Шрам моих воспоминаний

— Это классическая история, тут и говорить не стоит, — Лиза потёрла ладони. — Каин убил Авеля, противостояние братьев это норма человеческой жизни. — А можно всё же дело не доводить до убийства? — Джинн поёжилась. — О милая, так там уже, — Лиза хихикнула и указала на Кэйю, стоящего у бара. — Ты про глаз, да? — Джинн скосила брови на переносице — Но это же не преднамеренно и не убийство, — она сглотнула, воспоминание о кровоточащем глазе Кэйи заставляли желудок скрутиться. — Ну, ты же сама говорила, — Лиза улыбнулась и положила руку Джинн на плечо. — Не расстраивайся, их история слишком запутанная, чтобы они быстро помирились. — Дамы, — подходя к столу улыбался Кэйа, — прошу вас, вкуснейший сидр на яблочном соке, — он поставил пару бутылок на стол. — Я же просила что-то безалкогольное, — заскулила Джинн. — У меня остались дела на работе, я не могу заявиться туда подвыпившей. — Тем необходимее тебе выпить, дорогуша, — улыбнулась Лиза. — Ну, во-первых, тут алкоголя почти нет, ты с него не опьянеешь, — Кэйа отодвинул скрипучий стул и сел на него, скрестив ноги, — Во-вторых, мне, чтобы опьянеть от этого, нужно минимум два ящика, но, вероятно, меня быстрее вынесут ногами вперёд, чем получится совершить задуманное, — Лиза улыбнулась. — В-третьих, тебе тоже следует отдыхать. Как и всем нам, впрочем, — бородатый мужчина поставил на стол три тарелки: бодрящую пиццу, овощной суп, фруктовые шашлыки. — Поэтому вперёд, — Лиза улыбнулась, открывая одну из бутылок и разливая содержимое по бокалам. — Лиза, милая, ты меня обижаешь. Какой я джентльмен, если позволяю даме разливать напитки, — Кэйа потянулся к бутылке, но Лиза отдёрнула руку, не давая это сделать. Кэйа выгнул бровь. — Не очень хороший ты, очевидно, джентльмен, раз позволяешь себе вырывать напиток у дамы из рук, — ухмыльнулась Лиза. — Лучше рассуди нас, — она посмотрела на Джинн. — Вас? — теперь уже вторая бровь Кэйи полетела вверх. — Да, расскажи то, что произошло между тобой и Дилюком в ту ночь, — плечи Кэйи опустились. — Лиза, — пискнула Джинн. — Сейчас не время и не место! — А когда же оно будет? В старости на смертном одре? — она улыбнулась. — Прости, дорогая, но я хочу увидеть и конец и развитие этой истории, — её рука сместилась на предплечье Джинн. — Я буду говорить только от себя, — Кэйа сглотнул. — Это моё условие. — Конечно, — Лиза мягко улыбнулась и убрала руку. — Я предатель, шпион из Каэнри’ах, только… — Кэйа запнулся, — шпионить мне не для кого. Отец, как вы знаете, бросил меня в раннем детстве, сказав шпионить для него, — лицо Лизы не выражало ничего. — Как кое-кто правильно заметил, это странно, учитывая, что я был маленький, я мог спокойно забыть эти слова. Но не забыл. — Это не странно, — тихо сказала Лиза, вертя стаканом в руке. — Самое яркое твоё воспоминание из детства, не настолько болезненное, чтобы забыть, но достаточно, чтобы запомнить надолго. — Не переживай, — улыбнулась Джинн. — Ты был юн, да и любой поступил бы так же, — Лиза посмотрела на Кэйю. — В общем, в ту ночь я пришёл к нему, хотел вернуть глаз бога и рассказать правду. Глупая затея, я знаю, — Кэйа улыбнулся сам себе. — Я рассказал, и он обозлился на меня, оправданно, но… — Джинн положила свою руку на его. — Короче говоря, завязалась перепалка, а следом и драка. Он явно не собирался ранить меня, просто так получилось. Он испугался, понял, что сделал, извинился, а потом… убежал, — Кэйа поднял глаза, на него так спокойно, без тени осуждения смотрели Джинн и Лиза. Последняя похлопывала его по руке, успокаивала. — Дальше вы и сами знаете, — выдохнул Кэйа, прощаясь с давним грузом, его плечи поднялись, он выпрямился и потянулся за бутылкой, успев перехватить её у Лизы. — Как он приехал, то мы попытались поговорить, но безуспешно, — Кэйа долил сидр себе и Лизе, а Джинн передвинул и без того полный бокал. — Ты пей, это очень вкусно! — Джинн отняла руку и с недоверием посмотрела на бокал. — Ну, о чём я и говорила, — улыбнулась Лиза кончиками губ. — Классическая история? — улыбнулся ей в ответ Кэйа, глаза Джинн испуганно заблестели, Лиза лишь кивнула в ответ. — Да, всё пройдёт и это тоже. Ваше соперничество логично. Я бы сказала даже слишком, но что угодно приходит к завершению. — Надеюсь.

***

Письма Дилюк держал в коробочке, резной, красивой, в тайном ящичке стола. Он почти никогда не открывал их, разве что в минуты особой грусти, какой отчего-то был именно этот день. Он достал эту коробочку и никак не решался открыть. Те строчки, что красивым почерком были выведены на этих листах, он любил и ненавидел. Он развернул первый лист. «Кому: Д. В ордене поднялась буря. Приближённые Варки расследуют злодеяния Эроха и его приспешников, и совсем скоро он падёт. Возможно, тебе не очень хочется получать от меня письма, но мне было необходимо донести эту новость до тебя как можно скорее. Ответ можешь не писать» Он и не написал, хотя пытался, несколько раз садился за перо, но не мог выдавить и строчки. Сейчас ему не легче даются разговоры с ним. «Кому: Д. У меня не самые приятные вести. Оказалось, что низвести Эроха будет не так легко. Расследование магистра нанесло ему сильный удар, но причастные силы всё ещё не искоренены. Сейчас этим делом занимается Джинн. Думаю, она об этом позаботится. В любом случае, Эрох — преграда у неё на пути. Тебе остаётся ждать хороших новостей.» На это у Дилюка даже получилось вывести пару скупых фраз. Он не знал, но предположил, что его ответ так и не дошёл до Кэйи, раз тот ничего ему на это не ответил. Дилюк раскрыл следующее письмо, его он доставал чаще всего, от того оно было самым потёртым. «Кому: Д. Я ничего преднамеренно не скрывал от тебя, но даже предположить не мог, что ты уже всё знаешь. Кажется, никто не говорил, что глазную повязку могут носить только слепые. Если на правом глазу есть шрам, разве не естественно носить повязку, чтобы скрыть его? А ещё наконец-то появились долгожданные добрые вести. Забавно будет в день увольнения Эроха с бокалом вина в руке наблюдать, как он собирает вещи и убирается восвояси, не так ли? Зная твой характер, сомневаюсь, что ты бы поступил так. А мне такое нравится, поэтому я сделаю это за тебя.» Следующее письмо он не любил, оно заставляло в его груди трепыхаться тому чувству, что было у него на протяжении всего детства. Чувство общей связи, тайны, это слово он тоже не любил. Слишком много их было между ними. «Кому: Д. Вот так совпадение. Вскоре после этого твоего возвращения в городе появилась таинственная личность. Говорят, его прозвали «Полуночным героем». Он неоднократно сражался с Похитителями сокровищ и чудовищами в окрестностях Мондштадта. Да что там, он даже нападал на крепости ордена Бездны. Пока что он, по всей видимости, действует на стороне Мондштадта, но орден ни за что не допустит существование силы, которая берёт закон в свои руки. Думаю, вы с ним прекрасно поладите. Поскорее познакомься с ним, а ещё лучше постарайся убедить его. Нельзя, чтобы орден схватил его.» Он сложил письма обратно. В горле закрутился ком, наконец у Дилюка был ответ Джинн. Он достал чернильницу и аккуратным почерком вывел ответ: «Кому: Джинн лично. Искренне благодарю за заботу. Вы правы, я больше не переживаю по поводу того инцидента. Орден, наказав Эроха за злоупотребление должностными полномочиями, на самом деле исправляет свои прошлые ошибки. Это имеет огромное значение для ордена. К тому же, ордену нет необходимости беспокоиться о моей безопасности. Орден должен в первую очередь заботиться о тех, кому это нужно больше всего. Также желаю вам крепкого здоровья.»

***

— Отправляйся, — Джинн даже не подняла глаза на Кэйю. — Но я не хочу, — Кэйа выдохнул и грустными глазами посмотрел на Лизу, та лишь пожала плечами. — Мне не пять лет, почему все продолжают мною командовать? — сказал он в потолок. — Я магистр, твой начальник, — серьёзно сказала Джинн. — Но это моё личное дело, — голос Кэйи был похож на голос обиженного ребёнка. — Государственной важности! — Джинн макнула перо в чернила и искоса посмотрела на Кэйю. — Иди, — он тяжело вздохнул и поплёлся к таверне.

***

Кэйа сидел за столом, бессонница не давала покоя и даже вино особо не справлялось. Спина заныла от столь долгого сидения, но ничего поделать он не мог. Кэйа разглядывал собственные каракули и думал. «Я никогда не хотел обвинять Дилюка в чём-либо. Немудрено, что, когда я проболтался о правде в день смерти приёмного отца, случилась ссора. Всё это я навлёк на себя сам. Неужели человек заслуживает страданий? Почему один спит спокойно, не мучается от кошмаров, а у другого Боги в его собственный день рождения отнимают отца? Кто распределяет страдание и счастье? Селестия? Будь она проклята. Она решила, что регион, неподвластный ей, должен гореть синим пламенем за то, что живёт счастливо и без них. Неудивительно, что она насылает беды и простым людям». Кэйа встал и подошёл к окну. Открыв его, он наконец-то почувствовал свежесть. Холодный воздух потоком понёсся в комнату. Листы дневника зашелестели и остановились на записи момента, когда Дилюк только вернулся из путешествия. «Кажется, он был серьёзен. Но с моими глазами всё было в порядке, и я некоторое время обманывал его… Что же, пусть так будет и дальше». Да, одной ложью больше, другой меньше. Кэйа отошёл от окна, налил себе ещё один бокал вина, открыл ящик стола и вытащил оттуда пару писем. «Кому: К. Ясно. Благодарю за письмо. Также не советую упоминать в письмах никакие глаза. Не думай, что я не знаю, что ты слепой на правый глаз». Слепой… Пусть будет так. Кэйа выдохнул и отпил вина. «Кому: К. Благодарю за письмо. Сотрудничество с орденом имеет объективные преимущества, как, естественно, и недостатки. У всякой монеты две стороны. Уверен, ты хорошо это понимаешь. Не нужно беспокоиться о безопасности. Защитить себя несложно, но всегда сложно продвигаться к цели. Береги себя». Силы покидали его, до кровати он бы не добрался, так что он просто закрыл глаза.

***

— Скажи мне, — голос Дилюка дрогнул. — Если бы ты вернулся обратно в прошлое, сделал бы ты то, что сделал? — кажется, даже природа за окном затихла от этого вопроса. — Я сомневаюсь, что мой ответ так тебе нужен, — Кэйа отвёл взгляд в сторону. В таверне не было людей: то ли слишком рано, то ли слишком поздно, то ли санитарная проверка грозила таверне, но подобное было редкостью. — Нужен, — Кэйа услышал, как Дилюк медленно и тяжело выдохнул. — Давай оставим всё как есть, — зубы Дилюка сжались. — Давай не будем ворошить прошлое. — Просто скажи, — теперь его голос был больше похож на шипение змеи. — Нет, — послышался удар стакана о столешницу. — Скорее всего я поступил бы точно так же. — Да ты! — Дилюк развернулся, его глаза загорелись ярко алым. — Да, я! — Кэйа вскочил. — Почему тебе вечно нужен ответ на неудобный вопрос?! Да, я бы выбрал отца, а не вас, беда ли это? — Я считал тебя своим братом! Мой отец воспитывал тебя как собственного сына! — Дилюк вцепился в столешницу. — Он никогда не воспринимал меня как сына! Я всегда был лишь твоей тенью, и это правильно, потому что я не его сын! — он тяжело дышал и старался смотреть в глаза Дилюку. От их вида Кэйи становилось будто бы физически больно. — Но мой отец воспитывал тебя, подарил тебе дом! — Это не дом, а клетка! Ты прекрасно знаешь, что был для отца лишь золотой птичкой, что красиво сидела и выполняла поручения. Ты пытался оправдать его нереалистичные ожидания! — Кэйа улыбнулся, эти воспоминания были пропитаны ядом. — Мой отец хотя бы не был кукушкой, что подбросил собственного ребёнка в стены врага с целью шпионажа! — Но это всё ещё был мой отец, и ты предлагаешь мне предать его ради тебя. — Ради семьи, что тебя вырастила! — И держала на вторых ролях! — Так ты из-за этого сделал то, что сделал, — губа у Дилюка дрогнула. — Из-за того, что отец давал мне больше внимания? — Опомнись, он ограничивал тебя! — Не прикрывайся заботой обо мне! — Дилюк ударил по столешнице. — Ты вовсе не заботился обо мне! Своим поступком ты предал нас, нашу семью. За секунду одним резким движением Дилюк прижал его к себе, двумя руками он держался за ткань рубашки так сильно, что та скрипела. — Хватит! — прошипел он сквозь зубы. Кэйа смотрел на это раскрасневшееся лицо и не мог понять, что же так до боли в сердце тянет его к Дилюку. На его руках вздулись вены. Лицо Кэйи приблизилось, стало тяжелее дышать, к горлу подступил ком воспоминаний. Дилюк сглотнул. Почему-то дыхание Дилюка на собственной коже отбивало болью в сердце. Болью старых воспоминаний. Кэйа сглотнул. Дилюк не шевелился, лишь сжимал сухие губы. Взгляд Кэйи задержался на них. Крышу снесло окончательно. Он притянул Дилюка к себе и поцеловал. Его губы были такие тёплые и сладкие от сока. В этот поцелуй он вложил всё от боли пережитого до страха будущего. Злость распирала его, и этот поцелуй был укусом совести Дилюка. Чтобы он помнил, как бы не хватался за прошлое, настоящие грозится сильнее. Кэйа углубил поцелуй и не услышал ничего. Дилюк, как тряпочка, не отвечал на поцелуй, не двигал рукой, а просто стоял. Кэйа укусил его губу в ответ тихое мычание. Так ему и надо. Ещё секунда, Кэйа был готов отпрянуть, но тёплые губы начали отвечать. Это было сродни поеданию десерта, что тебе не разрешали родители всё время, но ты наконец дорвался до него. Правда десерт был с красным перцем, что вроде вкусно, а вроде и второй раз рисковать не хочется. Для истинных извращенцев. Сердце билось с бешеной скоростью. Руки Кэйи дотронулись до рук Дилюка: холодные пальцы и огненные запястья. Если бы это было возможно, то пошёл бы пар. Дилюк разорвал поцелуй. Кэйа невольно потянулся за губами. Последний кусок странного торта растворился на языке, словно того там и не было. — Таверна закрывается, — почти шёпотом, смотря сквозь Кэйю, сказал Дилюк.