банда

как чонин попал туда, к тем людям, которых сейчас называет своими друзьями? он уже и не помнит. помнит только, что это случилось в средней школе, когда ему было лет четырнадцать. сейчас же, будучи почти семнадцатилетним, все ещё не понимает, почему не может уйди оттуда. или не хочет понимать. минхо был тем, кто показался яну самым агрессивным здесь. всегда ходит с похуистическим выражением лица, чтобы увидеть на его лице хоть одно движение мимических мышц, кажется, нужно было кого-то убить, ограбить магазин детской одежды, найти чью-то закладку и научиться употреблять, и то это вызовет лишь скептически поднятую бровь. но на самом деле он был неплохим парнем. пару раз даже спрашивал чонина, случилось ли у него что. хотя он мог сделать это из простой вежливости, но парень предпочитает верить в выстроенные собой надежды, что ещё не все потеряно. минхо ему казался самым агрессивным, пока не пообщался с чанбином. тот его явно обгоняет. но и это был лишь простой образ. наедине со был очень мил, неловко улыбался. вероятнее всего, именно это поведение было образом, как бы не хотел наивный чонин отрицать это. у чанбина много классных татуировок, пирсинг в брови и несколько кислотно-зелëных прядок. хëнджин.... с хëнджином действительно можно было поговорить обо всем. он поддержит любую беседу, в компании близких ведёт себя как дурачок, но незнакомых ещё долго пилит взглядом и сканирует. они высокий, сексуальный, обожает свои длинные волосы, кажется, больше родной матери и красил их уже во всевозможные цвета. недавно поделился, что хочет попробовать покраситься в пепельный и выбрить висок. как ни странно, чонин пришёл в их компанию не последним, хоть и является самым младшим. после него пришёл чудак-сынмин. такие мальчики, как он, по идее, любят читать книги в дождливую погоду, а не шастать ночами по улицам и материть всех, кто ему не нравится. но сынмин почему-то книги вообще терпеть не может. хотя чонин бы с удовольствием провёл время дома за страницами какого-нибудь детектива, но.... чан. крис. вот и причина, которую не хочет принимать ян, и по которой он до сих пор здесь. чан определённо имел самые ярко выраженные лидерские качества, если сравнивать со всеми, кто есть в их группе. он совершенно оправданно носил звание "отца". он заботился о них всех. тип заботы, правда, был слегка агрессивным, но разве кто-то виноват? пусть так, это все равно остаëтся заботой. пусть крис никогда не показывал свои настоящие чувства (это было видно по постоянному напряжению), и что с того? "что с того"... почему-то именно этот факт не давал спокойно спать по ночам парню. ему бы хотелось быть ближе к лидеру, знать, что может причинить ему боль, что может доставить удовольствие, что может расстроить, разозлить... поэтому он всеми способами старался угождать ему и всей банде в целом (первостепенно — чтобы не вызывать подозрений). чан действительно безумно привлекательный, у него слегка волнистые от природы волосы, очаровательные ямочки на щеках, и, даже не смотря на весь образ опасности и буйства, от него исходит какая-то тëплая аура, к нему хочется прижаться, ему хочется довериться. чонин пытается внушить себе, что он крутой, потому что тусуется с взрослыми. он на их волне, значит тоже взрослый. у них всех типичные проблемы тех, кого называют совершеннолетними: чем платить за квартиру, в которой они все вшестером ютятся, что есть на ужин, как отдавать долги и прочее. минхо с хëнджином носятся от подработки к подработке, у чанбина крайне гибкий график, за который он получает копейки, и один только чан стабильно работает пять через два. ян хоть и хочет казаться старше, но ко всем вежливо обращается на "хëн" и таскается хвостиком. хоть и старается быть безразличным, но каждое "отъебись, мелкий" вспоминает с беззвучным плачем по ночам. он не может покинуть эту среду, ведь тогда связь с крисом пропадёт. а тогда пропадёт и чонин. упадёт в бездонную яму, будет скатываться в неё словно по ступеням: быстро и болезненно, кубарем, ломая все кости, разрывая все внутренности и разбивая хрупкую душу. ввязываться в драки, когда гуляете всей компанией — будто негласное правило, потому что так выходило всегда. маленький и беззащитный чонин всегда старался оставаться в стороне, но пару раз в замес попал. тогда ему показалось, что во взгляде чана мелькнуло что-то похожее на беспокойство. — мелочь, о чем задумался? — послышалось вдруг. парень обернулся. — ах, чанбин-хëн... ни о чем. я делаю домашнее задание, поэтому о нём и думаю. — ладно, не отвлекайся. а то дурачком будешь, как хëнджин. — хëнджин-хëн не дурак. — ты плохо знаешь его. "я всех вас плохо знаю", — крутится на языке. на этом разговор с хëном закончился, а чонин вернулся к тетрадке со стихами, о существовании которой не знал никто. ты хочешь меня накормить давай посмотрим снегопад? ведь красоты в нем больше, нет? уж больше, чем во мне. назад не вернуться нам, хотя я бы хотел. помог бы раньше. ну а сейчас твержу иначе в моих словах немного фальши — что делаешь? — раздалось внезапно. ян вздрогнул и чуть смял лист, стараясь незаметно спрятать его под тетрадкой с алгеброй. — да так, ничего. уроки. как дела на работе? крис встал к окну спиной, прикуривая сигарету. и после первой затяжки коротко сказал: — завал. — оу... докурив, старший потрепал парня по волосам со словами "не забивай голову" и удалился. на следующий день было решено сходить прогуляться по району, все старшие были свободны, оставалось дождаться окончания учебного дня сынмина и чонина. вечерело. на улице было совсем холодно, пальцы на всех конечностях уже давно замёрзли и не разгибаются, но ян не подаёт вида. зубы стучат от холода, но он прикусывает щëку изнутри и терпит. жмурится, рвано выдыхая. и вдруг чувствует тëплый шëпот в ухо и тяжесть чужой куртки на плечах. — дома поговорим. "дома поговорим"... теперь, кажется, чонин мог спокойно жить ровно до момента, когда переступит порог квартиры. было немного боязно. сынмин сказал, что будет ночевать у подруги, у минхо и чанбина ночные смены, а хëнджин в другом городе. даже через час после прихода кожа рук все ещё была покрасневшей, а комок страха в груди — тяжёлым, липким, давящим, неприятным. оставшись наедине с крисом, нервозность по-прежнему не ушла. — так о чём ты хотел поговорить, хëн? тот встал и взял со стола... тетрадку. показывая её парню, он спросил: — что тут? в крутых компаниях, где все курят, матерятся и работают, не принято писать стихи. чонин потупил взгляд, но понимал, что на вопрос старшего он обязан ответить. — по-моему, ты уже знаешь, что там. — я не роюсь в личных вещах, какой бы я плохой образ жизни не вёл. ну вот, сам себе яму уже выкопал, молодец, так держать. — только не выбрасывай, пожалуйста. — чонин, ты не ответил на вопрос. — стихи... там стихи... чан бросил тетрадь неподалёку от младшего и сел рядом. неожиданно для яна положил руку тому на бедро. — чонин, — строго начал он, обращая всë его внимание на себя, — минхо нравится красить ногти и губы, чанбин любит смотреть сопливые мелодрамы на пару с сынмином, а хëнджину нравятся женственные образы, классическая музыка и полевые цветы. знаешь, для чего я все это говорю? чтобы ты понял, что каждый может заниматься тем, что ему нравится. если тебе нравится писать стихи, то почему нет? хотя я понимаю. я с самого начала заметил. ты стараешься казаться круче, взрослее. но оно тебе не надо. ты все ещё школьник, радуйся, что у тебя нет таких хлопот, как, к примеру, у меня. отдыхай с одноклассниками на выходных в кино, проси помочь тебе с домашкой. ты... слишком невинен для такой компании, образ которой ты стараешься перенять и поддержать. будь собой. у нас у всех свои скелеты в шкафу и тараканы в голове. всему своё время. тебя не будут всерьёз принижать за то, что ты ещё подросток. за то, что ты пишешь стихи. — чан... хëн, если я тебе кое-что расскажу, ты не выгонишь меня? — не могу ничего обещать, — эта фраза больно ударила чонина, но он понимал, что чан прав. он не может что-то ему обещать. — я просто не хочу давать тебе ложных надежд. рассказывай. — я восхищаюсь тобой. и... кажется, ты — единственное, что держит меня здесь. мне бы действительно хотелось узнать тебя лучше. кто причинял тебе боль? что тебя тревожит? а что радует? злит? мне бы хотелось чаще видеть твою улыбку. мне нравятся твои сильные руки. я хочу целовать твои губы. хочу кричать твоё имя. обнимать тебя ночами. и чтобы ты обнимал меня в ответ. крис нахмурился, вслушиваясь в каждое слово. — может, я и подросток, но— старший накрыл рот парня ладонью, заставляя замолчать, а следом встал и прошёл от одного конца комнаты к другому. чонин уверен в том, что все испортил. чан — в том, что дать ответ необходимо здесь и сейчас. чонин был готов расплакаться от холода, чан — умереть. — чонин. — он старался звучать мягко. — я обязательно обо всëм расскажу, когда буду готов. когда-нибудь у нас определëнно состоится очень долгий диалог, в котором будет много напряжения, возможно — слëз. у нас сейчас вся ночь впереди, но я не готов рассказать, а ты — слушать. тебе ещё нет семнадцати, а мне уже двадцать два, я не отвергаю тебя, нет. совсем наоборот. я думаю... нет, я уверен, что я чувствую то же, что и ты. но мне нужно время. и тебе нужно время. что-то из всего сказанного тобой я смогу выполнить сейчас, но что-то только спустя время, думаю, ты понимаешь, о чëм я. я рад, что ты открылся передо мной, но теперь тебе надо показать себя настоящего ребятам. они не оттолкнут тебя, не засмеют, они понимают, что ты фактически ещё ребëнок, но не осуждают тебя ни за что. так что в ближайшее время нужно будет организовать серьёзный разговор с ними и поговорить. это тяжело, но ты справишься. а я помогу тебе, если что. договорились? ян слабо кивнул, не смея поднимать взгляда на старшего. тот присел перед ним, положив ладони ему на колени и смотря снизу вверх, и одарил улыбкой. но эта улыбка отличалась от обычных. в ней плескались нежность, поддержка, трепет и обещание. чонин будет стараться, а чан — ждать.