Это действительно важно для тебя?

Снова за окном пронеслась машина. Четвёртая уже. Если бы Эндрю сразу после этого не проваливался в сон, то начал бы беситься. А если посчитать сколько раз он уже просыпался на пару секунд, то он рехнулся бы: Ники ворочался за стенкой, кто-то храпел на верхнем этаже, Аарон выходил в туалет, кто-то орал под окнами и Натаниэль... И почему Натаниэль не спал рядом с ним? Эндрю бы сразу догадался, что что-то с ним не так. Натаниэль ворочался и громко дышал, в отличие от Абрама. Абрам же сжимался и порой было неясно — есть ли он вообще в комнате. Но это даже радовало — Эндрю знает, что Натаниэль ещё здесь, а не выбрался и занимается неизвестно чем. Миньярд всё равно пару раз открывал глаза, проверяя привязанного ворона. На всякий случай. — Эндрю... Ни крик, ни шёпот, словно его просто невзначай позвали. Однако голос, что зовом раздался с соседней кровати, казался другим. Родным. — Эндрю... Первый раз Миньярд подумал, что показалось — с чего бы Натаниэлю его звать. Но второй раз ошибкой быть не мог. Натаниэль лежал на кровати в той же позе, в какой и заснул — с завязанными руками не так-то и просто повернуться. Лоб покрылся потом, дыхание стало испуганным и надрывистым. Будто ему снился кошмар. И между вздохами только и было "Эндрю". Миньярд встал со своей кровати, подходя к парню. Разбудить его? Не трогать? Какой может быть сюжет кошмара с Эндрю? Миньярд не стал испытывать судьбу. Взяв Веснински за шею, он стал трясти парня, чтобы тот проснулся. Не прошло и пары секунд, как вместо благодарности, Натаниэль — изворотливая тварь — ударил Эндрю коленом по спине. Блять, и смог же дотянуться. — Ну ты и говнюк, — задыхаясь сказал Эндрю, отходя и падая на свою кровать. — Я говнюк? — крикнул Натаниэль, пытаясь вырваться из верёвок, — ты меня хотел задушить! — Боже, не драматизируй, — также громко, как и собеседник, сказал Эндрю, потирая спину, — тебе кошмар снился. Сказал бы спасибо за то, что разбудил. Дышал тут, надрывался, спать не давал, меня звал, а теперь ещё я и виноват... — А схерали я тебе должен верить? — спросил Натаниэль, стараясь максимально отвернуться от соседа. — Тебе снился кошмар... — Не снилось мне ничего, долбаёб. Эндрю хотел начать спорить, но остановил себя. Может, Ната, как и Абрама, нужно послушать? Сможет ли он поговорить с Натаниэлем? Там и до Абрама будет недалеко. — Вообще ничего? — спросил Эндрю, переходя на более тихий лад. Всё же ночь. Эндрю был неуверен, но часа 4 уже должно было быть. — Темнота... — томно ответил Натаниэль, отвернувшись к стене, — мне часто снились сны в детстве, но потом перестали. Эндрю не пытался возобновить диалог. Это и хорошо.

***

Эндрю всё же согласился на первую сделку. Теперь Натаниэль всегда был в поле зрения. В основном, он смотрел матчи на ноутбуке, или в пустые стены. Пару раз он даже подходил к окну и что-то показывал прохожим. На занятиях Эндрю встречал его и провожал до кабинетов. Натаниэль был на удивление покладистым. Эндрю ожидал чего-то более злобного и мерзотного от того Веснински, которого описывали Жан и Кевин. Это даже успокаивало. Если быть честным, то Эндрю и представить не мог, что будет делать с активным Натаниэлем. Ночной конфуз не забылся, но отошёл на второй план. Раз уже они теперь связаны сделкой, то что сделать, чтобы Абрам вспомнил что-нибудь? Миньярд несколько раз видел в коридорах Кевина. Он опасливо поглядывал на них и уходил по своим делам. Ну, точнее поглядывал Дэй не на них, а конкретно на Натаниэля. Эндрю задумался над тем, сможет ли он вернуть Кевина и Жана. Всё же, когда они все вместе, становится спокойнее. А если Натаниэль будет истерить, то остановить его впятером будет проще, чем втроём. Тем более, что и у Дэя, и у Моро габариты побольше, чем у близнецов и Ники. Да и психологически будет проще. Когда человек рядом, ты не сомневаешься, что у него всё нормально. Ты видишь это. А когда он далеко... Труднее. Такая мания контроля его доконает. Тренировка с самого начала не задалась. Натаниэль всё ещё не переодевался в раздевалке. Да, Жану с Кевином было поспокойнее, и это хорошо, но с чего бы Натаниэлю там не быть? Почему он не входит в общую комнату и раздевалку? Абрам — понятно. Зеркало и отец, но Натаниэль?.. Эндрю не был уверен в конкретном моменте, когда память Абрама отшибло. После дома в Колумбии? После зеркала? После похищения Жана? Где грань, когда Абрам жил на автомате, а потом появился Натаниэль. Был ли Абрам вообще после того как Дрейк его чуть не задушил? Эндрю не знал наверняка. Можно спросить рыжее недоразумение, но ответит ли Натаниэль на его вопросы? Вряд ли. В прошлый раз не прокатило. Натаниэль, как и Эндрю, переодевался в какой-то подсобке. Придя на поле, Кевин удивлённо посмотрел на них. — Нет... — ошарашено произнёс он, не веря своим глазам, — ты серьёзно собираешься выпустить его на поле? Натаниэль огрызнулся на японском, чуть нахмурившись. — Что ты сказал? — спросил Эндрю у Натаниэля, но, поняв, что тот не ответит, обратился к другу, — Кевин, что он сказал? Веснински смотрел на Кевина и сказал что-то ему на том же японском с невинной улыбкой на лице. Было видно, как Кевин сжался и стиснул челюсти. Натаниэль вальяжно прошёл мимо Кевина прямиком на поле. Остальная команда понемногу подтягивалась к корту, однако Кевин преградил им путь к самому корту, на котором было только рыжее чудовище. Закрыв проход, Дэй облокотился на него спиной, чуть расставляя руки: — Не надо. Если бы это сказал кто-то другой, старшекурсники бы пропустили это мимо ушей. Но Кевин Дэй, который всегда был "за" нагрузку и "за" дополнительную нагрузку, сейчас говорил не идти на поле. — Почему? — возник Джек. Не потому что он хотел тренироваться — нет, он хотел поругаться, встать поперек горла. Он вышел вперед всех, становясь лицом к лицу с Дэем. — Натаниэль опасен, — Кевин метался глазами в разные стороны, стараясь заглянуть в душу каждому. Тем более, что вся команда уже была в сборе, — матч почти на носу, к чему рисковать? — Чем рисковать? Чего ты хочешь? — спросила Дэн, положив руку на плечо Джека и чуть отворачивая от Кевина. — Посадите его на скамью, — даже не об игре волновался Кевин, а об игроках. Но как это нормально аргументировать? Дэй не знал. Однако нужно было сделать хоть что-то, сказать, придумать. Чтобы все остались целы. Плевать уже на игру. Натаниэль наблюдал это со стороны. Он был довольно далеко, но должен был слышать, как Дэй унижался. Веснински всё же подошёл ближе к выходу с поля. Он навалился боком на защитное стекло, прислонившись к нему виском, таким образом, что стоял чуть поодаль. — Кевин, Абрам — хороший игрок. Вытянем ли мы на матче без него? — Дэн склонила голову, выдавая ответ на свой же вопрос. Да, сейчас это не имело сильного значения, но скоро матч. Дэн спрашивала на перспективу. "Нет, не вытянем", имела она ввиду, смотря Дэю в глаза. Матч... — Но ведь, предыдущие матчи нормально прошли. А Натаниэль не играл из-за...— "того, что случилось в доме Тильды" хотел договорить Кевин, но язык не повернулся. — Кевин, тогда он не мог играть, — сказал Джек, — а теперь всё хорошо. Натаниэль повернулся корпусом к стеклу и положил руки на место, где ограждение соприкасалось со стеклом. Веснински подпёр рукой лицо и, весело улыбаясь, начал что-то говорить. Он находился в метре от Дэя по другую сторону защитного стекла и весело что-то рассказывал. С каждым словом Кевин сжимался всё больше. Казалось, он становился всё меньше. Дэй закрыл глаза, яростно сжимая их. Пытался успокоиться. Натаниэль замолчал, а Дэй так и продолжил стоять, закрывая проход. Веснински выглядел как зверь в загоне, весело наблюдавший за своим смотрителем. — Всё, Кевин, хватит, — сказал Джек, пытаясь столкнуть Дэя в сторону, чтобы расчистить для команды проход. Кевин вдруг очнулся и стал сопротивляться. Кевин уперся своими руками в руки Джека, что был ближе всех сейчас, и попытался на грани истерики что-то прошептать. "Можете не верить хорошо. Но я прошу вас. Я умоляю, не выходите с ним на поле...", пытался сказать Кевин, но сознание стало покидать тело. Кевин, упиравшись в чужие руки, начал опускаться на колени. Дышать стало намного труднее, а тело начало трясти. Кажется, он очень скоро потеряет сознание. — Что происходит? Разошлись! — сказал Ваймак, первым делом увидевший столпотворение. Обычно это означало драку. Задержался на пару минут и уже всё, сидеть на жопе ровно не могут без присмотра. — Кевин не хочет видеть Абрама на поле, — отозвался Джек, который всё ещё упирался ладонями в плечи Дэя. Тот упорно шёл к тому, чтобы отключится. Кевин с трудом дышал и, словно в бреду, размахивал руками, попутно качая головой. — Почему? — спросил Ваймак, смотря на Кевина. Он предполагал, но вдруг что-то изменилось. Дэй пытался что-то сказать, но в горле образовался огромный ком, что не давал говорить. Кевин не ответил, но старался руками показывать, что не нужно. Джек пнул его, начиная насильно поднимать с колен: — Кевин навыдумывал себе всякого... — сказал Джек, оттолкнув Кевина в ограждение. Дэй снова чуть выставил руки вдоль двери, показывая, что никого не пропустит дальше. Трясясь и бледнея на глазах он всё же стоял, преграждая путь. Кевин своим поведением показывал Ваймаку, что действительно не стоит выпускать Натаниэля заниматься со всеми. Дэвид верил Кевину. Да, непрофессионально, но когда перед тобой студент бьётся чуть ли не в истерике, невольно задумаешься. — Натаниэль, сегодня тренируешься отдельно, — сказал Дэвид. Раскол в команде всё больше. Вычленить одного человека, оставив остальных вместе, или пытаться сдержать две враждующие группы... Надо пробовать. И сегодня Натаниэль покинет поле. Веснински, видневшийся неподалёку, закатил глаза. Единственный человек, находящийся на поле начал с него выходить. Дэй так зажмурился, что и не заметил, как Натаниэль оказался рядом. Ударив того между лопаток чуть сильнее, чем планировал, Натаниэль улыбнулся тренеру. — Мне кажется, что ты драматизируешь, — сказал Натаниэль, когда Кевин, испуганно выпучив глаза, стал отходить в сторону Жана. Натаниэль начал подходить к Жану, протягивая руку для дружественного хлопка по плечу. Однако явно не ожидал, что кто-то возьмёт его за кисть, останавливая. Жан сразу всколыхнулся, поняв что происходит: — Отпусти его, — прошептал Жан, чуть подходя к Джереми. Натаниэль ничего не делал, он просто продолжал смотреть. Веснински ничего не предпринимал, никого не трогал. Но почему не трогал? Эндрю отсылался к тому, что рассказывали Жан и Кевин. Миньярд пытался разглядеть животное нутро, но получалось довольно скудно. Если быть честным, не получалось вообще. Натаниэль ничего не предпринимал и был спокоен. Эндрю всё же ждал подвоха. Натаниэль чувствует, что в меньшинстве и проиграет? Готовит что-то ужаснее? Ждёт Рико? — Джереми, пожалуйста, отпусти его, — сказал Жан. Он стоял за Джереми, положив тому руку на спину, стараясь там самым больше воздействовать на Нокса. Натаниэль смотрел на Жана, а Жан хотел исчезнуть. Веснински смотрел без злобы, без ненависти. Это был обычный взгляд, ничего не говоривший о настрое человека. Нокс все же отпустил руку Натаниэля, с ненавистью глядя на него. — Благодарю, — сказал Натаниэль, поклонившись. Никто не видел, из-за чего Джереми Нокс разозлился. Никто не видел, как Джереми Нокса держало 3 человека, чтобы он не разбил лицо 4 номеру. Всё произошло так быстро, что даже Эндрю и не заметил, с чего это началось. Не было ни обзывательств, ни оскорблений, обычное желание разбить чужой ебальник. Ники, Жан и Кевин сдерживали троянца как могли. Кевин и Жан — потому что знали, что Натаниэля лучше не трогать, какая бы причина у Нокса не была. Ники — во избежание конфликта. Однако воронята боялись, что Нокс уже стал мишенью для рыжего чудовища ввиду того, что кулак почти коснулся чужого лица. Успели в последний момент. — Держите его, — сказал Ваймак, тяжело вздыхая. — Натаниэль — иди в спортзал. Жан, Бетси тебя ждёт. Все остальные — на поле. Натаниэль, испугавшись такой реакции троянца, быстро ушёл в назначенное место. Успокоившись, Джереми остался на скамье, обдумывая слова, сказанные рыжим чудовищем. Как такой человек вообще может существовать? *** Кевин с Жаном тактично оставались с Ваймаком, не желая возвращаться в общежитие. Джереми, в коридорах университета, провожал Натаниэля злобным взглядом, тогда как сам Веснински выглядел...вполне обычно. Словно ничего не происходило. Эндрю очередной раз впустил всех в квартиру. Натаниэль, который по обыкновению не отходил далеко от Эндрю, мигом прошвырнул в их с Миньярдом комнату, закрыв за собой дверь. Аарон и Ники ретировались на кухню, а Эндрю уселся на диван. Это пиздец. Натаниэль...эмоционально выматывающий. Вроде ничего такого и не произошло, но никогда Эндрю не ощущал себя так устало. При том, что проспал приличное количество часов. Натаниэль ни истерит, ни бесится, наверняка прыскает колкостями на японском, но это всё. Он постоянно на виду и не пытался убежать или скрыться. — Эндрю, — радостно пропел Натаниэль, запрыгивая на диван. Ехидная улыбка была направлена на вратаря и ждала, когда тот отзовётся. Когда Эндрю повернулся в сторону рыжего недоразумения, Нат продолжил, — вторая сделка. Эндрю понял, что отдохнуть, уткнувшись взглядом в потолок у него не получится, поэтому сел поудобнее, готовясь слушать условия. — Я, — начал Натаниэль, — держу обещание не трогать "их", о чем мы говорили пару дней назад, а ты делаешь самую малость... Натаниэль замолчал, всматриваясь в замешательство Эндрю. Миньярд кивнул, желая узнать что такого рыжий хочет предложить. Тот извернулся и вынул из кармана оранжевый флакон. Поднеся его к лицу Эндрю, Натаниэль потряс им, давая послушать как таблетки внутри бьются о стенки пластмассовой упаковки. — Состав похожий, что был у твоих предыдущих таблеток. Предполагаю, что и эффект будет похожим, — Натаниэль кинул Эндрю футляр с неизвестным препаратом. Миньярд поймал его и начал рассматривать. — Неплохой вариант, неправда ли? Ты уже сидел на таких, значит ничего не стоит вернуть всё как было. Это не страшно — ты знаешь, и не так уже и мучительно. Пойми, — Натаниэль "душевно" положил руку Эндрю на плечо. Миньярд попытался стряхнуть руку, но Натаниэль сильнее вцепился в него. Очередное напоминание, что перед ним не Абрам, — мне нужно кому-то портить жизнь. Это меня вполне удовлетворит. Натаниэль шире улыбнулся, на что Эндрю зарядил кулаком рыжему в грудь. Это помогло избавиться от руки на плече. И так дурно. Натаниэля это никак не задело, поэтому тот плавно встал с дивана, чуть потирая ушибленное место и начал идти в сторону своей комнаты. — Сутки тебе на "подумать". Завтра жду ответ... — Я согласен. Натаниэль удивленно развернулся. Оказавшись лицом к Эндрю, он улыбнулся. В обмен на безопасность "Монстров" Эндрю готов на многое. Тем более, Кевин говорил, что относительно сделок и обещаний Натаниэль серьёзен. Ему можно верить. Можно быть спокойным насчет того, что Натаниэль их не тронет. — Водички принести? — спросил Натаниэль, вскинув брови. — Обойдусь, — огрызнулся Эндрю, открывая флакон. — Одной таблетки будет достаточно, — осведомил Эндрю Натаниэль, после чего сменил свой курс с комнаты на ноутбук, стоящий на столе в центре комнаты. Схватив агрегат, Веснински уселся на прежнее место, что было рядом с Эндрю, — принимать внутрь. Натаниэль уткнулся в ноутбук и, надев наушники, не беспокоил Эндрю. Сам Миньярд же смотрел на таблетку. Натаниэль прав. Это уже было и ничего такого, к чему бы Эндрю не был готов, не произойдет. Набрав чуть больше слюны, Эндрю положил таблетку в рот. Та плавно скользнула далее по пищеводу, что означало начало их сделки. Эндрю уселся поудобнее. Если таблетки похожи на предыдущие, то скорее всего он заснёт. *** Таблетки отличались от тех, что принимал Эндрю ранее. Эндрю не чувствовал, где именно эта разница, но что-то было другим. Что-то было совсем не так. Эндрю не мог понять что именно чувствовал и каков точный эффект от этих таблеток. Первые дни, как и в первый раз, были самыми сложными. Потому что не знаешь что ожидать от себя и от своего разума. Потом привыкаешь, а в прошлый раз он даже неплохо приспособился. Были и другие проблемы, но Эндрю справлялся с ними даже под таблетками. И в этот раз справится. Натаниэль сидел рядом с ним на диване. Он всегда был рядом. Это хорошо. Веснински смотрел очередной матч Воронов. Кажется, их последняя прошедшая игра — Эндрю был не уверен. Мир ехал, голова болела, поэтому такая подробность могла быть неверной. Когда в квартире стало слишком громко, Эндрю не сразу понял что произошло. И не смог ничего сделать. Тело не слушалось, хотя было неясно пытался ли Эндрю вообще что-то предпринять. Он просто сидел, и наблюдал. Понять что произошло Эндрю смог через несколько часов, когда его отпустило. — Как я здесь оказался? — спросил Эндрю, напрягая мышцы. Да, на кровати было мягко и уютно, но жажда была мучительной, а тело ощущалось очень инородно. — Я тебя перетащил, — сказал Натаниэль, сидя на своей кровати. Он решал что-то в своей тетради. Столом он, видимо, брезговал пользоваться. Однако Эндрю всё же ценил то, что Натаниэль был в комнате, пока сам Эндрю был в около бессознательном состоянии. Сделка есть сделка. Она работает. Эндрю, настроив равновесие вышел из комнаты, намереваясь быстрее выпить воды. Сколько он так сидел? Несколько часов? Полдня? Второе звучит более правдоподобно. Три стакана опустошились очень быстро и Миньярду стало легче. Несколько глубоких вздохов и всё стало намного лучше. Эндрю развернулся и пошёл в комнату. "Всегда ли ночью так тихо? ", подумал Эндрю. Но не прошел он и нескольких шагов, как чуть не столкнулся с Аароном. Столкнуться ночью в одно время нужно было уметь. Аарон испугался и тихо, даже чуть нервно, ускорил шаг к своей комнате. — Эй, — позвал Эндрю близнеца. Аарон остановился и повернул голову к брату, — всё нормально? Аарон быстро кивнул, почесывая руку, и ушёл в комнату. Они всё меньше времени взаимодействуют друг с другом. Это удручает. Эндрю надеялся, что когда-нибудь сможет это исправить. А пока нужно думать о безопасности Аарона. — Как тебе таблеточки? — спросил Натаниэль, расстилая постель. Эндрю не видел лица соседа, но по голосу было слышно, что Натаниэль злорадствует. Хотя такое отношение неудивительно. — Заебись, — зло ответил Эндрю. Во всех смыслах подходит. Миньярд сел на кровать, начиная вспоминать что за хрень произошла днём. Реагировать на произошедшее он не смог, но вот прокрутить всё, что увидел и услышал... Этим он и занялся. В комнату вошли люди в черных костюмах. Ничего примечательного, пока не вошёл работодатель Абрама. Эндрю не надеялся увидеть Ичиро Морияму ещё раз. Точнее надеялся не видеть. Но он стоял несколько часов назад посреди их общажной комнаты. Натаниэль был с ним на диване, Ники и Аарон — за столом. — Натаниэль, — сказал Ичиро, медленно подходя к Веснински, — знаешь меня? На лице японца медленно появлялась улыбка и с каждой секундой, что Натаниэль пытался что-то выдумать, она становилась всё шире и шире. — Нет, — ответил Натаниэль. Неожиданно для многих в комнате, Ичиро начал смеяться. Небольшое хихиканье постепенно переросло в полноценный смех. Эндрю никогда не думал, что в нескольких метрах от него, бизнесмен будет хохотать как мальчишка. Постепенно успокоившись, Ичиро продолжил: — Оно и видно. Это тупое выражение твоего лица всё говорит, — сказал Морияма, подходя уже к Эндрю. Так странно прокручивать воспоминания, когда понимаешь, что всё уже произошло. Японец сделал шаг в сторону от Натаниэля к самому Эндрю. Положив руку на голову блондина, Ичиро продолжил, — ты что с ним сделал? — Не твоё дело, — огрызнулся Натаниэль, нахмурившись. Морияму это, кажется, не сильно расстроило — улыбка так и не сошла с лица. Японец повернулся к своим людям и протянул руку. Развернувшись, Ичиро весело, словно играючи, направил пистолет на Натаниэля. Казалось, Эндрю хотел что-то сделать, потянуться ближе, закрыть Абрама, но не мог вспомнить зачем. Зачем это делать. Несмотря на хорошую память, в моменте он не мог вспомнить зачем он должен помогать Абраму и почему хотел помогать раньше. В моменте Эндрю не нашёл ни одной причины сдвинуться с места. Можно было оправдаться отсутствием сил, но сейчас, оглядываясь назад, Эндрю понимал, что мог сдвинуться, если бы захотел. Проблема была в том, что он не хотел. — Натаниэль, — улыбаясь продолжил Ичиро, глядя на опасающееся лицо Веснински, — ты жив только потому что твоё существование довольно забавно. И потому что мне интересно чем это всё закончится. Натаниэль замер и не двигался. Ичиро, ещё немного постоял, направляя пистолет на парня, но после снова хихикнул, отдавая оружие своему подчиненному. — Играйся, пока можешь, — сказал Морияма, выходя из квартирки. Только переступив порог, живущие в общежитии снова услышали заливистый смех японца. Из интересного в воспоминаниях было то, что Натаниэль действительно перетащил Эндрю в комнату, как только пришло время отбоя. После он вышел на какое-то время, а вернувшись, сел в то же положение, в котором его застал Эндрю. Когда в моменте стало не похуй. Эндрю хотел съязвить, напомнив Веснински дневное происшествие, но в комнату робко постучали. — Эндрю, — шепотом позвал Ники, — я слышал как ты выходил. Можно с тобой поговорить? Ники редко обращался к нему с подобного рода просьбами. А после того срыва, нужно было бы уделять кузену больше внимания. Эндрю надеялся, что хоть у Аарона получается за них двоих поддерживать Ники. Но раз Хэммик попросил, значит что-то серьезное. Эндрю глубоко вздохнул и встал с кровати. Натаниэль мельком взглянул на него и отвернулся к стене. Миньярд шел за Ники на кухню. Кузен закрыл дверь, как только Эндрю зашёл, и, предупредив, включил свет. Так и не понятно было который час. Однако должно быть почти утро — Ники поставил чайник на огонь, повернувшись после этого и оперевшись на стол. Эндрю сел напротив Ники и ждал, когда тот тихо подаст голос: — Эндрю, — снова обратился Ники, медленно подбирая слова. Миньярд поднял глаза, посмотрев на кузена, — тот мужчина... Который был у тётуш... Тильды. На кухне. "Дрейк", вспомнил Эндрю, напрягаясь. Разговор будет не из лёгких. Как раз то, что нужно, когда у тебя отходняк и сейчас раннее утро. Эндрю кивнул Ники, сигнализируя, что понял, о ком он. На это Хэммик продолжил: — Эндрю, почему ты не сказал, что он был в доме моих родителей? Эндрю же...так и не рассказал ему. Да и Аарону. И всем остальным. — Откуда ты?.. — Неважно, Эндрю. Важно то, что ты не рассказал, — Ники трудно давалась злоба. Казалось, он не знал как ей правильно пользоваться. Оттого он и не кричал, не повышал голоса. Он не знал, куда деть руки и это было видно. Но вот что было видно Эндрю ещё — Ники тоже тяжело давалась эта тема. Эндрю понимал, что для Ники она была важной. Слишком важной, чтобы заговорить о ней, — почему, Эндрю? Казалось, Хэммик специально повторял его имя. — Это неважно. Всё прошло нормально... — даже слишком тихо, чем планировал начал Эндрю. — Эндрю, ты понимаешь, что то, что произошло в доме Тильды могло произойти в доме моих родителей? — Ники неосознанно наклонился. Это позволило не повышая голоса казаться громче. — Прости, — сказал Эндрю, понимая, что хочет Ники. Эндрю повёл их, подверг опасности. Он виноват, — я узнал в доме и сразу вывел вас. Если бы узнал раньше, я бы не привозил вас туда. Извини, что... — Эндрю, — сказал Ники с очень странным выражением лица. Обычно, когда признаешь свою вину, люди рады. Некоторые надменны, но все они довольны извинениями. Но Ники... — мои родители почти подвергли тебя и Аарона опасности. Почему ты не сказал, что мои родители так поступили? Оу... Эндрю такого не ожидал. Настолько не ожидал, что не знал, как среагировать на эту ситуацию. Ни лицом, ни действиями, ни словами... — Но... — старался выдавить хоть что-то из себя Эндрю, — они же... Твоя семья. Твои родители. Ты их любишь. Ты бы не поверил... — Эндрю, — снова обратился Ники. Он выключил закипаюший чайник, потер переносицу и сложил руки, — ты тоже моя семья. И Аарон. А если бы это повторилось, а я бы не был к этому готов? Если бы Аарон со мной вдвоём поехали к ним? Мне нельзя это знать? — Можно, — прошептал Эндрю, надеясь заткнуть этот поток вопросов, — просто... — Просто что, Эндрю? — солнце начинало вставать за окном, а Ники начинал говорить всё быстрее, — просто ты считаешь, что твоя безопасность не так важна, как "они же твои родители"? Эндрю, ты серьёзно?! И в смысле"не поверю"? Эндрю... Ники поджал губы, продолжая смотреть кузену в глаза. Он ждал ответа. А Эндрю... Эндрю молчал. Он понимал, что нужно хоть что-то ответить, но... Что? Его часто ругали в детстве, но ничего не сравниться с тем, что он сейчас чувствовал. Может, побочка от таблеток? Поэтому этот разговор так остро ощущается. — Я думал, что ты не поверишь, — Эндрю уже видел, как Ники открывает рот, чтобы задать очередное "почему", поэтому поспешил продолжить, — многие мне и не верили. Тем более, когда рядом были... Родные. — Эндрю, я же... — Ники тяжело вздохнул и уселся напротив за стол, — я хоть раз тебе не верил? Я понимаю, что ты... Через многое прошёл, но и ты пойми меня. Я хочу быть рядом, хочу быть в курсе и когда такой пиздец происходит... Я хочу знать что могу сделать и к чему готовиться. Потому что вы важны и я хочу помочь, но не знаю как. Потому что вы молчите. Ники ловко перескакивал конкретно с Эндрю на близнецов, или на "Монстров", или вообще на всех Лисов, и обратно. "Ты" плавно перешло в "они". Эндрю даже полегче стало. — Ты многое на себя берешь, а я не могу побыть рядом и поддержать. Я не хочу, чтобы ты был один. И я не хочу, чтобы тебе угрожала опасность. А если мои родители снова нечто такое выкинут? Эндрю, я не хочу этого, понимаешь? Ники не плакал, но Эндрю видел, как с некоторыми словами слезы на его глазах то наворачивались, то исчезали. Он держался. — Прости, Ники, — сказал Эндрю. Дались эти слова намного труднее, чем предыдущие извинения. Словно весили немного больше, — я услышал тебя. Я...постараюсь. Ники продолжил смотреть на Эндрю. Слёзы всё также то появлялись, то исчезали, но не падали за пределы глазниц. — И извини, что не сказал, — ещё тише сказал Эндрю, — я не должен был это скрывать от тебя. Ники всё ещё смотрел на Эндрю, но через пару минут всё же подал голос: — Спасибо, Эндрю. Улыбнувшись так просто, и так непривычно, будто Ники не улыбался так каждый день, Хэммик встал из-за стола. — Пойду покурю, — сказал Ники, выходя из кухни. Ники не курит и Эндрю это знает, но Хэммик имеет право скрыться, чтобы не сорваться при Эндрю. Смог бы Миньярд помочь, если бы спросил... — Может, с тобой... Побыть? Ники уже раскрыл дверь в ванную комнату, когда Эндрю высунул голову с кухни, задавая вопрос. Хэммик обернулся и дрожащим голосом сказал: — Всё нормально, мне просто нужно немного времени. Улыбка не сходила с лица, но в глазах стояли слёзы. Говорят, когда плачешь становиться легче. — Я недалеко, — сказал Эндрю, кивая и уходя на прежнее место. Закрывшись в ванной, Ники осел на пол и зажал рот рукой. Нужно быть как можно тише. Слезы катились градом и не думали останавливаться. Значит, то, что сказал Натаниэль — правда? Его родители действительно привели в дом насильника и хотели, чтобы Эндрю с ним столкнулся. Ники никогда не чувствовал себя таким грязным и отвратительным. Да, он не причём, он не знал и он не виноват, но это же его родители. Как можно испытывать настолько сильное чувство вины за других людей? Стыд и ненависть. Он знал, что порой родственники оказываются плохими людьми, но не думал, что его родители окажутся такими же. А может даже хуже. Да, они были против его ориентации и Эрика. Ники это стерпел. Да, стоял на своём, но выслушивал обидные комментарии и "проглатывал" их. Потому что со многими такое бывает. А родители это святое. Он мог и потерпеть. Но тот мужчина... Это уже слишком. Чуть успокоившись, Ники достал телефон. Он записал контакты в заметки, на всякий случай, и открыл диалог с мамой. Только сейчас открылись глаза. Жалкие попытки наладить отношения, найти темы, на которые можно было бы поговорить без ругани... Всё было зря. Он не нужен им. Пришлось всё это пережить, чтобы понять такую простую истину. Всё равно было обидно. Обидно до глубины души и боли в теле. Как же всё-таки может быть мерзко. "Это Николас. Вы много раз говорили, что я вам не сын. Хорошо, я больше не буду вам докучать" Слащаво? Может быть. Но что ещё написать в такой ситуации? Ники не знал. Не каждый день хочешь разорвать все связи с родителями. И не каждый день их разрываешь. Да и какая теперь разница? Возможно, мама даже не прочитает это сообщение. Хотелось бы сказать "да и плевать", но "плевать" не было. Вот только Ники понимал, что это конец. Он им не сын. Они ему не родители. Всё так, как и должно было быть. Ники должен был раньше это понять. Хэммик достал сим-карту и выкинул в унитаз. Контакты сохранились и хорошо. Нужно будет сходить с Эндрю за новой и написать всем повторно, чтобы знали его новый номер. Несмотря на это тяжелое решение, Ники всё же чувствовал облегчение. Где-то за дверью прозвонил будильник Аарона. Значит настал новый день. "Нужно написать Эрику", подумал Ники.