Цирк Сновидений

Небо медленно окрашивается в бледно-розовые и оранжевые тона, солнце медлит с восходом. Вязкий туман обволакивает землю, подобно забытому воспоминанию. Легкий прохладный ветерок доносит сладкий аромат распустившихся цветов и свежескошенной травы. Звуки просыпающегося города и щебетание птиц наполняют воздух, пока люди занимаются своими обыденными утренними делами. Дети идут в школу, парочка спортсменов заканчивают пробежку в парке, хозяйка со своей грешно энергичной собакой стоят в очереди за чашечкой кофе, работники направляются в свои офисы. Вокруг все обыденно и привычно, словно действия прописаны в подробнейшем сценарии-инструкции и выбиты у всех на костях. Десяток снежно-белых сов, хлопая размашистыми крыльями, разлетаются по разным уголкам Британии. К их лапкам привязаны абсолютно идентичные приглашения, чья хрустящая иссиня-черная бумага резко контрастирует со светлыми перьями птиц. В день по всей Магической Британии приходит немало писем на имя различных чародеев и чародеек. Жизнь в мире тягуче течет своим чередом. Война закончилась ровно четыре года и триста шестьдесят дней назад. Лили Поттер дату отсчёта своей истинно счастливой жизни, полной праздного веселья и обожания, хранит в своей памяти, как нечто священное. — Леди Поттер, — проходящий мимо волшебник почтительно кланяется, слегка приподнимая шляпу, после чего удаляется в сторону каминов и исчезает в изумрудном пламени. Лили светится изнутри подобно начищенному галлеону. Наконец-то заносчивый, полный предрассудков магический мир принимает её за ту, кем она была с самого начала. Красивая сильная ведьма, талантливый зельевар, что бы себе под нос там не фыркал Северус, а главное, несмотря на статус своей крови, Леди одного из сильнейших на данный момент семейств в Британии. Прав был старик Дамблдор, десятки лет игры в прятки, когда приходилось терпеть нытье Джеймса, отказ от магии, жизнь обычной заурядной домохозяйки, стоили всего. Она и ее дети награждены по заслугам а, кажется, Морган исчезла подобно надоедливому видению. Грета Поттер - спасительница Англии, совсем неподалеку позирует на фоне памятника самой себе и улыбается сладко-сладко. Вспышки колдокамер ослепляют, взамен щедро одаривая ощущением значимости и всеобщего обожания. Грета в красоте ничем не уступает собственной матери, накручивает на палец каштановый локон с медным отливом и засматривается на молодого симпатичного фотографа. На радужке изумрудных глаз вспыхивает предвкушение, никто не смеет ей отказывать. Рита Скитер внимательно наблюдает за героиней их мира, приказывая своему самопишущему перу сделать пару пометок. Ровно к юбилею победы над Темным Лордом она выпустит биографию Греты Поттер. Волшебники неистово жаждут узнать подробности из первых уст о тяжелом, но вынужденном детстве девочки-которая-снова-выжила, о жизни в Хогвартсе, полной опасных приключений. Сентиментальные ведьмы всех возрастов истекут слезами, читая про несчастную любовную историю с наследником старинного рода Ноттов. Они возведут Теодора, который будучи в шаге от получения собственной метки, тайно помогал Грете, самолично прикрывал её во время битвы от срикошетивших заклинаний, а после победы подарил старинное винтажное кольцо, в ранг неприкосновенного кумира. Тот факт, что сам Нотт и кольцо пропали четыре с половиной года назад, добавит в историю нужную долю трагической перчинки. Рита твёрдо уверена - книга разойдется бешеным тиражом и далеко за пределами островов, её ждёт международная слава. Амбридж наблюдает за происходящим фарсом со своего кабинета, теперь всего лишь на пятом этаже и недовольно хмурится. Ей бы благодарить судьбу и всех возможных Богов, что не гниет в камере Азкабана, а спокойно работает за выделенным ей столом в отделе магических существ обычным клерком, но она так не может. Долорес еще слишком хорошо помнит, на кончике языка ощущает вкус власти. Ей хочется назад в прошлое, где она главная, где её приказы под страхом наказания выполнялись за долю секунды. Она хватает стопку подшитых дел, которые её непосредственный начальник велел отнести в архив еще неделю назад, и выходит в коридор. На самом верху с черно-белой колдографии улыбается симпатичная мордашка Лаванды Браун. Амбридж удовлетворенно расплывается в ехидной улыбке, когда вспоминает, как отправила изуродованную девушку, якобы героиню войны, с позорным ярлыком темного полу-разумного существа домой. Она все еще поразительно хороша в знании законов и дотошна в бюрократии. — Удивительная неуклюжесть, — бросает широкоплечий маг, не обращая внимания, как сбитая им волшебница больно ударяется об косяк деревянной рамы, а документы подобно снегу рассыпаются по алому ковру. У Августа Руквуда абсолютно нет времени на подобные мелочи. Его раздражают медлительные сотрудники Министерства, зевающие посетители и сам Министр. Кингсли отчего-то решил, что ему позволено дергать Руквуда по всяким дурацким вопросам и заставлять выбираться из сумрачного подземелья на самый верхний этаж, где поселилась властвующая верхушка, только из-за того, что несмотря на метку Пожирателя оставил его при должности. Руквуд громко хохочет и сжимает волшебную палочку. Светлые неумехи загнулись бы в Отделе Тайн один за другим, не справившись с артефактами, хранившимися в его владениях. Он выходит с лифта на нужном этаже и сдерживается, дабы не проклясть отчаянного стажера, притащившего с собой перуанский порошок. — С вас 5 галлеонов, — Рон подмигивает мальчишке с Пуффендуя, если судить по канареечно-желтому шарфу. Вручает ему мешочек перуанского порошка мгновенной тьмы и машет на прощание. Пряча деньги в кассу, Уизли удовлетворенно улыбается. В последние года выручка в их магазине заметно радует. Детвора с удовольствием тратит родительские деньги на всевозможные вредилки, которыми позже кошмарит преподавателей в Хогвартсе. Сколько же лекций он успел выслушать от Гермионы, что так нельзя? Плевать. Грейнджер давно уехала к своим родителям в Австралию, кажется, а его совершенно не мучает совесть, когда он может заказать в модной мастерской Мадам Малкин мантию по личному заказу. Колокольчик у входной двери заливает магазин приятным перезвоном. У входа, в соблазнительной мантии, на умопомрачительных каблуках, стоит Кэти Белл. Рон только и успевает задернуть все шторы одним взмахом волшебной палочки, да послать патронуса Дину, что на их традиционную пятничную посиделку слегка опоздает. Невилл плотнее кутаясь в кашемировый шарф, переступает с ноги на ногу. Он пришел слишком рано, а неожиданно прохладный весенний ветер пробирает до костей. Мимо него проходят хихикающие девицы и погруженные в друг друга влюбленные парочки. Внутри отчаянно бьется об ребра сердце, бабушка настаивает, что пришло время делать предложение Ханне Аббот. Помолвочное кольцо прожигает кожу сквозь слои одежды. Луне громоздкое кольцо с вызывающим рубином не пришлось бы по вкусу. Дин появляется внезапно и шумно. Крепко обнимает, стучит по спине и шутит что-то про квиддич. Он говорит, что Рон опоздает, поэтому можно его не ждать, а со спокойной совестью идти в кабак старины Аберфорта. В пабе, что после победы приобрёл неожиданную популярность, не протолкнуться. Взгляд Невилла цепляется за вольготно расслабленную фигуру Сириуса Блэка и его очередную пассию. — Сири, — красотка капризно надувает губки и зарывается пальцами в шелковистую шевелюру своего кавалера. — Прокати меня на своем мотоцикле. — Все, что пожелаете, миледи, — Сириус пошло улыбается, развязно целует безмозглую ведьму, так предсказуемо решившую исправить его, стать для него той самой единственной. Закидывает на плечо хихикающую, кажется Миранду, другой свободной рукой допивает огневиски, ставит пустой стакан на стол, оставляет приличные чаевые и выходит на оживленные улочки Хогсмида. Огромный мотоцикл дожидается своего хозяина в темном переулке. Астория вместе с сестрой рассматривает ткани и с осуждением сквозь окно поглядывает на глупую-глупую маглорожденную ведьму, решившую очаровать Блэка. Почившая Вальбурга и после своей смерти изведет неугодную ей невестку в старинном особняке. Но девушка пока не понимает, её кинут стоит наступить следующему дню. Она строит красавцу Сириусу глазки и, совсем неприлично высоко поднимая подол юбки, довольная усаживается на железное чудовище. У нее с Драко совсем по-другому. Малфои свое могущество и влияние сумели восстановить после падения Лорда, они достойные друг-друга. Их брак благословен семьями и магиями. Они выше подобных плебейских низменностей. — Я просила принести мне образец лазурной ткани, а не голубой, — Дафна недовольно хмурит брови и с вызовом смотрит на нерасторопную помощницу швейной мастерицы. Фэй проглатывает десятки оскорблений, молча забирает рулон ткани и скрывается в глубине лавки. Она ненавидит чистокровных выскочек, что и после поражения своего хозяина ведут себя подобно венценосным особам. Им не надо работать, дабы обеспечить себе едой и крышей над головой. Им не нужно позорно пресмыкаться перед волшебниками с известными фамилиями. Никакого равенства не существует, что бы там Дамблдор им в школе не вещал. Фэй Данбар особо жгуче ненавидит Асторию Гринграсс. Изнеженная аристократка не помогала Драко на шестом курсе обучения, когда парень боялся собственной тени и часами рыдал в закрытом туалете, не она искала вместе с ним способ починить исчезающий шкаф, не она неистово целовалась с ним в Выручай комнате. Астория попросту украла у неё Драко Малфоя. Жизнь в волшебном мире тягуче медленно течет своим чередом. Цирк появляется без предупреждений. Без расклеенных по городу афиш, без заметок и анонсов в местных газетах. Просто в один прекрасный день он появляется там, где еще вчера его и в помине не было. Нагромождение черно-белых полосатых шатров. Ни намека на золото или пурпур. Вообще ничего разноцветного, за исключением растущих неподалеку деревьев да травы на окрестных полях. Черные и белые полосы на фоне серого неба; бесчисленные шатры всевозможных форм и размеров — бесцветное царство, отгородившееся от остального мира затейливой кованой оградой. Даже земля, насколько можно судить по тем жалким клочкам, которые удается разглядеть из-за решетки, и та не то покрашена, не то припудрена черно-белым песком, а может, это какая-то иная цирковая хитрость. Вывеска на воротах белыми буквами на черном фоне гласит: «Открываемся после заката, закрываемся на рассвете». Посетители толпятся перед закрытыми воротами. В воздухе однако уже витает запах сладкого попкорна, горячего шоколада, корицы, карамельных яблок и надежды на потрясающий вечер. Ветерок доносит с собой задиристый смех и глухое рычание хищников. То здесь, то там над шатрами вспыхивают тысячи искр, словно на цирк опускается рой необычайно ярких светлячков. Толпа, едва завидев свет, замирает в предвкушении. Рядом раздается восторженный вздох. Ребенок радостно хлопает в ладоши. Когда сияние озаряет все шатры, на фоне ночного неба загорается надпись.

Le Cirque des Rêves

Часть лиц в толпе озаряется понимающими улыбками, остальные в растерянности вопросительно оглядываются по сторонам. Обнимающая Сириуса ведьмочка тянет его за рукав кожаной куртки и с немым вопросом всматривается в его глаза. — Цирк Сновидений, — слышит в ответ, и её лицо светится от восторга. Кованые ворота, словно сами по себе, вздрогнув, лязгают засовами и распахиваются, приглашая зрителей внутрь. Цирк открыт. Теперь можно войти. Фэй одергивает рукава перешитого пиджака и неуверенно ступает вслед за ребятишками в одинаковых красных шарфах. Она не понимает, стоит ли ей идти в билетную кассу и купить входной билет у очаровательной мартышки, когда её перехватывает фокусник в черно-белом одеянии. Он галантно целует её ладошку, забирает иссиня-черное приглашение, которое ей в утро среды принесла белоснежная сова, галантно целует кисть и прямо из воздуха, как вроде бы не возможно, трансфигурирует алую розу. Вдевает цветок в её темные локоны и настойчиво подталкивает к стоящему в стороне маленькому шатру с табличкой «Серебряная паутина». Внутрь Фэй входит насторожено. Ее глаза медленно привыкают к полумраку и цепляются за фигуру худощавого старца, что сидит по центру на восточной бархатной тахте. Перед ним на столике разложено сотни листочков из разноцветной бумаги и десятки диковинных перьев. Все остальное пространство занимают собой серебряные нити, тянущиеся от мужчины, словно искусно сплетенная паутина. — Выбери бумагу и перо, — голос у старика тихий и слегка скрипучий. — Какое захочу? — аккуратно интересуется Фэй, медленно приближаясь ко столику. — А что ты хочешь больше всего в своей жизни? На заданный вопрос Фэй знает четкий ответ вот уже пять лет. Она хочет тихой размеренной семейной жизни с Драко, где мужчина будит её по утрам ласковыми поцелуями, в соседнем крыле спят детишки, а домовики готовят для них изысканные завтраки. Почти интуитивно руки тянутся к темно-красному куску бумаги, рядом так удачно поблескивает серебристое перо неизведанной птицы. Она не обращая внимание на то, что перо пишет без каких либо чернил, аккуратно выводит на бумаге имя своей одержимости. Старик лишь улыбается на её действия, забирает листик и последовательными механическими движениями превращает его в бумажного паучка. О чём-то думает пару секунд и пристраивает свое творение на одной из серебряных нитей. Пару мгновений спустя, паук оживает и ловко убегает по нитке куда-то в даль. На свежем воздухе Фэй делает глубокий вдох, скидывая с себя оцепенение. Вокруг снова слышатся посторонние звуки и явно ощущается присутствие других людей. Остальные посетители бродят от шатра к шатру, кружат по разветвляющимся и вновь сливающимся воедино дорожкам, конца которым, кажется, попросту нет. Одни стараются посетить каждый шатер, встреченный на пути, другие более придирчивы и заходят внутрь, лишь внимательно изучив перед этим вывеску. А кому-то настолько нравится какой-то один шатер, что он не в силах уйти и проводит там все отпущенное ему время. Неугомонная ведьма тянет Сириуса в первую очередь к прилавку с разнообразным барахлом. Блэк послушно идет следом. Его совершенно не интересуют плетеные браслетики, шарфы и мягкие игрушки, но раз спутница желает приобрести на память об их незабываемом вечере, он как галантный и богатый джентельмен готов скупить половину предложенного товара. Милашка Роузи выбирает голубой браслет под цвет своих глаз, Сириус тянется за бумажником, когда продавец рушит его ожидания на корню, попросту отказываясь от денег. Мужчина в красивом черном фраке, на котором бусинками любовно вышиты созвездия, свой товар не готов отдавать за ненужные ему бумажки, он любит принимать от посетителей куда более весомые платы: страхи, постыдные секреты, гниющую ложь или день их жизни. Однако сегодня он милосерден, поэтому просит лишь отдать ему свое имя. Сириус по-собачьи смеётся и насмешливо кланяется: — Сириус Блэк, к вашим услугам. Продавец улыбается краешком губ и самолично надевает на его спутницу выбранное украшение. Плату он принимает. Семейство Поттеров наблюдает за спектаклем со стороны, они к театральному поведению Сириуса привыкли еще с времен совместного проживания, к его многочисленным романам еще со школы. Лили недовольно морщится, когда замечает, что её супруг покупает третий бокал огневиски. Оставляет его следить за младшим сыном и ступает в шатер с табличкой «Лабиринт». В коридоре, по которому она идет, стены оклеены драгоценностями. Бесконечные ряды изумрудных, янтарных и лазурных камней. С потолка, мягко покачиваясь, свисают потрясающие шикарные люстры. За дверью в конце коридора Лили обнаруживает кованную винтовую лестницу. Ступени ведут и вниз, и вверх. Разглядев над головой желтоватый свет, Лили решает подняться. Наверху она попадает в комнату, усыпанную перьями. Когда входишь, они поземкой клубятся по полу, мягко окутывают ступни. Из комнаты ведут шесть одинаковых дверей. Лили наугад выбирает одну и выходит. Горстка перьев вылетает вслед за ней. В другой комнате голова кружится от запаха сосен — она оказалась в хвойном лесу. Только деревья не зеленые, а ослепительно белые и как будто светятся в окружающей их тьме. Отыскать дорогу в этом лесу удается с трудом. Стоит сделать несколько шагов, как стены теряются в исчерченной белыми ветвями темноте. Ей слышится тихий женский смех, а может, это просто кроны шелестят над головой. Она бредет по лесу в поисках следующей двери, следующей комнаты. Ощутив на шее теплое дыхание, Лили оборачивается, но рядом никого нет. Когда наконец-то удается отыскать путь обратно на улицу, Лили с ног сбивает собственная дочь. Грета возмущенно кричит и эмоционально жестикулирует руками. Она тянет её в шатер с табличкой «Зеркальный зал», там, говорит, тысячи зеркал всевозможных размеров смотрят на тебя. В некоторых не видно абсолютно ничего, в других можно наблюдать свое привычное отражение, часть показывают заинтересованные лица прогуливающих неподалёку посетителей - им приветливо машешь в ответ, в остальных с любопытством обнаруживаешь незнакомых людей, проходящих мимо, за их спинами виднеются высотки Нью-Йорка либо огни знаменитой Эльфовой башни. Но Грету возмущает не подобная игра в иллюзию, её дразнит зеркало поменьше, в котором она узнает темноволосую девчонку, что её жизнью жила до семнадцати лет, в объятьях Теодора, смотрящего на неё глазами полными любви. Отблеск камня на хорошо знакомом старинном кольце окончательно выводит из себя. В порыве ярости Грета пытается безуспешно разбить ненавистное зеркало, оно не смеет показывать то, что по праву принадлежит ей. Северус Снейп наблюдает за своей болезненной любовью со стороны. Он точно знает, его в чёрной закрытой мантии в тенях шатров она не заметит. Он не хочет на неё смотреть, не желает с ней разговаривать. Ему больно уже много-много лет, победа над Темным Лордом не принесла ожидаемого отпущения грехов, живая Лили внутренне убивает похлеще смертельного заклинания. Он шипит ядовитой змеей на проходящих мимо шумных ребятишек, и скрывается за полами ближайшего шатра с табличкой «Озеро слез». При входе его встречает небольшой сундучок, доверху наполненный гладкими черными камешками. Инструкция на табличке предписывает взять один из них, перед тем как пройти дальше. В шатре темно. Потолка не видно за множеством раскрытых черных зонтов. Их ручки нависают над головой подобно сталактитам в пещере. Посреди шатра он замечает водоем. Пруд в выложенных черными камнями берегах, окруженный полоской белой гальки. В воздухе витает солоноватый привкус океанского бриза. Ступая по шуршащим камешкам, Снейп подходит к краю пруда, чтобы заглянуть в воду. Озерцо совсем мелкое, и оно светится. Дрожащий, мерцающий свет проникает сквозь толщу воды. Он неяркий, но его хватает, чтобы осветить пруд и черные камни на дне. Сотни камней — таких же, как тот, что он сжимает в ладони. Свет пробивается в щели между ними. На стенах играют водяные блики, создавая ощущение, что вся комната находится под водой. Тишина шатра навевает легкую печаль. Из глубин сознания всплывают воспоминания. Мимолетные разочарования. Упущенные возможности. Поражения. Сердечные раны и одиночество, страшное одиночество. К свежим обидам примешиваются печали, казавшиеся давно забытыми. Камешек в руке наливается весом. Бросив его в воду, к другим камням, Снейп испытывает облегчение. Словно отпустил что-то большее, нежели просто блестящий окатыш. На улице Северус, кажется впервые за долгие годы, по-настоящему дышит. Он улыбается едва заметно, не вздрагивает от далекого голоса Лили и решает купить себе горячий шоколад, восхитительно пахнущий корицей и перцем. Долорес не впечатляет шатер с акробатами, что прыгают высоко в воздухе безо всякой подстраховки, после чего на изящных крыльях взлетают еще выше. Она не присоединяется к восторженным аплодисментам. Покидает выступление и бесцельно бродит по дорожкам цирка пока не натыкается на красивую огромную карусель. На табличке рядом каллиграфическим почерком выведено «Путешествие в прошлое». Амбридж среди всех пластмассовых зверей выбирает белоснежного коня, аккуратно присаживается, цепляется за поручень и вскрикивает, когда карусель начинает двигаться назад. Перед глазами мелькают картинки прошлого, там где она одна из главных лиц в Министерстве Магии, там где она директор Хогвартса, там где перед ней пресмыкаются остальные волшебники. Амбридж так нравится, она не желает слезать с карусели, раз за разом возвращаясь все глубже в свое прошлое, пока карусель не останавливается окончательно. Довольные посетители переговариваются между собою, некоторые вытирают слезы от полученной дозы сантиментов, а белый конь пуст, словно и не сидел там никто. Невилл с глупой улыбкой на лице доедает третье карамелизированное яблоко. Он рад, что Ханна уговорила его воспользоваться неожиданным приглашением и посетить цирк. Он уже обошел с десяток шатров и пока не мог определиться какой ему понравился больше всего. Он сворачивает направо и натыкается на вход в шатер с табличкой «Дерево желаний». Внутри огромное дерево увешано множеством белых свечей, с которых капает воск. Оно очень красивое, и желания на него нужно добавлять, зажигая новые свечи от тех, что уже горят. Прежние желания зажигают новые - мягко поясняет старушка, оставляет собственное желание и выходит из шатра. Невилл нерешительно берет свечу и думает о Луне. — Привет, — знакомый тихий голос шелестит за его спиной. Хорошо знакомые белоснежные локоны не оставляют сомнений. Август Руквуд наблюдает за огромными дикими кошками и, в отличие от других посетителей, не вскакивает со стула, когда изящная пантера хищно подбирается к первому ряду. Он протягивает руку и зарывается в шелковистую шерсть, огромная кошка басовито урчит и смотрит ему прямо в глаза, после чего цапает, до крови, за протянутый палец. Руквуд разъярённо шипит, отталкивает от себе животное, вытягивает волшебную палочку, залечивает рану, и расталкивая людей, спешит прочь. Из кошачьих клыков капает яд. На центральной площади небо начинает медленно, нехотя, светлеть. На верхушке огромного черного камня, играющего светом на своих гранях, появляется загадочная хозяйка ночного цирка. Сверху на неё падают всевозможные цветы, хрупкая фигурка кланяется в поклоне, не снимая огромный черный цилиндр. Некоторые посетители пытаются подойти поближе, пощупать своего кумира, пока не замечают стоящего чуть поодаль высокого молодого мужчину. От него волнами расходится сила. Люциус, которого Нарцисса буквально заставила посетить данное мероприятие, передергивает плечами, когда сквозь полы шляпы ловит насмешливый взгляд черных глаз. Цирк закрывается с рассветом Жизнь в волшебном мире продолжает тягуче течь своим чередом. Неделями позже неуловимо приходят в жизнь некоторых магов неотвратимые перемены. Лили Поттер больше не выходит из своего шикарного дома, ей больше не нравится сниматься для журналов и давать интервью. Она сотнями заказывает волшебные зелья красоты и сама сутками пропадает в собственной лаборатории. Морщины покрывают её лицо в ускоренном темпе, седина прорезается сквозь рыжие пряди. Ночами ей снится белоснежный лес, где она бродит-бродит, где истекает время её жизни, где теряет свою красоту. Август Руквуд тает подобно воску, неизведанный яд плещется в крови, оплетает легкие. Оцарапанный палец чёрен, подобно углю. Никто из его отдела не может понять в чем причины, колдомедики Святого Мунго с таким ядом еще не сталкивались, коллеги с других стран помочь ничем не могут. Руквуд умирает в одиночестве своего пустынного старинного дома, двумя днями позже его обнаруживает приходящая домработница сквиб. Сириус Блэк сутками стоит на площади Гриммо, родительский дом больше на его зов не откликается. Противные гоблины в банке твердят, он больше не Блэк. Несусветная чушь, ему кажется, он слышит на улицах Лондона безумный смех своей матери. Магия древнего рода капля за каплей утекает к другому наследнику. Тедди крепчает не по годам. Из последних сил Сириус аппарирует в то место, где был цирк. Где жуткий продавец украл у него фамилию. Но поле пусто, ничто не напоминает о черно-белых шатрах. Сириус кричит раненным зверем. Хватает ближайшего мага и пытается добиться ответов, из палочки вырывается парочка круцио. Прибывшие Авроры скручивают безумного мага, вырубают чарами и транспортируют в казематы Министерства. Короткий суд, лодка в холодных водах, камера Азкабана. Рита Скитер приходит в восторг, когда узнает, что Драко Малфой разрывает помолвку с великолепной младшей Гринграсс. Ей откровенно надоело спекулировать на теме пропавшей без вести Долорес Амбридж. Волшебникам всей Британии куда интересней гадать что же произошло с юными возлюбленными. Почему Астория плачет ночи напролет в собственной спальне, а Драко за ручку ходит по Косой Аллее с магглорожденной Фэй Данбар. Люциус ночами бредит, просыпается на рассвете в холодном поту. Его преследуют пауки и хрупкая фокусница в огромной шляпе цилиндре. Он самолично пишет отказ главе рода Гринграсс, выплачивает виру и приказывает сыну сделать предложение Мисс Данбар. Сиятельный Лорд Малфой уверен, маглорожденная волшебница - лучшая партия для его наследника, она необходима их роду. Драко так и не научился перечить родителю. Фэй ждет своего жениха в магловском свадебном салоне. Она в удовольствие потягивает шампанское и просматривает каталоги платьев на любой вкус. Она не хочет традиционную скучную белую мантию, она с детства мечтает о пышном кружевном платье. Её приводит в восторг будущее торжество, собственный жених и неожиданно покладистый Люциус Малфой, что самолично разрешает ей идти против принятых норм, настаивает на полном магическом браке, связывающий её жизнь с жизнью и магией собственного сына. В ночь после проведённого свадебного ритуала Люциус Малфой в последний раз видит загадочную фокусницу. Она впервые снимает шляпу и смотрит на него своими черными глазами. Он её не знает, пока радужка на начинает отливать зелёнцой, а волосы не переливают медовым каштаном. Он снова просыпается в поту и отчетливо осознает, что сотворил своими собственными руками. Его мозг, больше не одурманенный, пытается понять, кто же ему так изящно отомстил. Жизнь в волшебном мире продолжает течь своим чередом, лишь слегка подкорректированным. Молодая девушка ужинает в уютном семейном ресторанчике. Еще пару дней и её отпуск в Ницце закончится, ей совсем не хочется домой. Когда в помещение входят хорошо знакомые дрессировщик диких животных, она точно уверена, что останется в городе на дольше. Часом позже она пишет своей подруге короткое письмо: Le Cirque des Rêves. Двадцать девятое сентября, Ницца, Франция. Двадцать восьмого сентября берег французской ривьеры пестрит длинными черными пальто, красными шарфами и вдетыми в петлицы красными розами. Сновидцы - истинные фанаты Цирка сновидений следуют за ним по пятам. Они выискивают нужное объявления во всевозможных газетах, высматривают в городе черно-белые шатры, и отправляют друг другу открытки. Небольшие прямоугольные карточки, непременно черные с одной стороны и белые с другой. Некоторые предпочитают готовые открытки, другие делают их вручную. На карточке пишут только «Цирк приезжает…» и название города. Именно они — сновидцы, страстные поклонники — подмечают в цирке мельчайшие особенности. Они обращают внимание на детали костюмов, на виньетки вывесок. Покупая цветы из карамели, они не съедают их, а, бережно завернув в бумагу, несут домой. Это настоящие фанаты цирка. Влюбленные, одержимые. Цирк проник им в душу, и разлука с ним отзывается болью в их сердцах. В цирке о них знают и относятся уважительно. Нередко случается, что, когда к кассе подходит человек в черном пальто и алом шарфе, его пропускают без билета или угощают кружкой пунша или попкорном. Артисты, завидев их среди публики, стараются продемонстрировать лучшее из своего арсенала. Одни сновидцы методично обходят весь цирк, не пропуская ни одного шатра, ни одного представления. У других есть излюбленные места, которым они верны. Однако они всегда остаются до самого утра, хотя большинство посетителей уже давно расходятся по домам. Течение жизни в мире подвергается корректировке. Бывшая Грета Поттер, ныне Морган Нотт попивает маргариту удобно устроившись в бархатном кресле посреди лавандового поля Ниццы. Её умиляет и радует количество сновидцев на улице маленького французского городка. Сильные мужские руки подхватывают её за талию, пока наглые губы проводят цепочку поцелуев от ключиц к манящим пухлым губам. Она смеется и счастливо улыбается, укутанная любовью. Отставляет бокал в сторону, призывает манящими чарами блокнот и принимается вычеркивает имена из длинного-длинного списка. Через год можно повторить приезд цирка и разослать приглашения оставшимся. Гермионе, кажется, не терпится поквитаться с Роном, а сама Морган с удовольствием разобралась бы с противной Скитер. Чуть поодаль Луна продолжает пугать несуществующими зверушками новых акробатов, еще не привыкших к эксцентричному поведению волшебницы. Их пугают невидимые мозмошмыги и возможность лишится собственных вещей. Лаванда успевает параллельно вышивать новый узор на своем камзоле для будущего образа, вечером её ждет шатер гадалки с картами таро, и пофлиртовать с симпатичным магом - мастером иллюзий. Гермиона в сотый раз проверяет центральный элемент их необычного цирка - возросший в размере воскрешающий камень, и недовольно бурчит на носильщиков, когда замечает новые царапины. Она машет рукой на их нелепые отговорки, забегает в свои личные апартаменты за сумочкой, и обещает вернуться из города акурат к открытию. Ей срочно нужно пополнить запасы кофеина. Братья Криви смотрят ей вслед с некой тоской, им тоже хочется хоть на секунду в реальный мир, где жизнь бурлит и двигаются стрелки часов. Они знают воскрешающий камень не отпустит их дальше, чем сто метров от цирка, они остаются безмерно благодарны за возможность снова жить в месте, где тепло, уютно и их все любят. Цирк - вершина волшебных возможностей магов. Морган до сих пор не уверена почему у нее получилось. Не иначе, как камень и бузинная палочка, пропитанные жаждой мести своей хозяйки, помогли сотворить подобное чудо. Морган забрала у Темного Лорда главное: не его жизнь, а бессмертие. У настоящей Греты Поттер - мужчину их мечты. У других виновников её травмированного детства она тоже обязательно что-то отберет. Морган себе выгрызла/заработала/жизнью отплатила вечность, любимого человека рядом, верных друзей, деньги, и влюбленных в их цирк маглов-сновидцев. Жизнь в мире течет своим чередом, не взирая на волшебную его часть. Цирк появляется без предупреждений. На полях южной Франции раскинулись черно-белые шатры. «Открываемся после заката, закрываемся на рассвете» — Что это за цирк, который открыт только ночью? — спрашивают люди. Ни у кого нет ответа на этот вопрос...