***
— Братец у тебя, конечно, что надо...— сказал мужчина, подпирая голову рукой и смотря в окно. — Звучит слишком тоскливо для бизнесмена, — Эндрю стал считать минуты, стараясь определить, где примерно должно быть место "через 20 минут езды". — Он не хочет, чтобы с тобой что-то случилось. Я в своё время таким не был. Цени это. — Мне не нужны нравоучения от старпёра. — Замолчи, я тренируюсь в общении с племянником, — мужчина повернулся и не всерьёз стал хмуриться, — ты такой зануда... — Почему вы не общались? — Эндрю закатил глаза. Это был последний его плюс-минус осознанный разговор, пока он не впал в круговорот ломки и лекарств. — Не было возможности, — Эндрю на этой фразе повернул голову, стараясь не говоря вслух,показать что этого недостаточно. Он знал, что под таблетками получалось скверно, но Стюарт оказался догадливым, — сначала его отец был против, потом Морияма. Виделись мы два раза и общались, считая их, четыре. Всё трудно. — Почему же? — По договору, мне нельзя находиться на чужой территории. Даже сейчас. Как только я тебя завезу, уеду обратно к себе. Проездом можно, но вот работать или жить... нежелательно, так сказать. — Пальметто не находится под твоей "властью"? — Не-а. Самое ближайшее, что есть в "моей власти", это Колумбия. Там и обитаю. — Вы же англичанин. Что забыли в США? — машина всё петляла и петляла между зданиями и деревьями. — Племянника. Хотел бы забрать его в Англию, но не знаю, когда его смогут выпустить. Тем более, что идея расширения рынка очень помогла нам финансово, так что проблем нет, — Стюарт прервал свою речь, отвечая на сообщение в телефоне и вернулся, — хочу быть рядом со своей семьёй, когда племяшке понадобится помощь. — Родство не делает вас семьёй, — возразил Эндрю. — Да, но что мне остаётся? — мужчина вскинул руку , — таков наш мир, кроме него больше никого у меня нет. Да и кто мне это говорит? Человек, у которого двое братьев всегда на расстоянии вытянутой руки. Не смеши, — Стюарт склонил голову и стал говорить с лёгким укором, — либо ты неосознанно делаешь вид, что так считаешь, либо ты нагло врёшь мне. Я же знаю твою биографию. Бо́льшая твоей жизни — сплошное доказательство того, что это заявление — ложь. В отношении тебя. Но оно может быть правдиво. Непонятно только, что тебя побудило ему не следовать. — Вы сказали, что оно правдиво? Знаете кого-то? — решил не отвечать на вопрос Эндрю. — Нашего общего знакомого. Двух. Натаниэль и Моро. У Натаниэля до Гнезда никого не было. Ни отец, ни мать, его не любили. Они его...презирали? Ненавидели? Да. Говорили ласковые слова, после которых давали пощёчину. Оба не подарки. А Моро родители просто отдали как вещь. — Про второго знаю, про первого — частично. — Откуда знаешь про Моро? — дёрнул головой мужчина, — вы настолько близки? — Не-а, видел договор об его высвобождении из Гнезда, в котором писалось про полное погашение долга его семьи, — сказал Миньярд, смотря на быстро сменяющиеся пейзажи. — Погашение? Как, черт возьми?— Стюарт посмотрел на блондина. — Натаниэль не рассказывал своему дядюшке интересный факт? — удивился Эндрю, — Моро свободен. Он не похищен, не скрывается. Долг погашен. Все это знают. Странно, что такой интересный факт не знал такой всезнающий всезнайка. Стюарт отвернулся к окну, размышляя над полученной информацией. Они ехали пару минут в тишине. Остановившись и выйдя из машины, они зашли в трёхэтажное здание. Все работники склоняли голову, когда приезжие подходили с ним. Шли тоже в тишине, пока Стюарт не спохватился: — Так, на счёт лечения. Будешь здесь около месяца. Дальше нужны будут консультации и если будешь хорошо справляться, их тоже можно будет вытеснить из твоего расписания. Выходить сможешь во двор, но с учётом разрешения врачей. — Почему я не в клинике? Не то, что вы сказали моему отражению. Правду, — если эта семейка вообще может её без шантажа рассказывать. — Натаниэль сказал, что в клинике тебя поджидает кое-что ужасное. Единственный выход — не дать тебе попасть туда. Здесь работают мои врачи, моя охрана. Не страшись, — мужчина проходил всё глубже и глубже в дом. Зайдя в одну из комнат, которая была во всевозможных приборах, мужчина поздоровался с врачом. — Познакомься, это твой доктор, мистер Эдемский, — названный доктор кивнул в знак приветствия. Это был мужчина лет 60 с короткой бородкой с белыми волосами. Для своих лет он был довольно собран и было видно, что готов к атаке. Заставь его пробежать километр, к финишу он прибыл бы далеко не последним. Мужчина был худощав и довольно высок. Носил прямоугольные очки и халат поверх рубашки с брюками. — Он теперь ответственен за твоё здоровье, — продолжал Стюарт.— Через месяц ты выйдешь отсюда. Но консультации с доктором Эдемским вы продолжите до полного выздоровления. Если будут какие-то вопросы, обращайся к нему, он свяжется со мной, — у Стюарта зазвучал телефон, на который тот перевел своё внимание. А вернувшись к присутствуюшим, продолжил, — мне уже пора. Что-то ещё, пока я здесь? — Когда конкретно я выйду?— спросил Эндрю, пока была возможность. — Натаниэль сказал, что до Зимнего бала, чтобы ты смог на него попасть. Когда именно...тут посмотрим как ты будешь справляться. Чем тебе будет лучше, тем быстрее. — Что Ваймак скажет прессе? С чего бы Рико не найдёт меня? — говорил Эндрю, набирая темп, начиная тараторить. — Контролировать информацию, зная, что её хотят найти — проще. Тем более, что у меня есть информатор в лице моего племяшки. Придумаем что-нибудь. На счёт прессы...уехал к родственникам? Люди, не знающие тебя, поверят, а Рико — нет, но мой племяш собьёт его с нужной мысли. Не беспокойся. — Всё, — выпалил Эндрю, удовлетворившись ответами. — Тогда до встречи, хорошего выздоровления. — Ага. Пока, — ответил Эндрю , отворачиваясь к новому знакомому в халатике. — Питер, удачи. — Благодарю, Стёпа, — Стюарт пожал руку доктору, кивнул Миньярду и удалился. Доктор Эдемский посмотрел на Эндрю, оглядел с головы до ног и махнул рукой, призывая идти за собой. Они поднялись на второй этаж и зашли в одну из комнат, она была с кроватью и шкафом: — Как тебя зовут? — спросил доктор, подходя к окну и оборачиваясь на Миньярда. — Эндрю. — Хорошо. Меня зовут Пётр Эдемский. Я твой врач. Это, — врач очертил рукой помещение, — твоя комната, или палата, если тебе угодно. Здесь ты будешь жить. Мой кабинет с правой стороны от тебя. Там будут проходить осмотры, консультации и обследования. Здесь — капельницы и основное времяпрепровождение. Можешь делать что хочешь в пределах комнаты. В доме кроме нас несколько человек. Среди них охрана и мои помощники. — Что по еде, Питер? — Эндрю понравилось, как коверкают имя его врача, он хотел сделать также. Тем более, что "Пётр" звучало странно и непривычно. — Готовят специальные повара, Андрей, —доктор исковеркал его имя в ответ, — что-то ещё? — Что на счёт времяпрепровождения? — Что хочешь. Если нужно что-то, можно достать или это могут привезти твои друзья. — Фамилия заграничная. И акцент. Откуда вы? — Из России. — Знаете русский? — Да. — Хорошо? — Я жил им 30 лет. Думаю, что неплохо. — Научите меня ему. Доктор сощурил глаза на такую просьбу и, отвернув глаза от парня, говоря: — Хорошо, всё равно здесь делать нечего, — Питер оторвался от окна и , скрестив руки, начал проходить к двери. — Вся комната в твоём распоряжении. Как закончишь — зайди ко мне. Осмотрю тебя. Эдемский вышел из помещения, оставляя парня одного. Ни решёток, ни белых палат. Простая комната с зелёными обоями и какими-то пейзажами на стенах. Часы над дверью. Шкаф, в который Миньярд сразу сложил немногочисленную одежду, кровать и стол. На столе лампа. Это было хорошо. Сам дом тоже был похож на обычный. Охрана не выглядела как охранники в костюмах, они были в обычной повседневной одежде, только медперсонал был в более отличительных одеяниях. Поверх обычной одежды у всех были халаты. Вероятно, этика не позволяла отказаться от подобного. Казалось, что этот дом просто снимает множество людей, которые не могут позволить себе отдельное жильё. А некоторые так много работают, что не переодеваются в домашнюю одежду. Приходят и уходят в медицинском обмундировании. Из вещей, Миньярд брал только одежду. Нужно было написать Ники с Аароном, чтобы привезли книг и тетрадей. Разложив вещи, Эндрю, как и сказали, пошел в кабинет. В нем был стол, стул, кушетка и несколько стеллажей. В них не было книг или тетрадей. Просто стеллаж. — Разуйся, сними кофту и присаживайся на кушетку, — сказал Эдемский, доставая свои инструменты из стола, за которым сидел. У Эндрю были сомнения : снимать повязки или нет. Он решил, что если нужно, ему сообщат. Пока парень снимал необходимое, Питер начал: — Итаки. Сейчас я проведу осмотр. В него входят твои рефлексы, сужение или расширение зрачков и общие анализы. Потом я проведу тебя на обследование органов, на случай ухудшения каких-либо, нужно будет что-то менять в программе лечения. После, до завтра подберу тебе более подходящие препараты. С завтрашнего дня буду ставить капельницы. Каждый день будут консультации.На счёт обезболивающих, здесь не медицинское учреждение, так что, если хочешь, обезболивающие могу давать слабые. — С чего бы? — удивился такому раскладу Миньярд. — Некоторые больные отказываются от обезболивающих, чтобы прочувствовать ломку в полной мере, — терпеливо и вдумчиво объяснял доктор, — по опыту моих знакомых, после таких ощущений, даже думать о каких-либо препаратах неприятно. Если ты сомневаешься в своей силе воли, можно урезать. — Я могу подумать? — размышления сейчас были бы как раз кстати, потому что вопрос интересный. — До завтрашнего утра. Если откажешься от обезбола, то не беспокойся. Сможешь не сдерживать себя в криках и телодвижениях. Есть специальная комната для этого. Она со звукоизоляцией и там едва ли обо что-то можно удариться. Да даже и в своей комнате сможешь. Кричи — не кричи, никто не услышит. А для здешних ребят крики — часть жизни. Сегодня последний раз примешь лекарство, — ответил Питер, продолжая рассказ, — как вообще? Хочется принять их? — Хочется телом, но не разумом, — хмыкнул Эндрю, дожидаясь мужчину. — Хорошее определение. Это сокращает мои консультации с тобой. — Почему? — В обычной своей практике, консультации проводят именно для того, чтобы пациент не хотел в будущем принимать их. Принимать разумом, как ты говоришь. Раз ты не хочешь, это значительно упрощает мою работу. Нужно будет только выстроить здоровое восприятие мира. Выровнять эмоциональный диапазон. Эдемский подошёл к Миньярду, кладя рядом с ним молоток, оставляя в руках фонарик и садясь на корточки перед Эндрю. — Начинаем. Сейчас я посвечу тебе в один глаз, — мужчина, как и сказал, направил луч света к зрачкам, — и во второй глаз, — мужчина перевел руку со светом к другому зрачку, — хорошо. Доктор отложил фонарик, беря в руки медицинский молоток. — Сейчас я буду проверять твои рефлексы. На ногах, — Питер медленно подносил руки с инструментом к Эндрю, начиная постукивать того, — твоё лечение было экспериментальным, потому я не знаю, как оно изменяло твоё тело и ощущения. И на руках. Сними, пожалуй...— мужчина запнулся, отвернулся и исправился,— сними повязки. Эндрю взглянул на врача. Это было неожиданно. — Откуда вы знаете об этом? О слове. — Стёпа без объяснения причины сказал мне этого не говорить, — непривычно было для Эндрю слышать имя Стюарта на такой странный манер, — Это приказ. Прошу прощения, что пытался. Непривычно. Знал об этом слове только Эндрю и тот, кто читал его дневник. 1 человек. Натаниэль. Что он рассказал своему дядюшке? Как много? Или не рассказывал? — Говорите то, что делаете — тоже часть приказа? — спросил Эндрю. Это и чуть раньше заставило его призадуматься о том, сколько всего знают здешние обитатели, но сейчас хотелось ответов. — Ты сообразительный, — согласившись, заключил врач. Мужчина чуть приподнялся, разминая ноги, и принялся постукивать по рукам. После этого, описывая каждое действие и двигаясь медленно, несмотря на то, что мог делать всё быстрее, продолжал осмотр. — Знаешь, Андрей, неплохо. Пошли, сделаем УЗИ, — радостно сказал врач, указывая на комнату рядом. Пройдя в неё, парень увидел кучу всякого оборудования, — смотри какая красота! Всё для тебя найдено. Сердце поёт! Я за такими работал очень давно и только пару раз, — врач отвернулся от Эндрю, начиная кричать во всё ещё открытую дверь, — кто там разбирается в УЗИ? Сюда! — повернувшись к парню, он добродушно сказал, — а на счёт русского...начнём с основ...***
Днём, через два дня после отъезда близнеца, Аарон получил сообщение: "Эндрю просил привезти тетрадки и 3 книги слева на нижней полке" Аарон знал, что на нижней полки слева — те книги, которые были куплены, но оставлены непрочитанными. Для крайних случаев. Собрав необходимое, Аарон сообщил Рене, что нужно будет завести Эндрю вещи. Та сообщила всем остальным о поездке и, как только у всех закончились пары, "Монстры" поехали к Эндрю. Адрес, как и обещали, прислали тогда же, когда Эндрю увезли. Ники сел за руль, начиная путь. Когда парни с Рене приехали к дому, Аарон попросил всех остаться в машине. Только его просили принести всё это. На входе его встретили охранники. Они обыскали его и забрали вещи. Хотели выставить из дома, но Аарон попросил: — Можно поговорить с ним или с лечащим врачом? — один из охранников нахмурился. Ему не нравилась такая навязчивость блондина, но он спросил что-то на неведомом языке, говоря в рацию. Получив ответ, он проверил Миньярда ещё раз и сказала подниматься на второй этаж в синюю дверь. Зайдя в показанное место, Аарон увидел старика, который сидел за большим просторным столом, который был завален всевозможными бумажками и книгами. В кабинете, который похож на обычный, в клиниках, была доска с написанными на ней буквами и словами. Большую часть из букв Аарон знал, но некоторые были странными. А слова складывались в непонятную белиберду. — Здравствуй. Как тебя зовут? — спросил врач, не отрываясь от своих записей. — Аарон, — ответил Миньярд, стараясь быстрее перейти к интересующей его информации. — Как Эндрю? — Ломка мучает, но он хорошо справляется. Два дня — маленький срок, но обследовав его, можно сказать, что урон физическому здоровью причинен не был. Он абсолютно здоров. — А что на счёт психологического? — напрягся от такого разделения Аарон. — Тут, Артём, я провожу с ним консультации. Кроме него, пациентов нет, так что он под надёжным присмотром, — Аарон немного удивился тому, что старик не расслышал его имя, но возражать не стал. У того и смерть недалеко. Доктор немного попялился в записи и поднял взгляд на парня: — Тебе пора. Выходя из кабинета, парень задержался. Он стал обдумывать, что ещё можно было спросить у доктора. Думал он довольно долго, но ничего не решив, стал проходить к лестнице. Подойдя к ней, он услышал удары из двери напротив ступенек. Что-то отчаянно билось об стены. Аарон повернулся и хотел открыть дверь. Протянув ладонь к ручке, Миньярд услышал крик. Громкий. Долгий. Отчаянный. Кричал Эндрю. Голос такой же как у Аарона. Аарона покинули силы. Всё, что он смог, это упасть на колени перед дверью, закрывая уши руками и зажмуривая глаза. Это было кошмарно. Он только в фильмах видел такие крики. Не оставляющие надежды на спасение. Он разбил его изнутри. Слёзы, без ведома хозяина проступили на глазах. Что-то дотронулось до него. Аарон не смог распознать что именно и где. Очнулся он от того, что Ники обнимал его возле машины и приговаривал "Аарон. Всё хорошо. Ты в порядке. Мы сейчас поедем домой. Там станет спокойнее. Поехали". Когда Аарон успокоился и выровнял дыхание, поспешил спросить, что с ним произошло. — Кевин решил проверить почему ты так долго и зашёл в дом. Потом он вынес тебя в таком состоянии, — быстро проговорил кузен. Аарон попросил прощения за доставленные неудобства и сел сзади. Компанию ему составила Рене и Кевин. Первые места делили Ники, потому что водитель, и Жан, потому что эти двое стали тесно общаться. На полпути к дому, Аарон пододвинулся ближе к "двойке" и тихо спросил: — Ты тоже это слышал? — Да, — Кевин посмотрел блондину в душу, увидев удивление, Дэй поспешил объясниться, — я знаю, какого это, когда дорогому человеку плохо, а ты не можешь помочь. Слышать его крики, — Кевин опустил взгляд, вспоминая об этих моментах, — спойлер: они будут сниться тебе в кошмарах. И мерещиться некоторое время. Чуть помолчав, утопая в воспоминаниях , Кевин напомнил: — Если нужна помощь, мы все здесь. — Что это было? — решил на последок уточнить Аарон. — Это ломка.