Необдуманное действие

Ебучий случай. «Что я сделал?» Дыхание к чертям сбилось. Только лишь рваные вдохи и выдохи, грудь подымалась и опускалась слишком быстро, отчего начинал болеть живот — спазм. Он чувствовал, как в губах покалывало, а щеки становились красными. Такое необдуманное действие едва ли могло бы стоить ему жизни, но хорошими взаимоотношениями с другом — вполне. Юнхо сомневался, что они могли бы остаться друзьями. Его взгляд метался от поразительно чёрных глаз Минги, несмотря на то, что на них падал свет от окна, до стены напротив, где было видно плакат с какой-то почти полуобнаженной девушкой. Он всегда его бесил. Снова эти глаза, еле различимая родинка под глазом, а потом снова стена. Юнхо просто сдался. Он обессилено откинулся спиной на кровать, чуть ли не ударившись головой об стену. Закрыл руками лицо. В ближайшие минуты или секунды решится его судьба, а он даже не мог смотреть на парня. Он ждал любого действия со стороны Минги. Ударит и скажет, чтобы больше никогда к нему не приближался? Хорошо, он в последний раз попрощается с ним и поблагодарит за долгую дружбу. В университете придется его избегать, а вопрос с вещами Минги, которые были дома у Юнхо — и наоборот, решат через знакомых. Выгонит тут же из дома без объяснений? Он был готов прийти домой, подставиться под вопросы родителей и придумать достойную причину, почему их сын ушел из дома лучшего друга, с которым они практически никогда не ссорились. А если и ссорились, то по каким-то пустякам, о которых они забывали через несколько минут. Замнёт и переведёт всё в шутку? Хорошо, он легко посмеётся над этим и попытается закрыть эти воспоминания глубоко в себе, попытается к ним не обращаться. Юнхо не был уверен, что справился бы с этим, потому что такое потрясение в виде поцелуя явно сложно забыть. Но он бы попытался. Попытался бы продолжить дружить как ни в чём не бывало. «Это должно было остаться пределом моих мечтаний». Тишина оглушала. Он не разобрал, в какой момент телефон Минги с видео выключился, а из посторонних звуков можно было различить только дыхание. Юнхо и не понимал чьё. Полуоткрытое окно никаким образом не помогало — жизнь на улице будто замерла. Даже шелеста листвы от ветра было не уловить. Предатели. Парень с силой сжал пальцы, отчего ногти, хоть и коротко стриженые, впивались в кожу, оставляя следы полумесяцев. Лучше бы подставил лицо под удар. Выслушал бы гневную тираду или ответил бы на тысячу вопросов о том, что он только что сделал. Это было бы гораздо лучше молчания и тишины, которая оседала где-то в затылке и придавливала к кровати. Голова была жутко тяжёлой. Юнхо всё еще ждал и не решался что-то сделать. Мог бы уйти, но хотелось прояснить всё прямо сейчас. Время шло, а терпение кончалось. Внутри всё изнывало, внутренности скручивало, а сам боролся с тем, чтобы не разрыдаться прямо сейчас. Он просто не мог этого сделать. Юнхо считал, что такая тишина не могла быть хорошим знаком — не в данный момент. — Ты что-нибудь скажешь? — сдавшись, спросил еле слышно. Прозвучало как-то слишком жалко, слишком грустно и неуверенно. Его сердце понемногу успокаивалось. Перевёл дыхание. Но, кажется, это было напрасно, когда в тишине он наконец-то что-то услышал — сдавленный всхлип. Один единственный. Юнхо тут же убрал руки от лица, а его глаза расширились из-за непонимания и шока. Он рывком поднялся и попытался, насколько это было возможно, заглянуть в лицо друга. «Всё настолько плохо?» — Что с тобой? — Юнхо был обеспокоен. Рука непроизвольно потянулась к спадающим прядям волос, которые прикрывали глаза, но он тут же себя одернул и остановился на полпути. Сложил руки замком перед собой, закусил нижнюю губу. Сейчас нельзя. Ему было вообще непозволительно после такого поступка сидеть на кровати парня, не то что касаться. Он молча смотрел и не понимал, почему видел влажные от слез следы на щеках Минги. — Юнхо, ты гребаный придурок, ты знал об этом? — парень поспешно вытер глаза и щёки. Его тон не был злостным, скорее уставшим. Еле улыбнулся. Тот опешил от неопределённости Минги. Как это можно понимать? Да, безусловно, он был придурком, тут даже спорить не надо. Но почему это было сказано так спокойно? Юнхо в сотый раз думал, лучше бы Минги эмоционировал, сказал что-то на повышенных или хотя бы просто не делал такие огромные паузы. Парень не понимал, как ему действовать. Не была бы ситуация такой неоднозначной, то скорее всего бы сразу обнял бы друга, да вот только… — Сколько? Так же спокойно, вкрадчиво. Казалось, Минги намеренно не торопится. Его голос был настолько притягательным, просто до невозможности. Ему нравилось, как говорил Минги, ему очень нравилось его слушать. Низкий, чуть хрипловатый. В такой тишине это прозвучало более интимно, чем должно было быть. Юнхо слабо улыбнулся от такого вопроса. Нервно сжав края штанин домашних штанов, которые благополучно давно занимали отдельное место в шкафу Минги, сказал: — Три года. — Я, сука, знал, — сразу среагировал Минги. Он взъерошил свои волосы, будто бы от волнения начал двигаться излишне. — Я догадывался, Юнхо. Нет, ты не делал ничего прямолинейно, — увидев немой вопрос в глазах друга, поспешил оправдаться, — но были некоторые сомнительные моменты. Я думал ты так проявляешь дружескую симпатию. «Замечательно, просто замечательно». — Тогда… что теперь? Юнхо уже не мог. Ему нужна определенность. Полная. Или да, или нет. Сердце стучало теперь где-то в висках, в горле стоял ком. Не валясь на кровать, левым плечом он оперся на стенку, продолжая смотреть сначала на парня, а потом, смутившись, направил взгляд на свои руки и ноги. Ему не хотелось смотреть на Минги. Какая же ложь. Он бы всегда любовался этим лицом, оно всегда ему нравилось. Юнхо часто излишне долго засматривался на друга, когда тот не видел, а потом отводил взгляд. Юнхо всегда бы касался мягких и слегка путающихся волос, убирал бы челку с лица, чтобы полностью видеть глаза Минги. Такие красивые, такие родные. Зря он комплексовал в детском возрасте по этому поводу. Юнхо хотелось просто быть рядом. «Какой же я жалкий». Минги лишь только неуверенно приблизился на кровати, будто бы прощупывал почву. Руки сжимали простынь, а сам пытался рассмотреть выражение лица Юнхо, его реакцию. Всем своим видом парень пытался показать, что сейчас он точно не в гневе. Он просто не мог. Не мог ненавидеть друга. Минги закусил нижнюю губу — нервничает. Будто чувствуя настроение друга, Юнхо поднял глаза. Взгляд первого был не читаем, затуманенным, губы уже были приоткрыты. В голову не лезло ни одной адекватной мысли. Видя такого изнеженного и уязвимого Минги, он не мог не задумываться о своих желаниях и чувствах. Ему хотелось, очень сильно хотелось. «Невероятный». Минги медленно и осторожно наклонился вперёд и коснулся губами щеки Юнхо, оставляя невесомый влажный след, а потом быстро отстранился. Замер, ожидая реакции и осознания со стороны друга. Это то самое. Реакция Юнхо была молниеносной. Он вцепился в ворот домашней футболки Минги и притянул себе ближе, когда тот отстранился. Губы мазали по чужим, дыхание опаляло кожу. Это было определенно самым правильным решением за всю его прожитую жизнь. Руки Минги машинально с одежды переключились на талию парня, горячие ладони касались неприкрытой кожи — футболка задралась вовремя, чему не могли не радоваться они оба. Юнхо казалось, что длинные пальцы Минги оставляли ожоги, а ногти — царапины. Все его ощущения были острыми. Не удержав равновесие, Юнхо повалился на друга (да какого уже к чёрту друга) всем своим весом, Минги сдавленно вздохнул. Вес-таки ощущался, хоть тот и не был тяжёлым. Поцелуй сорвался, отчего губы Минги скользнули по горячей щеке. От мягких касаний почти ничего не оставалось — всё было смазанным, влажным и нетерпеливым. Ожидание было слишком долгим. Руки Минги были давно под футболкой и облапали каждый сантиментр кожи спины Юнхо, не забывая про плечи и поясницу, из-за чего Юнхо становился более чувствительным. На данный момент ему было всё равно, к чему это может привести. Моментами Минги отстранялся от манящих губ и нежно целовал щеки, касался висков и лба, будто давая им обоим передышку от быстрого темпа. Он мягко подтолкнул Юнхо в сторону, чтобы перевернуться на бок. Жар тела Минги палил. Юнхо всегда знал, что Сон Минги горяч во всех смыслах. Да, это было видно — его спортивное телосложение, невероятное, местами сексуальное лицо, его стиль. Но это можно было ещё и почувствовать. Когда они оставались на ночь друг у друга, то редко парень оставался спать в одежде — было жарко. Открытые окна, прохладный душ или кондиционер были верными спутниками по жизни. Минги как ходячая печка, но Юнхо уже привык. Его вечно холодные руки и ноги иногда согревались об палящую кожу друга. Может, вынужденное согревание было предлогом — он так это объяснял. Тот не обращал внимания, а Юнхо лишний раз создавал контакт кожа к коже. — Всё в порядке? — не открывая глаз и почти не отодвигаясь, спросил Минги. — Д-да. «Всё правильно». И сейчас холодные пальцы Юнхо проходились по горячей коже — они скользили по шее, по щекам, резко срывались к груди, а после — к бёдрам. Голова Минги почти взрывалась от новых эмоций и ощущений. Конечно, не сказать, что это всё было для него в новинку — в старших классах и на первом году обучения в университете у него были романы, но то, что происходило сейчас было чем-то невообразимым. Губы Юнхо такие мягкие, притягательные, такие правильные. Запах был родным, им хотелось пропитаться полностью — пахнуть одинаково. А его прикосновения… он уже не представлял жизни без них. Юнхо слегка прикусил верхнюю губу Минги, одновременно смелыми движениями забираясь рукой под футболку, трогая низ живота, а затем и рёбра парня. Минги рвано выдохнул, с губ сорвался стон. Это подействовало так отрезвляюще, что Юнхо отстранился. Он слегка ошарашенно посмотрел на Минги, на его затуманенный взгляд, на припухшие целованные губы. Ему казалось, что он мог рассмотреть все детали в темноте — уже привык. Накатившая волна смущения на Юнхо заставила того резко перевернуться на другой бок лицом к стене. Он уткнулся головой в локоть правой руки и попытался отдышаться. Как же было неловко. Как далеко это могло зайти? Он даже не знал, хотел ли чего-то большего прямо сейчас. Наверное… наверное, Юнхо бы хотел. Но это было бы слишком. Минги наконец открыл глаза, чего делать совсем не хотелось, кратко поцеловал Юнхо в плечо и пододвинулся ближе, не убирая руки с талии. Он понимал, что парень был сильно смущён из-за стона, но не чувствовал ни капли своей вины в этом, это лишь слегка забавило. Никто не был виноват, просто Чон Юнхо по жизни был таким смущающимся. Минги улыбнулся куда-то в шею. — Что скажешь? — подал он голос. — Мне было ахуительно хорошо, Юнхо, — голос казался сиплым. Чоновы плечи встрепенулись. — Да, это было х-хорошо, — не мог с этим не согласиться. «В реальности это куда лучше, чем в моей голове». — Так… кто мы теперь друг другу? — он всё еще не поворачивался, но руку от лица убрал. — Я тебе немного проигрываю, — начал издалека Минги, касаясь волос Юнхо — они были влажные от пота. — На моём счету всего два года. Помнишь, как мы пошли в первый раз в клуб на наше совершеннолетие? Конечно, Юнхо помнил. Но помнил только лишь то, как он сильно напился, из-за чего ему было очень-очень плохо. Ему повезло, что он пошёл не в родительский дом, а остался в свободном на выходные доме друга. Да, они развлекались, пили, танцевали, никакого разврата — только Сан и Уён пытались с кем-то флиртовать, а сам он сейчас и не вспомнит — с другими людьми или же между собой. Скорее всего, из-за того, что Юнхо был в числе самых пьяных в их компании, то Минги предложил отоспаться у него, а дальше… как в тумане. — Ты по дороге обшарпал пару стен и упал разок, тебе было настолько хуёво, что пришлось тебя ополоснуть слегка, — Минги на секунду сам смутился. — Ты полуголый лёг спать, я даже сдвинуть тебя не смог, — параллельно словам водил пальцами по его животу. — Ты будто в первый раз меня видел голым. Уверен, что в этом причина? Минги поцеловал парня в шею. — Нет, я в первый раз увидел, как ты танцевал. Юнхо то ли вздохнул, то ли сказал «боже». Он видел видео с клуба, которые кидали в чат на следующий день после попойки — он стал достоянием галерей всех семи телефонов друзей. Помнил, как смотрел это: включал пару секунд, а потом отодвигал телефон от лица и переводил дыхание, потому что это было и стыдно, и смущающе одновременно. Ещё несколько секунд и по новой. И так каждое видео — с разных ракурсов и с разными комментариями на фоне от друзей. А его танцы-то были не стрёмными, Юнхо понимал, что танцевал вполне сносно. Хотя бы для такого клуба. Но выглядел он так… пошло и вульгарно, что ли. Ему то и дело говорили, что не одна девушка и не один парень оглядывались в его сторону. Скорее всего, дело было в узких джинсах, которые заставили надеть его друзья, а также в частых движениях бёдрами. — Live of you, live of you 'cause you my oxygen, — напел Минги прямо на ухо Юнхо. Этот хриплый голос проникал глубоко внутрь его черепной коробки, отчего он подвинулся ближе, чувствуя ещё больше дыхание Минги. Рука на его животе сжала ткань. — Хватит, пожалуйста. Я понял, — щёки горели от стыда. Это был пик его танцевальных умений, да ещё и под такую сексуальную песню. Он не особо хотел вспоминать что делал на танцполе в подвыпившем состоянии, но после этого, вроде, в заднем кармане джинс оказалась смятая салфетка с чьим-то номером телефона. Минги лишь бережно погладил плечо, едва ли сдавливая, а после снова положил руку на закрытый футболкой живот. Юнхо переплёл их пальцы, а в голове Минги пронеслась мысль, что он бы с радостью купил бы перчатки парню. Невыносимо холодные. — Хэй, — Минги прильнул ближе, щекоча левое ухо Юнхо своим дыханием. — Ты мне нравишься, — едва коснулся губами мочки, — я хотел бы попробовать… быть вместе? Юнхо особо не хотел двигаться, да и не мог. Он только поддался головой назад, чтобы быть ещё ближе, упёрся спиной в грудь парня. На этом его силы полностью иссякли. Слишком много потрясений за один вечер. Юнхо слабо сжал пальцами ладонь Минги, показывая, что он понял и согласен с тем, что только что услышал уже от бывшего друга. Он и не мог мечтать о таком. Всё должно было остаться плодом его давних фантазий и несбыточных мечт, но такое необдуманное действие привело действительно к чему-то хорошему. Может, ему и впредь сначала делать, а потом думать?