Я буду любить их, как будто у меня амнезия.

   — Хах... Ну же, смелей. Я жду.    Столь привычный спокойный тон не дрогнул, не смотря на клинок меча, находящегося прямо у горла. Одно движение и можно попрощаться с жизнью. За напусканным спокойствием скрывались ярко бурлящие эмоции. И нет. Это не было страхом или чем-то подобным. Он никогда не боялся собственной кончины. Тоска и нежность. Вот верный ответ. На лице играла нежная улыбка. В глазах читались не разочарование или отчаяние, а печаль и безграничная любовь.    Возможно он и вправду заслужил такой конец. Хаха... Ведь не только один из его близких товарищей направил на него своё оружие. Всё семейство ополчилось против. И все смотрели по-разному. С тоской, колебанием, виднелись и взгляды полные презрения за которым скрывался страх.    Было больно. Не от холодного клинка постепенно вонзающегося в горло. Тонкая струйка красной жидкости каплями стекала по шее и блестящему металлу. А, ведь именно он когда-то его подарил, показав что им можно не только убивать.    Моральная боль сковывала грудную клетку в удушающие объятия полностью забирая всё внимание на себя. Чувство предательства тихо тлело внутри.    Многие после подобного возненавидели бы этих людей. Спустя стольких лет собственной жертвы, погибнуть от рук тех, ради кого шли на верную гибель. Вот только, он не может заставить себя даже думать об этом.    Он не чувствовал злости, ненависти или презрения. Любые искорки подобных чувств заглушались болью, печалью и любовью к этим людям. Стоило хоть чуть-чуть прикрыть глаза включалась запись, где они счастливы и всё хорошо. В ушах отдавался их звонкий смех. Возможно без него они станут ещё счастливей?    Бледная рука дотронулась лезвия, осторожно зажав его пальцами. Заставляя меч вонзиться чуть глубже. Рана начинала пульсировать всё сильнее и чаще. Несмотря на дискомфорт юноша продолжал стойко стоять на ногах. Это было сложно.    — Перестань колебаться и вонзи свой меч. Это приказ.    Красно-карие глаза были направлены лишь на одного человека. Его близкого друга, верного меча и по воле судьбы личного палача.    Услышав приказ о собственном убийстве многие невольно вздрогнули. Несмотря на твёрдость тона, он был нежен. Парень помедлив секунду наконец вонзил меч прямо в горло своему сюзерену. А, после поймав умирающего, уложил его на землю. Тихо наблюдая как жизнь покидает тело.    Кровь стекала с лезвия оставляя на земле и немного на одежде красные капли. По шее ручейками текла та же жидкость, лишь чуть темнее и с большим напором.    Местность погрузилась в полную тишину стоило раздаться последнему вздоху. Все молча смотрели на нежную улыбку.    Великий герой Кейл Хенитьюз был убит руками собственных союзников, не дожив и до тридцати. Покинув этот мир нежно улыбаясь своим палачам.    Мужчина поставил последнюю точку в журнале посвящённому исключительно одной несчастной, но не менее сильной душе.    — Они тебе дороги даже после этого?    Душа отстранённо глядела в никуда не удосужившись ответить. Мужчина лишь промолчал зная, что не дождётся ответа.   «Я буду любить их, как будто у меня амнезия.»    Его чувства к ним не нуждались в огласке.