Пагубная страсть

Так уж повелось с давних времён, что не быть противоположностям вместе. Тьма не будет со светом, день с ночью, ангелы с демонами. И фраза «противоположности притягиваются» не работет в такой ситуации. Ангелу с демоном не быть, а если это вдруг произойдёт, смертной казнью расплатятся они. По коридору ангельской цитадели разносятся ругательства и крики, шипения и топот. Чонин хлопает дверью своей комнаты и кидает раздражённый взгляд на Джисона, который куда-то собирается улетать, ведь крылья его постоянно взмахивают, а мелкие пёрышки и пух падают на белоснежный ковёр. Чонин чуть клонит голову вбок и сканирует его взглядом, не понимая ради кого и чего этот ангел так прихорашивается. Не решился же он ответить взаимностью на чувства Криса? Этот парень давно бегает за Джисоном, который постоянно даёт ему отворот поворот и всегда сбегает куда-то. Куда он там бегает его друзья могут только догадываться и то ни одна названная ими причина пока не была правильной. — Чонин, что случилось? — улыбается Джисон, разворачиваясь к ангелочку лицом. — Чёртовы демоны — лишь фыркает младший и удобно располагается на кровати. Его глаза закрываются, хмурость и злость сменяются спокойствием. Джисон пожимает плечами и усмехается, качнув головой. Он знает, конечно, что любители ночи и огня не самые лучшие существа, но… ангелы тоже бывают далеко не сладенькими булочками. Чонин снова фыркает и утыкается лицом в подушку, издавая звук похожий на гортанное рычание. Губы Джисона трогает улыбка. Никто, кроме него, не знает, как младший сходит с ума по Крису, а тот, кроме Джисона, никого и не замечает. Это всё очень неприятно и для Чонина и для Джисона. Для всех. — Ты не сможешь влюбить его в себя, смирись — вздыхает Джисон и лишь пожимает плечами на злобное рычание младшего и выходит из комнаты. Интересно, насколько сильными должны быть чары, чтобы влюбить в себя человека? Наверное, это должно быть какое-то сверхсильное заклинание, которыми пользоваться запрещено строго-настрого. Джисон выбегает в коридор, подальше от комнат, встряхивает крыльями, собирается взлететь, но останавливается и выдыхает нервно, оборачивается и отступает назад. — Привет, Сон-и! — улыбается Чан и подходит ближе, а младший лишь пятится назад очень не желая даже взглядом встречаться с этим ангелом. Он Чана не то что не любит, просто не выносит, а от фраз о любви вообще блевать или волком выть хочется. — П-привет, — Джисон лишь мимолётно машет рукой и уже точно собирается улететь, но чужая рука чуть сжимает его плечо, оповещая, что старший никуда его отпускать не собирается. — Не хочешь прогуляться со мной сегодня? — спрашивает Чан и убирает от глаз свои белые кудряшки. Ну прям настоящий ангел. Джисон кривит губы то ли в улыбке, то ли от какое-то отвращения и вздыхает, качнув неопределённо головой. На этом же ничего не закончится? А Сон не хочет давать Чану ложных надежд. Есть подозрения, что старший просто так от него не отстанет. — Я… у меня сегодня есть задание на земле, Чан-хëн. Сомневаюсь, что получится — выдыхает младший и взмахивает крыльями, глядя куда-то в сторону. Чан на секунду вскидывает брови, почувствовав напряжение и волнение Джисона, но лишь кивает и, улыбнувшись, оставляет его одного, растворяясь в толпе ангелов. Джисон выдыхает облегченно и в какой-то степени радостно. Он надеется на то, что Чан наконец поймёт, что не привлекает Джисона в этом плане. Как друг – да, но нечто большего между ними точно быть не может. Хан срывается с места и взмывает вверх, чувствуя как потоки воздуха треплят его волосы, заставляют улыбаться. Парень летит к главному входу и выбирается из здания цитадели, летит к Небесному кафе. Он облетает здание и на секунду пугается, притормозив. Ангел прячет прекрасные голубые глаза и отходит на шаг назад, вздыхает и мельком смотрит по сторонам. — «Не хочешь прогуляться со мной», значит, да? — жёлтые глаза Минхо поблескивают обидой и злостью, красные рога, кажется, светятся, лишь подпитывая страх Джисона и заставляя его сделать ещё один шаг назад подальше от демона. — Не стоит здесь выяснять отношения, Минхо — мямлит боязливо младший и встряхивает крыльями, думая, что… его парень слишком ревнив. Даже для демона. Джисон чуть хмурится и взмывает вверх, надеясь скрыться где-нибудь в таком месте, в котором их никто не увидит. Их чувства давно перешли во что-то более сильное и большое. Их тянет друг к другу, словно магнитом, но и отталкивает друг от друга. Они боятся быть пойманными. Смертную казнь никто не отменял, хотя кто-то предлагал заменить эту бурду тем, что у ангелов и демонов отнимают крылья и отпускают на землю, бродить, словно неупокоенная душа. Вроде бы человек, но тебя никто не видит, не слышит и не чувствует всей той боли, которую испытывают бессмертные. Джисону даже иногда кажется, что Минхо всего этого боится больше, чем он сам, от того его сердце сжимается в страхе и что-то словно перекрывает кислород, мешая дышать. Джисон теряется среди веток огромного дуба, чем заставляет Минхо проронить рык и лишь сильнее взмахнуть крыльями, ускоряясь. Демон наконец чувствует опору под ногами и сканирует каждую веточку взглядом. Он зол, обижен и расстроен. Он понимает, Джисон никогда не ответит Чану взаимностью, но ревность просто сводит с ума и повод для неё Минхо может найти на пустом месте. Даже если Джисон ничего не делает, а лишь получает двусмысленные или нет намёки от кого-то. Например, от Чана. Минхо сильнее хмурит брови, втягивает носом воздух и взмахивает крыльями, тревожа ветки дерева сильным порывом ветра. Он слышит тихое ругательство Джисона и тихо усмехается, вновь взлетая. Демон встаёт прямо напротив ангела, прижимая его к стволу дерева, отрезая пути к отступлению. Он располагает руки по разные стороны от чужого покрасневшего лица и выдыхает горячим воздухом. — Чего ты злишься на пустом месте, чертёнок? — улыбается вдруг Джисон и понижает тембр голоса, ужасно боясь, что их засекут. — Я не злюсь, а ревную тебя к этому сахарочку — фыркает Минхо и прижимается телом к телу ангела, опускает руки на талию, касается носом его щеки, носа, губами ведёт по нижней губе, подбородку, спускается на шею, лижет нервно дернувшийся кадык парня и что-то мычит. — Эй, ты поранишь меня своими рогами, Минхо — боязливо шипит Джисон и то и дело мотает головой из стороны в сторону, сглатывает, фокусируя взгляд на красных рогах, которые угрожающе на него выставлены, будто пистолеты. — Ну нет уж. Я очень осторожен — Минхо будто бы оскорбили эти слова. Эмоции сразу же сменились на его лице и теперь преобладающая эмоция – это обида. Джисон многого боится. И в частности того, что Минхо сделает ему больно и не только в физическом плане. Демон ведёт дорожку мокрых поцелуев по открытым участкам кожи ангела, прикусывает клыками, оставляя метки и заставляя младшего дёргаться и шипеть. Может быть они и высшие существа, но вот такого рода метки, засосы и укусы остаются, как и людей, ровно до тех пор, пока не посчитают нужным сойти и очистить нежную кожу. Минхо отстраняется от тела Джисона, чуть испуганно дëргается и бранится, матеря ворона, который посчитал нужным именно сейчас взлететь и пошелестеть листьями. Ангел тихо смеётся и притягивает его ближе для поцелуя, обвивает шею руками, языком ведёт по алым губам, чуть сильнее надавливает, приоткрывая чужие губы, ведёт им по зубам, избегая клыков, а то мало ли. Демон прикрывает глаза, растворяясь в этой нежности, которую он смог познать благодаря Джисону. Крылья ангела неприятно трутся о кору дерева, отчего он выдыхает прямо в поцелуй и отталкивает Минхо от себя. Тот смотрит непонимающе и облизывает алые пухлые губы, чуть щурит глаза. Демон взмахивает крыльями и быстро преодолевает то расстояние между ними, которое даже расстоянием назвать нельзя: слишком мало. Он берёт Джисона за руку, улыбается мягко, поглаживает руку пальцами и с удивлением замечает смущение на чужом милом личике, выгибает бровь и клонит голову вбок. — Минхо… я хочу… хочу уединиться — выдыхает Джисон и сжимает руки, на которых красуются изящные золотые браслеты, в кулаки. Он отводит взгляд, чуть улыбается и вздыхает, слыша смешок со стороны демона. — Не боишься быть пойманным? — голос Минхо заглушает ветер, который разыгрался не на шутку и треплет волосы парней, злестает по лицам, будто хочет вразумить. Но Джисон отказываться от своих желаний не намерен, поэтому качает головой и всё так же улыбается. Он слишком долго боялся. Да и в конце концов, что произойдёт из-за близости парней?... Ребёнка нет, нет повода для обвинений. Нельзя запрещать любить. Чувства ещё никто не отменял, даже между ангелом и демоном. Минхо улыбается, сжимает его руку и кивает парню. Они одновременно взмахивают крыльями, отталкиваясь от ветки. Минхо оглядывается на чуть отстающего Джисона, улыбается шире, чувствуя себя вольной птицей. Он так любит Джисона, любит его губы, щеки, волосы, которые всегда пахнут травяным шампунем; любит целовать, кусать и вылизывать его. Кто бы позволил им подольше побыть вместе… Минхо летает где-то в облаках, делает сальто, кружится, в то время как Джисон летит ближе к земле и лишь вздыхает, качая головой, думая, что Минхо полон жизни и энергии, которой не полон ни один человек, даже самый жизнерадостный весельчак. Это наверное потому, что люди знают, что за жизнью всегда стоит смерть и та может настигнуть их в любой момент. Ангел на секунду тормозит, оглядывается, вздыхает и, качнув головой, юркает в переулок. Демон удивленно вскидывает брови и бросается следом, хищно улыбнувшись. Он юркает в тот же переулок, надеясь, что никто ничего не увидел. Джисон скрывается в беседке, лишь золотой браслетик блеснул на солнышке. Минхо юркает следом, сразу же налетая на него с поцелуями, руки его смыкаются на тонкой талии, губы хаотично целуют шею ангела, изредка царапая нежную кожу клыками. Джисон тихо мычит и отклоняется назад, хмурится, слабо пихает парня в плечо и мычит. — Я ещё ничего не сделал, а ты уже мычишь — улыбается демон и мычит, играя бровями. Издевается. — Ты слишком много болтаешь — шепчет ангел и впивается в его губы жарким поцелуем. Он сминает губы демона своими, терзает их, кусает, словно не может насытиться. Мычание несдержанное переходит в тихий стон, когда Минхо сжимает его ягодицу рукой и чуть оттягивает. Джисон чуть выгибается, подаваясь назад следом за касаниями и вздыхает, когда Минхо касается места роста крыльев и всё же несдержанно и довольно громко мычит. Минхо смеётся, ещё раз касаясь этого места. Он знает все уязвимые точки, ведь у ангелов они одинаковые. Джисон стонет и выгибается в спине чуть ли не до хруста. Минхо тихо цокает и качает головой, ухмыляется. Джисон довольно громкий и как их ещё не застукали? Минхо толкает парня на диванчик и нависает над ним хищным зверем. Он смотрит в такие родные влюблённые глаза таким же влюблённым взглядом и чуть улыбается, нежно целуя его призывно приоткрытые губы. Джисон под ним чуть ëрзает и поднимает выше бёдра, желая коснуться ими бёдер Минхо. Демон тихо усмехается прямо в поцелуй и скользит языком в горячий ротик. Они жадно испивают друг друга не заботясь о реальности, которая сейчас представляется для них далеко не лучшим образом. Обычно в этом месте не так много людей, но мало ли. Демон прикусывает мягкие нежные губы клыками, слизывает кровь и отстраняется, горячо выдыхая. Минхо опускается на колени перед Джисоном, который похож на помидорку, обхватывает его стройные бёдра, расправляется с поясом штанов и спускает их вместе с бельём вниз, получая в ответ на это действие вздох-стон облегчения. Ангел тихо мычит, зажимая рот рукой и выдыхает, чувствуя, как головку его члена обхватывают губы, погружая в горячий рот. Минхо делает всё, что ему вздумается. Проводит языком по всей длине, размазывая смазку смешанную со слюной по всему пенису, массирует уретру, выбивая из Джисона тихие стоны и писки. Джисон чуть ли не выдыхает громко, чувствуя, как Минхо заглотил его наполовину, пуская лёгкую вибрацию. Руки демона удерживают стройные бёдра в одном положении, не позволяя двигаться, и начинает активно двигать головой, причмокивая пошло и мыча. Джисон дёргается в тщетных попытках толкнуться глубже и лишь мычит, сжимая чужие волосы рукой. Минхо усмехается, не выпуская его пенис изо рта, чем сводит парня ещё больше с ума. — Чëрт, Минхо — выдыхает судорожно ангел и снова дёргается, чувствуя, как возбуждение активно устремляется к паху. Демон снова усмехается и выпускает член изо рта под разочарованный, но облегчённый вздох ангела. Он ведёт рукой по пояснице, опускает ниже, щиплет за ягодицу и, чуть приподняв его, оглаживает пальцами сфинктер ануса парня. Джисон хватается за его плечи, закрывает глаза, решив не наблюдать за тем, с каким пошлым лицом Минхо посасывает свои пальцы и возвращает руку на прежнеее место, принявшись растягивать его. Джисон поскуливает от малоприятных ощущений, но всё же слегка выгибается, подаваясь назад за чужой рукой, чтобы было чуть полегче. Он судорожно выдыхает в плечо Минхо и, подняв голову, начинает покрывать поцелуями его шею. Демон тихо горячо выдыхает и прикусывает его шею, продолжая ловко орудовать пальцами внутри. Улыбка-ухмылка украшает его лицо, когда Джисон заглушает свой громкий вскрик кулаком и дёргается от приятного ощущения. — Твои пальцы, конечно, прекрасны, но… — выдыхает Джисон тихо и снова заглушает громкий стон, чувствуя, как комочек нервов беспощадно стимулируют, а пенис приятно трëтся о чужое тело, размазывая природную смазку по футболке. — Но, что? — усмехается Минхо и свободной рукой накрывает его член, начинает размеренно двигать рукой в такт толчкам пальцев. — Хочешь меня? — он лукаво улыбается с хитрым прищуром и покрывает шею, на которой и так живого места нет, многочисленными поцелуями. — Очень-очень хочу — выдыхает Джисон и дёргает крыльями, будто хотел улететь, но не решился. Минхо усмехается, снова касается места выроста крыльев и разворачивает его к стене лицом. Его язык скользит по алым губам, которые тут же растягиваются в наглой ухмылке. Парень подставляет палец к растянутому колечку мышц и плавно подается бёдрами вперёд, выдыхает сквозь зубы от приятной узости и горячих стеночек, которые сжимают его с неимоверной силой. Джисон убирает волосы от глаз и откидывает голову назад в тихом стоне наслаждения. Он чуть улыбается, чувствуя такие родные чужие губы на своих и сжимает руку Минхо в своей. Его на несколько секунду сковывает страх, но он быстро проходит, когда головка чужого члена попадает по простате, вырывая хриплый стон из уст ангела. Минхо везде-везде целует Джисона, гладит его тело, дразнится, не касаясь члена, заставляя парня нетерпеливо хмыкнуть и выдохнуть, прогибаясь в спине. Стоны и хрипы в унисон заполняют небольшое пространство помещения, отбиваются от стен и сливаются в единый звук. Минхо прикусывает шею Джисона и чуть ускоряет темп толчков и движения руки, заставляя ангела стонать громче и протяжнее. Он впивается в чужие бёдра пальцами, сжимая чуть ли не до синяков и толкается быстро, без какого-либо темпа, желая поскорее получить долгожданную разрядку. Джисон подаётся бёдрами чуть вперёд, толкаясь в кулак, что сжал его член, и изливается в руку Минхо, в то время как демон кончает в него и несколько секунд приходит в себя. — Чëрт… Джисон, я… прости — выдыхает тихо Минхо и утыкается лбом чужое плечо, наблюдая как сперма медленно вытекает из ануса и падает на траву. — А я тебя всё равно люблю — шепчет Джисон с улыбкой и разворачивается к демону. Он припадает к алым губам с поцелуем, но быстро отстраняется и принимается одеваться. Минхо чувствует жар на щеках и в мыслях ругает себя за то, что просто разомлел из-за этого ангелочка, растеряв свой пылкий характер. Он тоже быстро натягивает бельё и штаны и чувствует, как ток пробивает его тело, а сердце в страхе начинает трепыхаться. — Романтично, мальчики — голос великого Чон Чонгука разлетается по этому месту, как гром среди ясного неба. Глаза ангела мгновенно холодеют, становятся темно-синими, смотрят так надменно, отчего у Минхо кулаки чешутся. — Вы же понимаете, что ждёт нарушивших запрет? — ангел высокомерно задирает голову, смотрит до боли осуждающе, а Минхо лишь сжимает талию Джисона рукой и отвечает ангелу таким же осуждающе-надменным взглядом. — Мир не исчезнет из-за любви — говорит демон и лишь мягко гладит талию вздрогнувшего от его слов Джисона. — Что ты знаешь о любви, чертово отродье? — Вы не можете запретить нам любить друг друга — подаёт наконец голос до жути напуганный Джисон, хмурится и явно не разделяет слов архангела. Каждый имеет права на любовь и счастье. Разве нет? Почему же тогда ангел может быть с ангелом, ровно так же, как и демон может быть с демоном, а ангел с демоном не могут быть вместе? Об этом даже мысли никто себе не позволяет допустить, не то что попробовать, если это можно так назвать. — Не думаю, что советники Чанбин и Хëнджин примут такое дерзкое мнение — фыркает Чонгук и открывает дверцу беседки, выпуская виновных. Пока парни смотрят друг на друга, он накидывает на их крылья золотые нити, отчего ангел и демон болезненно взвывают в унисон и пытаются хоть немного выпрямиться. Золотые нити не разорвать. Они больно впиваются в крылья, что подобно лезвиям ножей. Джисон лишь морщится, тихо мычит от боли и медленно ступает вперёд, после толчка архангела. Он кидает взгляд на рычащего Минхо, который пытается разорвать цепи, но в итоге плетется за Чонгуком, словно щенок, шипя проклятия в его адрес и в адрес тех, кто придумал глупые законы небес и ада. Огромные двери Цитадели со скрипом открываются. Чонгук продолжает куда-то идти, тащит парней за собой и уже просто не слушает рычания и сдавленные ругательства демона. Он открывает дверь главного зала, вводит в него провинившихся и без зазрения совести резко тянет их вперёд, кидая на пол. Джисон на секунду болезненно вскрикивает и лишь шипит, чувствуя, как крылья сжимаются ещё сильнее и больнее, он тихо вздыхает, почувствовав, как что-то течёт по ним и падает на руки. Ангел на секунду оборачивается и в ужасе сглатывает, замечая кровь. — Советники, Хëнджин, Чанбин, эти ангел и демон… нарушили самый главный запрет — говорит Чонгук с короткой паузой, окидывая парней надзирательным взглядом, и снова смотрит на ангела и демона, которые в лёгком шоке, но с хмурыми лицами переглядываются. — Это правда, Минхо? — голос Чанбина, словно гром среди ясного неба, обрушается на демона, который лишь шипит и дёргается, желая избавиться от нитей. — Не думаю, что ты хочешь прочувствовать боль, если я начну сейчас выпытывать. Повторяю вопрос: вы нарушили запрет? — Нарушили — кивает уже более спокойно Минхо и лишь фыркает, заметив, как эмоции вмиг сменились на лице старшего демона. — Но я ни о чем не жалею. Я люблю Джисона и никогда не изменю этим чувствам — совершенно на это наплевав, продолжает он и ловит испуганный и заплаканный взгляд Джисона. Подрагивающие губы выдают его волнение и страх. Минхо лишь слабо улыбается и снова переводит взгляд на старших. — Джисон, ты хочешь что-то сказать? — на этот раз властный голос Хëнджина обрушается на парней. Взгляд холодных серый глаз поблескивает, пухлые губы с некой злостью поджимаются, пока ангел ожидает ответа. — Вы не можете запретить нам любить… — повторяет то же самое, что сказал Чонгуку, Джисон и болезненно выдыхает, думая, что его крылья грозятся сломаться и причинить ещё более сильную боль. Золотые нити на секунду до боли сжимают его, заставляя вскрикнуть, отчего Минхо дёргается в его сторону, но его останавливает Чонгук, дернув за нить, словно за поводок. — Не будь таким садистом, Чонгук, ты же ангел — усмехается Хëнджин и вмиг его эмоции сменяются на те, которые вырисовывают строгость на красивом ангельском лице. — Что ж… — Хван смотрит на Со, кивает, получая в ответ кивок и продолжает. — Мы услышали достаточно. За нарушение запрета, демон Минхо и ангел Джисон будут приговорены к смертной казни — вот и свершается то, чего парни так боялись, но всё равно пытались бороться и были вместе. Их любовь скрепила и теперь им даже не особо страшно лечь под острый топор палача, ведь всё равно будут вместе, как они и хотели. Чонгук снова резко тянет за нити, поднимая обессилевших вмиг парней. Джисон становится чуть ближе к Минхо, улыбается самыми уголками губ и лишь вытягивает пальцы, касаясь ими руки парня. Тот улыбается еле заметно в ответ, в его глазах плескается огромная любовь и даже некое сожаление. Он любит Джисона и готов умереть за него, но… никак не с ним. Он не хочет, чтобы его ангелочка лишили жизни. Он не хочет знать, что они никогда больше не встретятся. Это всё слишком страшно. Они скрывались, как могли, а итоге их всё равно поймали. Джисон одними губами говорит слова о любви, а Минхо отвечает ему тем же, только они уже не улыбаются, поглощенные гнетущим молчанием.

***

И снова золотые нити, словно поводки оцепили Джисона и Минхо, только теперь они уже не дергаются, силясь вырваться, а просто стоят, прижимаются друг к другу, скрепляя пальцы рук. Демон смотрит под ноги, словно провинившийся школьник, но совершенно точно не волнуется, ведь Джисон рядом, Джисон сжимает его палец своим. А сам Джисон смотрит строго вперёд на советника Хëнджина, который зачитывает речь, и, кажется, совсем не боится. Поздно уже бояться. Скоро всё свершится и закончится их история. Всё было хорошо. Все были счастливы, только вот конец истории их не такой. — И поэтому демон Минхо и ангел Джисон приговариваются к смертной казни. Они поплатятся своими головами за нарушенный запрет — громко и властно проговаривает Хëнджин, давая понять всем и каждому, что всё это не шутки и, если кто-то ещё нарушит запрет, их история будет точно такой же. — Поднимите их на эшафот, архангел Чонгук — обращается он к ангелу и снова всё повторяется: сильный рывок, болезненный вскрик Джисона и озлобленный взгляд Минхо. Демон с ярой ненавистью смотрит на Хëнджина, что-то шепчет и выпрямляется, позволяя ослабевшим нитям упасть на поверхность эшафота. — Выполните одну нашу просьбу, советник Хëнджин — просит он и уже свободно берёт Джисона за руку. Тот тихо выдыхает, тоже поднимает взгляд на Хëнджина и чуть хмурится. — Казните нас одновременно — в унисон говорят парни и делают шаг вперёд, ближе к ангелу. Минхо выглядит враждебно, а Джисон спокойно, словно он и правда принял такой расклад судьбы. Ему кажется, что сейчас среди ангелов и демонов только он и Минхо знают и понимают всю сущность любви. Умереть в один день, в одно время – таково их последнее желание. Никто не хочет мучиться, наблюдая, как умирает его любовь, поэтому они решили, что так будет лучше. — Что ж! — голос Хëнджина разрезает повисшую тишину, а сам он складывает руки у груди в молитвенном жесте. — Таково желание этих существ! Я думаю, его можно исполнить! Проведите их к нужному месту — продолжает он и наблюдает, как парней проводят на самую середину эшафота, заставляют встать на четвереньки. На помост забирается ещё один палач, сжимая в руках острый меч, точно такой же, как и у первого. Опа палача свешивают свои клинки над шеями провинившихся. Повисает молчание, прерываемое лишь хлопками Хëнджина, который отсчитывает десять секунд до совершения казни. На седьмой секунде Джисон наконец приходит в себя, поворачивает голову и чуть улыбается. — Минхо, я люблю тебя. — Джисон-и, я тебя тоже. Очень. Три. Два. Один. Одновременный замах мечей и палачи одновременно опускают их на шеи ангела и демона, отсекая головы. Обе части тела катятся по эшафоту, по улице разносится испуганный вздох. Хëнджин громко говорит о том, что казнь удачно совершена и оборачивается к тому месту, где сейчас стоят обезглавленные тела ангела и демона, кровь которых впиталась в древесину, а других их отправились в забытьë.