Мы оба знали, что ты не сможешь ее забыть

Кофейня располагается на пятом этаже офисного здания, в котором находится галерея Ксавье. Он вызывает лифт, все еще не веря в происходящее. Они стоят в тишине. Надо наверное что-то сделать, что-то сказать. Ксавье нервно сжимает кулаки, борясь с желанием покурить, чтобы успокоиться - Прости, что я напал на тебя тогда в ресторане. Я не должен был всего этого говорить - нервно сглатывая говорит Торп Лифт открывается. Они проходят внутрь. Ксавье пытается привести дыхание в норму и закрывает глаза. Не успевает опомниться, как цепкие руки Аддамс хватают его за ворот худи и тянут на себя. А уже через секунду оглушительно впечатывают в заднюю стену лифта. Она секунду смотрит на него глазами полными ярости, а зачем отворачивается к выходу У Ксавье вдруг начинают пульсировать виски. То ли от боли в голове, которая покорно влетела в железную стену, то ли от адреналина, который выплеснулся в кровь от этого неожиданного действия Лифт останавливается. Двери открываются. - Просто хотела, чтобы ты понял, что я почувствовала - тихо говорит Аддамс и выходит из кабины Ксавье следует за ней. В голове гул, в глазах плывет. Может он получил сотрясение? Они проходят к столику кофейни и устраиваются на диванчиках друг напротив друга. Ксавье берет меню, лежащее на столе и пытается сконцентрироваться на строчках. Буквы пляшут и расплываются. Он зажмуривает глаза, пытаясь сконцентрироваться - Латте на пятой строчке. Ты же ведь по-прежнему пьёшь этот девчачий напиток - безразличный голос Аддамс бодрит лучше ледяного душа Он открывает глаза и тяжело выдыхает. Черная фигура перед ним выглядит отчетливо, но сердце все еще колотится. Нужно собраться. Большим пальцем правой руки прижимает костяшку указательного пальца левой. Раздается хруст. Уэнсдей невольно кривит губы в отвращении - Удивительно, что твои суставы еще способны издавать этот звук - холодно говорит она, смотря на его руки - Мне казалось, лимит был исчерпан, когда ты бросал курить - Я все еще курю, а ты все так же оскорбляешь людей без повода. Что-то в этой жизни не способно меняться - устало говорит Ксавье и поднимается Он отходит на стойку, чтобы сделать заказ. Что он тут делает. Ничего, кроме потока оскорблений, она не способна сказать. Даже если ее это гложет, как сказала Эшли, то Уэнсдей явно испытывает от этого удовольствие Оборачивается на нее, пока напитки готовятся. Та гипнотизирует пустым взглядом меню и теребит указательным пальцем правой руки его верхний уголок. Он знает этот жест. Так она нервничает В груди вдруг становится невыносимо тоскливо. Как будто ему снова 17 и они впервые поссорились Возвращается к столику с двумя пластиковыми стаканчиками с трубочками. В одной руке латте, во второй-кват - Ладно, Уэнс, я не хочу ссориться - натянув улыбку пододвигает к ней кват - Давай просто поговорим Уэнсдей перемешивает трубочкой напиток и делает один глоток - Сколько уже лет твоему сыну? Пять? - откидываясь на диванчик спрашивает она - Моему… - Ксавье зависает с поднятой в руках трубочкой - У меня пока нет детей, Уэнсдей Уэнсдей чуть нахмуривает брови и буравит его подозревающим взглядом - Пятилетний сын есть у Энид и Аякса. А почему ты спрашиваешь? - говорит Ксавье первое, что приходит в голову - Эти двое все таки поженились? - брови из нахмуренных становятся удивленными - Да, практически сразу после твоего отъезда. Энид лезла на стену от тоски. - он водит трубочкой в напитке, наблюдая за возникающими волнами - В буквальном смысле. Все обои вашей квартиры были разодраны в клочья. - бросает на нее короткий взгляд - Аякс не придумал ничего лучше, как предложить ей выйти за него - Змеенышу пришлось не сладко - Уэнс возвращается к напитку, а брови к привычному ровному положению. Она делает два коротких глотка - Да… Мы с Энид были как слепые котята выброшенные на улицу. - он откидывается на диванчик и чуть сжимает губы - Даже удивительно, что он время от времени не превращал нас в камень, чтобы немного отдохнуть от бесконечного нытья Он пытается пошутить, пытается улыбнуться. Но в груди мерзко давят воспоминания лица Энид, чьи огромные голубые глаза потерялись за отеками от слез. Синклер всегда была открыта к людям и не страдала от нехватки друзей. Но готка с косичками, кажется, делила ее сердце напополам с Петрополусом. Которому, к слову, действительно пришлось не сладко. Два месяца он метался между больницей, где лежал Ксавье и квартирой Энид, которую они раньше снимали вместе с Уэнсдей. Синклер отказывалась выходить из дома. Она болталась где-то между отрицанием и торгом, то срываясь в агрессию, разрывая длинными когтями оборотня все, что встречалось на пути, то тихо плакала, уткнувшись в подушку - Как зовут их сына? Она сводит ладони на столе и ногтями правой руки чуть давит на подушечки пальцев левой. И этот жест он помнит. Ей стыдно - Джастин Адам Петрополус - официально заявляет Ксавье, пытаясь снизить нарастающее напряжение - Адам…? - бросает на него короткий, кажется, смущенный взгляд - Почему Адам? - Ты и сама знаешь, почему, Уэнс - говорит и криво улыбается одними губами - Вы все еще злитесь на меня? - снова начинает болтать трубочку в напитке, будто ответ на вопрос и не особо ее волнует - Мы не говорили об этом, но думаю Энид давно простила тебя. Она же не умеет долго злиться - Ксавье тоже вспоминает о своем напитке и делает пару глотков. Остывший латте, какая ж мерзость Он думает, что стоит, пожалуй, заказать новый. Потому что этот понравился бы только таким же любителям пыток как Аддамс Уже открывает рот, чтобы сказать, что отойдет - А ты? - Я… Они говорят одновременно Он теряет дар речи от неожиданного вопроса Уэнсдэй смотрит прямо ему в глаза, кажется вся обратившись в слух Он дважды моргает, пытаясь перевести нарастающую боль в груди в какую-то объяснимую эмоцию - На тебя я не злюсь, скорее я злюсь на несправедливость. - говорит он продолжая моргать - На себя, что не успел доехать к тебе и убедить, что не настаиваю… - машинально чешет шрам над бровью, пытаясь успокоиться - Ты.. ведь просто испугалась, мне не стоило… - Это бы ничего не изменило, Ксавье - тихо говорит она не прерывая зрительный контакт Ему вдруг дурманит голову оттого как она поизносит его имя. Почти как тогда, когда впервые сказала ему, что любит. Внутри становится тепло - Когда-то мне удавалось переубедить тебя. Уверен, я бы нашел аргументы Уголки губ Аддамс чуть дергаются вверх, а в глазах появляется какая-то теплая тоска. Она отводит глаза. Судорожно хватается за манжет рубашки и начинает его разглаживать - Не могу не согласиться, что ты мастерски владел даром убеждения. - говорит она чуть сжимая губы - Но тот случай был исключением. Я не могла поступить иначе Теплоту внутри в миг выдувает холодом ее слов. Он начинает злиться - Прости, но для меня это звучит нелепо. Нет, даже оскорбительно! После того, что для тебя сделал? - брови поднялись в вопросительном жесте - Я простил тебе обвинения в убийствах, я согласился, что ты никогда не выйдешь за меня, я разорвал отношения с отцом из-за его глупых видений о тебе, я… - Его видения не были глупыми… - тихо говорит она и снова понимает на него глаза - Что? - он удивлен. Она никогда раньше не комментировала видения Винсента, когда он рассказывал об этом - Его видения были правдивы - она резко дергает рукав своей рубашки и садится ровно - Я не понимаю, Уэнс … - его брови все так же приподняты, а глаза чуть прищуриваются, как будто в голове он решает сложное уравнение - Битва с Крэкстоуном нарушила естественный ход вещей, Ксавье. - спокойно говорит она, будто читает по бумажке - Гуди нарушила его. Моя мать предупреждала меня, что она опасна, но я не понимала Ксавье окончательно теряет нить этого разговора. Его бросила девушка, которую он любил больше жизни, какой еще к черту Крэкстоун? Какая, мать ее, Гуди? Причем здесь они?! - Уэнс, она спасла тебя… - он вспоминает, как боялся за нее тогда, оставаясь в машине шерифа в цепях - Она не должна была меня спасать. Я должна была умереть в склепе. Так было нужно - она откашливается и делает еще два глотка Он вдруг на секунду представляет, что было бы, если так произошло. Не было бы тех трех сумасшедших лет, что они были вместе. Не было бы их первого поцелуя на столе в ее комнате, не было бы жутких свиданий на кладбищах, упоительных стонов Аддамс, которые он был готов слушать бесконечно. Не было бы его. - Но… Почему? - он решительно не понимает - Гуди была одержима местью Крэкстоуну и всем нормисам. - тем же ровным тоном начинает Аддамс - Когда ее душа прошла сквозь меня, она обрела энергию. И эта энергия распространяется на всех изгоев. Все, кто раньше лишь допускал мысль о несправедливости гонений, теперь твердо в этом уверены.Их ярость растет и скоро они будут одержимы жаждой мести. Скоро они потеряют контроль над собой и начнётся страшное.. - она отодвигается нервно моргнув - Так если бы ты умерла, страшное бы случилось тогда, 13 лет назад, когда Торнхилл воскресила этого пилигрима - Торнхилл.. Лорел видимо слишком вжилась в роль дружелюбной тупицы, что подзабыла латынь. - на губах появляется саркастичная улыбка - Или не потрудилась дочитать книгу Гуди до конца - Что это значит? - он зарывает пальцы в волосы на висках, пытаясь переварить услышанное - Чтобы Крэкстоун завершил свое дело, я должна была остаться жива. Он бы, наверное, убил меня в последнюю очередь. Или она Она пытается сделать непринужденный холодный вид, но видит растерянность Ксавье и продолжает - Моя кровь, не только ключ - это энергия жизни для него. Если бы я умерла там в склепе, он бы рассыпался в пепел прямо посреди школьного двора - Откуда ты это знаешь? - он все еще пытается решить в голове уравнение, но не выходит - Все три года, после битвы ко мне приходили разные видения об этом. Я прочла книгу Гуди и пыталась найти ответ, как все исправить - лицо вдруг становится злым - Она, конечно же, его не оставила. Чокнутая стерва. И больше не приходила ко мне, как бы я не пыталась ее вызвать В голове Ксавье, кажется, все начинает вставать на свои места. Теперь понятно, почему она никогда не рассказывала о своих видениях ему, почему всегда просто убегала и просила ее не беспокоить. Все становится ясно, кроме одного. Почему она его бросила. А это, пожалуй, волнует его даже больше, чем возможный скорый апокалипсис - Что было в тот день? - осторожно начинает он - Что ты увидела, когда мы разговаривали в последний раз? - Я увидела, как вы умираете. Все вы - ты, Энид, Юджин, все остальные. - закрывает глаза - Нас отстреливают, как бешеных собак и я стою рядом с вами. Я решила, что если буду далеко от вас, то этого не случится Его охватывает шок. Пожалуй, лучше мучаться всю оставшуюся жизнь от боли, чем быть так нелепо убитым. В голове возникает понимание. Да, она не могла поступить иначе. Он бы тоже не смог. Какой бы холодной она не была, но она любила своих друзей и его, наверное, тоже любила - Ты .. - он нервно сглатывает - Почему ты вернулась? Она едва заметно дергает бровью - Около месяца назад ко мне в видениях стал приходить мальчик. - чуть прищуривает глаза, вспоминая - Он привел меня в библиотеку Белладонны и сказал, что я нужна вам - Мальчик? - Ксавье делает большие глаза от удивления - Да, мальчик со светлыми глазами. Я была уверена что это твой сын - она смотрит на него строго, будто пытаясь его убедить, что сын у него все таки есть - У Джастина глаза Энид, голубые - вдруг осознание ударяет в голову Ксавье Аддамс одолевают сомнения. Ответ не может быть так близко - У тебя есть фото? - все таки решает проверить - Конечно, он мой крестник Ксавье старательно ищет самое близкое фото в чате с Энид и протягивает Уэнсдей телефон - Святое дерьмо, так он Горгона! - Аддамс вскидывает брови и чуть заметно улыбается смотря на милую мордашку Джастина в белой шапочке. Он как две капли воды похож на своего отца, унаследовав от матери только светлые глаза - Я не сказал? - Ксавье умиляется реакции Аддамс - Нет, я думала он унаследовал гены Синклер - она поднимает на него удивленный теплый взгляд и тут же возвращает лицу холодность - Она больше всех радовалась, что он родился Горгоной. - улыбается Ксавье, погружаясь в воспоминания дня рождения Джастина - Не хотела, чтобы сын пережил то же, что и она в ожидании первого обращения - Нет, это точно не он. - решительно отвечает Аддамс - У того мальчика, нет этой живности на голове - чуть кривит губы - У кого-то из вас еще есть дети? - У Юджина и Дивины девочка. Вайпер. Ей семь - улыбается, предвкушая реакцию Аддамс делает большие глаза и сжимает губы в попытке сдержать смех - Даже не спрашивай меня, как это вышло. - говорит Ксавье поднимая ладони вверх - Никто не знает. Я склонен думать, что он управляет ею, как своими пчелами Она откидывается на диван и закрывает глаза. Улыбка растягивается, обнажая зубы. Она почти беззвучно смеется Сердце Ксавье разрывается в клочья от этой картины. Кажется, десять лет он не видел ничего прекраснее. Даже заливистый гогот Эшли меркнет рядом с этим едва слышным смехом Аддамс открывает глаза, но все еще продолжает улыбаться. Смотрит в его глаза и молча протягивает телефон. Ксавье, поддерживает зрительный контакт и тянется к телефону. Их ладони едва касаются, как Уэнсдей резко вскидывает голову Ксавье машинально хватает ее за вторую руку, лежащую на столе. Как и всегда во время видений. Главное, чтобы она не упала. Уэнсдей около минуты буравит слепым взглядом потолок, затем опускает голову и два раза тяжело моргает - Что ты увидела, Уэнсдей? - осторожно спрашивает он - Этот мальчик изменит ход вещей. - она смотрит на него испуганными глазами - Его имя Бенджамин. Он вернет баланс в мире нормисов и изгоев Она резко встает с места. Ксавье не успевает среагировать, чтобы тоже подняться. Колено больно ударяется о ножку стола - Я должна его найти - чуть громче говорит она и убегает прочь