________________________________
Тому, кто получит это письмо, Очень внимательно прочти написанные здесь строки и запомни настолько много информации, насколько сможешь, прежде чем пергамент самовоспламенится. Сегодня вечером, в восемь часов, запланирована бомбардировка этого объекта. Поэтому возьми с собой столько детей, сколько сможешь, и бегите оттуда. Говорят, красный мак символизирует память и надежду — надежду на мирное будущее. Так что прими моё предупреждение как цветок мака и будь тем, кто ответит на мою молитву. Тот мир, что мы пытаемся построить — антиутопия, если он возведён на фундаменте из пепла, смешанного с кровью невинных.________________________________
Поппи, Ничего, если я буду называть тебя так? Поппи. Я использовал магию крови, чтобы наложить заклинание, благодаря которому письмо откроется только от твоего прикосновения. Впрочем, опытные волшебники и волшебницы всё равно смогут взломать эти чары, приложив достаточное количество усилий. Просто предупреждаю. Сам факт того, что я отвечаю тебе — безумие. В этом я виню нехватку сна. Знаешь, эвакуация объекта была долгой и изнурительной, особенно учитывая все те противопехотные мины, которые ты и твой орден так искусно разбросали по нашей территории. Мы были не в силах спасти всех. Времени было слишком мало. В ночь бомбардировки компания пятилеток устраивала вечеринку по случаю дня рождения для трёхлетнего ребёнка. Дефицит продовольствия и отсутствие праздничного торта их не смущали. Они были довольны обществом друг друга и разваренной кашей. Мальчик трёх лет задержался, чтобы доесть свою порцию. Он умер в собственный день рождения. Однако, одно обстоятельство озадачивает меня: орден знал, что объект использовался в качестве приюта для осиротевших детей Пожирателей смерти. Я осознаю, что, возможно, твои люди думают, эти дети — порождение зла, но это же дети, чёрт вас дери! Дети, которые уже потеряли очень многое. Дети, которые ничем не отличаются от точно таких же на вашей стороне. И вы называете плохими парнями нас. Нахалы. Подписано: Считай меня услышанной молитвой, исполнившей желание звездой или благословением, если хочешь.________________________________
Немезиде с раздутым самомнением, Да, Поппи вполне подходит. Но имена, которыми ты подписался — нет. Я отказываюсь называть тебя каким-либо из них, кроме разве что Благословения. Бенедикт? Бен? Скажи, как тебе нравится. Или не говори. Я обещала себе, что не стану отвечать на твоё письмо. Мне не следует. Я должна бы это знать. И знаешь что? За последние несколько дней я почти забыла о тебе. Но сейчас я в ярости, убита горем, разочарована и хочу серьёзно поговорить с тобой о недавних событиях. В ответ на наше предыдущее нападение отряд Пожирателей смерти нанёс удар по объекту, где находились новорождённые. Акушерки и ещё вчерашние роженицы погибли, сражаясь до последнего вздоха за жизни этих младенцев, да, МЛАДЕНЦЕВ! Это не очень-то помогает защитить ваших людей от звания «плохих парней», не так ли? Ты был одним из тех силуэтов в масках, штурмующих здание? Если да, сколько зелёных вспышек сорвалось с кончика твоей палочки в ту ночь? Как ты спишь, зная, что повинен в гибели бессчётного числа младенцев? Неужели в перерывах между всей этой кровавой баней ты смыл с себя любые остатки собственной человечности? Сейчас, когда я пишу это письмо, я не могу не задуматься об отсутствии различий между армией ордена и вашей — проливающих кровь невинных, будто это дешёвое вино. Возможно, все мы одинаковы. Возможно, мы уже живём в антиутопии. Подписано: Поппи (Я использовала то же заклинание, только оно в 10 раз надёжнее)________________________________
Дорогая Поппи, Я не собираюсь сидеть здесь и отрицать факт того, что я убивал раньше. И ты и я — оба знаем, что такие, как я, получили метку именно для этой цели. Убийства практически входят в наши служебные обязанности. Отвечаю на твой вопрос: Нет. Я не участвовал в штурме. На самом деле, я даже не знал о нём. Знай я, оказал бы тебе ту же любезность, что ты оказала нам, нашим детям. Группа, вышедшая из-под контроля, состояла из новобранцев. Большинству из них было всего шестнадцать, и они были поглощены гневом из-за потери места, где они выросли. Это место было единственным, что они могли назвать домом. У многих в том здании находились братья и сёстры. Я не пытаюсь оправдать то, что они сотворили, но некоторые вещи тяжело поддаются мыслительной обработке, когда ты только получаешь метку. Мне тоже было шестнадцать, когда я принял мою. И говоря об антиутопии: мы живём в ней с самого начала этой войны. Я не обманывался мыслями об обратном, как не должна и ты. Не думаю, что ты настолько глупа. Но с другой стороны, возможно, и настолько. В конце концов, ты же поддерживаешь нашу переписку. Ты права, ты должна бы это знать, Поппи. Я не говорил тебе, что сегодня поймал себя на том, что произносил твой псевдоним вслух? Просто чтобы услышать, как он слетает с языка. По-ппи. Неплохо звучит. Забавный факт: ты знала, что содержащиеся в цветке мака алкалоиды делают его настолько ядовитым, что он может вызывать судороги, удушье и, в особо тяжёлых случаях, даже смерть? Прошу, воздержись от того, чтобы снова обращаться ко мне как к Бенедикту. Если ты снова это сделаешь, возможно, мне придётся взять на себя смелость найти тебя и нанести смертельный удар в самое сердце. Думаю, это можно было бы считать личной вендеттой за имя Бен и прочие его вариации. Можешь звать меня K5 III, если хочешь. Подписано: K5 III________________________________
Дорогой K5 III, Это угроза? Или ты действительно на это осмелишься? Ты бы трансгрессировал туда, где я стою прямо сейчас, чтобы убить меня, если бы узнал, что в своих мыслях я зову тебя Беном? Я так и предполагала, что принять чёрную метку означает посвятить свою жизнь Волдеморту. Чего я не ожидала, так это выбора имени. K5 III. Это какой-то серийный номер? Просто оно звучит так искусственно и механически. Это заставило меня задуматься о том, что прижми я к твоей коже кончик ножа, чтобы узнать, что же у тебя внутри, я бы обнаружила только шестерёнки и провода. Размышлять об этом весьма увлекательно. Я и не подозревала, что посвящение в Пожиратели смерти в столь юном возрасте стало обычным делом в ваших рядах. Разве в начале войны Драко Малфой не был самым молодым Пожирателем? Я всё ещё помню, каким он вернулся в школу после получения метки: словно пустая оболочка прежнего себя. Ты тоже ощущал подобное? Будто внезапно превратился в пустой сосуд? Это больно, когда он выжигает чёрную метку на твоей плоти? Идёт ли кровь? Покрывается ли рана струпьями? Шестнадцать — такой особенный возраст, потому что в своих головах мы считаем себя достаточно взрослыми и мудрыми, чтобы судить, что правильно, а что нет, что говорить, как говорить, как жить. А когда кто-то пытается убедить нас в обратном, мы склонны к раздражительности и даже гневу. Думаю, легко упустить из виду тот факт, что наш мозг ещё продолжает формироваться, в то время как наши тела развиваются гораздо быстрее. Свитера, которые стали малы, определённо не показатель зрелости. У меня тяжело на сердце при мысли, что в альтернативной вселенной эти шестнадцатилетние подростки могли бы даже обзавестись хобби вместо волшебных палочек и оружия. Полагаю, мы никогда не узнаем наверняка. Вопрос: в альтернативной вселенной, помимо массовых убийств, занимался бы ты чем-нибудь другим ради развлечения? Типа хобби или клуба по интересам? Подписано: По-ппи (как, предполагаю, ты это произносишь)________________________________
Ядовитый цветок, Я знаю, твоё последнее письмо пришло аж из Австралии. Я более наблюдательный, чем ты думаешь. Не пойми меня неправильно, твоя насмешка весьма заманчива. Но, увы, у меня нет никаких дел в Австралии. О, как бы мне хотелось всадить нож в твоё бьющееся сердце, только представься шанс. Я бы смотрел в твои глаза, наблюдая, как жизнь медленно покидает твой взгляд. Это стало бы самым ярким событием моей недели. K5 III не серийный номер. Думаю, ты разочарована услышать это, так как в твоей голове, скорее всего, уже сформировалась картина, согласно которой все мы — безмозглые трутни, тупо глядящие в пустоту, пока Тёмный лорд не рявкнет свой приказ. Возможно, это станет для тебя сюрпризом, но мы такие же, как и вы. Мы едим ту же еду, спим, мечтаем, и в некоторых исключительных случаях мы испытываем эмоции: плачем, любим. Как прискорбно, я прав? Если бы Тёмный лорд был достаточно умён, если бы умел чувствовать, он бы точно что-нибудь сделал с нашими сердцами. Но к тому моменту, как ты читаешь это, ты, должно быть, уже собственными глазами видела Эдриана Пьюси. Если этот случай будет похож на предыдущий, орден жестоко изувечит его, прежде чем их хотя бы посетит мысль отправить его обратно нам. Скажи мне, Поппи, мы получим в ближайшее время его мизинец в качестве подарка? Это ведь случилось с Дафной Гринграсс, когда орден допрашивал её. Часть меня не испытывает и капли сожаления по поводу поимки Эдриана. Он почти сошёл с ума после смерти Дафны. Он любил её, так что, знаешь, я предпочитаю думать, что он специально дал себя поймать. Он достаточно свихнулся, чтобы считать, что сможет отомстить за неё. Любовь лишает людей рассудка. Он был слабым звеном. Его нужно было устранить. Что касается твоего вопроса о том, чувствовал ли я себя пустым сосудом, честно было бы ответить: да. Да, чувствовал. Даже годы спустя, не думаю, что мы когда-нибудь оправимся от шока и травмы, вызванных принятием метки. (Я говорю о тех, кто получил её не по собственной воле. В наших рядах есть некоторые, кто носят её как знак почёта. Посмотри на Беллатрису Лестрейндж, к примеру.) Иногда по ночам я пытаюсь содрать свою, но безрезультатно. Мне нравится считать, что Малфой тоже из тех, кто раздирает своё предплечье. У нас значительно больше общего, чем мне бы хотелось признавать. Не думаю, что могу позволить себе размышлять об альтернативной реальности, Поппи. Подобные мысли заставляют меня задумываться о верности и обо всех выборах, когда-либо мною сделанных. Но если бы приходилось выбирать, я бы выбрал алхимию. Я бы с удовольствием полистал рукописи по алхимии и пристрастился бы к сбору магических артефактов, будь у меня возможность раствориться в альтернативной версии этой реальности. Что бы выбрала ты? Твой K5 III (он же не Бен) P.S. Я рекомендую вам провести перекличку в лагере. Никогда не знаешь точно, может, кого-то не хватает.________________________________
Дорогая Поппи, Я ничего не получал от тебя уже три недели, считая со дня взрыва. (Не то чтобы я считал. Не льсти себе.) Никто бы никогда не догадался, что Эдриан Пьюси проникнет в ваш в лагерь с самодетонирующей взрывчаткой на собственном теле. Люди здесь поражены и пребывают в недоумении. В последнем выпуске ежедневного пророка на первой полосе его назвали террористом, но для Пожирателей он — герой, мученик. Ты будешь рада узнать, что Артур Уизли здесь и всё ещё жив. Хотя один из охранников упоминал, что у него началась лихорадка после того, как он порезался в камере. Это не моё дело, но ты ранена? Ты в порядке? Подписано: K5 III________________________________
Дорогая Поппи, Прошло двадцать девять дней, и я всё чаще ловлю себя на том, что подслушиваю любые сплетни и разговоры, гадая, не проговорится ли кто о чём-нибудь, что поможет мне сопоставить факты и связать всё воедино. Ты мертва? Подписано: K5 III________________________________
Дорогая Поппи, Прошло два месяца, и я требую ответов. Если ты пыталась забраться мне в душу и покопаться в моём сознании, тебе это удалось. Если ты читаешь это письмо, не стесняйся и представь меня, аплодирующего тебе стоя. Ты бы поверила, если бы я сказал, что искал тебя сегодня на поле битвы? Я даже не знаю, как ты выглядишь, и всё же я растерянно искал тебя посреди всех этих зелёных огней, пылающих щитов Протего и кирпичных дождей, сопровождающих Бомбарду. Так что напиши мне, если ты ещё жива. Я ненавижу книги без эпилогов так же, как я ненавижу чрезмерное количество мыслей по одному и тому же поводу. Твой K5 III (зови меня Беном, если хочешь, но, проклятье, ответь мне)________________________________
Дорогая Поппи, Я уверен, что видел тебя сегодня. Прежде чем ты рассмеёшься и покачаешь головой от того, насколько безумно это звучит (если у тебя ещё остались силы двигаться после перенесённого круцио), у меня есть вполне разумное объяснение. Поскольку весна сменяется пробирающей до костей своим холодом осенью, наши ресурсы истощены. Ни для кого не секрет, что в ордене аналогичная ситуация. Иначе зачем бы нам всем соглашаться на временное перемирие? Целыми днями по большей части я занимаюсь инвентаризацией и посещением собраний Пожирателей смерти. Я не против бесполезной работы. Пока я занят, мои мысли остаются в необходимых рамках, не покидая очерченные пределы. А то это, кажется, стало происходить всё чаще после того, как ты пропала. Как по часам, я проснулся в 4:41 утра. Быстро принял душ и направился к нашей кладовой, находящейся в подвале. Будет откровенной изменой, если я раскрою тебе всё в подробностях, но мы используем это перемирие, чтобы приготовить зелья. Но ты ведь и так уже это знаешь, да? Кстати говоря, классная татуировка. Маки на твоём предплечье. Неопровержимое доказательство или совпадение? Твой K5 III________________________________
Дорогой K5 III, Каковы шансы того, что мы встретимся лицом к лицу в бою? Должна сказать, я весьма впечатлена твоей меткостью. Я бы оценила её на твёрдые восемь из десяти: я всё ещё восстанавливаюсь после твоего Круциатуса, а прошло уже три дня. Знаешь, ты мог легко убить меня. Меня задело взрывом Эдриана Пьюси. И учитывая моё раздробленное запястье и всё ещё заживающую левую ногу, убивающее заклятье было бы пустяковым делом для тебя. Так что можешь представить, как я была озадачена, когда ты опустил палочку. Вот тогда-то я поняла, что это был ты. K5 III, Бен, услышанная молитва, любитель рукописей по алхимии. Думаю, я сама ввела себя в заблуждение, представляя нашу первую встречу как-то иначе. Наверное, с моей стороны было слишком по-детски воображать себе нечто более мирное. Может быть, на тебе не было бы маски, а моё лицо не пряталось бы в складках мантии. Может быть, мне бы действительно удалось увидеть твоё лицо, а ты бы смог разглядеть моё. Возможно, мы бы даже пожали друг другу руки и обменялись любезностями. Насколько это было бы абсурдно? Ты спрашивал, поверила бы я, если бы ты сказал, что искал меня на поле битвы, и мой ответ — да. Да, я верю тебе, потому что сама делала то же самое. Когда я пробралась в вашу крепость в Уилтшире, я была настороже, ожидая столкнуться с какой-нибудь опасностью, однако, широко распахнутыми глазами искала тебя. Сумасшествие, знаю, но после того небольшого трюка Эдриана Пьюси всё вокруг было ничем иным, как сумасшествием. Я говорила, что нашему отряду пришлось уйти в подполье. Не буквально, конечно. Как оказалось, Мариэтта Эджком всё знала о плане Эдриана. Она участвовала в заговоре против ордена, устроила диверсию и сбежала, словно растворившись в ночном тумане. Мы потеряли так много людей из-за взрыва, и мне бы очень хотелось ненавидеть её за то, что она сделала. Но я не могу. Правда в том, что иногда я тоже мечтаю о побеге. Забавно, как быстро всё становится уродливым, когда внутри тебя начинают распускаться цветы подозрения. Каждую сову перехватывали и досматривали. Ссор между своими же стало так много, что орден на пороге того, чтобы распасться на более мелкие части. Я без понятия, зачем говорю всё это тебе. В теории ты всегда можешь использовать эту информацию против нас, и всё же по какой-то причине я доверяю тебе больше, чем людям, прямо сейчас сидящих рядом и бросающих на меня свои настороженные взгляды. Это одна из причин, по которым я не могла поддерживать нашу переписку, K5 III. Риск был слишком велик. Однако, я получила все твои письма. Кончиками пальцев проследила знакомые каракули твоего неряшливого почерка и запомнила содержание, прежде чем написанное обратилось в пепел. Спасибо за костерост и усыпляющее зелье. В следующий раз не мешкай с убивающим. Одному из нас придётся это сделать. Мы не можем быть друзьями. Это правила того мира, в котором мы живём. Ну а пока, Поппи (я сделала татуировку с маками, чтобы перекрыть ужасное клеймо унижения, полученное пару лет назад) P.S. Я уже давно хочу поделиться с тобой одной цитатой из «Пикника у Висячей скалы»: «Думать — хорошо, когда на это есть время.» Рекомендую тебе ознакомиться с этой книгой. В ней нет эпилога, но она может тебе понравиться.________________________________
Дорогая Поппи, Признаюсь: От Круциатуса мои внутренности скручиваются в узел. После того как я принял метку, моя ненормальная и абсолютно чокнутая тётка заставляла меня практиковать Круциаутс на белках, различных грызунах и птицах. В мой первый раз это был павлин с серебряным оперением. Я рыдал всё время применения заклятия. Он корчился на земле в агонии, его перья истрепались и сбились в одну кучу, а жизнь медленно гасла в глазах. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я отбросил палочку и, согнувшись, схватился за живот. Меня тошнило томатным супом с базиликом, что подавали на обед. Откуда-то, из укромных, потаённых уголков моего сознания, просочилось случайное воспоминание, что в семь лет я дал этому павлину имя Опал. От этого смотреть, как тётя наносит последний удар убивающим заклятием, стало в десять раз труднее. Теперь же я убиваю равнодушно. Я могу произнести «Авада Кедавра» даже во сне. Каждый день люди вокруг мрут как мухи, падая на землю, а я просто стою напротив с абсолютно бесстрастным выражением лица, скрытым под маской, а после быстро перехожу к следующему заданию, к следующему кровопролитию, следующему убийству. Ты бы поверила, если бы я сказал, что когда-то я ещё считал, сколько жизней отнял? Я делал засечки на деревянной стене сарая, который мы используем для хранения оружия. Тогда я думал, что смогу вести учёт и, может быть, смогу покаяться, когда война закончится. Судя по недавнему инциденту в больнице Святого Мунго, ты, вероятно, понимаешь, что более я не считаю убитых мною людей. Сколько человек было там под обломками, когда вы прибыли? Скольких вы спасли? Сколько ещё борются за свою жизнь у вас в лагере? Сколько женщин? Сколько детей? Считай, что это я позитивно настроен, или притворись, что я оптимист (ха!), когда говорю, что эта Великая война когда-нибудь закончится. Стоит ли мне просто продолжать жить свою жизнь: в зависимости от того, чья сторона победит, отбыть срок в тюрьме за военные преступления или спокойно откинуться на спинку мягкого кресла? Будто бы я не слышу все эти крики и мольбы в своей голове? Не думаю, что смогу стереть из памяти выражение отчаяния на лицах людей, когда они понимают, что я убью их. Некоторые умоляли меня сохранить им жизнь, Поппи. Так много людей, которых я убил, просто оказались не в том месте не в то время. Кстати говоря, постарайся не быть столь откровенно предсказуемой, когда будешь прятать следующее письмо. Тёмный лорд тоже начал сокращать ряды своих последователей. С каждым днём он становится всё подозрительнее и одержимее идеей возможного предательства. Последнее, чего бы мне хотелось, так это того, чтобы кто-то нашёл твои письма, спрятанные не в том месте и не в то время. Конечно, если ты не делаешь этого специально, чтобы устранить меня из этой маленькой игры, в которой мы вдвоём участвуем. Даже если так, часть меня не может не задаться вопросом, а не начала ли ты испытывать что-то вроде привязанности к нашим разговорам тет-а-тет? Я знаю, что я начал. Подписано: Твой любимый Пожиратель смерти P.S. А, австралийская классика. Прочитал. Очень понравилось. Спасибо за рекомендацию.________________________________
Дорогой K5 III, Слишком самонадеянно с твоей стороны считать, что ты мой любимый Пожиратель смерти. Даже простое знание о том, что ты пишешь, превращает меня в подлую предательницу ордена. Я представляю, с каким неприятным звуком завертится глаз Грюма, если он прочтёт твоё последнее письмо. Не думаю, что мне вообще позволено иметь любимого Пожирателя, раз я сражаюсь на другой стороне против вас, не говоря уже о непринуждённых разговорах тет-а-тет с одним из них. (Мне кажется, ты используешь термин «тет-а-тет» неправильно, обычно под ним подразумеваются довольно интимные разговоры о личном, подобные тем, что происходят в постели.) Но всё же я позволила себе думать о тебе в самые тёмные ночные часы, когда сон отказывается приходить и забирать меня в свои объятия. Впервые я подумала о тебе непреднамеренно, когда вспоминала, что ты писал о маках в одном из предыдущих писем. Во второй раз я подумала о тебе по чистой случайности, потому что не могла осмыслить тот факт, что у тебя где-то припрятан тайник с магловской литературой. В третий раз я всё-таки признала, что делаю это сознательно. Теперь я уже потеряла счёт тому, сколько раз мои мысли уносились к тебе в течение нескольких последних ночей. Так что ты можешь считать, что я в каком-то смысле начала испытывать что-то вроде привязанности к этим беседам. Мне нужно было чем-то занять свой мозг, чтобы заглушить крики людей, которым зашивают раны или ампутируют конечности в соседней палатке. Мы были не в силах спасти жизнь большинству тех, кого достали из-под обломков больницы. Я не считала итоговое количество жертв, но знаю, что это одна из самых больших потерь из всех, что мы понесли. Не могу оправдывать использование непростительных, но я была бы лицемеркой, если бы сказала, что сама никогда не прибегаю к ним. Меня смерть тоже не трогает. Её стало так много повсюду, что мой разум просто начал её игнорировать. Вот моё признание: Сегодня я проголосовала «за» применение эвтаназии к некоторым спасённым из больницы. Не думаю, что они продержатся долго. Падма бросила на меня самый злобный на свете взгляд, когда я сказала, что делаю это, потому что Парвати одна из этих людей. Однако, я продолжаю придерживаться собственного мнения. Я считаю, это подобно аду — заставлять больных сражаться с лихорадкой, которую они всё равно не смогут победить. От их криков и того, как они стискивают простыни и корчатся в муках, у меня мурашки по коже. Раньше я молилась о выздоровлении и отдыхе. Сейчас же я молюсь о быстрой тихой смерти и загробной жизни. Не переживай о моём следующем письме. У меня такое чувство, что за этим последует довольно длительный перерыв. Твоя Поппи И ещё одно признание: если бы мне было дозволено выбрать любимого Пожирателя смерти, им стал бы ты.________________________________
Дорогой ядовитый цветок, Я знаю, что с нашей последней беседы прошло сорок семь дней. Я не жду твоего письма. Я был слишком занят, шпионя за орденом. Работа шпиона изматывает, и, честно говоря, предназначена для солдат рангом ниже. При обычных обстоятельствах я бы никогда не вызвался. Но работа шпиона так же означает, что я буду в курсе твоего местонахождения, так что я нашёл для себя пару плюсов. В своём следующем письме расскажи, что ты думаешь о погоде в Нью-Йорке в этом году. Я, например, ненавижу снег. Особенно, когда он тает на ботинках, из-за чего они промокают насквозь. Конечно же, я знаю о ваших планах тайно заключить соглашение с МАКУСА. Я играл в эту магическую войну достаточно долго, чтобы уметь предугадывать следующий ход противника. Должен сказать, что я был несколько разочарован тем, насколько предсказуемыми были все действия с вашей стороны. В следующий раз, когда будешь посылать Поттеру письмо почтовой совой (да, ваша переписка была перехвачена Пожирателями) передай ему, чтобы планировал лучше. Я знаю, что гриффиндорцы славятся своей импульсивностью, но с его стороны безрассудно отправлять бóльшую часть своих наиболее тренированных бойцов через полмира от себя. Я бы не рискнул писать тебе сегодня, но у меня есть животрепещущий вопрос, на который ты должна мне срочно ответить. Как ты думаешь, сколько времени понадобится армии Пожирателей смерти под предводительством Маркуса Флинта, чтобы обезвредить кучку калек и беременных, находящихся под опекой Минервы и Молли Уизли? По моим подсчётам, что-то около сорока восьми часов. Защитные чары вокруг Хогвартса практически невозможно преодолеть, так что это обеспечит Минерве и Молли немного времени. Должен признаться, Поппи, я впечатлён. K5 III________________________________
Дорогой K5 III, Я люблю снег. Будучи маленькой девочкой, каждый раз, когда шёл снег и я выходила на улицу, я постоянно вытаскивала язык, ловя снежинки. Часть меня была убеждена в том, что снег на вкус как ванильное мороженое. Иногда, когда светит солнце, а небо ярко-голубое, я поднимаю взгляд и так же размышляю, а каковы на вкус облака. Ставлю все свои галлеоны, что как французская ваниль. Приношу свои извинения за эту смену темы на ваниль. Чёрствый хлеб, овсянка и овощи какое-то время спустя начинают напоминать по вкусу картон. Я не пытаюсь показаться неблагодарной. Я рада, что у нас ещё есть хоть какая-то еда. Если вкратце, мне нравится погода в Нью-Йорке, но я ненавижу воду в ботинках так же, как и ты. Я почти уверена, что существует какое-нибудь заклинание, чтобы это предотвратить, надо проверить. Минерва, Молли и все остальные, кто были с ними, в порядке. Я осознаю, на какой риск ты пошёл, отправляя мне то письмо, так что спасибо. Что с Маркусом Флинтом? Мне жаль, если вы были друзьями. Его нужно было убрать. Надеюсь, ты поймёшь. Я не знаю, что сейчас собирается делать МАКУСА, они больше нам ничего не сообщают. Всё, что я знаю — мы переезжаем. Возможно, мы скоро сразимся друг с другом? Твоя Поппи________________________________
Моя Дорогая Поппи, Иногда я размышляю о том, что происходит в голове у животного, которое стоит на пороге смерти на скотобойне. Это просто обычный день: ты ешь покрытую дерьмом еду, стоя в переполненной клетке, а потом мир внезапно погружается во тьму? Понимают ли они, что умирают? И принимают ли это просто как данность? Я думал, когда ваши войска ворвались в наш уилтширский бастион, осознавали ли они, что направляются прямо на заклание, будто на скотобойне? Я знаю, у вас были необходимые данные! Сделайте чёртовы расчёты! Я знаю, что люди, которым ты поклялась в верности, страдают крайне обострённым комплексом героя, но эта миссия была чистой воды самоубийством. Пока прочие Пожиратели праздновали, напиваясь и трахаясь, я стоял посреди побоища, пинал камни, разгребал грязь и избавлялся от трупов павших, гадая, была ли среди них ты. В этой ёбаной реальности, где дети вынуждены таскать с собой палочки и кинжалы вместо сахарных перьев и кислотных шипучек, наша переписка — единственное, что напоминает мне о том, какой была жизнь до войны. Наши совместные шутки казались мне такой естественной в мире вещью, что до тех пор, пока я не нашёл твоё письмо, замаскированное под окровавленный зелёный шарф, я в ужасе думал, что больше не получу от тебя никаких вестей. Не знаю, разрешено ли это вообще. Но если я погибну после того, как напишу тебе это письмо, я испущу свой последний вздох и умру без груза того, что не смогу тебе рассказать. Я открыто высказываю свои мысли, и теперь это твоя проблема. Мне удалось забрать тела Кингсли и Ханны Эббот. Тёмным лордом стало легко манипулировать, поэтому он скоро отправит их вам. Я искренне сожалею о том, что мои люди сделали с ними. Тот, кто сказал, что в любви все средства хороши, явно был безмозглым придурком. Никакие средства не хороши на войне. А любовь? Это банка с червями, которую я не хочу открывать. Твой K5 III________________________________
Мой Дражайший Пожиратель, Комплекс героя звучит немного чересчур от того, кто страдает комплексом злодея. Я представляю, как ты задумчиво сидишь где-нибудь в уединённом домике в Арле, вглядываясь в ревущее в очаге пламя. Я бы не осмелилась сказать тебе, откуда узнала твоё нынешнее местоположение, но я знаю, что порядка сотни ваших людей отбыло во Францию, чтобы перегруппироваться и переориентироваться. Мои источники докладывают, что, возможно, ты даже собираешь армию. Никто не научил тебя не оставлять свои карты и планы сражений без присмотра? Я думала, что ты намного умнее. Не знаю, знаком ли ты с работами Винсента Ван Гога, но я где-то читала, что он написал около трёхсот полотен, во время пребывания в Арле. Одна из моих любимейших картин у него называется «Звёздная ночь над Роной». Если ты сможешь прогуляться по набережной Роны, расскажи мне в следующем письме, каково это. Вода в реке прозрачно-голубая или мутная? Какого цвета отражение? Уверена, к настоящему времени ты уже знаешь, что та маленькая группка, пробравшаяся в Уилтшир, была просто отвлекающим манёвром. Все они знали, на что идут, и всё равно пошли. Они были крайне воодушевлены тем, что пожертвуют своими жизнями во благо обеспечения безопасности и благополучия своих семей, любимых и партнёров. Мне практически больно это признавать, но в одном маленьком вопросе я согласна с тобой. Человек, который сказал, что в любви и на войне все средства хороши, должно быть, упал с метлы и ударился головой о крышу. И сейчас, во имя любви, эти люди мертвы. Прошлой ночью, когда я писала это письмо, я задумалась, является ли любовь или её отсутствие причиной, по которой я всё ещё жива. Видишь ли, я пошла туда по эгоистичным соображениям. Я понимала, что эта миссия обернётся самыми крупными потерями за весь год, однако была одной из первых, кто вызвался. Не пойми неправильно, я не вызывалась распушить мои геройские перья, и я уж точно вызывалась не ради любви. Когда весь срок твоего существования ощущается таким мимолётным, ты сосредотачиваешь все свои силы на собственном выживании. Война — не время для любви, а я слишком измотана, K5 III. Иногда я ловлю себя на том, что жажду вечного упокоения. Это мой modus operandi. Это было моим modus operandi со времён Нью-Йорка. Ханне и Кингсли устроили надлежащие похороны. Невилл всё ещё не пришёл в себя после смерти жены. Он не ест и не спит. Я так думаю, он вызовется добровольцем на следующую смертельную миссию, которую мы намереваемся совершить, полагаясь на тот же modus operandi. Так что если я больше не напишу тебе после следующей битвы (я знаю, тебе уже известно, когда и где), я хочу, чтобы ты знал вот что. То время, что проходит после написания письма и до получения ответного, наполняет моё сердце ощущением предвкушения. Это самое близкое к настоящим человеческим эмоциям, что я испытывала за очень долгое время. Каждое письмо, что я пишу тебе, заставляет меня чувствовать себя грязной и испорченной. Мою кожу покалывает от возбуждения. Сердце ускоряет свой бег, а дыхание становится поверхностным. Ночами напролёт я думаю, что бы они со мной сделали, если бы узнали. Если они ещё этого не сделали, то, скорее всего, заклеймили бы как предательницу. Вероятно, я была бы признана виновной без суда и следствия, потому что ты чем-то запятнал меня. Буду ждать твоего следующего письма. Твоя Поппи________________________________
Мой дражайший цветок памяти, Это странно, что лишь при мысли о том, что я больше не получу от тебя письма, у меня перехватывает горло? Логика подсказывает, что это простое обезвоживание, однако какая-то иррациональная часть меня твердит о привязанности. Мне потребовалось изрядное количество смелости, чтобы это признать и особенно произнести вслух, но я полюбил твои письма. Это так глубоко, так интимно, делиться с тобой сокровенными мыслями, писать те вещи, что я боюсь проговаривать вслух даже наедине с самим собой. Каждый чернильный штрих, каждая царапина на пергаменте, которую ты делаешь, когда давишь на перо чуть сильнее, чем нужно (обычно такое происходит на букве Г и иногда в петельке У) ощущается так, будто ты ласкаешь мою кожу, щекочешь мои рёбра, сжимаешь моё сердце. Годы ничья рука не касалась меня, чтобы я мог вспомнить, как это чувствуется (не считая кулака в лицо), но твои письма будто желанные объятья. Я хочу смаковать их в особо холодные ночи или дождливые дни. Сегодня я ходил на берег Роны и, пока смотрел в своё отражение в чёрно-синих водах, думал о тебе. Я думал, как выглядят твои волосы. Размышлял о цвете твоих глаз: голубые они, светло- или тёмно-карие. Отражение в реке тёмное, но мне бы хотелось, чтобы в нём была ты. Подобные мысли кажутся запретными. Спасибо тебе, меня затянуло в чёрную дыру работ Ван Гога, моя любимая — «Подсолнухи» (1889). Поначалу обилие жёлтого резало глаз. Не думаю, что видел такой насыщенный с тех пор, как началась война, потому что вокруг вечно одни чёрные мантии, зелёные искры и багровая кровь. Это помогло мне понять, почему Ван Гог хотел съесть жёлтый цвет в надежде окрасить свои внутренности в тот же яркий оттенок. «Подсолнух — это мой цветок», — сказал он. Я тоже жажду отдыха, Поппи. Случаются дни, когда я просто стою посреди поля боя, фантазируя о том, как было бы прекрасно, если бы меня вырубило случайное заклятие. Но с моей удачей, скорее всего, меня лишь заденет, и всё, что меня останется — чахнуть в постели с гнойной инфекцией. Но когда я оглядываюсь по сторонам и вижу, что стало с Хогсмидом после недавней битвы: все эти трупы и запёкшуюся кровь, мне начинает казаться, что смерть от инфекции не самое худшее в мире. Что касается прощаний, меня не устраивает тот факт, что последнее слово остаётся за тобой. Поэтому если я умру от проклятья или инфекции, вот, что я должен тебе сказать: Если я запятнал тебя, то и ты оставила на мне след. Мак — это мой цветок. Подписано: K5 III________________________________
Дорогой K5 III, Увидеть тебя сегодня на поле брани было сродни тому, чтобы увидеть призрака далёкого прошлого. Твои волосы отрасли, ты вырос, твои глаза скорее серые, чем голубые. K5 III это спектральный класс Элтанина, так же известного, как Гамма Драконис, ярчайшая звезда в созвездии Дракона. Твоё имя не серийный номер. Теперь я это знаю. Подписано: Поппи________________________________
Дорогой K5 III, Прошло уже семнадцать дней. С момента отправки моего последнего письма ничего особо важного не произошло, так что я отказываюсь верить в то, что ты умер в каком-нибудь домике во французской провинции. Я слышала ужасные истории о тебе. Твоя репутация близка к бугимену, сказочному злому духу, или Аиду. Матери пугают твоим именем детей, если те не хотят ложиться спать. Понадобится нечто большее, чем посредственное нападение, маленькая шальная стрела или острый клинок, окроплённый ядом, чтобы убить тебя. Остаётся только то, что ты избегаешь меня. Я знаю, что ты всю жизнь испытывал ко мне ненависть, но должна сказать, что меня немного задело отсутствие некой завершённости. После всего того времени, что мы провели, балансируя на лезвии ножа, чтобы нас не поймали, доверяя друг другу, смеясь, предаваясь воспоминаниям, обличённым в аккуратные завитки букв и капли чернил, считаю, ты должен мне подобающий финал того, чем бы всё это ни было. Если только ты не трус. Подписано: Поппи________________________________
Дорогой K5 III, Скоро пройдёт уже сорок пять дней, и я стараюсь не позволять этому радиомолчанию выбить меня из колеи. Я не видела тебя и ничего не слышала о том, где ты находишься. Я не решаюсь спрашивать Грюма или Гарри о чем-то, кроме того, что они докладывают. Не хочу казаться ещё более подозрительной. Они приглядываются ко мне с того момента, как ты решил трансгрессировать, оказавшись со мной лицом к лицо в пылу сражения. Возможно, мне следовало поднять свою палочку, может быть, мне следовало сделать что-то… что угодно вместо того, чтобы просто стоять, застыв, как лёд в твоих глазах, когда ты сопоставил моё лицо с татуировкой на руке. Ты спрашивал, какие у меня волосы, и интересовался, карие ли глаза. Теперь у тебя есть ответ, а у меня — оглушающая тишина взамен. Я провела полжизни, ненавидя другую версию тебя, поэтому не знаю, что мне делать с тем, что чувствую к той твоей версии, которой я писала письма. Ты говорил, что не хочешь открывать некую банку с червями, но, знаешь, мне не кажется, что у меня был выбор. Моя банка грозится лопнуть по швам. Почти год назад ты спросил меня, выбрала бы ли я себе хобби, будь обстоятельства иными. Я так и не ответила тебе. Даже сейчас, сидя на берегу тихого озера, я не могу прийти к окончательному ответу. До войны я пробовала многое, знаешь… вязание, писательство, чтение, изготовление зелий. У меня никогда не хватало на это времени, поэтому иногда я жертвовала сном, в надежде выкроить ещё пару часов. Ты знаешь мой статус крови, знаешь, из какой семьи я родом, и тебе известно то самое оскорбление, а мне известно, как звучит твой голос, произнося его. Так что бороться за своё место в этом мире было для меня крайне важно. Если чистокровные бросали камень и по воде шли круги, то грязнокровкам было необходимо создать гораздо бóльшую рябь. Никто не говорил этого вслух, но так было всегда. В общем, думаю, в качестве ответа я бы сказала, что занялась бы чем-то, что не требует никаких усилий. Я бы отправилась в плавание, загорала на пляже, позволила себе вздремнуть днём и читала дрянные романы, потягивая Маргариту. Надеюсь, ты в порядке. Как всегда, я буду искать тебя среди этого хауса. Подписано: Мак — это, к сожалению, всё ещё твой цветок.________________________________
Дорогой Элтанин, Не понимаю, должна ли я испытывать облегчение, зная, что ты жив, или опустошение из-за всех тех людей, которых ты убил сегодня. Я снова иду на риск, раз пишу тебе, но разве это имеет какое-то значение на данный момент? По прошествии некоторого времени войны перестают иметь смысл. Увидев переломы, не поддающиеся лечению, и раздробленные кости, гниющие тела, пожираемые личинками, и кровь, покрывающую клинки травинок на поле битвы, начинаешь задумываться, а справедливая ли это цена за такую абстрактную вещь, как мир. Я никогда не спрашивала тебя об этом, но что для тебя значит мир, K5 III? Судя по тому, каким ты и твои солдаты в масках бросили то, что осталось от моих людей: выпотрошенные тела и головы, насаженные на пики, я могу только предположить, что твоё представление о мире — нечто совершенно иное. Пока я лежу в палатке без сна, я размышляю, улыбался ли ты, врываясь своей тьмой в голову Фэй Данбар. Я думаю, напевал ли ты заклинания под своей маской, словно молитву, пока она извивалась и вопила в муках на земле. Но потом вспоминаю, что такие люди, как ты, не молятся. Люди, как ты, преклоняют колени перед самозванцем, возомнившим себя богом, и в этом, мне кажется, вся разница. Потому что, если бы ты знал, как молиться, ты бы знал, как произнести каждый звук заклятия, каждую гласную и согласную. Может быть, тогда бы тебе удалось окончательно лишить её рассудка. Бóльшую часть моей жизни люди называли меня всезнайкой, годы пролетают мимо, кружась в бешенном водовороте непростительных и других опасных заклинаний, и теперь я могу соответствовать этому ярлыку. Я всезнайка. Я всегда буду указывать на то, что правильно левиОса, а не левиосА. Дьявол кроется в деталях. Тебе это известно лучше, чем кому-либо. Фэй жива. Меня на некоторое время отправляют в другое место, так что больше я тебя не побеспокою. Я понимаю намёки. Подписано: Поппи