***
Первая тренировка была самой сложной. Стюарт звонил Дэвиду, объясняя что произошло. Ваймак передал информацию Лисам. Никогда тренировки не были такими тихими. Только удары клюшками, звуки мяча, что отбивался от них, и гудок ворот. Кевин посвящал всего себя тренировкам. Никто уже не в состоянии от случившегося ходить на ночные, потому Дэй выжимал из себя всё днём. Был вариант выпить. И это настолько простой вариант, который бы точно помог, что Кевин сразу рассказал об этом Бетси. Они поговорили об этом, и его вроде немного отпустило. Но выпускать свои эмоции тоже куда-то нужно. Желание пить никуда не исчезло, но стало полегче. Особенно, когда полуживой приходишь в комнату, хочется только читать, смотреть матчи и спать. Пока помогало. И Кевин пользовался этим, боясь того момента, когда ему будет уже недостаточно. Кевин носился по полю быстрее всех, бил сильнее всех, и каждый раз сталкиваясь с кем-то, вскакивал вновь, продолжая игру. Даже Дэн ничего не говорила, оставив "Монстров" на попечение самим себе. Говорил только Дэвид, раздавая упражнения. Эндрю даже форму не надел, что уже говорить о том, был ли он на поле. Выйти на ворота — значит оставить телефон без присмотра, и упустить момент, когда напишет, или позвонит Стюарт. А этого Эндрю, блять, не должен был пропустить. Потому он сидел на скамейке, неизменно держа телефон в руках, если они не были заняты чем-то другим. Сам Эндрю потускнел. Будто бы ничего не поменялось. Лицо Эндрю было всё таким же безэмоциональным, но сейчас он был ещё...более отстранённым от мира. Кевин не знал, что можно быть ещё более отчужденным. Но Эндрю таким был. Тренировка почти закончилась, когда Кевин услышал тихую фразу Джека, адресованную Ваймаку: — Как мы будем без Абрама играть? Кевин проходил рядом и случайно услышал этот вопрос. Но его было достаточно, чтобы в глазах начало темнеть, а мир менять плоскость восприятия. Он опять падал в обморок. Снова. Такое сильно изматывало, но Кевин не знал, что с этим делать. Каждый раз, когда кто-то вспоминал о чём-то кошмарном, что произошло с Абрамом, он сразу вырубался. Потом это проходило, но первое время, Дэй был совсем никакой. Казалось, что когда об этом молчат, всё нормально. Ему показалось, что с Абрамом что-то случилось. Или приснилось, что он ум.. Неважно. А когда кто-то говорит об этом, то всё сразу становится реальным. Происходило много всякого дерьма, но только Абрам постоянно оказывался за шаг до смерти. Да, ему везло, и Вселенная оказывалась на его стороне. Но однажды это могло закончиться. Резко стало мутить, голова кружиться, хотелось блевать. Значит, он скоро сможет открыть глаза. Нужно только глубоко дышать, тогда он сможет подавить рвотный позыв. Интересно, что когда Абрам был с Рико в Гнезде, когда тот понял, что Абрам не тот, за кого себя выдаёт. Не Натаниэль. Он не падал в обмороки. Он не верил, что Рико его убь... Неважно. Он чувствовал, что Рико навредит ему, но был уверен, что не смертельно. Как и оказалось. Абрам, несмотря на то, что произошло в Гнезде, был весел и спокоен. Что облегчало жизнь и самому Кевину. Единственный раз, когда Кевин хотел, чтобы Натаниэль умер, был тогда, на 15-летие. Тогда он хотел, чтобы Нат не возвращался. Он помнил, как Рико забыл о существовании 2 и 3 номера, когда Натаниэль приехал полуживой. Как сидел с ним, отходя только на тренировки. Было интересно смотреть, как 18-летний Рико крадёт еду из столовой, чтобы посидеть с Натом. Тогда жизнь казалась сказкой. Их вообще не трогали. Кевину стыдно за эту мысль. Чуть-чуть. Теперь. Но тогда он был счастлив. Рико, в случае смерти Натаниэля, горевал бы очень долго. Дэй надеялся, что Рико бы не выплескивал на них с Жаном свою злость, а просто бы заперся в комнате, и от горя умер. Как в каком-то мультике, или книге, вроде. Кевин точно не помнил, но из детства было воспоминание о чем-то таком. Считается ли Кевин плохим человеком? Может быть. А может и нет. Всё относительно. Сейчас, он бы так никогда не подумал. Повезло, что Рико вроде бы отстал от них. Может, понял, чем обернулась его шалость. Либо просто выжидал, чтобы начать бить посильнее. Ники, увидев падающего на пол Кевина, сразу отвернулся, зажимая рот руками, уронив клюшку. Слезы потекли без его ведома. Надо успокоиться быстрее, чем кто-либо увидит его в таком состоянии. Он почти задыхался, стараясь успокоиться. Он не умеет делать это быстро. Только после хорошей истерики, он мог успокоиться. Но не сейчас, когда он не сможет всё выплеснуть. Жан оперативно стал оказывать помощь. Ваймак и Эбби тоже не остались в стороне. — Эй, ребенок, — услышал Кевин голос тренера, открывая глаза, — мы тут. Этого было недостаточно. Однако, Кевина начало отпускать. Он стал думать, как это отразится на послематчевых интервью. Потому что об Абраме обязательно спросят. Это позволило отвлечься. Забыться. Теперь это опять просто сон. Кошмарный сон, и ничего не происходило.***
— Абрам проснулся, — сказал Стюарт в трубку, на что Эндрю стал чуть более расслабленным. Либо это просто было действие никотина, — ты был прав. Он действительно хотел убежать. Незнакомое место, незнакомые люди. Эндрю сказал об этом сразу как они доехали до общежития в машине одного из людей Стюарта. Первичная реакция была ожидаема. Эндрю бы заволновался если бы наоборот — ничего не было. Это добавило спокойствия. — Ты как? — спросил Стюарт словно вскользь. — Я говорил перестать строить из себя мамочку, — раздражённо сказал Эндрю, вздыхая. — Вы друзья Абрама. Ничего не могу в собой поделать, — невинно сказал Стюарт, улыбнувшись. — Нормально, — отрезал Эндрю. Пока им не нужна помощь от мужчины, с ними — для него — всё нормально, — когда мы придем за ним? — Когда немного восстановится. А пока он на таблетках и под постоянным наблюдением, — Стюарт стал отвечать что-то своим людям, отложив трубку. А Эндрю думал. Чувство вины было очень неприятным. Поэтому Эндрю и старался НЕ быть виноватым. Чувство пиздец какое тошное. Надо бы извиниться перед Абрамом. За то, что... Ну, за всё. За то, что Эндрю дал слабину, и не смог защитить раньше. За то, что поддался страху. Не взял себя в руки. Блять, это ужасно. — У Абрама же есть телефон, — сказал Стюарт в трубку, прежде чем Эндрю до конца погрузился в саморазрушение, — напиши ему. Звонить не советую. Не думаю, что после удушья, ему будет... приятно разговаривать. Номер есть? — Есть, — тихо ответил Эндрю. — Я напишу, когда можно будет за ним приехать. Если нужна помощь — мой номер у тебя есть. Сообщение, звонок — только не молчите, — Эндрю хмыкнул на это. Больше нервно. Смеяться вообще не было настроения, — я серьёзно. Что угодно. — Будем знать, — ответил Эндрю и скинул трубку. Стюарт был прав насчёт сообщений. С Абрамом они всё реже общались по телефону, предпочитая общение вживую. Русский язык помогал им переговариваться без свидетелей, и они этим успешно пользовались. Сообщения были в Гнезде, и на крайний случай. Эндрю потушил сигарету об выступ, скинув окурок на землю. Сам быстро ушел с крыши. Только закрыв выход к небу, он сел на ступеньки. Никто, кроме него и Абрама, сюда не ходил. Никто его не увидит. Эндрю...боялся? Боялся этого момента, когда ему нужно будет выступить опорой для своих друзей, а он не будет справляться. Сеансы с Би помогали, но не так эффективно, как обычно. И Абрама не было рядом, что существенно ухудшало ситуацию. Эндрю не знал, как правильно поддерживать. Все его попытки...он не понимал, как правильно. Он может быть рядом и обеспечивать защиту. Наверное, это единственное, что он мог. Хотя, последнее происшествие показало, что не так уж и хорошо он справляется. Что бы было, если бы Абрам задержался? Или вообще не пришёл ? Или всё это было большим концертом, который устроили Нат и Рико, чтобы "Монстры" ничего не заподозрили. Эндрю бесполезен. Он ничего не может. Может вспоминать года издевательств, винить себя и других, ничего не делая, может сидеть здесь, на верхних ступеньках общежития, вдыхая и выдыхая воздух, словно перед смертью стараясь надышаться. Эндрю глубоко вздохнул в последний раз, вставая и уходя дальше. Нельзя долго оставлять друзей одних. — Я продаю дом в Колумбии, — сказал Эндрю, вернувшись с перекура. Ники в квартире не было. Но был Аарон, сидящий за столом и что-то неустанно изучавший, был Кевин, который уже постоянно терял сознание от упоминания дома в Колумбии, и был Жан, который ловил Дэя, чтобы тот ненароком не разбил что-нибудь себе во время падения. — Не можешь, — сказал Аарон, уходя доставать из кухонного шкафчика нашатырный спирт для второго номера. — Могу, — ответил Эндрю, усаживаясь на место близнеца, — юридически Стюарт всё решит, заметёт следы. Мы последние наследники. Дом нам не нужен, поэтому мы его продаём. — Не говори о нём, — умея в виду дом, сказал Аарон, отдавая нашатырь Моро, и уходя собирать учебники о стола, — не хочу иметь ничего общего с этим домом. Делай что хочешь. Жан задрал ноги Кевина, хватая со стола один из конспектов, и начиная размахивать им перед лицом Дэя. Тот понемногу стал приходить в себя, пытаясь понять что происходит. Он всегда терял сознание, когда Абрам был на грани смерти. Когда отец его забирал, и когда после того, как парень чуть не умер, кто-то вспоминал о его существовании или о произошедшем. — Хорошо, — сказал Эндрю, — хочешь...на похороны? Эндрю старался спросить Аарона о том, хочет ли он присутствовать на похоронах их матери. Он понимал, что Тильда была довольно таки важным человеком в его жизни. Он не оставлял это без внимания. Да, у него такого человека не было. С которым он бы общался 15 лет. И ему трудно представить это себе, но он подумал о том, что это может быть важно. Аарон схватил часть книг, оставив тетради и ручки на столе, уходя в свою комнату, чуть хлопнув дверью. "Нет, значит нет", подумал Эндрю, собираясь встать и уйти за кофе. Однако, ему помешал Аарон, вышедший из своей комнаты. — Я к Кейтлин, — сказал Аарон, держа в руках сумку, попутно закидывая в неё учебники. Словно он пару секунд назад принял это решение, потому в спешке собирался, не желая оставлять эту мысль незамеченной. — Нет, — сказал Эндрю, услышавший что Аарон не собирается останавливаться. Обычно он говорил, что к ней пойдёт "позаниматься", на что Эндрю закрывал глаза. Тем более, что Абрам заверял его о том, что лучше Аарон будет с Кейтлин. И Эндрю ему верил. Но раньше это было больше как вопрос. А сейчас — нет. — Пойду, — твёрдо сказал Аарон, собирая со стола, за которым сидел Эндрю, оставшиеся тетради и ручки. — Нет, — сказал Эндрю, встав из-за стола, и уперев руки в него. — Блять, даже не смей! — громко сказал Аарон, переходя на крик. Он отскочил от стола, засовывая в сумку тетради, и оставив одну ручку в руке. Он вырвал конспект из рук Жана, уходя к выходу из квартиры, — не смей ко мне походить после всего того, что произошло! Аарон встал на пороге комнаты, упирая руки в дверные косяки. — Аарон, нам нельзя разделяться, ты же зн...— медленно и спокойно говорил Эндрю, медленно подходя к Аарону. — Хорошо, блять, я буду рядом, — перебил Аарон, — буду с вами, как всегда. Но, блять, затрахал! Можно мне немного сраного времени, когда я не буду чувствовать, что мы с тобой срослись! Аарон развернулся и вышел из помещения, оказываясь в коридоре. Что-то заставило его в последний миг обернуться, и сказать оставшимся на местах товарищам: — Абрам что-то говорил о том, что тебе может понадобиться время и личное пространство, — Аарон вскинул руки, после чего одну, та что была с ручкой, выставил вперёд, указывая на Эндрю, — и я, блять думал об этом. А теперь и ты подумай об этом! Последнее предложение разлетелось по всему этажу, также, как и звук хлопнувшей двери. Эндрю был спокоен, но Жан мог поклясться, что видел, как сжались его челюсти, и кулак под столом. "Побесится, и успокоится", подумал Эндрю, медленно вставая из-за стола, и уходя в свою комнату. Если Аарону нужно время, Эндрю потерпит. Он снова проебался. И чувство просто отвратное.***
Последующие тренировки были спокойнее. Все поняли, почему никто не говорит о выходных. Точнее поняли, как это повлияло на поначалу бездушных товарищей. Понемногу стали появляться слова, просьбы. Не утих только пыл Кевина, и безучастность Эндрю. Жан не знал, как справляться со стрессом. Он даже отвык от постоянного давления в Гнезде, потому сейчас, встретившись с трудностями, они сбивали его с толку. Хотя, "трудность" — слишком простое слово для этого ужаса. И Жан не знал, что делать. Он отстранился. Стал больше молчать, больше отпрашиваться в концертный зал. Больше играл и читал. Хоть что-нибудь, чтобы закрыть рвущийся наружу крик отчаяния. Он снова умирал. Казалось, ещё пару раз, и Абрам точно не проснется. Жан помнил, как Натаниэль проснулся. Голова была обвязана бинтами, также, как и руки, и тело. Этот взгляд полный непонимания. Жутких хрип и написанное корявым почерком "Кто вы?" Тогда казалось, что они со всем справятся. Несмотря ни на что. Потом надежда обернулась страхом. А сейчас Жан чувствовал, что они не справляются. Эндрю столкнулся с Дрейком и прошлыми семьями, Аарон — с Тильдой и узнал, что происходило с его близнецом, также как и Ники. Жан и Кевин снова видели, как их друг умирает. Это, наверное, самое близкое к тому, что их сможет сломать. Теперь Жан не был уверен, что им всё по силам. "Это было слишком", думал Жан. Как в Гнезде. Рико снова возвращался к истокам, увеличивая напал мерзости. Было такое ощущение, что он снова скоро окажется в Гнезде. Жану было страшно. Он не хотел этого. Он бы многое отдал, если бы что-то у него было, чтобы этого не произошло. Он так не хотел... Так не хотел... Жан начал оперативно скидывать экипировку, остановившись посреди поля. Он начал задыхаться. Словно что-то большое было рядом, и угрожало жизни всем живущим настолько, что сметёт всё вокруг. Дикий страх пронзил Моро полностью. Глаза истерично искали спасения. Если умрёт Абрам, то все остальные покажутся для Рико чем-то мелким. И Рико убьёт их. Лёгкие словно уменьшились. Обычного количества воздуха стало слишком много, потому приходилось дышать маленькими вздохами. Увидев, что Жан согнулся пополам, Кевин хотел подойти и помочь, но понял,что в глазах стремительно чернеет. Дэвид оказался рядом, обнимая парня и шепча, что он рядом. Дэй вцепился в него, как в последнее спасение, максимально стараясь понять, что всё нормально. Дэвид будет с Кевином, а Эбби пошла к Жану. К Жану стали все подбегать. Все, кроме Ники, который выбрался с поля, и уселся за непрозрачную часть ограждения, стараясь держать себя в руках. Его отсутствия все равно никто не заметит. Все, кроме, Эндрю, который знал, что лучше него помогут другие. Все, кроме Аарона, который пересчитывал пальцы, стараясь успокоиться. Жан, если бы мог, то сжался бы до основания атома, но пока он просто уселся на корточки, обхватив колени руками, и спрятав лицо в них. Сердце било по грудной клетке. Словно его до этого и не было. Сейчас оно колотилось в бешеном ритме. Как они до такого дошли? Всё же было хорошо? Ничего не предвещало беды? Почему же теперь так страшно? Абрам бы помог. Абрам знал, что делать. А сейчас Жан был в закрытой кладовке, в больничном крыле со сломанным пальцем, летел с лестницы, валялся на полу, пока его били ногами, или задыхался лицом в подушке, чувствуя чужие руки на теле. Жан хотел домой. В то место, которое могло бы быть домом. С чувством защищённости и спокойствия. Однако сейчас даже в мыслях он не мог похожего представить. Звуки приглушились, а когда Жан снова смог слышать, уже все замолчали. Это было словно через стекло. Смазанное мычание, которое прекратилось также быстро, как и началось. — Простите, — сказал Жан, выходя с поля. Он сел рядом с Эндрю, надеясь хоть как-то опереться на его спокойствие. Но вскоре он чувствовал, что Миньярд тоже был на грани. Это не помогало. Джереми. Попробовать стоило. Гудки подстраивались под удары сердца. Но на другой стороне никто не ответил. Такое бывает. Разные часовые пояса, тренировки. Это нормально. Жан оставил телефон, и пришёл обратно. Он опустился на пол, прячась за Эндрю от команды. Он не должен был их так подводить. Но подвёл.***
Курс лечения вскоре был закончен и Стюарт написал Эндрю. Тот сразу вскочил из-за парты и вышел из аудитории, прислав "Монстрам" сообщение о сборе всех возле машины. Эндрю всё ещё привыкал к машине, которую одолжил им Стюарт, но чувствовал себя поувереннее, чем раньше. Он так и не написал Абраму. Если извиняться, то вживую. Было некомфортно быть одному. Эндрю боялся засыпать. Он понимал, что сон ему нужен, но боялся оставить друзей одних. Вдруг с ними станет тоже самое, что...с Абрамом. Миньярд всё же засыпал, но сон его был тревожным и не давал никакого наслаждения и отдыха. Чуть помогала Рене, которая всё ещё спала на пороге его комнаты, как и другие старшекурсники, остававшиеся на ночь. Все собрались быстрее, чем Эндрю ожидал. Потому ничего их не останавливало уже ехать в дом, в котором "лечился" Эндрю. Аарон всё старался привыкнуть к той мысли, что придётся оказаться в том месте ещё раз. Хотел бы он не ехать, но не до такой степени он мудак. Он всё ещё отчётливо слышал крик Эндрю. Он не хотел вспоминать всё это досконально. А само нахождение на том месте, наверняка заставит его напрячься. Кевин, потому что знал, что произошло тогда, и разговаривал с Аароном на эту тему, положил тому руки на плечи, растирая их, когда Дэю казалось, что Аарон слишком загоняется, или отвлекается. Это очень помогало. Как и Кевину возможность "ухватиться" за довольно рационального Аарона. Пока они держались. Стюарт влетел в дом, когда "Монстры" стали подниматься по лестнице: — Думал, не успел, — запыхавшись пробормотал Стюарт, поправляя пиджак, — вам уже всё рассказали? — Нет, — уверенно ответил Эндрю. Им сказали, что Абрам на втором этаже с Питером, сказали, в какой комнате, и всё. — Значит скажу я, — сказал Стюарт, отдышавшись. Он стал подниматься по лестнице к "Монстрам". Парни начали расходиться по бокам лестницы, пропуская мужчину вперёд. Встав возле Эндрю, Стюарт продолжил, попутно ведя парней вглубь дома: — В общем... — стал мяться Стюарт, не находя нужных слов. Всё же они дети, — просто подготовьтесь. На этих словах напряглись все. После этого можно ждать чего угодно: от смерти до ужасного синяка на всю шею и часть лица. — Конкретнее, — раздражённо сказал Эндрю, тяжело вздыхая. — Он действительно, когда проснулся пытался убежать. Потом начал что-то кричать, и из-за этого окончательно сорвал голос. Он после этого ещё побесился немного, а после этого...— Стюарт замолчал, отводя взгляд в сторону. После он поднял руку и щёлкнул пальцами, — Абрам будто выключился. Эндрю нахмурился. "Чего, блять?" — Буквально? — спросил Ники, — он был в коме? — В том-то и дело, что нет, — сказал Стюарт, подходя к заветной двери и кладя на ручку свою ладонь, — в другом смысле. "Монстры" опустили глаза на пол, настраиваясь. Слишком мало времени. Они слишком хотели увидеть Абрама. Что он жив, и это не реалистичный сон, и они проснуться в мире, где Веснински уже нет. Эндрю первый поднял голову, и кивнул Стюарту. — Если нужна помощь — я за дверью, — тихо подсказал мужчина, открывая дверь и пропуская парней в комнату. "Монстры" во главе с Эндрю быстро вошли в комнату, становясь в ряд возле той стены, где была дверь, закрывая её. Питер проводил осмотр, сидя спиной к окну, чтобы лучи солнца освещали лицо Абрама. Лицо Питера было напряжено, также как и спина Абрама, что открывалась взору. Эндрю даже со спины видел синие отпечатки ладоней Дрейка на шее Абрама. Стало так неприятно, что Эндрю ущипнул себя за руку. Раньше это помогало. А сейчас нет. Он ещё не придумал способ избавиться от неприятного чувства вины. Питер заметил парней, и стал заканчивать осмотр. Он не сильно спешил, но и не медлил. Выполнил то, что нужно, вскоре уходя из помещения: — Здравствуй, Андрюша, — тихо сказал старик, останавливаясь рядом с Эндрю, что облокачивался на дверь. После Питер перешёл на шёпот, — аккуратнее с ним. Бог любит троицу. Надеюсь, это последний раз, когда он такой. Эндрю отступил, давая Питеру возможность уйти. Как только все "Монстры" остались одни, Эндрю подал голос: — Абрам, — обратился он к другу, чуть зовя его. Он сказал это полушёпотом, боясь спугнуть. Парни стали медленно подходить к кушетке, которая была недалеко от окна. Абрам слышал их, но не поворачивался. Как только осталось чуть больше метра, Эндрю рукой показал остальным "Монстрам" оставаться на своих местах, тогда как сам сделал ещё небольшой шаг вперёд. — Абрам, — повторил Эндрю. Между Эндрю и Абрамом была кровать-кушетка, словно огромная пропасть, и чуть меньше метра. Веснински глубоко вздохнул, встал и повернулся. "Блять", пронеслось в голове у каждого в помещении. Они поняли, о чем говорил Стюарт, когда звучала фраза: "Выключился". Ни одной эмоции. Словно он "перегорел". Кевин, Жан, Аарон и Ники стали переглядываться между собой. Эндрю был чуть дальше и, если бы он был ближе, они бы и на него посмотрели, но сейчас... Все четверо представили это со стороны. Безэмоциональный Эндрю смотрит на безэмоционального Абрама. И наоборот. К горлу Ники стал подходить огромный ком. Ему удалось его проглотить на первое время, потому он воспользовался шансом, и спросил: — Кто-нибудь будет чай? Вообще не в тему. Никто не хотел чая. Все хотели кричать. — Я, — сказал Кевин, стараясь дышать глубоко. Его снова начало мутить. Меньше, чем обычно. Возможно, от того, что Абрам всё-таки жив. — Я, — сказал Жан, ущипнул Кевина за руку, почувствовав, что тот не в порядке. Хоть чем-нибудь закрыть глотку, и дать Ники шанс отойти, и не сорваться при всех. Аарон проигнорировал вопрос, как и многое в последнее время. Эндрю мотнул головой, отказываясь. Абрам тоже. — Хорошо, — Ники спешно вышел из палаты. Ники были важны эмоции. Очень . Как понять, всё ли ты правильно делаешь, если человек не реагирует на это? Он знал, что если отец топает ногами, переходя из комнаты в комнату, нужно было быть прилежнее прилежного. А если он пьёт кофе и слушает маму, то можно и пошутить. Такие границы. Ники было трудно общаться с Эндрю, потому что он не улавливал внешних реакций. А говорить он как-то...не научился. Да, с Эриком они научились разговаривать. Но это другое. Это не значит, что он может делать так со всеми! А Эндрю не разговаривает. Он обозначил свои границы, только не учел того, что для других людей существуют другие приоритеты. Стюарт стоял наготове. Мистера Хэтворда "Монстры" знали недолго. Виделись-то пару раз. Но Ники знал, что только этот человек поможет ему. Аарон отдалился от всех, и Ники — не исключение. С Эндрю они и до этого не были сильно близки. Кевин падал в обморок от упоминания дома в Колумбии. А Жан закрылся. Они уже не смогут поддержать друг друга, потому что сломаются. То, что произошло в доме Тильды повлияло на всех. Ники это понимал. Ники боялся просить у кого-нибудь помощи. Если он сорвётся — сорвутся все. В доме Тильды можно было немного дать волю эмоциям, потому что была стрессовая ситуация, и они испугались. Но сейчас — нет. Чем больше времени прошло с того инцидента, тем больше кажется непозволительным НЕ держать себя в руках. Может быть, Ники был неправ, но он не хотел подводить товарищей. Если он даст волю эмоциям, вдалеке ото всех, это будет чем-то... приемлемым. Если при всех, то это потянется, как вирус. А Стюарт, несмотря на происходящий вокруг хаос, был спокоен. Он "насыщал" уверенностью. Спокойствием. Он не срывался, не давал волю эмоциям. Привык к происходящему. Ники обнял мужчину, ища заземления. Слезы не скатывались по щекам, но ком в горле не давал говорить, и спокойно дышать. Пара минут, и Ники с покрасневшими глазами, спросил: — Поможете приготовить чай? Стюарт кивнул. Он знал, какого находиться в подобных ситуациях впервые. Терять близкого человека, или видеть его совсем другим. Всегда кто-то более спокойный должен оказаться рядом. И теперь очередь Стюарта быть этим человеком. Он понимал, что мальчикам не нужно это. Не понадобится в будущем. Он надеялся. Им можно давать волю чувствам и реакциям. Но он не знал, что ещё делать. Только быть рядом. *** Эндрю сделал шаг вперёд, становясь чуть ближе к кровати. Абрам попятился назад. Ни испуга, ни отвращения, ни обиды, ни злобы, ни ненависти, ни грусти, ни агрессии. Ни-че-го. Только один шаг назад, равный тому шагу, что сделал Эндрю. Эндрю отцепил катану от пояса, кладя её на обе ладони и протягивая Абраму. Это его оружие. Абрам выставил одну руку ладонью вперёд, качнув головой. Эндрю чего-то подобного ожидал, потому спокойно вернул орудие на свой пояс. — Мы едем домой, — сказал Эндрю, выходя из комнаты. Так вот, что чувствовали остальные, когда впервые увидели его...таким. Это было странное чувство. Вряд-ли бы Эндрю смог его достоверно описать. Будто часть его — он даже не знал кого именно: его самого, или Абрама — умерла. Абрам кивнул, медленно волоча ноги в сторону шкафа, всё ещё смотря на друзей. Не отрывая взгляда от Эндрю. Миньярду казалось, будто если он отведет глаза, снова произойдет тот кошмар. Может, и Абрам так считал? "Монстры" вышли из комнаты, оставляя Абрама одного. По пути встретив Ники, они пошли к машине. Все сразу забыли про чай, уходя прочь из дома. Парни выстроились в ряд возле машины, ожидая товарища. Стюарт был возле входной двери, ведя с кем-то переписку по телефону. Он отрывался от телефона только чтобы посмотреть всё ли в порядке с мальчиками. Окончательно убрал телефон только когда Абрам вышел. Медленными шагами он вышел на улицу, всё ещё осматриваясь, словно ища опасность. Эндрю это видел. Стюарт хотел попрощаться, обняв племянника, но Абрам снова сделал шаг назад. Ни-че-го. Просто шаг назад. А Стюарт всё понимает, потому делает шаг назад, давая племяшке пройти. "Монстры" разошлись в стороны, пропуская Абрама первым. Тот оглядел машину, и сел на место за водителем, прижавшись к дверце и устремляя взгляд вдаль. Была только одна мысль, которая пронеслась в головах у всех. "Он чуть не умер" Все понимали. Теперь их очередь помогать ему. Они постараются.