Янтарь изумрудной реки

Они были счастливы. Счастливы, когда огрубевшие от времени и битв руки скользили по изумрудной реке, струящейся вдоль выступающего позвоночника, когда горячие пальцы вскользь касались бледной кожи, вызывая сладкую дрожь. Счастливы, когда короткими ночами их тела согревались прикосновениями, когда по утрам солнце вновь освещало их лица, позволяя наслаждаться красотой друг друга. Счастливы, сплетаясь в одно целое под звуки гроз, словно кто-то из них этих гроз боялся, счастливы, испивая друг друга до дна и наполняясь чувствами. И пусть иногда сама природа мешала их близости - они были счастливы. В любви и во взаимном одиночестве. Тысячелетия потерь и скорби у божества, лица которого смертные уже не знают, неизлечимый недуг и вечная слабость у лекаря, которого считают всесильным, - каждый из них пережил свои лишения, говорить о которых не было смысла. Важны лишь моменты, лишь те части себя, что они время от времени находили друг в друге. - Чжун… Ли… - томно шепчут тонкие губы и змеиные зрачки исчезают под прикрытыми веками. Моракс ведет руками по телу партнера. Бережно, медленно. Зная, что он легко может сломать его, и страшно боясь допустить такое. Грудь податливо опускается, реагируя на легкое нажатие, и вздымается вновь, когда ладонь подвигается ниже. Ребра… Можно почувствовать каждое, не прилагая усилий. Такой хрупкий… Он практически светится. Эта тонкая чувствительная кожа, живот, немного впадающий при лежании на спине, аккуратный маленький пупок. Бедра - мягкие, но при малейшем неаккуратном сдавливании расцветающие синевой. Это место гео архонт особенно любит целовать, доказывая, что он никогда не причинит вреда тому, кто ему доверился. Губы касаются вздрагивающей плоти невесомо, оставляя за собой тепло и доверие. - Чжун Ли… - повторяет лекарь, снизу вверх глядя на божество и чувствуя, как все его нутро сжимается и трепещет. - Ах… - Бай Чжу, - произносит мужчина, приподнимаясь, нависая над любовником и одаривая его взглядом, полным страсти, - дыши глубже. Кивок. Тонкие руки ложатся на мощные плечи, чувствуют выступающие от возбуждения твердые чешуйки, оглаживают их. Моракс улыбается, мягко беря лекаря под коленями, подтягивая его под себя сильнее. Подкладывает под спину подушку, наклоняется… В тишине комнаты вырывается из легких стыдливо приглушенный ладонью стон. Гео архонт не издает ни звука. Все слова, которые он хотел бы сказать, сейчас передаются телесно. Нежными поглаживаниями, медленными прикосновениями, влажными поцелуями там, куда никто не имеет доступа. «Люблю» скользит вдоль бедер. «Люблю» касается самых мягких мест. «Люблю» немного проникает внутрь и трепетно ворочается, подготавливая к главному. - Фуф… Амх… А… Я… Ох… Не в силах говорить от переполняющих ощущений, Бай Чжу лишь постанывает и пытается раскрыться сильнее, показывая, что он готов. Готов принять всю мощь божества, всю его любовь и все его желания, отдав взамен свои. Чжун Ли накрывает поцелуем его губы, горячо выдыхая в острую скулу, и они наконец сливаются полностью. Сильная рука подхватывает изогнувшееся в экстазе тело. - Как ты… Прекрасен… - выдыхает глубокий голос, от которого по телу лекаря, уже ломающемуся в удовольствии, прокатывается волна мурашек. Они наслаждаются друг другом, не помня времени. Пока за окнами не гаснет последний фонарь. Пока самая беспокойная мышь в застенке не перестает шуршать своими запасами. Пока не догорает свеча на столе, оставляя лишь лунный свет разливаться по комнате. Крепшее веками семя Моракса изливается глубоко в нутро лекаря, и тогда они замирают, вздрагивая от напряжения, и позволяют телам прийти в норму. Через каких-то пару часов спальня наполняется ароматом трав и благовоний. Чисто вымытые, они сидят за столом. Чай остывает под долгие беседы обо всем на свете. Лунные лучи сменяются рассветным солнцем. Изумрудная река струится по уже родному подставленному плечу, а янтарь глаз сверкает счастьем еще раз перед тем, как погрузиться в спокойный сладкий сон.