Это действительно важно для тебя?

"Сегодня ночью позвоню. Сет у вас последний наркоман. У него сегодня случится передозировка. Если проследишь за ним — сможете её избежать." Натаниэль забирал из комнаты учебники и у него оставалась пара минут, чтобы набрать сообщение. Он посмотрел фотографии, видео оставил на ночь, потому что уже слышал как Рико подходил за ним для того, чтобы вместе пойти на учебу. Нат старался держать лицо, но иногда позволял себе вольности. Жан был на какой-то прогулке с кем-то, кто подарил тому цветы. Наверное. Нат чувствовал какую-то торжественность. Было ли это свиданием? Или может это простая прогулка... И кто это с ним? Фотографии сделаны со спины. Наверняка сделан был не один десяток фотографий, на которых и видно-то парней с трудом. То, что на фото - Жан, Натаниэль догадался по кудряшкам. Больше никого из его знакомых, чьи фото мог прислать ему Эндрю, не было. Мог быть блондин, но кроме Миньярдов, таковых нет. У Ната пролетела веселая мысль о том, что Эндрю сам это фотографировал. Но это вряд-ли. Омрачало этот день то, что сегодня они с Рико подстроили Сету передозировку. Морияма сказал об этом только перед сном. Хорошо, что вообще сказал. День пролетел незаметно, особенно вспоминая "свидание" Жана. "Счастливые часов не наблюдают", так вроде говорится... На вечерней тренировке решили не сильно эксплуатировать труд основного состава и отдать предпочтение запасному. Натаниэль стоял, как и остальные игроки, вдоль ограждений и наблюдал за мучениями товарищей по команде. — И что, ты доволен? — Был бы рад, если бы ты не задавал мне вопросов, — сказал Нат, наблюдая как Тецудзи избивает уже второго "недостойного". — Нет, серьезно. Ты считаешь это нормальным? Не хочешь вопросов — посмотри на меня, — Натаниэль этого не мог. Нашептывания на ухо были пугающе неприятными. Можно было бы сказать, что ему не нравятся они, но кто его послушает... — Нет, я не считаю это нормальным. Но что я мог сделать ещё?— Нат пытался сосредоточиться на тренировке, но ощущение дыхания за спиной не давало этого сделать в полной мере. — Много чего. Но, как ты оправдываешь себя, "у тебя было мало времени". Такое враньё, я поражен. — Это ведь ты называл меня "маленьким лгуном", я просто пытаюсь оправдать твои ожидания. Ты же этого хотел, — тело напряглось. Чувствовать страх на глазах всей команды было не очень просто. Нельзя было забиться в угол, крикнуть или что-то разбить. — И даже это не сделает тебя кем-то. Ты мог постараться и придумать что-то получше перелома и перерезанных вен, но ведь не придумал, выродок. — Я знаю, — челюсть Натаниэля сжалось, злоба от слов быстро разрасталась по телу. Не хотелось думать, что он сейчас взбесится и тренировка закончится, что означало то, что он будет злым до ночи. Нат постарался сконцентрироваться на дыхании. Он слышал, что это помогает. Понемногу, отвлекшись, он снова мыслями вернулся к тренировке. Голос тоже, поняв, что парень снова уязвим, поспешил обозначить своё присутствие: — Ты ничтожен. То, что они тебя терпят — либо чудо, либо притворство. Бьюсь об заклад, что второе. Помнишь, даже в детстве с тобой никто не дружил. Это же не с проста. Дети чувствуют чудовищ. — Они не общались со мной, потому что когда те спрашивали, какие у меня детские игрушки, я отвечал "разделочные ножи". Которые ты мне, кстати, "дарил". Это твоя вина. Не моя. — Я-то боялся, что у тебя заниженная самооценка, а тут вон что, — засмеялся Он, — Она выше звёзд, раз ты решил винить меня в том, что ты монстр. Ты же знаешь...Мы оба знаем, что ты таким был всегда. Я лишь пытался тебя сделать нормальным. И посмотри! Вышло же! — Замолчи, — дыхание сбилось. Натаниэль дышал через раз, не отдавая себе отчёт о поступившем кислороде. — Если бы не я, ты был бы чудовищем гораздо большим, чем сейчас. Из-за того, что ты знаешь, какого это быть животным в загоне, ты можешь сопереживать. Или делать вид... — Я правда хочу заботиться о них, хочу, чтобы они были в порядке, — огрызнулся Нат. — Лицемер... — прошептал голос ,— ты этого не хочешь. Знаешь, что тебя по-настоящему интересует? — Не смей, — Натаниэль хотел закрыть уши, но уже по опыту знал, что это не поможет. — Своя выгода. Только это, ничтожество. Ты о себе заботишься, хочешь, чтобы ты был в порядке. Похвально, маленький ублюдок. — Зачем ты всё это говоришь? Будь ты настоящим, сказал бы что я, блять, не знаю, молодец? Что хорошо поступил, но сейчас...в чем твоя выгода?— Натаниэль понимал, что Он хочет, чтобы Нат чувствовал себя ужасно, потому и давил на больное, но может, было что-то ещё... — В том-то и дело, что будь я "настоящим". Я же не Он ... Я лишь твоя разыгравшаяся совесть. Мне приходится занимать это место, потому что своей у тебя нет. И никогда не было. Всё за что ты брался, ломалось, выводилось из строя. И я не только про вещи. Люди тоже. Ты хуже всей заразы, Младший, — голос в миг стал низким, пугающим. Так же как и Нат боится темноты, так он боялся и этого голоса. Ты ничего не видишь, но кожей ощущаешь что-то инородное. Ты боишься, что оно может что-то сделать. — Давай признаем: лучше бы ты умер. Чем раньше, тем лучше. В утробе твоей мамаши было бы в самый раз. — Я знаю, отец, — ответил Нат, забывая про гнев и оставляя только страх с виной, которые были уже прижившимися путниками его существования. — Удачи тебе сегодня. Надеюсь, у тебя как всегда, кто-то пострадает, а ты будешь винить других... — Ты что, молишься?— Нат даже не сразу понял, что Он ушел. Рико был в процессе тренировки, помогал дяде, но решил отвлечься,подбегая к другу. Морияма выглядел раздраженным и обеспокоенным. Он даже вытянул руку и потряс за плечо рыжего. — Да, завтра испанский. Будет проверочная, к которой я капец как не хочу готовиться, — Натаниэль положил свою руку на ладонь капитана и задумался о том, что,несмотря на то, что Рико неплохо приспособлен к температурам, у него очень холодные руки. Нат думал,что обычно должно быть наоборот, как у него самого. Но руки Рико были на порядок холоднее. — Пиздец, я уже думаю, что такого произошло, что ты ёрзаешь, бурчишь что-то под нос и бесишься, — Натаниэль улыбнулся сам себе, понимая как неправдоподобно это звучит, на что Рико склоняется чуть ближе, — точно всё хорошо? — Нат открыл рот, собираясь ответить, но Рико продолжил, закипая, — блять, если ты соврешь, я больше не спрошу этого. Последний шанс выговориться, или сиди тут один. Нат удивился и закрыл рот, предпочитая подумать о таком предложении. Он начал рассуждать о том,что Рико знает и не знает. Что ему сказать об отце, чтобы он не счёл это за ложь, но и не раскрыл правды: — Я увидел своё отражение и вспомнил Его. Ничего такого, но стало не по себе, не волнуйся, — Натаниэль чуть улыбнулся, желая заставить капитана "успокоиться". Стекла ограждений были достаточно "отражающими", чтобы видеть себя. Игроки часто подбегали к ним, поправляя прически или осматривая себя на предмет травм. — Пф, — фыркнул Рико, закатывая глаза, — я и так не волнуюсь, — японец немного помолчал и продолжил, — если хочешь, можем как после того случая, занавесить все зеркала и то, что отражает свет. — С точки зрения физики, все предметы отражают свет, — попытался подколоть друга Натаниэль. — Давай тогда занавесим всё, — спокойно ответил Рико, пожимая плечами. Будто это какой-то пустяк. Натаниэль снова посмотрел на друга, тот был серьёзен: — Спасибо, — капитан дёрнул бровью как бы говоря "это лучшее, что ты придумал?", — ничего не нужно, просто будь где-то здесь. — Придурок, я всегда "где-то здесь", — Рико чуть улыбнулся, говоря очевидное, после понял, что его помощь не нужна и пошел к центру поля к запасным, — как и ты, — проговорил капитан поодаль, чуть развернувшись. "Это да", подумал Натаниэль, начиная наблюдать как очередной игрок становиться добычей "старой птицы". Так тренировка и закончилась. Придя в комнату, парни доделали домашнее задание и легли спать. После "поцелуя перед сном", они отвернулись друг от друга, начиная засыпать. С тех пор как они уменьшили границы между собой, начиная с поцелуев и первой игры Натаниэля, Рико перестал спрашивать Ната "Какого хрена ты здесь делаешь?". Рыжий задумывался о том, что может капитан так показывает то, что он теперь может спокойно находиться в его комнате. Стал больше позволять. Услышав мирное сопение и полежав лишних 10 минут, парень встал с кровати и отправился в свою комнату. Он достал телефон и быстро напечатал сообщение. Незамедлительно получив ответ, он набрал номер: — Ты спас Аарона от передозировки, объясни, как сделать это Сету, — Натаниэль опешил от этих слов. Должно было быть по-другому. — Я же сказал, чтобы ты "уберёг" его от неё, а не помогал пока тот умирает. — Я знаю, — спокойно ответил Миньярд, — но такое дело, я не хочу терпеть наркомана рядом с Аароном. В случае рецидива, мой дорогой близнец направится к нему и я не сразу смогу это заметить. Или, может, ты хочешь повторения, Крис?— услышав фальшивое имя, Нат нахмурился. Стало неприятно, но сейчас не до этого. — Погоди, и какой план действий? — Подождать передоза, оказать помощь и вернуться в общежитие. Тренер не будет против лечения своего подопечного, а Сету не помешала бы мысль, что он может умереть. — Но ведь передозировка может убить его, вдруг ты не успеешь... — Успею, — твердо ответил Эндрю, — если ты расскажешь мне чего ждать. Быстрее, принцесса в высокой башне, время поджимает. — Он, — Натаниэль быстро укомплектовал информацию, выговаривая её,— у него зависимость от метадона. Нужно будет проверить, в сознании ли он. Если да - удерживать его в сознании как можно дольше, если нет, проверить жив ли он. Если да, привести его в чувство, если нет - искусственное дыхание и массаж сердца, смотря что именно будет. Если передозировка тем же препаратом, то он будет похож на трупа. Посинеет, похолодеет, пульс с трудом сможешь заметить, как и дыхание. Если с другими наркотиками, тут может быть многое: учащенное сердцебиение, панические атаки, повышение давления и температуры, отдышка, тошнота. Всё что тебе нужно, удержать его в сознании или почти в сознании по приезда врачей. — Что было у Аарона? — хотел ли знать Эндрю эту историю, или спрашивал из практических намерений, Нат не знал. — Он упал в обморок, губы посинели, сам он стал белым. Я пытался привести его в сознание, но он всё равно снова терял его. С трудом дождались скорой, — проговорил с трудом Нат, стараясь опираться на факты, — Вы где, кстати? — В "Райских сумерках". — Как тебе удалось меньше чем за день уговорить того быть с тобой? — Сегодня Хеллоуин. Все собирались на попойку. Сет тоже. Кевин с Жаном предложили "как команде" отметить вместе,тем более, что и у Кевина, и у Жана это, по нашим данным, первый праздник. — То есть вы там всей командой? — Да, — Натаниэля немного расстроило это. Узнать, что человек в больнице через телефон или из чьих-нибудь уст, проще, чем видеть как того увозят без сознания, на грани жизни и смерти. — Что ты почувствовал, когда Аарон был без сознания? — Страх, что он умрёт. — А на счёт себя?— будь Эндрю здесь, перед Натом, он посмотрел бы тому в самую душу. Натаниэль бы спросил какого хрена он спрашивает об этом, но вспомнил, что и сам знает об Эндрю слишком много. О мыслях, чувствах, планах: — Ненависть. Это же моя идея была. — Расскажи-ка поподробней, — голос Миньярда в миг стал заинтересованным. — Моё пятнадцатилетие было зимой, к тебе мы приехали весной и после поездки к тебе, я поехал к Аарону. Моей идеей было посадить Тильду на наркотики, Аарон не входил в эти планы. Отдаляясь от матери и приближаясь ко мне, он бы слушал меня. Слушал бы мои рассказы о прекрасном Гнезде и, когда Рико бы приехал, подписал контракт с ними. Из-за наркотиков, Тильда стала агрессивнее, она стала бить его намного сильнее, чем раньше. Я не думал что она заставит его...План был составлен ещё до пятнадцатилетия, до того как я собрался вам помочь. Пришлось многое придумывать на ходу. Не было времени придумать что-то лучше. "Не было времени, Младший." — Как ты, мать твою, вообще с этим живёшь? — Эндрю разозлился, Нат это услышал по голосу это даже радовало. Хорошо, что у Аарона есть тот, кто будет его защищать, — С осознанием всего того, что натворил и что пережили твои "друзья"? Видимо, Жан с Кевином рассказали Эндрю о нем, обо всём, что тот сделал. Это прекрасно. Лучше Эндрю будет знать больше о нем, потому, в случае чего, он сможет раньше отказаться от всей этой затеи. Вопрос только в том...почему Эндрю, зная всё это вообще с ним разговаривает. Нат бы при желании, с собой в одной комнате бы не остался, а тут почти нормальный диалог. — Я это заслужил. Неважно, как я себя чувствую. Сейчас нужно только либо всё исправить, либо не допустить новых ошибок. Возможно я тебе не говорил, но я не очень хороший человек. Никогда им не был. Это сейчас я больше похож на нормального. Но тогда, все были моими врагами. И ты, и Аарон, и Жан, и Кевин. Тогда в мои планы на жизнь не входила ваша защита. Мне нужен был ты в черно-красной форме и было неважно, как я этого добьюсь. — Разве этого хотел не Рико?— уточнил Эндрю. — Мы оба этого хотели. — Злой ты - такое чмо...— такое странное заявление, что Нат рассмеялся. — Полностью согласен. — До завтра, — Эндрю быстро прервал диалог, — Сет куда-то уходит, я — за ним. — Напишешь как там что. И сначала вызови скорую. — Я уже, — последнее, что сказал Эндрю, завершая звонок. Осталось только надеяться, что с Сетом всё будет нормально. Он, конечно, говнюк, но это не значит, что тот должен умирать из-за этого. Нат стал просматривать видео, которые утром отложил. Они были потрясающими. Жан сидел за роялем и играл. На одной из записей даже пел. Натаниэль не переставал улыбаться всему этому. Его друг был свободен. Он мог делать то, что хочет и никто ему не указ. Кроме общественных норм, но это уже мелочи. Чувствовал ли Жан, или Кевин, такую же лёгкость как он, когда жил у Аарона в городке? Смотрели ли они на звёзды? Ходили ли на выставки? Как на фотографиях. Может, в следующем раз удастся всё это спросить. Но вопросы по большей части риторические. Вряд ли он сможет описать то, что ощущал тогда. Мэтт неожиданно появился на одной из записей. Это хорошо, что тот здоров, но об этом не знает Рико. Они с ним хотели что-нибудь сделать тому, пока тот в клинике. Покошмарить немного. Но не выйдет. И хорошо. Только придется скоро успокаивать Рико. Тот становится нервознее с каждым днем. Видимо, мысли о том, что того оставили, его тяготят. Нат не знал, как об этом поговорить с капитаном, но сделать это нужно было. "Может, снова предложить ему психотерапию?"— подумал Нат, прежде чем провалиться в сон. Во сне он снова был в ванне, залитой кровью. Нужно было помочь тому, кто был кабинке, но та не поддавалась и оставалась закрытой. Натаниэль пытался бить предметами по стеклянной дверце, но та не разбивалась. От отчаяния, он стал разбивать руки об стекло в надежде, что оно сломается. Спустя пару минут, дверь сама отворилась, а из неё, прямо на Ната, упало тело. Он не видел, кто это. Но оно было мертво. Натаниэль с детства знал, что мертвые люди очень тяжёлые. Они как бесформенные мешки. За них нельзя схватиться или куда-то их переложить. Парень не знал, где рана у этого человека, не знал, что делать. Тело было тяжёлым и большим. Оно придавило Веснински к полу, не позволяя двинуться. Нат попытался выбраться, но не выходило. Он лежал казалось целую вечность, прежде чем труп закряхтел и начал кровоточить сильнее. Кровь шла отовсюду. Из глаз, рта, ушей, капая на парня. Казалось, даже через кожу выходила. Всё залило кровью. Там было не стандартных 4-5 литров крови, а целое море. Он был в ней, труп был в ней. А Нат всё ещё не мог сдвинуться с места. Кровь стала подниматься всё выше. Она полностью покрыла пол и стала подниматься, создавая глубину. Когда кровь стала проникать через нос и рот в лёгкие, прозвенел гудок, означающий подъем. Нат во время кошмаров всегда был рад тому, что привычка вставать по гудку работала даже в этих случаях. Хотел бы он просыпаться как все остальные - резко, быстро, как только увидел что-то пугающее, а не ждать всю ночь утреннего звонка. Нат проверил телефон и ушел на завтрак. "Сет жив. Сейчас в больнице, должен скоро прийти в сознание", гласило последнее сообщение, что заставляло Натаниэля возрадоваться в это дерьмовое утро.

***

В больнице "Лисы" просидели до 4 утра. Элисон сразу удалилась. Ники пошёл с ней, решив её поддержать, потому что в последнее время они часто общались. Эндрю поражался этой способности кузена всех успокаивать и подбадривать. Всем после общения с тем, будто становилось лучше. "Поразительно", подумал Эндрю перед тем, как призвать "Монстров" поехать в общежитие. Всё равно от них нет толку. А Ники нужен был отдых. Тем более, что с Элисон могли остаться Дэн и Рене, которые дольше знали девушку. Да и Джек был неподалеку. Приехав домой, Кевин поспешил сделать еды. На ночь нельзя, но хоть немного. Все сидели в тишине, только и слыша как вода в чайнике начинает кипеть. Каждый парень думал о своём. Выпив чаю, было принято решение отправиться спать. Все начали расходиться по комнатам, когда Жан тихо спросил, будто в пустоту, чуть испуганно: — Эй, ты как? — никто сначала не понял, кому был задан вопрос, но француз смотрел прямо на Ники. Тот выглядел уставшим. Увидя, что на него все смотрят, Ники чуть улыбнулся и сказал: — С Элисон всё хорошо, сначала она... — Блять, Ники! — Жан в миг сорвался на крик, что всё дернулись от неожиданности. В общежитии на их этаже никого не было, а до других не должен был дойти этот крик, — Я спросил как ты себя чувствуешь. Ты! Не Элисон. С тобой всё в порядке? Что ты думаешь? Как ты? Ты! Жан обычно не позволял себе кричать. Даже на стадионе, когда что-то хотел сказать кому-нибудь из команды, подходил достаточно близко и говорил, но не кричал через половину поля. У него наверняка сдавали нервы от всей этой ситуации, либо же действительно достала такая отрешённость Ники от себя. Не исключено, что оба этих составляющих сыграли свою роль . Ники открыл рот от такого заявления. Улыбка погасла. Взгляд стал испуганным. Парень опустил руки и уставился в пол. Ники даже закусил губу. Жан не выдержал. Ему было обидно, что только он это заметил. Он и раньше видел такое поведение Хэммика, но не думал, что тот настолько никому не говорит о своем состоянии. Он подошёл к Ники и , приобняв за плечи, вывел из "квартирки", уводя в свою официальную комнату на разговор. Близнецы, после того как закрылась дверь, посмотрели друг на друга. Они проебались. Даже Моро, который в команде даже месяца не пробыл, увидел, что у их кузена на душе, а они нет. Аарон чувствовал себя отвратительно. Он был с Ники чаще всех. Они, блять, живут в одной комнате. Эндрю стал перебирать в голове моменты, когда у кузена спрашивали как он и что тот отвечал. Тот ни разу не ответил о себе. Всё списывал на людей, чтобы были поблизости, или о которых шла речь. Миньярд это помнил, но решил не обращать на это внимание. Не заметил. Эндрю тяжело вздохнул, ещё раз посмотрел на близнеца и указал кивком головы на дверь его спальни: — Мы сейчас в пролёте. Будет лучше, если Моро с ним поговорит, — разбил Эндрю ещё не начавшиеся попытки Аарона пойти исправлять ситуацию. Сам Аарон посмотрел на дверь и медленно, нехотя, зашёл в комнату. Эндрю, проследив за ним, сам пошел в свою, оставляя дверь открытой для Кевина. Тот решил, что тоже бесполезен, поэтому ушел спать. *** Зайдя в комнату, первым делом, Ники повернулся к выходу, пока Жан закрывал дверь и спросил: — Что меня выдало? — в глазах Ники стояли слезы. Они ещё не капали, но плотный слой уже был на глазах. Отвернувшись от двери, Жан показал на кровать, предлагая усесться. Ники повиновался. — Не знаю, — Жан стал размышлять, но не оставил эти мысли при себе, выговаривая в слух, — в моей жизни было много людей, которые не спрашивали меня как я. В детстве, когда у меня спрашивали о том ,как я, я отвечал что-то, заканчивая рассказ на середине. Никто не замечал. Если это не откровенный бред, то никто даже не обращал внимания. Родители не были плохими, просто не замечали этого. Я знаю, какого это. У Ники сбилось дыхание, губы начали дрожать. Жан и представить не мог, что это так на него подействует. Сколько же он держался, раз хватило пары фраз, чтобы того прорвало. — Я не знаю, как тебе помочь. Можем, не знаю, обняться, — Жан раскрыл руки, приглашая. Ники на это раскинул свои, пододвигаясь ближе. Чем ближе он двигался, тем быстрее рушилась плотина в его душе. Положив голову на плечо француза, первые слезы уже упали на кровать. Спустя секунду послышались всхлипы. С каждым мгновением, Ники плакал всё громче и сильнее. Жан сжимал того в объятиях, поглаживая по спине, как обычно делал Натаниэль ему самому в Гнезде. Он подумал, что может и Ники это поможет. Хэммик прижимался к Жану всё сильнее, стараясь заглушить рвущийся наружу крик отчаяния. Ники болтал очень много и очень часто, но всё это было ни о чем. А когда тот хотел сказать что-то по-настоящему важное, его либо затыкали, либо перебивали. Его слушал только Эрик. Это было ...обидно? Неприятно? Только он. Слушал. Но Эрик теперь был далеко. И общаться они могли не всегда. Он остался практически один. А он так хотел, чтобы его послушали, утешили, хоть что-то. Ники не знал почему, но когда говорил кому-то о том, что чувствует, становилось легче. Сейчас же он всё держал в себе. Это копилось грузом каждый день. Иногда днём, Ники чувствовал, как под глазами скапливались слезы. Он держался, но сегодня столько всего произошло, что он не смог собраться. — Я...извини, что ты... — Ники, извини, что перебиваю, но сейчас я хочу послушать тебя , а не то, что "я" что-то делаю. Как ты? — Мне ...просто трудно, — каждые пару слов, Ники вздыхал или хлюпал носом,— всех раздражает...что я много говорю...меня редко слушают, когда я...говорю о чем-то неважном. Что будет...если я начну говорить о чем-то... стоящем? — Ники снова дал волю слезам. В истерике это становилось очень просто. — Ники, как тебе будет проще, если я дам тебе совет, или выслушаю?— Жан слышал, что людям в зависимости от них самих нужна разная поддержка. — Просто выслушай...этого достаточно, — Ники отстранился, ком в горле не до конца исчез, но стал заметно меньше, — когда Эрик был рядом, он помогал, но теперь возможности с ним общаться все меньше. Он...занят и я занят. Раньше и Эрика не было. Я был совсем один...вокруг были люди, считающими меня противным, заразным, ужасным. Я...ненавидел себя. Я... я хотел убить себя. Весь мир... как будто сговорился и давил на меня всем ...своим существованием. Я просто хотел остановиться. Нельзя поставить жизнь на паузу. Но тогда ... Эта мысль казалась единственной верной...я держался очень долго в надежде,что мне станет лучше...но не стало. Я уже всё спланировал, когда Эрик написал мне...если бы не он, меня бы тут не было...я бы не познакомился с близнецами, с "Лисами" и с вами...Прости, тебе наверное неприятно быть рядом со мной. Люди часто отворачиваются от людей, которые думали от смерти. Это нормально... — Ники, — позвал Жан, на что Ники чуть отодвинулся, — я понимаю тебя. Жан закатал рукава на левой руке, обнажая повязку. Он пару раз появлялся у "Лисов" в футболке, но все тактично молчали. Сняв повязку, он обнажил перед Ники свой шрам. Швы Эбби уже сняла, оставалось только ждать, когда он до конца затянется: — О нем никто из здешних не знает. Был один человек, который меня спас, и кроме него никто не видел этого, — Ники ошарашенно смотрел на руку, осознавая сказанное, — можешь дотронуться, — Ники взглянул на Жана и медленно, протянул свои руки к шраму. Им двоим было больно. Они понимали друг друга. — Я думал, там оружие, как у Эндрю, — тихо хихикнул Ники. — Почему это? — Жан наигранно обиделся, заглядывая в заплаканные глаза. — Ты меня пугаешь, — Ники смахнул последние слезы, чуть смеясь. "Истерика, не иначе", подумал Жан. — Обидно, вообще-то, — Моро медленно встал с кровати, натягивая повязку и уходя на кухню за стаканом воды. — Извини, ты просто такой угрюмый обычно. Молчишь такой. Только с Кевином и Джереми ты хорошо общался. Много, — Ники залпом выпил стакан воды, отдавая Жану, — как тебе, кстати Троянец? — Мы хотели поговорить о тебе, — недовольно фыркнул Жан, набирая ещё воды. — Мне полегче, тем более, что я больше ничего не смогу рассказать, — Жан стоял посреди комнаты и пытался решить, как лучше поступить, — ну, пожалуйста, — попросил Ники. — Он хороший. С ним легко. Он говорил приятные вещи и я хочу увидеться снова. — Звучит как перечень фактов, — буркнул Ники в стакан, который только оказался у того в руках, выпивая содержимое. — Ну, как есть. Мне трудно описывать чувства. Я не знаю как их ... Назвать? Не вижу грани между оттенками. Я не знаю чем отличается гнев от ярости и от обиды. Не понимаю, как можно выбрать слово для этого. Просто иногда хочется кричать, иногда лечь и уснуть. Всё сложно. Я знаю базовые понятия радости, грусти, страха, гнева и тому подобных, но вот...я даже в своих ощущениях, я не уверен. Не хочу говорить слова, в которых не уверен. — Думаю, это пройдет, — сказал Ники зевая, — если тебе тоже нужно будет поговорить, я тут. Ники откинулся на кровать Жана, мгновенно засыпая. Моро улыбнулся, наблюдая всё это, он накрыл Хэммика одеялом и ушел к Дэю. Разговор закончился также быстро как и начался. Ему предстоит ещё о многом подумать, а пока, Кевин уже обхватил его руками и ногами, согревая.