Мысли Любви Жизнелюба

1996 год. Сентябрь. Пятница. Мы с тобой только что разбили впервые вместе машину. Я не знаю, почему до сих пор веду этот дневник. Может, его наконец назвать как-то? Тебя в нашем павильоне всегда звали Мистером Жизнелюбом… А я хочу стать твоей любовью. Пусть будет Мысли Любви Жизнелюба. Знаешь, какой моя была первая мысль о тебе? Ты хотел, чтобы фотография тебя двенадцатилетнего сошлась в моих глазах с твоим истинным лицом. Тогда я хочу, чтобы ты однажды своровал это, как украл мои кухню и сердце, и прочитал всё. Своруй это и прочти. 1996 год. Июль. Четверг.   Интересно, ты знаешь, что останавливаюсь за твоей голой спиной специально? Сколько пишу эти мысли о тебе, а никак не могу признаться… О чём ты думаешь? Слышишь ли моё возбуждённое дыхание? Осознаёшь, как мне смущённо думать, как бы поместить член в выемку между твоими голыми ягодицами? Если этот дневник найдёт Сью – я сгорю со стыда. 1996 год. Май. Среда. Не виделись несколько недель. Я думаю начать рисовать, лишь бы не забывать твоё лицо… Я достаточно смел, чтобы фотографировать твою задницу в синих шортах. Но почему-то мысли о том, чтобы рисовать её, вызывают у меня приятный трепет. Нет, мне точно надо нарисовать твою задницу. В конце концов, я так часто её вижу. Надо, надо, точно надо. 1996 год. Май. Понедельник. Ты часто меня рассматриваешь. Особенно во время моих замахов. А я вот в такие моменты мечтаю о такой технологии, чтобы маленький летающий жучок с камерой следил бы. Следил бы за глазами. Не понимаю, почему не заговорил с тобой тогда в раздевалке. Возможно, я слишком хотел, чтобы твои кроссовки легли мне на пах и придавили мои яйца. Не думал, что испытаю к кому-то такое влечение, кроме Сью. Даже… Нет. Моё влечение к тебе куда сильнее.   1996 год. Февраль. Суббота. Опять? Наши разговоры, как американские горки. Я не тороплюсь здороваться с тобой, чтобы ты поздоровался со мной первым, и тогда бы я знал, что точно смогу попрощаться с тобой первым, чтобы ты не торопился со мной прощаться и сделал это вторым. Привет, Манфред. Привет, Паоло. Пока, Паоло. Пока, Манфред. Но знаешь ли ты о том, что у меня есть блокнот, где я пишу эти мысли? Нет, конечно… И не узнаешь. Ведь здесь мысли, о которых не найдётся места в наших бессмысленных диалогах… Пока что? 1996 год. Январь. Суббота. Хотел положить руку тебе колено, пока ты, потный, сидел и пил рядом со мной воду. Каждый раз, когда спрашиваю тебя «Завтра на теннис, Поли?» - вкладываю в это не только «Это же не наша последняя встреча в жизни», но и «Завтра ещё один шанс предложить тебе трахнуться?». Но… Нам бы надо чаще здороваться. А то так даже до рукопожатий нормальных не дойдёт. 1995 год. Декабрь. Вторник. Такой прекрасный вторник, чтобы подумать о том, как я бы с радостью вошёл в тебя до упора. Почему ко мне пришло это выражение? Я видел, как сегодня ты ешь батончик по моему совету. И теперь череда мыслей. Представляю шоколадный батончик. Киваю. Представляю шоколадный свой член. Киваю. Представляю твой анус, в который можно зайти шоколадным членом. Может, анус тоже был бы шоколадным… Оставлю гигиену на реальность… В шоколаде, наверное, было бы неудобно. Особенно если до упора. 1995 год. Сентябрь. Среда. Интересно, каково иметь твои глаза? А твои уши? Сегодня ходил к старому другу, у которого есть растения, чьи лепестки похожи на уши. Представь себе, я оторвал один из них и сел с ним в свою машину. И думал, каково это, когда можно видеть твои уши каждое утро? Ты бы хотел полизать мои уши так, как я хочу сейчас лизать твои? Я… не заметил, как кивнул и поцеловал листок... И съел. Однажды я стал из-за тебя чаще кивать. Теперь я стал чаще улыбаться. Меня ждёт несварение? 1995 год. Сентябрь. Понедельник. Забирал рубашки сегодня, и какой-то гений оставил пятно от кофе, где его не было. Вряд ли бы ты стал использовать мои рубашки в качестве подставки для кофе. Но я бы использовал этого гения в качестве подставки для твоего кофе. И сразу у меня вопрос… Всё чаще думаю, что тебя так мало в моей жизни. Но слишком много. Может, я бы мечтал, чтобы ты следил за мной. Может, я зануда, но если бы ты следил за мной, а я узнал о том, то возмутился бы, сказав, чтобы ты так не делал. Делай, во имя Христа, делай. 1995 год. Июнь. Вторник. Удобно уметь держать дистанцию и быть внешне скалой. Это позволяет мне не бояться, что изменяю кому-то. В последнее время мысли о тебе стали становиться… слишком влекущими. Мы с тобой давно прошли этап «Спасибо» и «Прошу прощения». Ведь это мои аналоги твоих «Извините», когда, оказываясь на моём пути, так красиво задерживаешь на мне свой взгляд. Может, ты думаешь о чём-то своём? Но я стал думать, что ты можешь думать обо мне. И твоих же «Благодарю», когда я протягиваю тебе упавшее полотенце. Хлопнуть бы тебя полотенцем по заднице. И вот опять. 1995 год. Февраль. Понедельник. Мне кажется, что ты из тех людей, с которыми мало кто обращался нежно. Ты иногда выглядишь таким потерянным, как будто ищешь какой-то великий смысл или эффект, который позволит тебе чувствовать жизнь. И вот сегодня ты вновь такой потерянный. О чём ты думаешь? Я не сказал бы, что чувствую тебя насквозь. Но знаю одно. Ты выглядишь, как человек с разбитым сердцем. И почему я, имея Сью, думаю о тебе, как о том, чьё бы сердце с радостью починил? Иногда мне кажется, что я наглое хамло. Но кто мне помешает? 1994 год. Сентябрь. Суббота. Мистер Жизнелюб, почему ты в моих снах? Почему ты из очаровательного незнакомца на корте стал участником моих снов? Каждый день, когда мы переспим со Сью, я ложусь и вижу тебя. Каждый день, когда поглажу своего змея, я засыпаю и вижу тебя. Каждый раз, когда выпью кофе на ночь, я закрываю глаза и вижу тебя. Я стал из-за тебя чаще кивать. И сегодня я впервые кончил, думая о том, что жду сон с тобой. А ведь рядом со мной спит Сью. 1994 год. Февраль. Вторник. Не знаю, зачем я купил этот блокнот. Он красивый, с парнем на обложке, похожим на тебя. Ты весь такой непонятный, абстрактный, совсем необъяснимый. Я со своими планами осознаю, как появляются странные мысли о тебе. Ты вроде обычный сокортиец (есть ли такое слово?). Но ты меня пугаешь. Ты странный. Я ем сейчас свои хлопья и записываю эти мысли, чтобы структурировать тебя в своей голове. Я думаю, что мне не хватит времени ещё на одного человека. Но мы с тобой часто встречаемся голыми в раздевалке. Мне нравится, что ты на меня смотришь. 1993 год. Октябрь. Паоло. Не забыть попросить его прекратить подсматривать за мной в писсуаре.