***
И так прошло несколько лет. Мы немного повзрослели. Сёмка уже не стоял у ворот моего дома и не звал меня гулять, а я не бегала к нему, как дурочка. Мне теперь тринадцать лет, и ему тоже. У нас дни рождения в один месяц, и я старше Семёна на десять дней. Помню, как я хвасталась этим перед ним, но теперь он стал выше меня, отрастил волосы до плеч, стал статным накаченным парнем. Он стал таким надменно прекрасным, что даже теперь я не могу отвести от него глаз. Но, к сожалению, всё, что я могу теперь увидеть – это его лицо в окне машины. Да, когда Сёма проезжает мимо моего дома, он просит своего отца посигналить мне, а сам поворачивается в мою сторону и машет мне рукой на прощание. А мама, глядя на всю эту картину, лишь негодует по поводу того, что сынок богатеньких родителей вскружил мне голову. Да, ни у кого в мире больше нет таких глубоких серых глаз, как у него. Но если бы вы только знали, как мне этого мало! Я хочу, чтобы Семён подошёл ко мне, улыбнулся как прежде и сказал, что только я его лучшая подруга и только я ему нужна. Но я не хочу навязываться ему, это, как минимум, некрасиво. Да и потом, он, как говорила моя мама и все наши соседи, избалованный сынок богатых родителей, просто потому, что у него есть всё, что захочет. Все говорили наперебой, что он самовлюблённый ублюдок, тунеядец, «рожа протокольная», как и его родители, удачно набившие карманы в бандитские девяностые. Да, есть доля правды в этих словах, но у Сёмы не всё потеряно! Никто не знает, какой он на самом деле хороший друг! Никто не знает, и знать не хочет, легче поверить слухам! А вот я не верю, но всё равно немного не по себе... А вдруг у Семёна в городе есть друзья лучше меня, девушка, в конце концов? Вдруг ему просто неинтересно со мной общаться, но он не показывает этого из вежливости? Но, увы, моё сердце устроено так, что оно не выпускает того, кого однажды впустило. Пройди хоть сто, хоть тысяча лет, я всё равно буду помнить именно Сёму. Наше детство было лучшим: мы были самыми близкими и лучшими друзьями, всегда и везде были вместе. И я фактически оставила свои сердце и душу там, в далёком детстве, с Семёном, а сама тихо ушла домой. Он многого обо мне не знает: не знает, как я закрываю лицо руками, когда их машина уезжает, как он снится мне ночью, как я ищу его в толпе прохожих и огорчаюсь, как не могу пошевелиться, когда он случайно коснётся моей руки. Всё это я буду беречь в своей памяти! И Семён никогда не увидит эту тетрадь, но всё равно я буду надеяться, и ждать его до последнего. Пока моё сердце будет биться, я буду повторять: Я люблю тебя, Сёма! Когда тебя нет рядом – я грущу, И каждый день я без тебя считала. Лицо твоё везде всегда ищу, Уже скучать я без тебя устала! Когда и где мы встретимся и вновь? Не знаю, что и делать без тебя! Нельзя понять мою чертовскую любовь, Ведь знают люди всё, но не себя.***
23.06.11. Сегодня мне опять почему-то стало грустно. Может, всему причиной – Семён? Я постоянно только о нём и думаю! И мне не стыдно признаться, что я украдкой поглядываю, нет ли их машины на горизонте. Мне страшно подумать, что когда-нибудь уеду из родной деревни и больше не увижу Семёна, но, боюсь, всё именно так и будет: наши пути разойдутся, и он останется в моей памяти, как лучший друг моего детства. Воспоминания о нём я буду хранить всю жизнь. Не хочу больше думать о Сёме, ведь у нас в школе полно мальчишек, которые согласились бы со мной дружить. Но только я всех их посылаю далеко и надолго, потому что так и не смогла забыть взгляд его серых глаз из-под пушистых ресниц, его смех и искреннюю улыбку. Как я хочу иногда кинуться к машине и во всём признаться, но мне не позволяет моя гордость! Я не могу переступить через себя. Прости меня за это, Сёма. Я просто закрою дверцу в мир фантазий, в мою душу и спокойно уйду с его пути. Но забыть Семёна я не смогу, однако мне кажется, что с возрастом я стала воспринимать его просто, как красивого парня. Я заметила и то, что стала жестокой. Очень жестокой. Мне плевать на моральные устои, но при этом я хочу казаться милой и добренькой девочкой, чтобы никто не отвернулся от меня! Но всё-таки есть луч надежды, который покажет дорогу из болота вечного уныния, и этот лучик – Семён. Да! Благодаря ему я не забыла, как прекрасна и хрупка любовь. Что это? Два слога, не дающие ничего, но дарующие бессмертие души. Человек, который любит – счастливый человек, а его душа – бессмертна, и жалкая оболочка тела не важна. Надо совершенствовать себя, а не утопать в человеческих пороках, но любовь дарует нам свободу от принципов. Люби! Когда и грустно, и смешно! Люби! Когда не любят всё равно! Люби! Когда расходятся пути! Люби! Любовь свою вовек храни!***
24.06.11. Сегодня классный день! Завтра приедет Семён и обязательно скажет, что любит меня. Жду не дождусь, пока появится на горизонте чёрная машина с прицепом, и из окна машины покажется мой самый любимый человек в джинсах и черной футболке. Я побегу туда и скажу: — Привет! Пойдём, поиграем во что-нибудь? Сёмка ведь не станет показывать свои заскоки, он лишь улыбнётся и скажет, что я осталась такой же, как раньше. Господи! Как я жду завтрашнего дня! Лишь бы не пошёл дождь! Хочу, чтобы на небе не было ни единого облачка, ярко светило солнце, а Сёма улыбался мне. И пусть весь мир подождёт... Ну, всё! Ложусь спать пораньше, и пусть он приснится мне, я хочу, чтобы Семён даже во сне был со мной. Если бы он только знал, как я его люблю... Хочу пойти в школу. Странное желание посреди лета, да? Но для меня нисколечко, потому что уроки как-то отвлекут меня от мыслей о Семёне. Мне уже невыносимо терпеть эту боль. Каждый день без него очень трудно... Мама сегодня сильно ругала меня за то, что я витаю в облаках, и всё у меня из рук валится. Моя излишняя мечтательность её крайне напрягала. Но я не сержусь на маму и не виню её. Ведь я люблю и её, и Семёна одинаково несмотря ни на что.***
25.06.11. Сегодня я слишком счастлива, чтобы что-то объяснять – Сёма приехал! Правда, он взял с собой друга, которому семнадцать лет. Он высокий, где-то метр восемьдесят и половина дециметра, кареглазый, темноволосый, худощавого телосложения. А ещё надменный и злобный. Они всё время были вместе, непристойно шутили, громко смеялись и подтрунивали надо мной. Я была готова прибить Семёна, когда он намочил руки в ледяной воде и положил на мои обгоревшие вчера на солнце плечи. Но это было бы слишком жестоко, и поэтому я просто столкнула его в речку. Семён перестал обращать на меня внимание и решил повыделываться перед своим взрослым другом и стал прыгать в речку, повернувшись к нам лицом, а к воде спиной. Но эта ссора вскоре забылась, на то ведь мы и друзья, что не держим друг на друга обиду. Семён, чтобы хоть как-то загладить свою вину, предложил мне покататься на лодке. Я была не против, ведь я люблю это дело. Время мы провели отлично. Только я, Сёма и природа. И наши обычные разговоры. Как мало надо для счастья. И сейчас его не передать словами! Это одна из тех ситуаций, где даже самые сложнейшие метафоры будут казаться сухими. Это состояние надо прочувствовать. Но ничто не вечно в нашем мире. Как всегда это бывает, Семён собрался уезжать... Я поняла, что сейчас самый подходящий момент для признания. Моя интуиция подсказывала мне это, и я решила поступить по её воле, ведь она ещё ни разу не подводила меня. Я не выдержала и крикнула Семёну вслед, о том, что так волновало меня. Я призналась ему в том, что люблю. Он остановился на полпути и, обернувшись в мою сторону, устало улыбнулся и ответил: — Я так и знал! — и ушёл в дом за сумками. Что? Он знал и ничего не сказал мне?! А вдруг моя любовь не взаимна? В этот момент меня словно водой из ушата окатили, если даже и не ударили шокером. Я даже не знаю, как описать свои чувства. Это странное чувство было похоже на простецкий коктейль, сделанный на скорую руку из всего, что только не так лежало на столе: сладкая вода с леденящим вкусом страха и горьким послевкусием разочарования... Мокрая после игры в день Нептуна, плачущая, я пришла помахать Семёну рукой на прощание. Он видел всю бедственность положения и решил попытаться хоть как-то это исправить, загладить вину. Высунувшись из окна машины, Сёма улыбнулся мне и радостно проговорил: — Ленок, не грусти! Я приеду через неделю и останусь тут до конца лета! И лишь только к вечеру, вернувшись домой, я поняла как же сильно я на самом деле рада. Рада! Рада! И буду с нетерпением ждать приезда Семёна!***
29.06.11. Сегодня мне было особенно грустно без Семёна. В воздухе витала ощутимая хандра... Я опять скучаю по нему... В конечном итоге, просидев в саду в раздумья, я вернулась в дом и решила, взвесив все «за» и «против», позвонить Семёну. Но как только я собралась это сделать, меня позвала мама. Ей нужна была помощь в уборке и стирке кучи летних детских вещей, которые мы хотели отдать нашим малоимущим соседям. Раз уж мама просит ей помочь, то я не имею права отказать. Быть может именно работа поможет мне забыть о грусти. Да, уборка помогла мне отвлечься, я даже повеселела. Однако я так заработалась, что совсем забыла о том, что хотела позвонить Семёну. В семь часов вечера я вспомнила о своей затее. Вернее, не я, а моя двоюродная младшая сестрёнка Настя Щеглова, что гостила у нас каждое лето. Именно она и вспомнила. Делать нечего, я взяла в руки телефон и под пристальным наблюдением сестры набрала его номер. Я волновалась, это выдавала тряска рук. Я не знаю, о чём буду говорить с Сёмой! Не знаю! О, хоть бы эти гудки тянулись хотя бы пару минут. Но нет, Семён взял трубку почти что сразу и почтительно поздоровался со мной. Я оторопела от такого неожиданного хода событий настолько, что не могла связать даже двух слов. О чём я буду говорить с ним? О чём? О чём? Настя нахмурилась и показала мне кулак. Всем своим видом она показывала мне, что неприлично молчать, когда с тобой говорят. Поэтому я неуверенно, но поздоровалась с ним. — Ты что, заболела что ли? — Что? Не-е-ет, что ты, просто связь пропадает! — да, врать я не умею и не умела никогда. — Когда ты приедешь? — я решила быстро сменить тему. — Не поверишь, Ленок, но это так! Я приеду в 2033-м году! — воодушевлённо заявил он. Шутит. Меня развеселить пытается, заодно и обстановку напряжённую разбавить. Шутка глупая, но весёлая. Я улыбнулась, а Настя сдавленно захихикала в кулак. Да, наверное, я выгляжу глупо. — А когда это будет? — пошутила я в ответ. — Скоро! Очень скоро, Ленок, — всё так же весело ответил он. Его голос, как музыка, я бы слушала его вечно. Даже если Семён шутит, я всё равно верю ему. Даже сейчас. Я буду верить и ждать это самое скоро, даже если пройдёт сто лет, или небо на землю свалится. — А чего ты звонишь? — вопрос Семёна вытащил меня из моей страны мечты. Я была смущена от такого вопроса и поэтому машинально повесила трубку. Я отошла от телефона, как от костра и легла на кровать. Чувство непонятной тоски и отрешённости накрыло меня, как лавина. Я ничего не видела и не слышала вокруг себя. Я не слышала даже как мама начала ругать меня. — Все эти твои грустяшки и страдания – они от безделья! Ты просто бездельница и лодырь, а хочешь всего и сразу, но так не бывает! Нет! Если ты родилась женщиной, моя дорогая, то у тебя с самого рождения на лбу написано, что ты пахарь! Пахарь! На тебе всё будет держаться, как ни крути! Пахать надо в этой жизни! Как лошадь пахать, а не лежать пластом, как ты сейчас! Ничего с места не сдвинется, если ты так и будешь валяться, не будет ничего по взмаху руки петь! Только у таких богатеньких вроде твоего Сёмки, они все живут на готовеньком! Не знаю даже, что ты в нём нашла, но скажу тебе одно – держись от него подальше. — Сказав это на повышенных тонах, мама лишь тяжко вздохнула и, взяв с собой железный тазик с мокрым бельём, изрекла напоследок. — Очень жаль, что у меня растёт такая лодырюга! Очень жаль! Мама всегда ругается, она у нас очень конфликтный человек, но я не осуждаю её. Вот нисколечко! Сколько бы всего она не наговорила в ссоре мне или моей старшей сестре, я не злюсь. Ведь я люблю её так, как никого и никогда не любила. Она – моя мать, самый близкий человек, а на близких не обижаются. Но в этот раз я, кажется, всё-же сдала позиции и заплакала. Тихо так, что мне казалось, что даже я саму себя не слышу. Я бы так и пролежала в постели, если бы не Настя. Она, под предлогом показать мне что-то необычное, повела меня к своим подругам. Я пыталась узнать у неё, что же такое она хочет показать, но на все мои слова Настя говорила, что это военная тайна. Надоело уже, если честно! Младшая сестра долго вела меня по деревне, пока, наконец, не привела к какому-то обветшалому двухэтажному домику. Мне она велела помолчать, а сама, подкравшись в двери как мышка, принялась настукивать какую-то непонятную мелодию. Мгновение спустя из окошка на втором этаже осторожно высунулась смуглая черноволосая девочка в сарафане защитного цвета и, окинув нас взглядом, ушла обратно. Я услышала, как она крикнула: — Девочки, атас! Это командир! Я не поняла вообще, в чём дело и спросила об этом Настю, на что младшая ответила мне, что это её секретный военный штаб, а внутри дома сидят девочки из её партизанского отряда, который сама Настя назвала «Радуга-1». Я знала, что моя сестра увлечена военной тематикой, потому что её отец – бравый военный, прошедший обе Чеченские войны, но не думала, что настолько. Нас встретила та девочка в сарафане и провела во двор дома. Стоило нам войти, как навстречу вышли ещё пять девочек и один мальчик с резисторами в руке. Ребята вопросительно смотрели на меня. Мне даже казалось, что они никогда не видели девочек вроде меня. Я лишь натянуто улыбнулась и поздоровалась с ними. Настя представила меня своим друзьям как свою сестру и «новенькую в нашем отряде». Так, подождите, я не собиралась никуда записываться! Ни в какие отряды! И уж тем более не собиралась смотреть за октябрятами вроде этих ребят. Настя ещё долго что-то рассказывала своим ребятам обо мне, а потом с нами заговорил тот мальчик: — Так давайте устроим ей посвящение! В разговор вмешалась та смуглая девочка: — А она не слишком взрослая, чтоб быть радужником? — это так за глаза себя звали ребята, я позже узнала об этом. — Быть бравым солдатом никогда не поздно, мои юные друзья! — строго заявила Настя, спрятав руки за спину. — Если так, то чего же мы медлим? — оживился мальчик, как я позже узнала, его зовут Ваней. — Да начнётся посвящение! Радостные ребята взяли меня под руку, и повели в дом. Обстановочка в этом старом доме была так себе, но для убежища партизан годилась. Ребята даже умудрились откуда-то притащить солдатскую плащ-палатку, висевшую на окнах вместо шторы, и электрическую плитку. В углу комнаты стояли деревянные автоматы, обои были ещё старыми, советских времён; у окна стоял большой письменный стол со стопкой тетрадок и парой старых масляных ламп; перпендикулярно столу, у самой стены, стоял диван, застеленный двумя старыми матрасами и старой простынёй, у входа стоял большой шкаф, недалеко на стене, ближайшей к двери, висел старый советский плакат с солдатом и крупной надписью «Чтоб ловкость и сноровку всегда иметь в бою, храни, боец, винтовку как жизнь свою!». Я ничуть не сомневаюсь, что это идея Насти, она у нас помешана на этом. Но, в целом, неплохо. Две белокурые девочки-близняшки, Валя и Света, как они представились мне по пути в дом, лет тринадцати взяли меня под руки и посадили на диван, Ваня принёс мне чистую тетрадку в двенадцать листов, и вместе с ней дал мне ещё одну, общую, листов так в сорок восемь. Ребята устроили мне посвящение в виде пяти тестов. Один – на определение типа темперамента, другой – на стрессоустойчивость, третий – на то, какой я друг, четвёртый – на быстроту реакции, и пятый – на то, кто я: связист, подрывник, медик, пехотинец или прирождённый лидер. Интересные у ребят тестики, мне понравилось их проходить. По первому тесту я флегматик, по второму я стрессоустойчива примерно на 50-65%, по третьему я настоящий друг, по четвёртому – реакция замедленная, но это нормально, ну а по пятому я пехотинец. Далее посвящение продолжилось в виде небольшого спектакля, в котором ребята рассказывали историю своего отряда. Даже рассказали про своих врагов из отряда «Магнит 15-80». История интересная, но доработать её не мешало бы, а то больше тянет на маленькую сказку. Но обижать ребят я не стала, вот и сказала им, что они большие молодцы. Но, а потом началась подготовка к бою с «Магнитом 15-80». Настя – командир, Ваня – подрывник, Валя – медик, Света, Уля, Люда (ещё две девочки из отряда) и я – пехотинцы, Айдана (та смуглая девочка, что встречала нас) – связистка. Наш «бой» больше напоминал мне детскую реконструкцию того или иного сражения. Сначала я пожалела, что позволила своей младшей сестре меня в это впутать, но потом я разыгралась от души и мне понравилось. Даже очень. Наш «бой» окончился перемирием обоих отрядов. Мы все сидели в нашем штабе, пили чай из термосов, ели гречневую «солдатскую» кашу, приготовленную Настей и Айданой, разговаривали обо всём на свете, пели песни, шутили и потом уже поклялись, что впредь не будем больше драться. Детский сад «Ромашка», но мне понравилось. Домой мы с сестрой возвращались радостные. Я была счастлива настолько, что стала идти вприпрыжку и петь песенку про мячик. Радость поймала меня своими цепкими руками и стала подкидывать меня из стороны в сторону как воздушный шарик, выворачивать карманы. Не помню, чтоб я ещё когда-то была так счастлива. Настя молча шла рядом со мной и ласково улыбалась. Я поняла позже, что младшая всё это время добивалась моей улыбки, и уже теперь она ликовала, что получилось именно так, как она хотела. Спасибо тебе, дорогая сестра! Благодаря твоим стараниям я не только ни разу не вспомнила о Сёме и конфликте с мамой, но и получила заряд позитива на неделю.***
1.07.11. Но вот и прошли эти долгие деньки без Сёмы! Завтра я наконец-то увижу его, и все мои переживания из-за твоего отсутствия покажутся дурным сном. Как же я люблю его, этого красивого, хоть и с дурной славой мальчика! Сёма даже не представляет, как я рада факту, что он приедет, улыбнётся мне и я стану самой счастливой на свете! Ведь я люблю его, очень сильно люблю. Сегодня я специально заплела себе две красивые косы с широкими атласными белыми ленточками, которые мама купила мне в городе. Очень хочу, чтобы Сёма оценил мою причёску. Не могу дождаться завтра, но сделаю это! А сейчас – спать! Чем раньше усну, тем быстрее настанет завтрашний день! До завтра, милый Сёма! На этом записи оборвались, осталось ещё восемь пустых листов.***
*** Повествование от лица Анастасии Щегловой, студентки первого курса Воронежского театрального колледжа***
*** Ленка со временем покинула деревню, уехала в город учиться в университете мечты. Этого мальчика она скоро забыла. На её жизненном пути было много людей – плохих и хороших. В институте она завела новых друзей, года через два у неё появился парень. Та прежняя жизнь забылась. Сёмку она забыла уже спустя год после отъезда, у неё есть парень куда лучше, а то, что было до него, она считала не больше, чем детской игрой и не любила об этом говорить. Этот дневник попал ко мне спустя многие годы и то не в лучшем виде – пожелтевший от времени, да ещё и в мешке с макулатурой. Довольная находкой, я побежала к Лениной сестре. Она отнеслась к этому спокойно и с некой долей безразличия. Сдался ей этот «дневник»! — Как думаешь, стоит ей показать? — с некой долей радости в голосе спросила я. Было ужасно интересно, как она отреагирует на такую находку, интерес этот как лавина накрыл меня с головой. Алёна безразлично пожала плечами. Это немножко удивило меня, ведь старшая сестрёнка знала многое, всё обо всём, была лучшей ученицей в своей школе, но оказалось, какой бы умной она ни была и что бы ни знала, на этот вопрос даже она не знает ответ. — Ну... Думаю, не стоит... У неё Витя, она всего того, что там написано, не помнит, — Только и сказала сестра, с минуту или пять, подумав. — Тогда я оставлю его себе и не буду его в макулатуру сдавать! — радостно заявила я, представляя, как эта тетрадка повлияет на моё вечно находящееся в эмиграции вдохновение. Да и потом, я помогала в написании, а значит, имею право. Алёна пожала плечами и молча ушла пить чай. Всем своим видом она показывала, мол, делай, что хочешь. Мы так и просидели молча, пока она не засобиралась домой. Проводив старшую сестрёнку домой, я вернулась и, едва переступив порог дома, стала читать и перечитывать дневник. И поняла я многое. Например, хотя бы то, что любви покорны все возрасты, будь то тринадцать или шестнадцать лет, как у моей сестры Лены. Любовь – это прекрасное чувство. Она делает человека добрее, чище, пробуждает в нём самые, что ни на есть добрые чувства, и лучшие качества его души, иногда она даже спасает от необдуманных поступков. Человек, который любит – счастливый человек. И моя сестра тоже была счастлива. Она любила Семёна так, как никого и никогда больше не любила. Мы с Алёной видели, что их любовь не будет взаимной, что такой мальчик из богатой семьи не станет встречаться с девочкой из семьи среднего достатка, к тому же ещё и неполной. Но мы не говорили об этом Лене, мы наоборот радовались и переживали вместе с ней, и она была счастлива, что у неё такие понимающие сёстры. Я даже иногда, да что там иногда, часто, завидовала ей, устраивала разборки по этому поводу, а один раз даже ударила её по лицу. Теперь я об этом очень жалею. Лена не помнит об этом, а я помню. Я помню всё до единой мелочи: наши громкие голоса, дошедшие почти до визга, звонкий шлепок от удара, лёгкое покалывание в пальцах, сестру, схватившуюся за ушибленное место, её сдавленные всхлипы и громкое «За что?!», ругань её матери в мой адрес... Прости меня, моя милая Лена! Прости, если сможешь... 26.04.2017