Arcanum

      — Не понимаю, почему ты так хорош, если у тебя опыта почти никакого… — глухо произнесла Геката, приходя в себя. Парень бережно опустил ее, нежно придерживая руками и глубоко восстанавливая дыхание.       «Ну конечно Кавех обсуждал с ней мою личную жизнь…» — насмешливо прозвучало в голове аль-Хайтама.       — Гениальный человек гениален во всем, — пожал плечами он. Ксенакис бы закатила глаза, но сейчас лишь чмокнула мудреца в губы, а тот, в свою очередь, коротко погладил ее по голове. После жаркого совместного времяпрепровождения важничать не хотелось. Аль-Хайтам буквально выбивал всю дурь из Ксенакис, но он знал, что это не надолго. Тем не менее, после секса он был очень заботлив: сам завязал пояс ее платья и пошел вместе с Гекатой в уборную, чтобы помочь умыть лицо и вытереть остатки акта салфетками. Брюнетка ходила с небольшим трудом, ноги были все еще ватными, а интимное место — сильно чувствительным, поэтому великий мудрец позволял ей опираться о его руку, чтобы облегчить движение.       Так же он решил проводить ее до дома, и вместе они направились к жилищу студентки, проходя по безлюдным темным вечерним улицам.       — Аль-Хайтам… — робко прервала молчание Геката. Мудрец вопросительно вскинул брови, повернувшись к ней лицом. — Откуда у тебя эти непонятные тентакли? Кавех мне говорил о твоих способностях, но описывал их… Совсем по-другому. Что-то там с зеркалами, или типа того?..       Он пожал плечами.       — Будучи подростком, я периодически усердно тренировался в своих элементальных навыках. Не то чтобы я придавал им большое значение… Просто хотел их довести до совершенства. И в какой-то момент совершенно случайно обнаружил, что могу вызывать древесные щупальца, правда, никому не говорил об этом. Мне все еще это кажется чем-то странным. Хотя я слышал, что многие сильные обладатели дендро глаза бога способны проделывать то же самое, но я пока таких не встречал.       — Или они тоже молчат, как ты.       — Думаешь, Кавех ублажает Нилу тем же образом? — пошутил он. Девушка насупилась, смутившись, и ударила его по плечу, что вызвало добрый смешок с его стороны. — Так же как и людей с дендро глазом бога слушается природа, так и обладатели электро могут подчинять себе молнии, гидро — воду, и так далее. В книге, которую ты читаешь, об этом написано. Не дошла еще?       — Пока нет… Значит, я тоже могу так?       — Если хорошо постараешься, то да, — кивнул он, — Ладно, мы пришли. Доброй ночи.       — Разве ты не хочешь в последний раз воспользоваться моим положением и чего-то пожелать? — Геката, вставшая у двери, обернулась к нему лицом, удивленно вскинув брови. Он легонько улыбнулся краем губ.       — Хватит с тебя на сегодня, лучше иди поспи, — великий мудрец приблизился к ней и нежно поцеловал в щеку, заправив прядь ее волос за ухо, от чего девушка смущенно опустила взгляд вниз.       В воскресенье Геката с ним не пересекалась и просидела почти весь день дома, увлеченная написанием картины на холсте. Параллельно она обдумывала всю сложившуюся ситуацию с аль-Хайтамом: все было в каком-то непонятном подвешенном состоянии, и Гекате не нравилась эта неопределенность. В какой-то момент он мог быть излишне суров и груб, а в следующий— осторожничать и относиться к ней с какой-то нескрываемой лаской. Спать с ним было приятно, но она никогда не желала делать это от животного инстинкта, хотелось все же глубокой связи и гармоничных отношений, однако аль-Хайтам еще не предпринял ничего, чтобы это устроить. Это расстраивало больше всего.       Пусть рядом с ним она и чувствует бабочки в животе, огромный прилив сил и живую энергию, но когда они расходятся, то девушка начинает смотреть на их взаимодействия со стороны и понимает, где была не права она, а где он. К примеру, не стоило самой инициировать секс в Доме даэны, раз ей хотелось зрелых отношений, а не бездумных страстей. Он же, в свою очередь, был не прав… во всем. По ее мнению.       В прямом смысле слова изнасилование и его попытки, даже если она и вожделела ощутить его внутри с себя, каждый раз перед сном представляя грязные сценарии в голове, еще до(!) их знакомства. Этот холод и неприступность, когда они уже давно могли быть друзьями. Эти непонятные игры в ненависть… Кто их первым начал? Геката даже не могла понять, это он задал такой тон их отношениям или она? Хотя ей всегда казалось, что внутри у аль-Хайтама таилась не ненависть, а что-то еще более неприятное — надменное отношение с оттенками холодной насмешки и превосходства. Да, она почувствовала это еще в день знакомства, это и распалило в ней огонь злобы и ненависти.       Самое время было взяться за кисть и начать работать ею после большого перерыва в несколько месяцев. Пусть Ксенакис не может выразить свои противоречивые чувства в словах и направить их Королю Мечей, зато она может передать их с помощью картины, и так ей станет легче. Хотя бы на немного. Она переосмыслила их отношения и пообещала себе больше не допускать ошибок. Хочет секса — пусть идет в бордель, но ее не трогает. Без налаженного контакта и серьезных намерений она считала это бессмысленным. Больше не поведется на его запах, пепельные чуть взъерошенные волосы и тяжелый взгляд. И руки. А еще мышцы. Да и… Впрочем, не важно.       Иногда брюнетка ловила себя на мысли о том, что хочет, чтобы аль-Хайтам сам пришел к ней. Прямо сейчас пусть влезет в окно и хотя бы посидит рядом. Но она резко останавливала свои порывы и всячески их подавляла. Не надо ей этого индюка здесь. Да он и не пришел. В принципе, это хорошо, но чувство небольшого разочарования все-таки появилось.       Сам великий мудрец провел день не особо активно, также втайне надеясь, что Геката сама к нему явится, используя изучение книги в качестве повода для встречи. Но когда он услышал, как кто-то стучится, и открыл дверь, то обнаружил совершенно незнакомое лицо перед собой. Или знакомое?.. «Да, вроде с Гекатой общается.» Король мечей, слегка нахмурившись, направляет тяжелый выжидательный взгляд на худенькую невысокую шатенку. Она широко улыбнулась ему и поздоровалась:       — Здравствуйте! Я насчет защиты диссертации…       — Я не работаю сегодня, — сухо ответил он и собрался закрыть дверь, но студентка успела встать одной ногой на порог.       — Пожалуйста, это важно! — воскликнула шатенка, направив жалобный взгляд на мудреца. Тот тяжело вздохнул и позволил студентке пройти в дом.       — Ближе к делу. Имя и причина визита? — он уселся на диване в гостиной. Девушка не постеснялась сесть рядом.       — Меня зовут Белинди. Тут такая ситуация… — Что-то в ее взгляде ему не понравилось. — Ходят слухи, у вас можно получить освобождение от защиты диссертации…       — Интересно, каким образом, — хмыкнул аль-Хайтам. Разумеется, эти слухи были не правдивы.       — Ксенакис, говорят, освободили от исследовательской работы… И ее часто видят рядом с Вами, поэтому никому не составило труда догадаться, как она этого добилась. Весь даршан это обсуждает, — она придвинулась ближе, коснувшись его бедра своим. Великий мудрец даже не дрогнул, все так же холодно наблюдая за ней. Она чуть склонилась в его сторону и томно прошептала: — Мне кажется, я могла бы справиться лучше… Все-таки я на четвертом курсе и намного опытнее…       — Кто пустил этот слух? — низко спрашивает, слегка скривив рот в отвращении. Ее зрачки были расширены то ли от плохого освещения в помещении, то ли от употребления чего-то запретного. Если она действительно что-то употребляла, то неудивительно, что нашла в себе столько наглости явиться к великому мудрецу домой в выходной и предлагать секс в обмен на освобождение от защиты работы.       — Не знаю. Да это и не важно, у нас уже есть дело, которым мы можем заняться, — она кладет свою руку на его бедро, но аль-Хайтам тут же перехватывает ее и встает с места, потащив за собой девушку к выходу. Та сопротивлялась и все еще пыталась его уговорить, искренне веря в разумность своего предложения. Он вытащил ее на улицу и сказал лишь следующее:       — Чтобы ноги твоей здесь больше не было. Передай своим друзьям, что если великий мудрец услышит от кого-либо подобные слухи, то тут же этого студента исключит, ты поняла? — его голос был жестким, уверенным и холодным. Девушка растерянно кивнула, и тогда аль-Хайтам захлопнул перед нею дверь.       Следующим утром аль-Хайтам, прибыв в Академию, первым делом обратился к Сайно — лишь ему он мог доверить такое деликатное дело. Тот, как и обычно, не задавал лишних вопросов, ставя в приоритет выполнение задачи. Ближе к обеду он вернулся к великому мудрецу в Дом даэны, дабы поделиться информацией.       — Она сама развела этот слух. Видимо, надеялась, использовать его в своих интересах и создать неприятности для Гекаты. Я опросил каждого в даршане, и все отметили, что узнали о сплетне через нее. Так же я узнал, что Белинди работает в таверне по ночам и иногда балуется запрещенными веществами, из-за чего не может нормально учиться. Аль-Хайтам, у нас есть основания отправить ее на исправительные работы в леса Авидьи.       — Пока в этом нет нужды, я с ней разберусь, — седовласый устало выдохнул, направив взор на генерала махаматру. — Извини, что пришлось выдернуть тебя из дел ради этой мелкой неприятности. Спасибо за помощь.       — Не стоит. Кому, как не мне, поручать подобного рода задания? — он сдержанно улыбнулся своему другу.

***

      — Представляешь, ее исключили!       — В смысле? — Геката чуть не подавилась пахлавой.       — Ну вот так! — Бинни все еще была на эмоциях. — Нам ее одногруппник сказал сегодня. Вот только причина не известна, но все считают, что из-за плохой успеваемости. Говорила я ей сосредоточиться на учебе — нет! Ей лишь бы мужиков побольше, да грибов послаще.       — Жестоко… Теперь я чувствую, что должна учиться еще усерднее… — брюнетка понуро ковырялась вилкой в тарелке. «Можно будет спросить у него лично, за что исключил Белинди…» Нет, это не повод его увидеть. По крайней мере, девушке комфортнее было думать, что это была забота о подруге.       — Да забей ты, у нее одни двойки были, — безразлично высказалась другая подруга.       Ксенакис подождала окончания учебного дня, чтобы направиться прямиком к великому мудрецу. Тот как обычно был занят чтением, и лишь блеск бирюзовых глаз выдал его радость новой встрече. Геката приблизилась к столу, поздоровавшись с аль-Хайтамом. Он, все так же держа книгу в руках, поднял любопытный взгляд на брюнетку. На секунду она отвлеклась на расположение его изящных длинных пальцев, вставленных меж страницами книги, и почему-то в исполнении бывшего секретаря это выглядело как-то пошло, а его перчатки только усиливали фантазию. Забавно, что указательный и средний пальцы были свободны от ткани. Геката покраснела от своих мыслей.       — Ну? — он выжидательно вскинул брови, возвращая девушку в реальность своим низким голосом.       «Хватит сексуализировать великого мудреца, Геката. Его руки ничем не примечательны…»       — Мне сказали, что ты исключил одну девочку из нашего даршана. Это правда? — он молча кивнул, и тогда она спросила: — Почему?       — Плохая успеваемость.       — Я не верю. Плохая успеваемость у одной четверти Академии, а ты исключаешь именно ее. Что случилось?       Он отвел взгляд в сторону, тяжело нахмурившись.       — Она распространяла слухи о тебе. Что ты спишь со мной ради оценок и прочее.       — А?.. Ты серьезно?!       — Я знал, что ты удивишься. Я сам в шоке был, когда услышал, — убедившись в правоте своих предположений, он довольно кивнул, после чего вновь устремил свой взор на Гекату.       — Нет, про слухи я знала. Я удивлена тому, что ты исключил ее из-за этой ерунды!       — Чего?.. — мудрец опешил, вскинув брови, но, придя в себя, сказал: — Я это сделал, чтобы ты могла спокойно учиться…       — Да мне-то что до этих слухов? Я пришла сюда исключительно за знаниями, мне не интересно, кто что обо мне говорит! Я и так примерно представляю, как мы выглядим со стороны для других людей. Так что ты мог бы поступить по-другому в этой ситуации.       — Отправить ее на исправительные работы в лес Авидья, где на каждом шагу растут шизо-грибы? Боюсь, ей это только навредит.       — Зато исключение ой как помогло, да? Ей теперь вообще не к чему стремиться, будет подзаборной шлюхой-наркоманкой, а так были шансы на нормальную жизнь.       Он устало потер переносицу.       — Послушай, Геката… Мне кажется, ты немного не понимаешь, как это работает. Такие люди лишь подрывают репутацию Академии, не говоря уже о нанесении всяческого вреда своим друзьям, как и тебе. Ее обучение здесь так же неуместно, как и нахождение хиличурла среди людей. Прими это и учись спокойно.       Аль-Хайтам был достаточно умен, чтобы понять, что исключение подруги Ксенакис было по большей части поводом для разборок. Студентка не настолько волновалась о Белинди, (которая, по сути, являлась Гекате никем) чтобы так усердно защищать и требовать ее возвращения в Академию. Девушка, готовая взорваться в любой момент, затряслась от злости.       «Ну как ей объяснить, что я это делаю для нее?..»       — Какой еще «вред»? У Белинди с головой беда, а язык длиннее некуда, но меня уже не шокируешь ее поступком.       — Даже тем, что она пришла ко мне домой, чтобы заняться сексом в обмен на освобождение от защиты диссертации? — он спрашивал без насмешки в этот раз, руководствуясь лишь интересом. Ксенакис почувствовала неприятный укол ревности в груди, тут же мысленно обматерив свою знакомую. Она скрестила руки на груди и с досадой отвела взгляд в сторону.       — Меня это не касается.       — И ведь со стороны ты выглядела так же, — он усмехнулся. — Ты тоже пыталась меня соблазнить ради книги, но тебе еще придется много стараться, чтобы получить желаемое.       — Забудь об этом, — негромко отвечает, не рискуя смотреть в глаза. Голос начинает дрожать. — Я пару раз оступилась… Ладно, много раз оступалась, не спорю. Но себя в постели я представляю лишь с мужчиной, которого люблю. Несерьезные связи мне не интересны. Так что, возможно, нам стоит приостановить контакт. Вообще.       Он молчит некоторое время, терзая брюнетку ожиданием, что все еще стояла перед ним, робко приобнимая свои плечи под глубоким взглядом мудреца. Его опасения подтвердились — все-таки она к нему ничего не чувствует. Одно хорошо: если они не будут больше видеться, то и слухи постепенно растворятся. Не обращая внимания на ноющую боль внутри, он говорит:       — Я понимаю, это правильное решение.       Девушка мрачнеет еще сильнее. Он даже ее не остановил. Геката тихо попрощалась с мудрецом и направилась к лифту, в котором позже вытирала слезы от неожиданного для себя разочарования. Его реакция была очевидной и предсказуемой, на что же тогда обижаться?       Аль-Хайтам хотел просто уснуть на некоторое время и исчезнуть. Где-то внутри звучал голос, обвиняющий его в собственном эгоизме и твердящий: «Пока ты зациклен на себе и безопасности своего раздутого эго, ты всегда будешь один».       С неприятно закончившейся встречи прошла неделя. Академия все это время готовилась к предстоящему ежегодному балу-маскараду, и все внимание аль-Хайтам старался направить именно туда. Геката же трудилась над исследовательской работой, параллельно стараясь найти поистине полезную книгу для исследования, отправляясь в библиотеку поздно вечером, когда аль-Хайтам уже был дома.       За всю эту неделю они ни разу не пересеклись, и как бы он не искал ее взглядом, девушка, избегая встречи, не попадалась ему на глаза.