Письмо

Впервые Ли Феликс встретил Кристофера, когда тот сидел на берегу океана и с тоской смотрел на набегающие волны. От воды ощутимо тянуло прохладой, так как осень уже потихоньку вступала в свои права. Несмотря на это, парень упорно сидел на камнях, накрытых брошенной толстовкой и неотрывно смотрел куда-то вдаль. Феликс обратил внимание на сгорбленную спину юноши, весь вид которого выдавал печаль и совершенное уныние. Его высветленные кудрявые волосы вились под небольшими порывами ветра, а сам он сидел, практически не шевелясь. Феликс работал в открытом кафе с видом на берег и поэтому видел, что парень провел так довольно много времени. Уже темнело и Ли, закончив смену, решил почему-то подойти к нему и узнать, не нужна ли ему помощь. В ответ на свой вопрос он получил лишь легкое покачивание головой и широкую, хоть и немного грустную улыбку. Феликс молча стоял рядом, незаметно рассматривая сидящего парня и отмечая про себя его особенности. Блондинистые кудряшки, большой ровный нос, полные губы, мощные плечи, широкая спина и, наконец, руки. Красивые накачанные руки с выступающими венами и узловатыми пальцами. Феликс сразу подумал о том, как красиво эти пальцы смотрелись бы на его члене. От этой мысли его бросило в жар, а уши заполыхали и он, так и не проронив больше ни слова, вернулся домой. Весь следующий день он надеялся вновь увидеть этого молодого человека, и ближе к вечеру его надежды оправдались. Парень пришел на то же место, бросил снятую толстовку на камни, сел на нее, подтянул к себе колени и уткнулся в них головой. Разнося заказы по столикам, Феликс постоянно кидал взгляды на него и видел, что юноша по-прежнему сидит, не двигаясь, и лишь его кудряшки разлетаются от ветра. С тех пор он видел парня каждый день на одном и том же месте целую неделю. Феликс так и не мог решиться подойти к нему еще раз и познакомиться. Но каждую ночь перед сном он вспоминал ту единственную улыбку, которую ему подарил незнакомец и не мог выкинуть из головы пухлые губы парня, мечтая когда-нибудь к ним прикоснуться. Все эти мечтания вылились в горячие сны, в которых накачанный блондин имел его в разных позах. Каждое утро Феликс просыпался со стояком, а однажды даже кончил во сне от очень жаркого сновидения. Его друзья, заметив странное меланхоличное поведение обычно веселого парня, посоветовали ему все же рискнуть и познакомиться с этим юношей. Спустя еще пару дней тяжелых раздумий и мысленных диалогов, Феликс все же отважился подойти к объекту своих мечтаний. Парень не оттолкнул его, они познакомились и Феликс узнал, что молодого человека зовут Бан Кристофер Чан, и он недавно вернулся в Австралию из Кореи, в который жил и учился несколько лет. С тех пор они встречались почти каждый вечер и часто молча прогуливались вдоль берега. Гораздо позже Феликс узнал, что Чан пережил тяжелое расставание, его парень изменял ему, а потом бросил. Все эти прогулки, интимное молчание и разговоры обо всем на свете привели к тому, что интерес Феликса перерос в настоящую влюбленность и почти постоянное возбуждение. Он не говорил о своем сумасшедшем желании Чану, который никак не мог забыть предательство своего парня, боясь спугнуть его. Феликс скрывал как мог свои чувства, но ни для кого они не были секретом. Он бежал на каждую встречу полный воодушевления, с сияющими глазами, широкой улыбкой и полувозбужденным членом. Их с Кристофером Не свидания длились уже больше трех месяцев. И он понимал, что надо что-то решать с его любовью, жаркими снами и вечным стояком. Феликс устал каждый день дрочить на образ Чана, мечтая о том, как тот нагибает его в разных уголках пляжа. Весь день Феликс был каким-то дерганным и нервно отвечал на редкие замечания. Кое-как закончив смену, он попрощался со всеми и, еле передвигая ноги, поплелся к любимым камням возле пирса, на которых давно уже сидел Чан. Подойдя к нему, Феликс, сквозь бешеный стук сердца, заглушающий собой все вокруг, тихо поздоровался и протянул Кристоферу письмо. В ответ на удивленный взгляд, он сказал: — Это тебе. Прочитай. А я пойду, у нас сегодня внезапная семейная встреча — он повернулся и быстрым шагом пошел домой. Чан, оставшись в одиночестве, лишь хмыкнул, глядя на письмо. Но затем его губы растянулись в довольной ухмылке и он вскрыл конверт. «Привет, Чан. Это уже восьмое письмо, которое я пишу, вернее, переписываю. Думаю, что хватит. Напишу как есть. Помнишь, когда мы встретились первый раз? Ты тогда не ответил на мой вопрос и только улыбнулся. С тех пор я не могу выкинуть из головы твою улыбку. Я засыпаю, а она стоит перед моими глазами, просыпаясь утром — это первое, что я вспоминаю. Все мои мысли занимаешь только ты. На наши встречи возле пирса я не иду — лечу. Мне бесконечно жаль, что твой парень так поступил с тобой, но честно признаюсь — я немного, самую малость рад этому. Ведь только это позволило мне познакомится с тобой. Ты сам говорил, что не собираешься возвращаться в Австралию. А значит, мы бы никогда не встретились. Мне даже думать об этом страшно. Чан, ты самый потрясающий человек в моей жизни. Самый лучший, добрый и замечательный. Ты понимаешь все мои дурацкие шутки, поддерживаешь все мои идеи. Рядом с тобой мне так спокойно, кажется, что мы знакомы целую вечность. Когда ты провожаешь меня и я захожу в дом, я начинаю считать часы до следующей встречи с тобой. Я не могу без тебя жить, Чан. И знаешь, иногда то, как ты смотришь на меня, дает мне надежду… Чан, я люблю тебя. И если есть хоть небольшая вероятность того, что ты сможешь полюбить меня в ответ — пожалуйста, приди завтра на наше место. Если же ты уверен, что никогда не сможешь дать мне то, чего я так хочу — умоляю, не приходи. Берег огромный, ты можешь выбрать любое место, кроме этого. Я буду сходить с ума без тебя, но по-крайней мере, это будет честно. Я не буду зря надеяться и, вполне возможно, скоро забуду тебя. Надеюсь, все же, что я хоть немного дорог тебе. В любом случае, ты ничего не должен мне и не обязан отвечать на мои чувства! Прошу тебя, серьезно подумай.

С любовью, твой Феликс»

К тому времени, когда Чан дочитал письмо, он уже вовсю шмыгал носом и даже украдкой смахнул пару слезинок. Прошептав, — «Ликси, ты еще такой малыш», — он быстро собрался, спрятал письмо и ушел домой. Придя домой, Феликс не мог найти себе места. Он пытался отвлечься от мыслей с помощью компьютерных игр, но никак не мог сосредоточиться. Тогда он решил испечь печенье, но мысли о Чане настигли его во время процесса и он сжег всю порцию. Поняв, что ему ничего не помогает, решил просто попытаться уснуть. И уже лежа в кровати, он осознал, насколько боится и в то же время желает наступления завтрашнего дня. Он не знал, что ответит Чан на его письмо, он мог лишь надеяться, что блондин испытывает к нему такие же чувства, как и сам Феликс. С трудом заснув, парень как всегда провалился в горячий сон, в котором невероятно пухлые губы Кристофера путешествовали по всему его телу, расцеловывая каждый сантиметр, на что Феликс мог лишь глухо постанывать. Утром следующего дня Феликс пришел на работу совершенно разбитым и не выспавшимся. Зная, что Чан приходит на берег ближе к вечеру, он все равно не мог отвести взгляда от родных уже камней, каждый раз вздрагивая, когда кто-либо останавливался возле них. Весь день для него проходил словно в тумане, он постоянно отвлекался и смотрел на берег. Внутри все сжималось от тревоги. Из-за сильного волнения парень несколько раз бегал в уборную. Конечно же в сердце трепыхалась небольшая надежда на взаимность, но страх быть отвергнутым давил сильнее. И вот, наконец, наступил вечер. Чана все еще не было. Феликс стал ощутимо нервничать, что не укрылось от глаз его коллег. Они даже предложили ему пойти домой пораньше, думая, что парень немного приболел, но Феликс в ужасе отказался. Он даже боялся представить, что Чан придет и не дождется его. Так что он остался в кафе и продолжал пристально наблюдать за берегом океана, пытаясь прятать ото всех трясущиеся губы. Смена Феликса подошла к концу. Кристофер так и не появился. Юноша решил, что уйдет последним и сам закроет кафе. А после этого сходит к камням, попрощаться с мечтой. Оставшись один, он, наконец, дал волю своим чувствам, его трясло, из глаз лились слезы, которые он пытался поначалу вытирать, но они не прекращались. Немного посидев, Феликс пришел в себя, умылся, выключил везде свет и пошел к выходу. Освещаемый лишь слабо мерцающей в темноте сигнализацией, он вышел на веранду, тяжело вздохнул, запер дверь бара и, постояв, двинулся к лестнице. — Ликси, — из темного угла веранды вышел Чан, он с тревогой в глазах смотрел на заплаканного парня и мысленно корил себя за то, что не пришел вовремя. — Чан, — сквозь слезы простонал Феликс, — где ты был, я так ждал тебя! — Парень всхлипывал и вытирал катящиеся слезы маленькой ладошкой, что не мешало им тут же литься с новой силой. Он вцепился в Криса руками, боясь, что тот исчезнет навсегда. Чан в ответ обнял его и крепко прижал к себе. — Прости, малыш, прости! Это… Не знаю… Наверное, это просто очень глупая шутка. Я думал, что будет прикольно и неожиданно дождаться тебя здесь. — Чан стал медленно поглаживать спину Феликса теплыми ладонями, утешая его. — Да уж, неожиданно — не то слово… — Немного заикаясь, ответил юноша, начиная потихоньку успокаиваться. — Я уже думал, что все… Больше не увижу тебя. — Ли судорожно вздохнул, пытаясь отогнать от себя эту мысль. — Прости, прости, солнышко! Я так напугал и расстроил тебя! — Чан немного отодвинул от себя Феликса и, обхватив обеими руками его лицо, заглянул в глаза. Он увидел мокрые, дрожащие ресницы и влюбленный взгляд. Юноша, на которого он смотрел, был очень красив. Крис еще при самой первой встрече обратил на это внимание, Его привлекло изящное, но сильное тело парня. Он заметил тогда, как Феликс украдкой его разглядывал, но при этом он сам смог внимательно его рассмотреть. У Ликса были русые волосы до плеч, темно-зеленые глаза, ровный, словно выточенный носик и потрясающей формы губы. Верхняя была чуть вздернута, а нижняя так и просилась быть укушенной. И хотя Чан был тогда совершенно разбит расставанием с парнем и ему было совершенно не до отношений, он поймал себя на мысли, что хотел бы ощутить вкус этих губ. И с каждой последующей встречей мысли о Феликсе все больше овладевали им. Чан давно понял, что юноша влюбился в него. Сначала Криса немного веселило то, как старательно Ли пытался скрыть свою влюбленность, но затем это стало его немного злить. Задумавшись над тем, почему так происходит, Чан понял, что незаметно и сам влюбился в милого веснушчатого красавчика. Наученный горьким опытом, Чан хотел точно знать, что ЕГО любят, а не просто позволяют ЕМУ любить. Поэтому хотел, чтобы Феликс признался первым. Крис стал флиртовать с ним, давая понять Ликсу, что очень заинтересован в отношениях с ним. Чан замечал все — и горящие глаза парня, и румянец, и его возбуждение. Особенно ему нравилось, словно невзначай, касаться рукой открытой кожи Феликса и наблюдать, как в ответ на это действие она покрывается мурашками. Ему нравилось заигрывать с «его малышом», как он уже мысленно называл Феликса, но тот как будто не замечал этого и не хотел признаваться в своих чувствах. Тогда Чан решил поговорить о планах на будущее, о том, что возможно, ему стоит вернуться в Корею, раз воспоминания о бывшем уже не причиняют боли, а здесь так и не появилось новых отношений. При этом он пристально смотрел на Феликса, облизывал и закусывал губу, вздыхал, надеясь, что тот все-таки поймет его намеки. И, о, чудо! Буквально на следующий день Феликс признался. Правда, так и не сумев сделать это лично, а написав письмо. Чан был удивлен, но посчитал это очень милым. Несмотря на то, что он знал о любви Феликса к себе, он до последнего сомневался и боялся новых отношений. Поэтому решил прийти под закрытие бара, чтобы не ждать, волнуясь, Феликса на берегу. А теперь он смотрел на заплаканное лицо своего малыша и корил себя за то, что не пришел к самому открытию и довел парня до такого состояния. — Ликси, солнышко, — Феликс, шмыгнув носом, поднял на него недоверчивый взгляд. — Чан… Скажи, я… Я тебе… Нравлюсь? — становясь все тише с каждым словом, спросил он. — Хочешь узнать? — улыбаясь, ответил тот. — Я написал тебе письмо. — Феликс изумленно взглянул на Чана, потом возмущенно поджал губы и произнес — ты дразнишь меня? Чан тихо засмеялся и прижал Феликса к себе, — ну только если совсем чуть-чуть, — он снова заглянул ему в глаза и продолжил. — Милый, я люблю тебя. Я давно это понял, так же как и то, что ты любишь меня. — Так я зря мучился столько дней? — раздражённо затараторил тот, — и вообще, ты про какое-то письмо говорил, ты пошутил, да? Пошутил?! — он раздосадовано фыркнул, недовольно глядя на Чана. Тот в ответ лишь мило улыбался, и с каждым возмущенным словом Феликса его улыбка становилась лишь шире. Все также улыбаясь, он наклонился и осторожно прикоснулся к губам Феликса. Все возмущение парня тут же угасло и он судорожно вздохнул. Чан мягко прикусил нижнюю губу Феликса, затем лизнул ее, прося приоткрыть и впустить в желанный ротик. Они стали нежно и неторопливо целоваться, наслаждаясь каждым мгновением. В какой-то момент поцелуй стал более горячим, нетерпеливым, развязным и мокрым. Феликс стал постанывать, сходя с ума от нахлынувших ощущений. Чан подхватил его под бедра и прижал к стене, затем стянул с него футболку, скинул ее на пол и стал целовать грудь и прикусывать соски. Феликс вдруг вздрогнул, руками стал отталкивать голову Чана от своей уже покрасневшей груди и прерывистым голосом произнес: — Стой! Ну стой же, Чан! Посмотри на меня, — Ли взял в свои ладони лицо возлюбленного и поймал поплывший от возбуждения взгляд, — Мы до сих пор у парадной двери бара, давай зайдем внутрь? Пожалуйста! Чан, кивнув, опустил парня на пол. Феликс дрожащими руками быстро открыл дверь, они зашли в бар и как только он запер замок, Чан снова вжал того в дверь, прижал к себе и стал страстно выцеловывать каждый сантиметр на коже Ли. — Давай не здесь, в зале камера, — оторвав от себя нетерпеливого партнера, Феликс переплел пальцы в замок и повел того в комнату отдыха для персонала. Зайдя в небольшое помещение без окон, он включил верхний свет, и они продолжили целоваться. Только теперь уже Феликс стал напористо снимать одежду с Чана и ласкать все его тело, с удовольствием замечая, как тот прелестно реагирует, как дрожит и стонет от поцелуев и ласк. Они руками исследовали тела друг друга, очерчивали пальцами мышцы, сексуально выпирающие вены вдоль кистей рук, с любопытством рассматривали и подмечали каждую незначительную деталь. От накатившего удовольствия Феликс несдержанно застонал низким голосом, что незамедлительно свело с ума Чана, у которого уже мурашки бегали по всему телу, а стоящему колом члену было тесно в штанах. — Чан~и! Молю! Войди в меня! — Чана словно пробила молния, он оторвался от желанного тела, чуть отстранился от парня и, крепко сжав плечи Феликса, посмотрел на него с тревогой в глазах. — Ликс~и, малыш… М-м-м. Кажется, у нас проблемы… — Феликс смотрел в ответ абсолютно поплывшим и ничего не понимающим взглядом. — Что? Что ты имеешь в виду, Чан~и? — тяжело дыша от возбуждения, Ли скользнул глазами по растерянному лицу Чана и попытался понять смысл сказанных слов, затем встряхнул головой, чтобы хоть немного прийти в себя. — Солнышко, понимаешь — я пассив и как я вижу, ты тоже. — Чан с горечью в глазах смотрел на Феликса, боясь быть отвергнутым, и кусал губы до крови. — Поэтому я и боялся сегодня приходить. Потому что давно подозревал, что и ты не актив. Я… Ликс~и, прости, я не смогу. Хёнджин, он… Он подавлял меня своей аурой, своей силой. Не думаю, что я когда-нибудь смогу быть в активной роли. Прости меня, солнышко, пожалуйста, прости! — в его глазах появились слезы, он крепко обнял Феликса и прижался к нему, словно пытаясь спрятаться. — Чан. Чан~и. Ну что ты, перестань, — Феликс стал растерянно поглаживать Криса по обнаженной спине. — Крииис… Я люблю тебя и если нужно, стану для тебя активом. Только не плачь — это ужасно — видеть слезы в твоих глазах! Я просто никогда этого не пробовал, и мне немного не по себе, — он одной рукой взял Чана за подбородок и уверенно приподнял его голову — в любом случае, я так сильно хочу тебя, что мне неважно, будешь ТЫ во мне ты или Я в тебе. У нас сегодня будет незабываемый секс и ты уже не отвертишься, — он усмехнулся и низким тоном добавил, — Малыш. Чан сглотнул, завороженно глядя на Ликса, его рот приоткрылся, а дыхание моментально потяжелело. Феликс, увидев, какую реакцию вызвало его последнее слово, внезапно захотел увидеть полностью разрушенного и стонущего под ним Чана. В его голове родилась весьма заманчивая идея и он решил ее незамедлительно попробовать. Намеренно понизив голос, он произнес четко и властно: — Сними штаны вместе с бельем, встань лицом к стене и покажи мне, как ты будешь готовить себя для меня, малыш. — Ли немного переживал и пытался скрыть волнение в голосе, в голове прокручивались разные эротические сцены из фильмов, которые он смотрел. Он понял, что просто заняться сексом с Крисом будет недостаточно, чтобы того в полной мере удовлетворить, раз он ранее был «приручен» и настроен на волну подчинения. Следовательно, Феликс должен будет изучить множество материала на эту тему и научиться техникам контроля для удовлетворения потребностей своего партнера, а также оговорить с Крисом множество разных и важных аспектов. Ну а сейчас придется импровизировать на свой страх и риск. Скинув штаны вместе с бельем в угол, Чан подозрительно ухмыльнулся и, подойдя к стене, гибко прогнулся в пояснице, на что Ли округлил глаза, рассматривая сюрприз. — Так–так–так… Малыш так сильно хотел меня, что приготовился заранее, да? Ты растягивал себя и думал обо мне? О том, как я буду входить в твою сладкую, мокрую дырочку? — Феликс подошел вплотную к Чану, стал мять и сжимать накаченные ягодицы, разводя их в стороны, наслаждаясь их упругостью. Подцепив основание пробки, он стал медленно двигать ею вперед–назад, при этом водя рукой по члену Криса. В ответ на это Чан зашипел сквозь зубы, почти сразу же переходя на высокие стоны. — Малыш, если ты не кончишь в течении пяти минут, то я тебя вознагражу. — Ли расположился между стеной и пахом Чана и, раскрыв пошире ротик, вобрал член до основания, а затем стал ритмично сосать его в такт толчкам игрушки. Чан терялся в ощущениях, двойная стимуляция сводила с ума, ему было очень хорошо, он ходил словно по тонкой грани, готовый излиться в любую секунду, особенно в те мгновения, когда кончик пробки касался простаты глубоко внутри, а узкое горло Феликса посылало вибрацию по члену. Он стонал, царапал стену ногтями и кусал губы, сосредотачиваясь, чтобы не кончить. Да, ему сейчас хорошо, но ему мало этого, Крис хотел твердый член в заднице, хотел кончить именно от него. Феликс и сам уже сходил с ума от сексуального, возбужденного до предела блондина, и ему самому нестерпимо хотелось ощутить узость его горячей задницы, и то, что это будет для него впервые, лишь добавляло волнения и возбуждения. Он, наконец-то, перестал мучить своего малыша, встал, вытирая рот тыльной стороной руки и с наслаждением наблюдая, как Крис еле сдерживает себя, чтобы не кончить, и покорно ждет продолжения. — Чан~и… Только у меня нет презервативов, я же не знал, что меня ждет, — немного насмешливо прошептал он в алеющее ушко нарочито низким голосом. — В кармане джинс, — проскулил Чан, — Ликси, я хочу тебя, пожалуйста, скорее! Феликс довольно фыркнул, глядя на такого нуждающегося Чана и подошел к джинсам. Достал блестящий квадратик и, спустив штаны, вытащил уже полностью эрегированный член, затем быстро зубами надорвал упаковку, и раскатал презерватив по подрагивающему органу. — Чан~и, ты готов? — Прошептал он, подходя к стоящему возле стены Чану. Тот опирался на нее руками, выпятив упругую задницу. — Да-да-да, Ликси, я давно готов! Я так хочу тебя! — словно в бреду шептал Крис. — Войди уже в меня! — Да, мой любимый, как пожелаешь, я обязан наградить тебя за твои старания. — Феликс, отодвинув ягодицу одной рукой, второй резко вытащил пробку, откинул ее в сторону и уже обеими руками раздвинул половинки, открывая себе вид на покрасневшее отверстие. Он с удовольствием наблюдал, как из растянутой, сжимающейся дырочки стала вытекать смазка. Приставив головку к колечку мышц, Ли вогнал член до упора и замер. Чан гортанно застонал от удовольствия — это великолепное чувство наполненности не могло сравниться ни с чем. Член Феликса словно был создан для него, он был идеального размера и сразу достал до нежного комочка нервов, касаясь того и принося незабываемое удовольствие. Через мгновение Ли начал размашисто двигаться, практически полностью выходя из задницы Чана, оставляя внутри лишь крупную головку и затем полностью входя на всю длину. Он целовал шею, кусал ушко и шептал низким голосом слова любви и страсти. Феликс сжал бедра Чана до белых следов, неистово натягивая его на свой член и выбивая из того громкие стоны вперемешку с криками. Затем перенес свои руки на стену по обе стороны от рук Криса, а сам прижался влажным от пота телом к спине Чана, словно сливаясь с ним в единое целое. Покрывал каждый миллиметр шеи и плеч страстными поцелуями и укусами, после которых на коже, словно пионы, распускались следы. Чан накрыл большими ладонями руки Ли и переплел их пальцы в замок. Все, что он сейчас чувствовал — это лишь бешено двигающийся в нем член. Он был на самой грани от такого темпа, еще буквально пара глубоких толчков, возбуждающий шёпот Феликса и Крис кончил на стену перед собой с высоким вскриком: — Да-а-а-а! — он сжался в оргазме и подвел тем самым к финишу Феликса. — Боооже, Чаан.! — Феликс, кончая, упал на спину Криса и тяжело дышал, — это так круто, Чан~и! Твоя попка, она такая тугая, такая жаркая! Кажется, я уже полюбил тебя трахать, — прерывисто говорил он Чану, нежно целуя того в шею и держась руками за талию парня. Немного отдышавшись, Феликс аккуратно вытащил член, придерживая презерватив, затем снял его и выбросил в мусорку. — Пошли на диван, милый, — он ласково потянул Чана за руку, а затем, усадив, присел рядом, обнял и заглянул в лицо Криса. Тот отводил глаза и вел себя как-то зажато и неуверенно. — Чан, милый, что случилось? — с тревогой спросил Феликс, — тебе не понравилось? Я сделал что-то не так? — юноша с каждым словом выглядел все более расстроенным. — Нет-нет! Ликси, все было невероятно! Правда! Я очень давно такого не испытывал, ты был таким нежным… — Чан застенчиво посмотрел на парня, — просто… Фактически я тебя… Заставил? — Чан, ну что за глупости? Во-первых, я сам был не против, хоть и волновался в первый раз. А во-вторых, ну серьезно? Как можно заставить человека трахнуть кого-то против его воли? — Феликс недоуменно и немного раздраженно смотрел на Чана. — Убери эти наивные мысли из своей блондинистой головы и иди сюда, малыш, — на последнем слове Феликс лукаво улыбнулся и прижал голову Чана к своей груди, — я так люблю тебя, наконец-то, я могу это сказать! Чан вздохнул, неуверенно улыбнулся и ответил — я тебя тоже люблю, Ликси. Парни немного посидели, затем обтерлись влажными салфетками, которые Феликс достал из комода и, одевшись, пошли к выходу. — Уже так поздно, — хмыкнув, произнес Феликс, — погуляем немного? — он во второй раз закрыл бар и они спустились с веранды. — Конечно, солнышко! — к Чану вернулась его обычная уверенность в себе и на губах появилась лучезарная улыбка. — Хочу поцеловать тебя на берегу океана, ты же не против? — улыбаясь, он крепко держал Феликса за руку и вел того к воде. — Я никогда и нигде не буду против поцелуев с тобой, — довольно ответил Феликс, действительно сияя как солнышко. Все тревоги сегодняшнего дня вытеснило безграничное счастье от того, что рядом с ним шел его любимый человек и теперь не надо было скрывать от него свои чувства. — Ликси, уже и правда очень поздно, давай я провожу тебя домой? — Чан нежно провел костяшками пальцев по щеке Феликса. В свете фонарей веснушек на ней почти не было видно, но Чан знал их точное расположение и мог по памяти прикоснуться к каждой. Держась за руки, они дошли до дома Феликса. Остановившись возле двери, они робко потянулись губами друг к другу, словно между ними не было того жаркого секса пару часов назад. — Малыш, ты сейчас начнешь считать часы до завтрашней встречи? — игриво улыбаясь, спросил Чан. — Ооо, ты запомнил, да? — плаксиво протянул Феликс, уткнувшись макушкой в грудь Чана. — Конечно запомнил! Я знаю твое письмо наизусть, милый, — Чан, счастливо улыбаясь, приподнял голову юноши и ласково поцеловал в нос. — Наизусть до последнего слова. Кстати, держи, — он достал из кармана толстовки запечатанный конверт и вручил Феликсу. — Так ты не шутил?! — До сих пор не веря в происходящее, произнес тот, — я думал, ты дразнил меня. — Он хмыкнул и посмотрел на конверт. — До завтра, веснушка! — Крис подтолкнул Феликса к двери и стал наблюдать за тем, как тот заходит в дом. — До завтра, мой малыш. — Ухмыльнувшись, прошептал парень в ответ и, дразнясь, высунул язык. Зайдя в дом, он первым делом вскрыл конверт и достал письмо. «Милый Ликси! За эти месяцы, что мы с тобой встречались — я могу вспомнить лишь тебя. Ты как мое личное солнышко освещал для меня мир. После разрыва с Хёнджином я думал, что больше никогда не смогу радоваться, все вокруг для меня было черно-серым. Но с самой первой нашей встречи ты поразил меня своей энергией, своей улыбкой, своей добротой, нежностью и участием. Ты ничего не требовал от меня, просто всегда был рядом. Представляю, каким угрюмым и нелюдимым я был в твоих глазах. Я хочу попросить у тебя прощения. На самом деле, я давно понял, что нравлюсь тебе. Меня поначалу даже веселило то, как ты пытался это скрыть. Но потом я захотел, чтобы ты признался, так как понял, что и сам влюбился в тебя. Я не говорил тебе. Но инициатором отношений с Хёнджином был я сам. Я первый признался, я позвал его на свидание, всегда вся инициатива шла от меня. Он лишь позволял себя любить. Я только недавно это понял. Думаю, он никогда и не любил меня, ему просто было удобно пользоваться моими чувствами к нему. Поэтому на этот раз я хотел знать точно, что меня любят. И я специально флиртовал с тобой, хотя видел, как ты реагируешь. Как краснеешь под моими взглядами, как дрожишь под моими прикосновениями… Я ждал, пока ты первый признаешься. Прости меня. Но я очень рад, что ты все-таки смог рассказать о своих чувствах, да еще и таким милым способом. Я навсегда сохраню твое письмо, как бы не повернулась наша жизнь. Поэтому я тоже решил признаться в своей любви к тебе в письме, чтобы и у тебя осталась память обо мне (но я надеюсь, что оба письма будут лежать в ОДНОЙ шкатулке всю жизнь…).

Феликс, я люблю тебя. Ты навсегда мое милое лучистое солнышко.

Твой Чан»

Начав читать письмо, Феликс даже не почувствовал, как по его щекам стали катиться слезы. Вцепившись руками в бумагу, он не отрывал глаз от слов, которые периодически размывались. Он перечитывал строчки вслух, все еще не веря в то, что парень, которого он так сильно полюбил, тоже любит его в ответ. Наконец, он отложил письмо в сторону и, шмыгая носом, поплелся в ванную. Этот эмоционально тяжелый день вконец вымотал его, и Феликс хотел лечь спать, вспоминая горячие губы Чана на своих. — Я сегодня весь день плачу, — вздыхая, пробормотал он, — надеюсь, Чан больше не заставит меня лить слезы. — Он обернулся к столу, на котором лежало письмо и мечтательно улыбнулся — надо не забыть купить шкатулку.