиваем...       — Аль-Хайтам, тебе как обычно? — наемница прерывает его, и он кивает, после чего снимает свой кейп и вешает на уголок спинки дивана, чувствуя небольшой жар после шепота в ухо.       Вскоре за столом завязалась дружеская беседа, оставляя почти все напряжение позади. Принесли напитки. Ксенакис подносит бокал к губам и медленно отпивает белое сухое вино, смакуя вкус. Геката уже привыкла чувствовать на себе взор великого мудреца, краем глаза поглядывающего на нее, и как обычно делает вид, что этого не замечает.       — Мы хотели поиграть в «Священный призыв семерых», может вы с нами? — начинает Кавех. — Кстати, Сайно должен придти скоро. О, легок на помине! — блондин привстал с дивана, увидев приближающийся знакомый силуэт. Генерал махаматра поздоровался со всеми и присоединился к компании. — А мы заранее выпивку тебе заказали.       — Спасибо. Вижу, вы уже начали играть?       — Нет, ты как раз вовремя, — великий мудрец случайно коснулся оголенного бедра Гекаты своим, и она вздрогнула. Поняв, что парень все так же прижимается к ней, она отталкивает его резким движением бедра в его сторону.       Карты были розданы, игра началась. Кавех вылетел первым — видимо, вино уже успело ударить в голову, мешая играть серьезно. За ним вышла и Дэхья, хоть она и играла с другими пустынниками, но значительно уступала генералу махаматре, что был замечательным стратегом и большим фанатом игры, и который уже успел привыкнуть к Ксенакис — теперь она стала свидетелем его забавных каламбуров и неустанных попыток остро пошутить. Но никто не мог понять, почему так везло Гекате, ведь она играла от силы пару раз, о чем и сказала наемница, без злобы, но с изумлением.       — Я просто накладываю эффекты от стихий, а затем применяю анемо «рассеивание», — брюнетка пожимает плечами, смущенно улыбаясь.       — Зря ты сказала это в самом финале, когда остались только ты и «великий мудрец», — немного несвязно говорит Кавех, подпирая щеку кулаком. Взгляд его уже был несколько туманным, а щеки — пунцовыми.       — Да, тут уместно было бы начать играть на желание, — засмеялась Дэхья.       — Я не против, — низко говорит аль-Хайтам и переводит на студентку взгляд бирюзовых глаз с привычным прищуром. Холодок пробежался по спине, заставляя ее выпрямиться. — Только если ты не боишься.       «Ну вот. Кто ее за язык тянул?» — студентка мысленно ударила себя по лбу. Испытывать судьбу ей не хотелось. Поняв, что от нее уже ничего не зависит, ведь Дэхья и Кавех радостно загудели, девушка отодвинулась от мудреца, чтобы тот случайно не увидел ее карты.       — Позволю испытать тебе удачу, — самодовольно хмыкает, хотя хочет сбежать.       Игра продолжилась. Кавех всячески подбадривал свою подругу и радостно восклицал что-то, когда она наносила хотя бы малейший урон аль-Хайтаму, чему она невольно широко улыбалась каждый раз, как ребенок, а иногда и смущенно хихикала. Великий мудрец издавал то ли тихие смешки, то ли забавное хмыканье на это, отмечая мысленно то, как ему нравится, когда она так улыбается. Жаль только, что так сильно улыбаться ее заставляет только Кавех.       — Ты уснул? Твой ход, — Геката щелкнула пальцами перед глазами аль-Хайтама, и тот очнулся от мыслей о ненавистном старом друге.       — Я просто думаю, чего бы такого пожелать.       Она закатила глаза, надеясь внутри, что седовласый все-таки объявит конец раунда, потому что шанса сделать хороший ход у нее уже не было. Он нанес ее анемо персонажу значительный урон, а когда Геката хотела выдвинуть на передовую другую карту, то поняла, что у нее нет никакой возможности это сделать. И объявила конец раунда.       Аль-Хайтам поднял взгляд с карт на девушку и внимательно наблюдал за ее лиловыми глазами, прекрасно понимая, что если избавится от «рассеивателя», то победит. Так парень и поступил, после чего было не трудно догадаться, что Ксенакис с позором проиграла под бурные комментарии собравшихся ребят. Кавех начал яростно утешать ее, еле выговаривая слова, а она, в свою очередь, старалась его успокоить и уговаривала отправиться домой. Геката уже хотела позволить ему опереться на свое плечо и самой отвести его, но Дэхья тут же остановила девушку, сказав, что они с Сайно справятся легче и быстрее. Брюнетка сердечно поблагодарила их от всей души и вскоре осталась с аль-Хайтамом одна, а когда уже закинула лямку сумочки на плечо и собиралась уходить, то услышала его бархатный низкий голос, от которого внизу живота каждый раз ощущалось что-то неописуемое, дрожащее и предвкушающее:       — Сядь.       Девушка вскинула бровь, с презрением посмотрев на него сверху вниз. Он похлопал по месту рядом, и она, показательно закатив глаза, села.       — Мы не закончили, я не озвучил свое желание.       — Давай только в рамках приличия, — недовольно говорит она, отвернувшись и оперевшись щекой о свою ладонь.       — Ты будешь у меня на побегушках до конца следующей недели. Все в рамках приличия, как это представляю себе я.       — Ты идиот? — девушка резко вскочила с места, чуть ли не взрываясь от смущения. — Это как в одном желании пожелать еще тысячу!       — Хорошо, до следующей пятницы.       — Нет, — она скрестила руки на груди.       — До конца этой недели.       — До конца завтрашнего дня, и точка.       — Идет. Я так и планировал, — он встает, накидывая свой кейп на одно плечо. — Просто решил…       — Обнаглеть? — прервав его, направляется к выходу, аль-Хайтам идет следом.       — Можно и так сказать. Кто знает, может удача улыбнулась бы мне и во второй раз.       — В твоих сексуальных снах, разве что, — бросает она надменно. Мудрец успевает обогнать девушку и открыть перед нею дверь, и она чувствует, как на улице стало заметно прохладнее. Не зря оделась потеплее в этот раз.       — Позволишь мне тебя проводить?       — Я думала, что великий мудрец не любит тратить на такое время и в первую очередь спешит домой, — она слегка улыбнулась, но этого уже было достаточно, чтобы согреть его сердце.       — Ох, я и вправду произвожу такое впечатление? — он усмехается, игриво выгибая бровь. — Или ты хочешь пойти ко мне?       — Я прихожу исключительно для изучения книги, а сейчас собираюсь отдохнуть. Так что пойдем ко мн… То есть, ты проводишь меня, а потом побежишь обратно в свою шизоидную клетку, договорились? — аль-Хайтам двинулся в путь вместе с ней, пропустив мимо ушей грубую реплику.       — Ты мне так и не сказала, что тебе снилось, — прервал молчание в какой-то момент, с интересом взглянув на нее. Девушка насупилась, но не посмотрела на седовласого, предпочитая следить за путем направления.       — Обычные поцелуи, не более того, — говорит немного тише обычного, надеясь, что смущение не отразилось на ее лице.       — Не много же тебе для счастья надо, — она слышит его усмешку и поворачивается к нему лицом, раздраженно улыбнувшись.       — Я еще тогда сказала, что это был жуткий кошмар. О счастье и речи не было.       Парень хмыкнул, ни капли не поверив в ее слова, а когда они подошли к ее дому, он сказал:       — Я видел Кавеха сегодня в библиотеке.       — Мне тебя поздравить? — она остановилась у двери и развернулась к нему, не понимая, к чему он клонит.       — Он мне похвастался, что весь вечер и ночь провел с Нилу, — она отвела взгляд в сторону. — Ты не спала из-за меня? Или что-то случилось?       — Это не так важно. Будем считать, что я читала книгу… — Геката отвечает, все так же избегая взгляда в его глаза.       — У тебя глаза были заплаканы, — аль-Хайтам поправляет прядь, упавшую на её лицо, аккуратно обхватывает двумя пальцами подбородок и поднимает его, чтобы она наконец взглянула на него. Взгляд брюнетки немного потерян, это было особенно видно в освещении уличных фонарей.       — Книга была грустной.       Он выдыхает, ничуть не поверив ей, но чтобы не наседать, больше вопросов не задает.       — Мой первый и последний каприз на сегодня… — начинает он, убирая руку с ее лица. — Поцелуй меня. Сама.       Ксенакис ладонью закрывает его глаза, чтобы он не прожигал ее своим испытывающим взглядом. Он не был каким-то агрессивным, скорее просто «ожидающим чуда», но ей не хотелось, чтобы парень так пялился. Аль-Хайтам не был против, так что руку ее не убирал. Девушка приподнимается на носочках, медленно приближается к лицу мудреца и аккуратно прижимается губами к его щеке, задерживаясь там на пару мгновений, после чего убирает свою руку с его лица и входит в дом, пожелав ему спокойной ночи.       Не совсем то, чего он хотел, но и так сойдёт.

***

      На следующий день Геката чувствовала себя намного легче, чем вчера утром. Появилась некоторая ясность и туманные мысли, связанные с мудрецом, наконец испарились. Девушка потянулась, лежа в постели и окидывая взглядом окно, из которого было видно чистое лазурное небо — ни одного облачка не было на нем. Первым делом она застелила постель и отправилась в душ.       Под струями воды брюнетка мыслила о сегодняшнем дне, вернее, испытании, которым так щедро наградили ее Архонты. Прислуживать аль-Хайтаму не было никакого желания, особенно когда чувствуешь по его взгляду, какие грязные мысли у него в голове. Поэтому она хотела большую часть дня отсидеть дома, в надежде на то, что он сюда не сунется.       Она обернулась в короткое махровое полотенце и надела тапочки перед тем, как выйти из ванной и направиться в спальню, чувствуя холод на коже от резкой смены температур. Остановилась на пороге, но теперь уже не в ужасе, а раздражении, одарив аль-Хайтама недовольным хмурым взглядом. Он лежал на ее кровати, закинув ногу на ногу, и с интересом рассматривал ее карты Таро, каждую по очереди, после чего перевел взгляд на Ксенакис, которая крепко придерживала полотенце ближе к груди, чтобы оно не упало, и прожигала парня злобным взглядом.       — В душ и без меня? — игриво спрашивает великий мудрец, поедая взглядом девушку.       — Фу, замолчи, идиот! Чего пришел сюда? И ноги убери с кровати, ты в сапогах!       Он откладывает карты, приподнимается и снимает сапоги, после чего снова устраивается поудобнее.       — Я хотел, чтобы ты погадала мне, — говорит и снова начинает рассматривать одну из карт.       — Ты все равно не веришь в такое, зачем? — она вопросительно выгибает бровь.       — Просто интересно посмотреть, как это работает, — он пожимает плечами, не переставая разглядывать ее.       — Ну может выйдешь тогда, и я переоденусь?       — Сегодня ты слушаешься меня, значит переодевайся при мне, — его бирюзовые глаза на секунду хитро сверкнули, и девушка возмущенно покраснела, собравшись уже начать ругаться, но он закончил: — Расслабься, просто шучу.       Мудрец встает с кровати и снова надевает сапоги, после чего приближается к ней, все так же стоящей на пороге, и обходит, отчетливо чувствуя при сближении этот цветочный запах. Он успевает кончиком пальцев пройтись по ее оголенному бедру перед тем, как выйти, отчего Геката в один момент вздрагивает. Закрыв дверь за аль-Хайтамом, она тяжело выдыхает и идет одеваться, после чего выходит в черном платье на запах чуть выше колена, которое было похоже на что-то среднее между халатом и кимоно. Аль-Хайтам все время послушно ждал ее снаружи у двери с колодой карт в руке, и теперь они вместе направились в гостиную.       — На что расклад? — она садится на диванчик, параллельно поправляя пояс платья.       — Не знаю. А какие бывают расклады? — аль-Хайтам устроился на кресле рядом, закинув ногу на ногу в форме четверки. Ксенакис набрала побольше воздуха в легкие и принялась перечислять все возможные расклады. Он немного подумал и сказал: — Расклад на год давай.       — Ага! Перебьешься, тебе могу предложить максимум карту дня, — восклицает она, тасуя карты в руках. Он раздраженно цыкает, но не спорит, и тогда брюнетка выкладывает карты веером на кофейный столик, — Вытягивай ты, так интереснее.       Аль-Хайтам вытягивает первую попавшуюся в глаза карту, и Геката ее переворачивает.       — Колесо Фортуны. Тебя ждет хороший день, когда удача сама падает в руки, — «Не жирно ему?» — Посмотрим, с чем конкретно связана удача…       Она вытягивает карту в качестве уточнения и переворачивает рубашкой вниз. Двойка Кубков. Тяжело вздыхает и надеется, что она проиграется в его жизни не как «удача в любви», потому что для нее бы это обернулось ровно обратным значением.       — Судьба сама придет к тебе в области дружбы и партнерских деловых отношений.       — А любви?       — А что, такой запрос имеется? — недоверчиво и немного насмешливо спрашивает она, подняв на седовласого взгляд.       — Просто это логично, здесь изображены представители противоположных полов, — избегая прямого ответа на вопрос, отвечает он.       — Ну, не исключено… Это все? Иди уже давай отсюда, я позавтракать хочу, — она замахала рукой, жестом прогоняя парня.       — Я голодный.       — Ну началось! — она закатила глаза, встав с дивана. — Сейчас приготовлю что-нибудь.       — Не забывай обращаться на «Вы» и добавлять в конце «господин», — говорит он, на что девушка показывает ему средний палец, направляясь в кухню.       Геката решила по-быстрому приготовить креветки в соусе карри, и спустя минут 20 ребята уже сидели за столом и кушали.       — Так по-женски, — говорит он, приступив к трапезе.       — Не поняла? — она вопросительно взглянула на него.       — Одними креветками мужчина сыт не будет.       — А тебе только мясо подавай, да?       — Да, я люблю мясо, — он кивает, а Геката все еще не понимает, к чему ей эти сведения вообще. — А еще я не фанат изысков, между красотой и вкусом выбираю второе.       — Хочешь сказать, я не умею готовить?       — Нет, я хотел сказать… Ты каким-то образом сочетаешь и то, и другое. Но я все еще голоден. Так что ставлю этому завтраку шесть из десяти, — Ксенакис вскидывает брови, удивляясь то ли странному комплименту, то ли наглости мудреца.       — Я могу разогреть тебе вчерашнюю овсянку с бананом, если тебе так станет легче, — набив рот, говорит она.       — Сладкое молочное смешивать с пряными морепродуктами? У тебя интересный вкус, но предпочту избежать расстройства желудка.       — Не знаю, я ем шашлыки, заедая сгущенкой, и все со мной хорошо, — пожимает плечами, довольно уплетая свою порцию. Аль-Хайтам же давно все съел и просто сидел напротив девушки.       — Эта информация дала мне многое понять о тебе, в частности и то, что ты немного не в себе, — учтиво кивая, отвечает парень и встает из-за стола. — А теперь мне нужно идти. Приходи ко мне через несколько часов. Разрешаю тебе не провожать меня.       — Как будто я собиралась! — провожает мудреца своим возгласом, когда тот направляется к двери, после чего тихо добавляет, — Индюк…       До выхода из дома Геката решила уделить все свободное время себе и отдыху: после того, как помыла посуду, она занялась растяжкой, йогой, и немного почитала инадзумовский роман, что давно пылился на ее полке. Дело близилось к четырем дня — нужно было скорее выйти из дому, чтобы случайно не задержаться у великого мудреца допоздна. Поспешным шагом она направилась к нему и когда была уже у дома, то открыла дверь ключом Кавеха. В это время парень только вышел из душа, и встретил девушку немного удивленным выражением лица, но тут же сощурил глаза и улыбнулся краем губ.       — История циклична, да?       Девушка вопросительно уставилась, но тут же ответила, когда смысл слов до нее все же дошел:       — На этот раз у меня ключи, так что это не "взлом с проникновением". И вообще, ты сам ко мне в дом влезаешь при первой попавшейся возможности!       — Я тебя зеркалю. Или как это у вас, шизотериков, модно называть? Ладно, подойди сюда. — Она пробурчала что-то и сделала несколько шагов вперед, перейдя из прихожей в гостиную. Но расстояния между ними все еще было довольно много, и Король Мечей снова подозвал девушку жестом рук. — Иди, или придется лишний раз вызывать щупальца, чтобы сами тебя перетащили.       «Ну не вплотную же к нему подходить?»       Она подошла ближе, остановившись в расстоянии полшага от парня. В такой близи отчетливо был виден каждый волосок на его теле, каждая родинка, те капли воды, что стекали по груди вниз, к прессу и затем к приоткрытому лобку. Ксенакис отводит взгляд в сторону, стараясь не пялиться. Он движением руки смахнул со лба мокрую прядь челки и заговорил:       — Можешь меня потрогать, пока я без одежды.       — Ты идиот?! — она резко отступила назад, сильно покраснев и поджав губы.       — Мы уже два раза трахались, а ты видела меня без одежды только в день первой встречи и сейчас, исключительно по воле случая, и даже не полапала, самой не обидно?       — Не мы трахались, а ты меня оттрахал, даже не спросив, — злобно шипит, презрительно сощурившись.       — Мысли материальны. Разве ты не думала об этом каждый раз перед сном? Сейчас я позволяю тебе самой улыбнуться своей удаче, — он подходит чуть ближе и, взяв ее руку в свою, кладет на свою грудь. Прижимаясь своей ладонью сверху к ее тыльной стороне водит так по коже, после чего направляет ее руку чуть ниже, к прессу и так же контролирует движение. Ксенакис хмурится, приоткрыв рот, но руку не выдирает, чувствует плотные мышцы под подушечками пальцев и горячую кожу великого мудреца, который смотрит на нее сверху томным взглядом светлых глаз. Когда она чувствует под пальцами его лобковые волосы, довольно мягкие и длинные, она наконец просыпается и отпрыгивает от парня, но тот хватает ее за талию и прижимает к себе.       — Ты серьезно звал меня сюда ради этого? — тихо спрашивает прямо в губы, растерянно смотря в его глаза.       — Вообще-то, я звал тебя в Академию. Не думал, что ты вдруг придешь сюда, — он без злобы усмехается и наклоняет голову ниже. — Поцелуй меня. В губы. Это не просьба, это приказ.       «Ну а что мне еще делать? Выбора-то нет…» — оправдывает себя мысленно Геката и осторожно касается его губ, мягко приминая и чувствуя как горит все тело. И аль-Хайтам сам горел. Девушка заметила его эрекцию еще когда водила по голому мокрому торсу рукой. Она хочет наконец отстраниться, но парень хватает Гекату другой рукой за волосы и влезает в рот, углубляя поцелуй, нагло обвивая ее язык своим, отчего Ксенакис злится, но не отталкивает, и с охотой отвечает, покусывает его губы и обсасывает, после чего запускает свой язык в его рот, желая угомонить, приструнить, но распаляется сама и уже не хочет прекращать. Она активно исследует его рот, водит по деснам и зубам языком, напористо играется с его, и уже как будто напирает всем телом, заставляя парня сделать одной ногой шаг назад, чтобы не свалиться.       Аль-Хайтам оттягивает ее за волосы, и сам отстраняется, прекращая влажный поцелуй. Ее лицо пунцовое, но он не знал почему: злость, возбуждение или смущение? Он легонько чмокнул ее еще раз в губы, как бы ставя точку на этом, имея ввиду, что продолжать пока не собирается, и выпускает девушку из своих рук. Она невольно облизывает губы и отводит хмурый взгляд в сторону.       — Я хотел, чтобы ты помогла мне в Доме даэны, как в прошлый раз, поэтому и звал. Вот и все.