ночной париж

за ним наблюдать полнейшее удовольствие. куроро смотрит, поедает собственным взглядом. слово смотрит сквозь, внутрь, проедая маленькими частями. он, скрестив руки, облокотился руками о балкон, положив на предплечья голову. меж пальцев тлеет сигарета, постепенно потухая и роняя пепел на промазанное маслом дерево. хисока, облокотившись бёдрами о подоконник, смотрит куда-то вдаль, иногда метая взгляд на чёрные, смоляные волосы, которые разлохматили потоки ветра. париж - город романтики и любви, даже ночью жизнь здесь не прекращается, она только зарождается. куроро смотрит на его скулы, серёжку сверкающую от лунного света, шею, на которой пестреет золотая цепочка, и желает прикоснуться, погладить, дотронуться подушечками пальцев, прильнуть, словно кошка. растегнутая на несколько пуговиц рубашка, которая аккуратно оголяет грудь, манит, притягивая взгляд тёмных, чёрных глаз. хочется оставить дорожку поцелуев, медленно, терпко, невесомо. хочется окольцевать эту тонкую талию руками, сжать и не отпускать, ткнувшись носом в ключицы, вдохнув приятный и уже давно знакомый парфюм. хисока пахнет ягодами, иногда можно услышать древесные нотки, но это настолько редко, что почти нереально. куроро томно вздыхает, поднося сигарету к губам. никотин для него является всего лишь болеутоляющим, успокоительным, но главный наркотик стоит рядом с ним. хисока отстраняется, подходит сзади, обнимая со спины, опуская голову на плечо. — твой взгляд наполнен восхищением, словно смотришь на фрески микеланджело, — шепчет, опаляя дыханием кожу. у куроро шея мурашками покрывается, он ластится, уже готов прильнуть, прижаться, словно давно забытый щенок, который не помнит, что такое ласка. хисока целует его в скулу, оставляя след блеска. — мне тебя мало, — признается куроро, снова тащит сигарету, но руку перехватывают. хисока, не забирая никотин, кладёт себе сигарету в рот, затягиваясь. руку все ещё держит, перехватывая кисть. он выдыхает в сторону, облизывая губы, и потом тянется, прильнув к чужим (родным) пухлым приоткрытым губам, аккуратно сминая, слегка покусывая и облизывая. куроро свободной рукой очерчивает линию скулы, щеку, шею, запутываясь в розоватых волосах. он прижимается всем телом, дышит тяжело. куроро желает в нем утонуть и больше не всплыть, захлебнувшись. хисока отрывается, отпуская руку, а куроро окольцовывает талию, прижимаясь ближе, утыкаясь носом в ключицу. чувствует, как его обнимают за поясницу, нежно и мягко.