Король страданий, или как отогнать тьму

И даже яркое сияние софитов не сможет скрыть тьму человеческой души... Тёмный дворецкий (Kuroshitsuji) Темно. Кажется эта темнота уже заелась в душу. Гермиона говорила что любую тьму побеждает свет. Только я не хочу его впускать. Впустить значит забыть. Значит отпустить и идти дальше. Я не сильный, как все думают. У меня не хватит выдержки это сделать. Я один. Я сам отогнал всех от себя. Я сам виноват во всём. Из за меня погибло много людей. Из за меня произошло столько всего. Все твердят мне не винить себя, что я хотел как лучше, только вот я знаю, что это не так. Как бы я не хотел, это моя вина. Каждую ночь засыпая, я вижу их. Их потухшие глаза, смотрящие будто сквозь меня. Как могу я простить себя, если они преследуют меня каждую ночь. Прошёл год. Все похоронили близких и идут дальше с зашитым сердцем. Только в на моём сердце столько ран, что чтобы его зашить понадобится не одна операция. Иногда мне кажется что я правда умер тогда, в запретом лесу. Как будто душа моя ушла вместе с осколком Волон-де-морта. Я существую как приведение. Не могу выйти в люди. Там улыбки, счастье, смех. Я не могу слышать это, зная что они больше никогда не смогут быть счастливыми. Том тогда пришёл за мной. Только я должен был умереть, а не люди. Рон каждый раз убеждает что мы победили и все жертвы не было напрасны. Да мы победили. Только какой ценой? Миссис Уизли до сих пор готовит порцию на Фреда. Джордж перекрасился в чёрный и не может смотреть в зеркало. Как бы они не внушали даже самим себе, но они знают что в этом моя вина. Не могу находиться в Норе, зная что Фред больше никогда не сядет за обеденный стол. Он больше не будет договаривать фразы за братом, не будет подливать новые эксперименты в сок. Фред умер у Перси на глазах. Он был последним кто с ним говорил. Последним кто видел его улыбку. Он винит себя, но ведь виноват я. Из-за моей войны Джордж потерял половину себя. Когда он пытается шутить, он останавливается и ждёт дополнение. Только Фред больше никогда не скажет ни слова. Я навестил малыша Тедди. Ему нет и года, он родился во время войны. Я вижу в нём себя. Мой маленький крестник, всё ещё ждёт маму с папой, которые больше не вернутся. Которые должны сейчас стоять вместе с ним и улыбаться. Андромеда крепко обняла меня, когда я зашёл. Она, как и все, говорит что я не виноват. Она видя меня впервые, утверждает тоже что и те с кем я знаком 8 лет. Посмотрев на Тедди я увидел Римуса. Вспомнил как он учил меня патронусу на третьем курсе. Как улыбался когда у меня получилось. Как защищал от Снейпа в тёмном коридоре. Только тогда коридор был освещён его улыбкой и Люмусом. Комнату освещает солнце из окна, золотя ярко синие волосы ребёнка. И я понимаю что он больше никогда не увидит эту улыбку. Не увидит как его прекрасная мама меняла нос на поросячий, заставляя смеяться даже самых грустных. Я развернулся и ушёл, прося писать если будет нужна помощь. На то я герой. Я прийду и всегда помогу. Только как помочь себе? Я сжал переносицу пальцами, сидя на диване, окружённый кучей пустых бутылок. Чувствую себя таким же ничтожеством, каким являюсь на самом деле. Открыв глаза, я осмотрел комнату. Рваные тёмно-зелёные обои, несколько книжных шкафов, с разбросанными в хаотичном порядке книгами. В углу стоит стол, весь в бумагах. Окна спрятаны за серыми занавесками. Те же, больше походили на обрывки простыней. Диван, притащенный сюда около трёх месяцев назад, выглядел самой новой вещью в доме. Хотя наверное так и было. На полу были царапины от передвигания мебели. Раньше на месте потёртого дивана была шикарная кровать. Только я не мог себе позволить спать в роскоши. Возможно я и заслуживаю этого, но не могу. Не могу чувствовать себя богатым. Моё богатство это люди. А люди умерли в этой войне. Каждый день перебираю жертвы. От этого становится ещё хуже, но это как наказание. Самым правильным кажется копать в себе яму. Это конечно не самое ужасное наказание за смерти, но мне хватает. Снейп. Самое больное, после мысли о котором я напиваюсь до чёртиков. Алкоголь помогает ничего не чувствовать и ни о чём не думать. Но разве заслуживаю я этого? Это единственная привилегия которую я себе позволил, но она слишком большая. Захотелось выпить. Вновь осмотрев пол, забросанный бутылками, я вздохнул. Гриммо, Гриммо. Этот дом напоминает о Сириусе и хороших временах. Собрание Ордена, уши Близнецов, подбросанные под дверь. Ругань Молли, шутки Тонкс. Хочется кричать, но кажется я сорвал голос в последний раз. Больно. Я кашлянул, пытаясь прочистить горло, но так и не смог выдавить из себя ни звука. А ведь в первые месяцы после войны я пытался. Честно пытался, оплакать и отпустить. Похоронил всех близких, даже попытался устроиться в Министерство на учёбу. Пока что-то делаешь тебя не охватывает апатия. Меня раздирали и туда и сюда. Только в итоге я отказал всем. Суды над Пожирателями, это отдельная тема. Мне, как национальному герою, было обязательным присутствие на них. С большей частью справился легко. Первые суды были над вторым планом, пока ближний круг (или оставшийхся от него) допрашивали. От вспоминания следующих шли мурашки. Суд над Малфоями выпал прямо на моё день рождения. Все бегали, кто-то пел песню, кто-то хлопал по плечам. Я улыбался, уже привычной, натянутой улыбкой. Я видел Драко. Он выглядел ещё хуже чем во время войны. Кажется он был уверен что попадёт в Азкабан или на поцелуй Дементора. Только я не был уверен. Даже не так, я был уверен что он туда не попадёт. Как и вся семья Малфоев. Они - это отдельная история в войне. За них, у меня было в разы больше, чем против. Это был первый суд на котором я выступил в оправдание. Я привёл достаточно аргументов для полного оправдания миссис Малфой и Драко. Только для Люциуса у меня не было практически ничего. Я сказал что смог, но он отправился в Азкабан. На самом деле я не рассчитывал на другой поворот. Хотя бы не поцелуй. На тот момент я уже начал терять этот послевоенный адреналин. Уже смотрел на счастливых людей, с пеленой перед глазами. Я видел размыто, даже с очками на носу. Но даже так я увидел на сколько благодарный взгляд был у Нарциссы. Я ей был благодарен в разы больше. Она спасла меня, пришёл черёд и мне помочь. Я считал что даже эта помощь не сравниться с тем что она сделала для меня. Видели бы вы лицо судей, когда я сказал о том, что Миссис Малфой соврала Тёмному Лорду о моей смерти. Даже сейчас убитый, я не хочу умирать. На деле больше потому что знаю, как будет больно остальным. Я не живу, я существую ради них. Они так же как и я потеряли себя в этой войне, и моя смерть может стать последней каплей. Драко. Драко тогда смотрел на меня, не веря. Кажется он думал что я его галлюцинация. Мой враг, который таковым никогда и не был. Я недавно думал что наша дружба могла сорвать профессору Макгонагалл последние нервы. Я часто думал о то что было бы, пожми я тогда зализанному павлинчику руку. Вариантов было много. В последние дни общения с Гермионой я сказал "Знаешь, а что если.." и она не дала мне договорить. Её ответ был настойчив, суров и решителен. "Гарри, нет никаких если. Всё уже случилось и думать о том что было бы просто бесполезно." Она положила мне руку на плечо, а после крепко обняла. "Гарри, пожалуйста, живи. Живи сейчас. Не тогда, не если, а сейчас. Я знаю что тебе сложнее всех, но только ты можешь себе помочь. Конечно, мы всегда рядом, но каждый глубоко переборол себя. Мы отпустили, или ещё отпускаем, но ты, нет. Ты. Только ты можешь обеспечить себе жизнь. Пожалуйста, попытайся." А я не смог. Я не хотел обещать того что не выполню, но тихо прошептал что попытаюсь. Я попросил её не приходить без повода, что она нужнее сейчас семье Уизли. Конечно ей не хотелось слушать, но я был убедительным. Фраза, о том что если она меня не послушает, то я закрою камин, оказалась вполне достаточно. Почему мои мысли не могут остановиться на одном? Я думал о Драко. Часто он проскальзывает у меня в голове. Просто это самая не больная мысль. О нём думать легче, чем о погибших, и я даю себе волю, делая маленький отдых от страданий. Этот же Драко, только с курса так пятого назвал бы меня нюней, вечно думающей только о своих страданиях, и был бы прав. Малфой был в полном шоке, когда цепи отпустили его запястье, а люди направились прочь из зала. Я остался. Не потому что ждал благодарности. Я остался чтобы протянуть ему его вещь. Он смотрел на свои руки, как буд-то не веря что на них больше нет цепей, а я протянул ему палочку. Он не реагировал, поэтому я взял его ладонь в свою. Разжать, слишком сильно сжатые в кулак пальцы, было сложно. Он наконец поднял на меня взгляд. В нём кажется было всё. От боли, до радости. Я вложил ему в ладонь оружие, которое спасло человечество, и зажал его пальцы вокруг деревка. Тогда кажется никто из нас не способен был сказать не слова, но Драко видно собрав последние силы, тихо вымолвил "Зачем, Поттер?". Я улыбнулся. Не той натянутой, нереальной улыбкой, а настоящей. Полной боли и сострадания. "Я же герой. Мне принято спасать окружающих." Конечно его это не убедило, как и самого меня, на самом то деле. В минуту было молчание. Последние люди вышли из зала. Остались только я, он, и Нарцисса. Она стояла в стороне и тихо плакала. Её слёзы были тем, что невозможно сдерживать. Наконец, я добавил, практически шепотом: "Знаешь, маглы говорят, что от ненависти до любви один шаг. Я же считаю, что эти чувства по идее означают одно и тоже." А дальше я сказал тоже что говорит мне Гермиона, обеспокоенная моими наклонностями к суициду. Только я говорил совсем в другом смысле. "Живи, Драко. Живи, ты достоин жизни." Развернулся, и пошёл к выходу. Я не мог видеть как Малфой зажмурился, и прижал к груди палочку. Уйти мне от туда спокойно не дали. Миссис Малфой с заплаканными глазами, просто обняла меня. Крепко, благодарно. Тогда я понял, какая же эта сильная женщина. Честно, я считал что она победила Лорда. Ради сына, но важна ли причина? Она отпустила меня и кажется хотела сказать спасибо. Я мягко положил ей ладонь на губы. "Миссис Малфой, вы сделали для меня больше, чем я для вас. Это я должен говорить спасибо." Я отступил назад, а она улыбнулась. Счастливой улыбкой, но не такой от которых меня тошнило. Я не мог улыбаться, поэтому просто кивнул и всё таки вышел из зала. Перед глазами снова встал взгляд чёрных глаз, как буд-то читающих тебя насквозь. Я оправдал Снейпа в первую очередь. Он получил Орден Мерлина второй степени. Правда посмертно. Как много людей благодаря которым я победил. Это ведь их победа, почему раз я сделал главную часть, то она сразу моя? Я зажмурился. Слова "У тебя глаза матери." приносят такую боль. На похороны к нему пришло мало людей. Думаю семья Малфой была бы там, если бы их всех не задержали. Люциус так и не посетил могилу друга. На кладбище стоял весь преподавательский состав, несколько Слизеринцев, которые видно давно выпустились из школы, но придерживались зелёных галстуков, и я с Гермионой. Рон сказал, что профессор не был бы рад видеть его у себя на похоронах. Я не стал спорить. Так ненавистный на протяжении 7 лет профессор, сейчас лежал, кажется впервые полностью спокойный. На нём была та же знаменитая мантия, никто не осмелился переодевать грозу подземелий. Когда закрыли крышку гроба, я не мог поверить в происходящее. Если сказать мне даже из начала 7 курса, что я буду горевать на похоронах злобного профессора зелий, ненавидящего меня с первого курса, я бы рассмеялся. Я думал что слёз уже нет, но одна одинокая покатилась с щеки. Я выплыл из воспоминаний и вытер её рукавом заношенной толстовки. В первые дни после войны, Герми говорила что нужно выплакаться. И я плакал. Прижимался к ней и рыдал до истерики. Те кто думают что девушки не могут быть сильными, ошибаются больше всех. Нет, она тоже плакала. Её слёзы падали мне на волосы, и я слышал как она всхлипывает. Только она умудрялась держать нас с Роном. Это можно было бы оправдать тем, что она не потеряла близких на войне, но это не так. Все они были ей так же дороги, как и мне. Даже те, кого мы не знали по имени. Это я отпускаю забывших её родителей, находящихся в Мунго для восстановления памяти. Я знаю что делаю ей больно своими страданиями, но я не могу ничего с собой поделать. Я просто не могу. Я великий страдалец, такое прозвище дал мне Джордж. Вспомнилась пачка сигарет, когда-то запрятанная мной под диван от чуткого взгляда Гермионы. Странно что за эти пять месяцев я не вспомнил про неё. Я пообещал миссис Уизли есть и пить. Если пункт с "пить" выполнялся прекрасно, то раз в неделю съесть сэндвич не совсем подставлял под пункты о питании Молли. Опять запихнув мысль о еде подальше, зная что потом буду себя в этом винить, я занялся делом. Быстро спрыгнул с дивана, и не оценив свои силы, грохнулся на пол. Правда это не помешало мне, не теряя времени, залезть рукой под диван и нащупать всю пыльную пачку сигарет. Поднял её к лицо и в воздух полетела пыль. Чихнув, я открыл пачку и вытащил знакомые предметы. Их, как и весь алкоголь мне подогнал Джордж. Джордж прекрасно понимал меня. На самом деле это был тот единственный с кем я держал общение, хотя бы по переписке. Это кстати давалось мне трудно, но рыжий привёл мне две причины. Первую это доставка алкоголя и сигарет. Без хотя бы простых "Я жив", в письме раз в неделю, её не будет. А вторая на самом деле простая. "Тебе требуется хотя бы какое-то общение, иначе твоя и так настрадавшаяся психика отойдёт за хлебом." Джордж, оставался Джорджем, даже не смотря на то как тяжело ему было. Да и на самом деле я ценил общение с ним. Мне казалось что я так налаживаю вину. Да и я знаю что от него ко всем Уизли переходит информация, о том что со мной всё более менее в порядке. Понял я что опять задумался, когда пачка путь не выпала из руки. Встав, я решил открыть окно. Со штор, которые не открывались столько, сколько я сижу в одиночестве, пошла ещё одна волна пыли. Так что следующий чих не заставил себя ждать. Старое окно совсем не хотело открываться с первого раза и пришлось приложить некие усилия. Моё и так обессиленно тело было с этим не согласно, но как только в нос попал свежий воздух, оно решило меня пожалеть. Я глубоко вздохнул. Сейчас воздух кажется действовал так же как никотин, но конечно его не хватало чтобы отвлечься от мыслей. Сигарета была быстро подожжена простым заклинанием. Палочка нашлась на подоконнике. Кажется в последний раз я пользовался ей с той же целью. Я купил её сразу после войны. Не хотел пользоваться палочкой Драко. Надо же, мысли о сигаретах отвлекают меня от других, совершенно неприятных. Я сделал глубокую затяжку и с наслаждением выдохнул дым в окно. Воздух после долгой душнотв резал лёгкие, а вперемешку с едким дымом заставлял закашляться. Я вспомнил Выручай комнату. И опять же Драко. Откашлявшись, я сделал ещё одну глубокую затяжку. Тогда взгляд Слизеринца был настолько напуган, что я сразу понял что делать. Мне до сих пор не верится, что Рон хотел их оставить. Крэбб умер там. Мне страшно подумать что было бы, если умер и Малфой. В голове пролетели все яркие моменты с Драко. Вражда. Так я это называл в школе. Только это было обычное соперничество. Блондин мстил мне за отвергнутую дружбу. Маленький ребёнок обиделся на шесть лет, а я упёртый баран, верующий стереотипам, этого не замечал. А ведь он всегда скрашивал мои унылые будни. Я правда тогда говорил что он меня доставал, но ведь я и сам вечно на него кидался. В мыслях я не заметил как скурил сигарету и окурок больно обжёг пальцы. Я зашипел и быстро потушив его об подоконник, выкинул в окно. Иногда я думал что мне стоит что-то попробовать, как-то делать, но как не пытался, не мог. Нет, не хочу опять думать о том же. Хм, наверное сегодня настал день когда я что-то съем. Я уже и забыл что сигареты разыгрывают у меня аппетит. Нужно заказать у Джорджа ещё несколько пачек. Перестав смотреть в окно я развернулся, и я направился на кухню. Ноги немного не держали. Я знал что организм истащен, так как живёт на одном алкоголе, но честно это было последнее о чём я задумывался. Спустившись на первый этаж, чуть не свалившись с лестницы, я зашёл на кухню. Конечно она выглядела намного лучше, ведь здесь Кикимер регулярно убирался. В своей комнате я запретил что-то трогать. Не мог я специально наводить беспорядок, зная что потом кто-то будет это убирать. Кикимер кстати, похоже почувствовал что я зашёл в комнату и на столе появилась тарелка с омлетом, два завернутых в салфетки сандвича и чашка горячего какао. Какао я очень любил пить в перерывах от алкоголя. На самом деле, пьянящее питьё закончилось у меня два дня назад, и нужно написать моему рыжему другу. Кстати Кикимер стал более спокойным. Да, он не теряет возможно обругать меня в любой подходящий момент, но по крайней мере перестал просто так шуметь на весь дом. На деле ему скорее противно возле меня появляться, но как хозяину он обязан выполнять мои поручения. Так и выполняет. Я сел за стол и с сомнением посмотрел на еду. Чашка сразу оказалась у меня в руках и я с наслаждением глотнул её содержимого. Такие дни я любил больше остальных. Но я почему-то не мог себя заставить проводить каждый день так. Такой он был раз в неделю. В остальные я предпочитал портить себе печень, безостановочным питьем алкоголя. Я выпил пол чашки какао и поставил её на место. Кажется мой желудок был давно испорчен. Или как ещё объяснить что меня тошнит от вида вполне себе вкусной еды. Но как всегда, я взял в руки сэндвич и укусил его. Привычное чувство тошноты и пустоты немного уходило с каждый укусом. Сегодня произошёл прорыв. Я съел целый сэндвич и половину омлета. Какао было выпито в секунду. Я прихватил с собой ещё один сэндвич, что говорило о том, что я выйду позже чем обычно. Вскоре я уже сидел в комнате за столом, уставившись во всё так же открытое окно. Передо мной лежал пергамент, а в руках я держал перо. В помещении стало прохладно, но этот холод как буд-то заставлял понять что всё это реально. Сова Джорджа всегда прилетала раз в неделю с каким-нибудь коротким письмицем и возможно новой разработкой короля шуток. Естественно Уизли не бросил дело своей жизни. Да, раньше это было делом их жизни, но теперь нет. Удача как всегда мне улыбнулась, и в комнату быстро залетела светло коричневая сова, отряхиваясь от снега. Она присела на протянутую мной руку и протянула лапу для того чтобы с неё сняли конверт. Я поспешил это сделать, но чтобы она не улетела, тихо произнес: - Подожди, я ещё дам тебе письмо. Птица была не довольна задержкой и похоже хотела укусить меня за палец, но я показал на вазочку с печеньем, стоящую в углу стола. Я попросил Кикимера принести её, когда эта неугомонная совушка отклювала мне всю руку. Вообще взаимодействие с совами были мне в тягость после потери Букли. Джордж как-то спросил почему я не заведу себе. Для меня это предательство. Предать подругу, которая была со мной 6 лет и погибла защищая меня. Ему же сказал что это хлопоты. Не люблю вешать мои проблема на других. Шитси на самом деле была очень требовательной совой, которая не могла терпеть ожидания, если их не скрасить. И сразу увидев что я задумался и не пишу, она предупредительно ухнула. Я вышел из своих мыслей и быстро накалякал Джорджу почти тоже самое что и всегда. Только добавил несколько пачек сигарет в заказ и написал что его сова снова чуть меня не сгрызла. Я закинул в конверт немного крупных монет и запечатал его. Читать письмо рыжего я решил позже, чтобы это чудище меня не съело, и быстро привязав конверт к её лапке, отпустил восвояси. Я наконец закрыл окно. Шторы тоже закрыл обратно и повернулся в сторону комнаты. В воздухе летает пыль, обстановка такая же как все эти пять месяцев. Снова стало темно, хотя даже при свете из окна тьма никуда не уходила. Я подошёл обратно к столу и взял письмо. Устроившись на диване и пару раз чихнув от пыли, я распечатал конверт. Новых наработок внутри не было. Лишь письмо, но оно было длинные чем обычно. Меня взяло любопытство. Джордж редко писал много. Обычно он просто описывал дела в магазине, в семье и в мире, но не глобально, так что это укладывалось в половину обычного листа пергамента. А тут довольно большой листок. Я устроился поудобнее на диване и взялся за чтение. Начало было обычным. Уизли писал, что дети покупают новые товары, что всем опять интересно куда я пропал. Но потом пошла интересная часть. "Прикинь, страдальщик, тебя тут искали, и даже не фанатки! Приходил Малфой, расспрашивал, мол не знаю ли я где тебя найти. Даже купил две вредилки, походу для вида. Малфой. Купил. Вредилки. Дааа это что-то фантастическое! Ты не пугайся, я сказал что найти тебя где не знаю, но могу отправить письмо. Вот исполняю обещание! Ты открой барьер для совы Малфоев, он сказал напишет тебе. Ну всё, не пробухайся там, а то я получу от Грейнджер. Она кстати тоже тебе писала. Так что будь добр, не спихивай все твои разбирательства на меня. Моё предложение прийти к тебе ещё в силе. (Не кидай письмо в огонь, а то я узнаю и подмешаю тебе в следующую партию моё новое зелье). Зачем бы я понадобился Драко? Как бы часто Слизеринец не проскальзывал в моих мыслях, я честно думал что мы так-то больше не встретимся. Надеюсь ничего важного, хотя Малфой не стал бы мне писать просто так. Я пожалел что не прочитал письмо перед тем как отправлять своё, но думать было поздно. Завтра прилетит товар, может и накалякаю что-то ещё. Правда не думаю что добьюсь сильных ответов. Решив не ждать, я сразу позвал Кикимера. Тот появился передо мной и тут же скривился. -Что пожелает хозяин? В его голосе было презрение, но это было так привычно, что я даже не обратил на внимание. - Кикимер, открой пожалуйста барьер для сов семьи Малфой и мисс Грейнджер. - Как хозяин прикажет.. Эльф явно с облегчением испарился из не подобающей дому Блэк комнаты. Я снова открыл окно, теперь ожидая двух сов. Я попытался вспомнить в какой момент я закрыл доступ сове Гермионы. Точно. Месяц назад. Был год с победы над Тёмным Лордом. Был важный праздник на которое приглашались все герои войны. Я просто не мог идти праздновать в день скорби. Я пытался ей это объяснить, но она стояла на своём. Обязан пойти, в знак уважения. В итоге я закрыл ей любой доступ ко мне. И напился так что два дня отходил. Иногда моя любимая подруга бывает очень сильно настойчивой. И невыносимой. На самом деле я не знал когда прилетят совы, поэтому стал думать чем занять себя. Терзать себя предположениями бесполезно, а портить настрой своими обычными мыслями противопоказано. Взгляд сразу пал на книги. Было не понятно, что вообще здесь делали стеллажи с ними, ведь в доме есть огромная библиотека. Возможно прошлый владелец переносил сюда постоянно нужные ему книги. Это мне неизвестно, а гадать можно до бесконечности. Я подошёл к ближайшей полке, и взял первый попавшийся фолиант. Пыль похоже была на каждом предмете в этой комнате, так что я уже в который раз чихнул. Быстро отряхнув поверхность книги, я открыл её и просто плюхнувшись на пол в том же месте, начал читать. Возможно моя тусклая жизнь измениться, но возможно ли отогнать так заевшуюся в меня тьму?