Эгида с акцентом

      Время года сменилось осенью, прихватив с собой меланхолию. Только в маленькой квартирке на шестом этаже было по-прежнему уютно и тепло. Даже слишком. Пока весь дом жаловался на еле теплые батареи, Регулус каждый день обновлял согревающие чары. Один раз он все же поучаствовал во всеобщем саботаже, когда недовольные жильцы собрались возле подъезда для коллективного составления гневного письма, чтобы после отослать его в жилищно-коммунальное хозяйство. Правда это ни к чему в итоге не привело, зато Блэк узнал много нового о своих соседях и особенно об управляющей компании. Вечером того же дня Эйви настоятельно порекомендовала ему не употреблять те фразы, которых он наслушался. Даже в крайних случаях. Даже если очень хочется.       Первые полтора месяца после их побега в Париж, Эйви немного переживала за социум вокруг. В основном их подъезд кишел теми, кто прожил здесь всю жизнь. Ее саму помнили еще маленькой девочкой и при встрече завязывали разговор, пока не вытянут всю нужную и ненужную информацию. А вот Регулус был совершенно чужим. Сначала его старались не замечать, потом начали шушукаться, обсуждая предположительное происхождение и внешний вид. И, конечно, самой излюбленной стереотипными бабками темой стали его волосы. В общем и целом, первое время Блэк ощущал себя, как в зоопарке. Большую роль сыграло его воспитание. Он был вежлив, говорил грамотно, хоть и на ломаном французском. Многих это не то, чтобы прям поразило, но оставило приятные впечатления. Нынешняя молодежь совершенно от рук отбилась, а тут такой воспитанный молодой человек, ну просто прелесть!       Тем не менее, на одной вежливости далеко не уедешь, иначе особо злые и обиженные жизнью сожрут тебя с потрохами. Поэтому Регулусу буквально пришлось учиться ругаться с людьми. Не просто кидаться колкими фразочками, сохраняя невозмутимость, или плеваться сарказмом, а идти напролом.       В конце сентября он впервые узнал, что такое полицейский участок. Тому виной послужила шестидесятилетняя консьержка мадам Башелье, упорно не пускающая его дальше первой лестничной ступеньки. На все доводы, что он живет здесь уже четвертый месяц полноватая Шарлота повторяла одно и тоже: «я тебя никогда в этом доме не видела, патлатый». Тогда он вежливо предложил ей позвонить Эйви, чтобы она дала подтверждение его словам. Но и на это Регулус получил отказ. Следом на стол консьержке отправились паспорт Блэка и ключи от дома, также он назвал номер квартиры и детально описал внешность Вьен вплоть до маленькой родинки на правой ключице. С очередным отказом закончилось и терпение. Не выдержав, Регулус высказал мадам Башелье все, что о ней думает и пару раз приправил это дело «подъездными» фразами. Может хоть так эта амнезийная его, наконец, запомнит. Мужественно выслушав, Шарлота позвонила в полицию, наплетя, что Блэк ее чуть ли не убивать собрался.       В конечном счете Эйви благополучно забрала его с участка, объяснив почтительным жандармам в чем, собственно, дело. Те безоговорочно отпустили Регулуса и пожелали ему терпения, ведь с таким «стражником» подъезда ему оно точно пригодится. Конец дня закончился получасовой истерикой Блэка, ведь его снова не узнали, благо Вьен находилась рядом и приняла весь удар на себя. Что самое интересное, провалы в памяти у мадам Башелье случались временами, так что Регулус особо не удивился, когда следующим же утром эта милая женщина назвала его по имени и пожелала доброго дня.       Были и хорошие новости. Регулус наконец обзавелся работой в министерстве магии. Правда пока только стажером в комитет по выработке объяснений для магглов. Но и это его вполне устроило. Первая неделя прошла на измене, особенно когда ему давали поручения, объясняя требования на французском языке, и ему приходилось делать сосредоточенный вид и кивать. Потом он незамедлительно бежал в отдел магического правопорядка, где работал его англоговорящий знакомый и просил объяснить, что от него вообще хотят. Джерри — дружелюбный парнишка, с которым Регулус познакомился в первый же день, всегда с радостью помогал. Хотя бы с этим у Блэка все было гладко.       Порой Эйви немного напрягалась с изменений в поведении и мировоззрении Регулуса. Он постепенно отбрасывал стереотипы о простецах, навязанные семьей и Темным Лордом. Словно котенок, только открывший глаза и увидевший мир, он вдруг стал слишком активным и с боевым кличем: «как же скучно я раньше жил, мать вашу» стал искать себе еще больше приключений на задницу. За пределами жестких традиций и светских приемов, как оказалось было много всего интересного. Больше всего Блэку нравились магазины техники, кино и обычные театры, местный караоке-клуб, а потом он познакомился с настольными играми. Теперь у них дома были целых три настолки. Правда в одну они так и не смогли поиграть, потому что Регулус, как самый знающий, еще по пути домой распечатал упаковку и выкинул правила, ведь их писали исключительно для дебилов. Да и черт с ней, она все равно была рассчитала на восемь человек.       Не изменяя своим новым вкусам, Блэк уже знал, на что потратит свою первую зарплату. Обменяв безанты на франки, он просто не мог не порадовать себя любимого очень нужной вещью, которую подглядел еще в августе. Так его первой серьезной и поистине мужской покупкой стала игровая приставка с возможностью играть сразу двоим людям. Радость разве что из ушей не лилась. Эйви отреагировала положительно. По крайней мере Регулус перестанет канючить пойти с ним магазин техники, чтобы поглазеть на продавцов, играющих в приставку прямо на рабочем месте. Правда потом ей пришлось около двух часов объяснять ему правила игры в футбол и хоккей, которые шли в комплекте. Однако Регулус упрямо представлял, что играет в квиддич и теперь уже ему пришлось объяснять что это такое. Бóльшую половину оставшихся денег он отдал Эйви, дабы не было соблазна потратить их на что-нибудь очень важное и невероятно бесполезное.       Помимо игр, Блэк основательно подсел на музыку. Откопав на антресолях старенький проигрыватель виниловых пластинок, он со временем оккупировал небольшую тумбочку и передвинул ее на свою половину рядом с кроватью. Познакомившись с такой вещью, как барахолка, дешевые потертые пластинки стали появляться в квартире с геометрической прогрессией. Почетное место в коллекции занимали все альбомы Led Zeppelin, Sex Pistols и Pink Floyd. Они и так продавались затертые до дыр, но Регулус умудрялся заслушивать их чуть ли не до трухи. Но все же одна единственная пластинка была дорога ему, как память о прошлой жизни. Совершенно новая, даже пахла по-особенному. Он редко ее слушал, но, когда это происходило, мир вокруг сразу менялся. Как не странно, она тоже продавалась на барахолке, висела на самом верху, а край бумажного конверт безбожно был проткнут заржавелым крюком. Даже если бы Блэк хотел, ни за что бы не перепутал самую популярную магическую группу «Странные сестры» с какой-либо другой. Продавец тогда как-то загадочно ухмыльнулся и отдал пластинку задаром, аргументировав, что ее все-равно никто не купит.       Наконец, наступили долгожданные выходные. Из проигрывателя орала песня «God Save The Queen», а на экране телевизора шел ожесточенный футбольно-квиддичный матч. Сделав большой глоток пива и переборов очередное желание метнуть геймпад в стену, Регулус избавился от футболки и нажал «новая игра». Идиллию нарушил настойчивый стук в дверь, который неосознанно игнорировался уже минут десять. Взглянув на время, он нахмурился, ведь Эйви должна была вернуться с дневной смены только через пол часа. А соседка — достопочтенная дама преклонного возраста, — просто не могла слышать громкую музыку из-за наложенного заглушающего заклинания. И все же он нехотя поплелся в коридор.       На удивление за дверью стоял незнакомый мужчина и во все глаза таращился на него. Регулус предположил, что такое сильное потрясение вызвал его внешний вид. Наверное, все же не стоило встречать кого попало с голым торсом, в растянутых домашних штанах и с тонким пивным шлейфом. Хотя какая разница, это его выходной, он тут живет и сам в праве решать, что и как ему делать.       — Кто вы такой и что тут делаете?! — ошарашено процедил мужчина.       — Живу, — непринужденно ответил Регулус, искренне не понимая претензии. — А вот кто я такой вам знать не обязательно, — добавил он и попытался закрыть дверь, но был остановлен.       — Вы в своем уме? — задохнулся от такой наглости мужчина. — Я еще раз спрашиваю, что вы делаете в моей квартире?!       — С какого такого она ваша? — саркастично поинтересовался Блэк, изогнув бровь в недоумении.       Последующие десять минут стали незабываемыми для них обоих. Сначала они еще как-то пытались соблюдать простенькие правила вежливости, но довольно быстро перешли на «ты». Каждый упрямо отстаивал свою точку зрения, не собираясь отступать. Последней каплей стал переход на личности. Уж больно сильно Регулуса задело нелестное «сопляк» и он решил, что этот в край обозревший мужик как раз тот, с кем церемониться не стоит. В ход пошла нецензурная лексика, которую слышал, кажется, весь подъезд. Оба пребывали в бешенстве, перекрикивая музыку. Некоторые, особо любопытные соседи, осторожно приоткрыли двери и высунули свои носы. Хлеба и зрелищ! К счастью для Блэка, он краем глаза заметил застывшую на половине лестницы Вьен, вернувшуюся с работы пораньше.       — Эйви, этот мудоз… — запнувшись на половине слова, он наконец поостыл, не до конца понимая ее реакции.       Она казалась разбитой, на глаза наворачивались слезы. Вьен внимательно осмотрела мужчину с ног до головы и, вероятнее всего, он был ей близко знаком. Обычный проходимец точно бы не вызвал у нее столь сильных эмоций.       — Эйви? — смягчился мужчина, напрочь позабыв о конфликте. — Это правда ты?       — Здравствуй, папа, — выдавила она из себя поникшим голосом, с трудом проглотив ком многолетней обиды.       После услышанного Регулус сразу же заткнулся и стушевался. Это было самое дерьмовое первое знакомство с отцом своей девушки, которое он только мог себе представить. Особенно когда он в грубой форме послал его целых два раза под веселый мотивчик очередной песни.       — Вижу с моим парнем ты уже познакомился, — бесцветно продолжила она, поднявшись на лестничную клетку.       — Регулус Блэк, — все же рискнул на первый шаг Регулус, нерешительно протянув ладонь.       Мистер Вьен медленно прошелся по нему взглядом, словно оценивал лошадь на рынке, но руку все же пожал.       — Лайонел.       — Я сделаю чай и давайте без ругани. — окинув обоих строгим взглядом, она прошла в квартиру.       Первым делом Регулус вырубил музыку, телевизор с приставкой и оделся поприличнее, не забыв припрятать бутылку пива. Зайдя на кухню, он молча сел за стол напротив Лайонела чувствуя себя, словно взошел на эшафот. Эйви тем временем заваривала чай.       — Не ожидал твоего возвращения, — как ни в чем не бывало начал диалог Лайонел, словно он не пропадал из жизни собственной дочери на семь лет, — Или Октавия доконала тебя своей заботой, и ты решила пожить самостоятельно? — беззлобно хмыкнул он, ударив по самому больному, сам того не понимая.       — Мама умерла и брат тоже.       Она отвечала односложно и не задавала вопросов, а наблюдавший за всем Регулус ее не узнавал. Эйви заметно нервничала, не поднимая глаз от пола. Руки подрагивали, когда она ставила чашки с чаем на стол. Ее будто подменили, всегда веселая, сейчас бледная, готовая вот-вот зарыдать навзрыд. Лайонел молчал, наспех сделав глоток чая, и наверняка обжог рот.       — Мне жаль, что тебе пришлось пережить это в одиночестве, — с горечью в голосе просипел он, опустив взгляд. — Прости, что меня не было рядом.       — Со мной был Регулус, — равнодушно ответила Эйви. — Давай не будем об этом. — добавила она, не спеша садиться.       — Смотрю вы ремонт сделали. — Лайонел попытался перевести тему по просьбе дочери, что выходило чересчур плохо, и надеялся на любую другую реакцию. Но в ответ получал лишь холод. — Мне пришлось уехать, по возвращении я сильно удивился оплаченным счетам и новой входной двери.       — Мы можем найти другое жилье, — резко выпалила Эйви, чем озадачила отца и все же села, не находя себе места.       — В этом нет необходимости, — удивленно возразил Лайонел, — В конце концов это и твой дом.       Эйви обошлась кивком, всеми фибрами души ожидая, когда он насидится и уйдет. И желательно лет на всегда. Да, это было бы идеально.       — Может вам помощь нужна? — предложил он и взглянул на Блэка. Тот неуверенно пожал плечами.       — Нет, нам вполне хватает, — заверила Эйви и, нащупав под столом руку Регулуса, с силой сжала, отчаянно ища поддержки.       — Какие-то вы неразговорчивые оба, — нахмурился Лайонел, пытаясь найти еще тем, которые могли бы развязать дочери язык.       — А на что ты рассчитывал? — не выдержала Эйви, впервые заглянув в глаза отцу. — Ты перестал отвечать на мои письма или ты думал я брошусь к тебе на шею со словами: «папочка, я так рада тебя видеть»?       — Я не виноват, что Октавия увезла тебя в Англию, — сдержанно ответил Лайонел.       Эйви в неверии помотала головой.       — Причем тут мама и Англия? Впрочем, можешь не отвечать, — дрожащим голосом прошептала она. Обида захлестнула с головой, а он сидел не в силах придумать правдоподобное оправдание.       Ведь после возвращения, Эйви нашла свои последние два письма уже пожелтевшим в почтовом ящике. И ладно бы запечатанные, нет, Лайонел их прочитал и спокойно продолжил жить, словно у него никогда не было старшей дочери. Он даже не удосужился их выбросить, просто закинул обратно, не рассчитывая, что Эйви когда-нибудь вернется в отчий дом. Поздно что-то доказывать и упрекать его. Лайонел не видел дальше собственного носа и вряд ли чувствует огромную вину. Так, едва ощутимый укол совести.       — Мне правда жаль. Я бы очень хотел все исправить, — тяжело вздохнул он в раскаянии и, придвинувшись ближе, неуклюже приобнял ее за плечи. Эйви не сопротивлялась, зациклив внимание на своем чае, к которому даже не притронулась. — Как на счет семейного ужина? Скажем, в пятницу.       Более или менее совладав с эмоциями, включился здравый рассудок и, согласившись сквозь зубы на предложение, она взмолилась, чтобы он ушел.       — Вот и славно, — улыбнулся Лайонел, кратко клюнув ее в висок, и вытащил из внутреннего кармана пиджака ручку с визиткой. — Мой новый адрес, накануне позвоню, договоримся о времени. И да, — добавил он, достав бумажник.       — Не надо, — холодно воспротивилась Эйви.       — Не спорь, — улыбчиво попросил Лайонел, выложив на стол тысячу франков. — Рад был тебя увидеть, но мне уже пора, скоро совсем стемнеет. Регулус, закроешь за мной?       — Я сама закрою, — тоном, не терпящим возражений, отрезала Вьен и встала.       Ее невероятно взбесил порыв Лайонела поиграть в заботливого папашу и под каким-нибудь предлогом поговорить с Регулусом по-мужски.       — Эйви, подожди, — попросил он, как только Вьен потянулась к ручке двери. — Твой парень всегда такой вспыльчивый?       — Давай ты не будешь лезть в мою личную жизнь, — грубо отрезала Эйви.       — Хорошо, — сдался Лайонел и, обняв ее на прощание, покинул квартиру.       Вернувшись на кухню, она устало плюхнулась на стул и, уперевшись локтями в крышку стола, зарылась пальцами в волосах. Взглянув на деньги, Эйви грустно ухмыльнулась. От нее в очередной раз откупились. Лайонелу всегда было куда-то пора. Погуляет с ней минут десять, сунет какую-нибудь броскую куклу в руки, которых она вообще-то терпеть не могла и все. На этом отцовское внимание и любовь заканчивались. А потом ему неожиданно захотелось второго ребенка. Только вот на тот момент он не понимал, да и скорее всего до сих пор не понимает, что дети — это огромная ответственность. Лайонел с ней не справился. И как только осознал, что не потянет, решил выбрать самый легкий способ — уйти к другой под каким-нибудь глупым предлогом. Да пусть в задницу к себе эти деньги засунет! Пока Октавия горбатилась на двух работах в чужой стране, стараясь прокормить ее и младшего брата, папаша ни в чем себе не отказывал. Все же не зря женился на богатенькой разведенке и даже прицеп его не смутил. А почему нет, своих же детей мало. Единственное, что она никогда не поймет, на кой черт ее мать потащилась в Англию, тем самым только усложнив жизнь и себе и своим детям.       — Ювелирный магазин, надо будет запомнить, — деловито сказал Регулус вертя в руках визитку. Предвещая истерический смех Эйви, он поспешил объясниться. — Вот получу повышение и начну тебя баловать разными красивыми вещами.       — И это говоришь ты, сидя в футболке за пятнадцать франков, — задумчиво произнесла Вьен, не замечая его нарочито обиженного выражения лица.       Это все стало походить на какую-то шутку. Они полностью доделали ремонт в этом месяце, оплатили счета, купили продуктов и теплую одежду, что серьезно ударило по кошельку. И все равно были счастливы. Конечно, не всегда хватало денег на какие-нибудь хотелки, но все же. А тут вдруг вылупился блудный родитель, чтобы докучать уже совершенно ненужной заботой.       — Мда, пока папаша по ювелиркам шастал, его дочь протирала стаканы в ночном клубе, насквозь пропахшим травой. И продолжает это делать, но уже в более приличном месте, — ухмыльнулась Эйви. — Я никогда его не пойму.       — И тем не менее, ты согласилась пойти на ужин, — напомнил Регулус, достав из холодильника йогурт.       — Хочешь жить на улице? — укоризненно спросила Вьен. — Конечно я согласилась, я не знаю, что может стрельнуть ему в голову. Он для меня чужой. Сегодня скажет живите, а завтра — собирайте свои манатки и валите.       — Эйви, — противным поучительным тоном обратился к ней Регулус, качая головой, — Выбирай выражения, в приличном обществе находишься.       — То-то у меня словарный запас пополнился, только я в подъезд зашла, — хмыкнула Вьен, расплывшись в злорадной ухмылке.       — Это другое, — отмахнулся Блэк.       Забрав у него визитку, Эйви прочитала адрес. Брови поползли вверх от удивления, так высоко Лайонел еще никогда не забирался. Дом номер семь по улице Гренель представлял из себя красивый особняк с внутренним двором и садом. И содержал в себе всего восемь огромных роскошных квартир. Захотелось или заорать или истерично засмеяться, но пока она решала чего хочет больше, везде вырубился свет. Видимо они оплатили не все счета, ведь всю ответственность за электроэнергию взял на себя Регулус. Эйви сначала хотела поощрить его инициативу и отдать все платежки, но быстро передумала. Газ, вода и отопление были ей все еще дороги.       — Я завтра оплачу, — виновато заверил Регулус, хотя Вьен предупреждала его несколько раз, что их могут оставить без электричества.       — У нас осталось двести франков на четыре дня до зарплаты, а света мы нажгли на семь сотен, — раздраженно осадила его порыв Эйви. — Ладно, возьми те, что оставил Лайонел, хоть где-то его подачки пригодятся.       Судя по ее голосу, настроение было испорчено окончательно. Чтобы хоть как-то спасти этот вечер, Регулус не придумал ничего умнее, чем предложить бездумно просадить оставшиеся деньги ради десятиминутного удовольствия.       — Закажем доставку?       — Давай, — улыбнулась Эйви, которой было уже откровенно плевать, — Мне как обычно и еще круассан с шоколадным кремом. — эта незапланированная встреча с отцом вымотала ее слишком сильно. Но ничего, у нее будет своя лучшая жизнь, ничем не хуже его.       Регулус отлучился в коридор.       — Черт, света же нет, — донесся его возглас спустя пару минут.       — О, ты догадался, — нарочито удивилась Эйви немного злясь на него из-за забывчивости к важным вещам.       — Позвоню от соседки, — проигнорировав ее сарказм, Блэк вышел на лестничную клетку и постучал в дверь, находящуюся левее от их квартиры.       Щелкнул замок и поверх натянутой цепочки показалась Мария-Антуанетта. Никто точно не мог сказать, сколько ей лет, но Регулус иногда сравнивал ее по внешнему виду с Макгонагалл. В довесок, она была очень скрытной и говорила всегда кратко, порой даже не здоровалась. Но с Блэком почему-то вела себя терпимее и даже могла сказать больше одной фразы.       — Добрый вечер, можно от вас позвонить?       — Жди здесь, — коротко ответила она, захлопнув дверь. Затем снова открыла и аккуратно вышла из квартиры, словно берегла нечто ценное от любопытных глаз. А если бы у Регулуса и упал взор на пенсионерские сокровища, то те мигом бы рассыпались.       — Благодарю, — произнес Блэк, забрав из ее рук телефон, и задумался, каким же должен быть провод, что он дотянулся до лестничной клетки и стал набирать цифры.       — Слышала, как ты сегодня ее папашу матами крыл, — напыщенно хмыкнула Мария-Антуанетта, кивнув в сторону квартиры Эйви. — И правильно сделал, надо было еще и дверью заехать по его самодовольной роже. — Регулус от удивления чуть телефон не выронил, но трубка все равно звонко шмякнулась о пол и на пружинном проводе подлетела вверх. Конечно, он понимал, что столь достопочтенные дамы не чурались грубых выражений, но чтоб настолько.       — Простите, я не совсем… — попытался выяснить причину такой бурной реакции Регулус, но его перебили.       — Да не извиняйся, — отмахнулась Мария-Антуанетта, — Вечно он на маленькую Эйви кричал, как свинья резанная, а она дурочка наивная все тянулась к нему, — рассказывала она с таким недовольством, словно это все происходило с ней лично, — А потом взял и променял свою семью на состоятельную потаскуху с работы.       Регулус нахмурился, ведь Эйви никогда и не рассказывала ему ничего в подробностях про свое детство и отношения с родителями. Либо отмахивалась, либо говорила вскользь и очень поверхностно, чаще всего переводила тему. Он не знал причины, ведь у них с самого начала сформировались доверительные отношения.       — Мне долго ждать? — поинтересовалась Мария-Антуанетта, напоминая, что они посреди лестничной клетки и уже хочется в тепло.       — А? — переспросил Регулус. — Нет.       Сделав заказ, он вернулся в квартиру и, первым делом отыскав свою волшебную палочку, зажег кончик Люмосом. Раскинув руки в разные стороны, на кровати лежала Эйви и, сосредоточенно глядя в потолок о чем-то думала. Предупредив ее не заходить на кухню, пока не приедет доставка, Регулус ушел подготавливаться к романтическому ужину. Вьен часто расспрашивала его о Хогвартсе и об учебе в целом, поэтому он подумал повторить атмосферу большого зала. Наколдовал звездное небо на потолке и парящие по всему помещению свечи. Но совсем немного, чтобы присутствовал полумрак.       — Регулус! Знаешь куда я тебе засуну эту бутылку! — прервал его громкий возглас. — Оно еще и все разлилось!       Он и забыл, что спрятал пиво за кроватью. И чтобы на него не обрушилось еще больше недовольства, пошел все убирать. Пока Эйви молча злилась, а он махал волшебной палочкой, привезли еду.       Все отрицательные эмоции куда-то улетучились, когда она зашла на кухню и обомлела. Регулус разбирал пакеты, а она разглядывала каждую звездочку, каждую свечку, безостановочно бубня про красоту.       — Все еще злишься на меня? — как бы невзначай уточнил Блэк.       — Разве что чуть-чуть, — поморщив носик, с улыбкой ответила Эйви.       Расставив на столе все блюда, он подошел к ней, становясь сбоку, и скользнул ладонью по спине к талии. Поцеловав за ушком, Регулус прижал ее ближе и, взглянув на плоды своих трудов, безжалостно испортил весь интимный момент.       — Ну что, получим гастрономический оргазм и ляжем спать?       — Да, — заливисто рассмеялась Эйви, крепко обняв Блэка. — Вот теперь я ни капельки на тебя не злюсь, — и чмокнув его в кончик носа, довольная уселась за стол.