до небес и обратно

Это был район Вены, который не всегда посещался туристами или рекомендовался в соответствующих путеводителях. Даже среди местных жителей редко кто забредал сюда, даже днем. Только граффити на стенах заброшенных и полуразрушенных складов, пустые пивные бутылки и использованные презервативы на земле давали хоть какое-то представление о человеческой жизни, которая изредка забредала в этот район Вены с определенными намерениями. Примерно в ста метрах протекал Дунай, который под впечатлением от местности, видимо, не казался здесь таким красивым и голубым, как о нем часто говорили и пели. Вечерний воздух заметно остыл. Несмотря на то, что днем уже было приятно мягко для апреля, вечера все еще часто были сырыми и прохладными. Солнце уже село. Песчаная дорожка закончилась на автостоянке. Мужчина стоял у фонарного столба сзади. Ему было около 30 лет, он был крепкого телосложения и носил трехдневную бороду. Он был одет в темно-серую куртку-бомбер поверх черной майки. Его взгляд упал в темноту одинокой улицы. Из кармана брюк он достал зажигалку и пачку сигарет. Он зажег сигарету. Он ждал этого дня два года. Каждый день он представлял себе, каково это - снова почувствовать землю под ногами в качестве свободного человека. Настало время, когда он наконец получит то, что принадлежит ему по праву. Вдалеке он увидел свет двух фар, приближающихся к нему. Темно-синий компактный автомобиль въехал на пустынную парковку и остановился недалеко от него. "Вот мы и встретились снова, Берингер", - сказал мужчина, затушив сигарету о землю и подойдя к Берингеру. "Ковальски, ты быстро вышел", - удивленно сказал Берингер. "В зависимости от того, с какой точки зрения на это смотреть, - сухо ответил Ковальски, - два года в тюрьме могут быть чертовски долгим сроком - и это без баб и прочих приятных вещей, которые заставляют забыть о мире. Но ты тоже не изменилась. Все еще ездит на той же побитой машине, что и раньше, несмотря на все бабки". Ковальски пристально посмотрел Берингеру в глаза. "Где тесто? В те времена я за тебя заступился, ничего не сказал копам и в одиночку отправился в тюрьму за это. Теперь я хочу получить свою долю. Таков был уговор". Берингер молча посмотрел на него, посмотрел на пол, а затем снова на Ковальски. "У меня больше нет денег", - сухо ответил он. "Босс подслушал что-то о нашей сделке "два по цене одного". Я должен был отдать ему твою долю, иначе......". Берингер не успел закончить фразу, как Ковальски крепко схватил его обеими руками за воротник. "Скажи мне, ты издеваешься? Где эти гребаные деньги?", - шипел Ковальски ему в лицо. Берингер посмотрел на него расширенными глазами. Он знал, что Ковальски быстро срывается и теряет самообладание, если кто-то встает у него на пути или что-то идет не по его плану. "Я же говорил тебе. У меня больше нет денег". Берингер не успел договорить, как Ковальски сильно ударил его коленом в верхнюю часть живота. Берингер почувствовал острую, колющую боль. Он застонал. Перед его глазами плясали звезды. "Ты не играешь со мной в такие игры", - прошептал Ковальски на ухо Беринджеру, который скорчился от боли. Прежде чем Берингер понял, что произошло, Ковальски со всей силы оттолкнул его от себя. Берингер потерял равновесие и упал на землю. Раздался тупой стук, когда он ударился затылком и лежал неподвижно. Ковальски несколько секунд молча смотрел на него. Затем он начал обыскивать куртку Берингера. Ничего не найдя, он пошел к машине Берингера. Он открыл пассажирскую дверь и уперся верхней частью тела в темный салон. В воздухе висело облако запахов тяжелого мужского парфюма и табака. Ковальски лихорадочно сканировал интерьер рукой. Он открыл ручной ящик со стороны пассажира. В тусклом свете он увидел пистолет, несколько пакетиков с белым порошком и коричневый мягкий конверт. Ковальски вскрыл конверт. Он увидел три пачки банкнот по 500 шиллингов. Удовлетворенный, он усмехнулся. "Вот так. Это уже начало, - пробормотал он. Вдалеке виднелись фары автомобиля, который приближался все ближе и ближе. Ковальски поспешно схватил деньги, пакетики с порохом и пистолет. Он не заметил, как что-то выпало из кармана его куртки на пол со стороны пассажира. Ковальски схватил награбленное и скрылся в темноте вечера. -------- Это был их первый совместный отпуск. Две недели на Восточном побережье США. Просто чтобы выбраться и уйти от стресса и безумия, которые были связаны с работой в полиции. За плечами инспектора Ричарда Мозера и его команды были тяжелые недели. Дело о похищении богатой венской бизнесвумен долгое время не давало им покоя. После инцидента во время передачи выкупа жертва похищения была найдена мертвой три дня спустя недалеко от Вены. Мозер долго упрекал себя в том, что он сделал что-то не так в ходе расследования и что поэтому они не нашли женщину живой. Он и его подруга, полицейский психолог Патриция Нойхольд, несколько вечеров обсуждали это дело, и она снова и снова пыталась дать ему понять, что он не виноват в смерти матери двоих детей. Так что пришло время передохнуть и немного отстраниться от всего этого. В следующую субботу она должна была отправиться в путь. Такси заберет ее рано утром в 8 часов и отвезет в аэропорт Швехат, рейс AT98 в 11 часов утра в Нью-Йорк. В прихожей стояли два больших упакованных чемодана и две дорожные сумки. Рядом с ними лежала открытая синяя спортивная сумка, из которой выглядывали серебряная собачья миска, собачий шампунь, скакалка и бутерброд с резиновой колбасой. Рекс выбежал из кухни с пакетом собачьего печенья во рту и положил его в синюю спортивную сумку. Из спальни послышался ругающийся мужской голос. "Черт, я не верю в это". Насторожившись от ругани, Рекс поплелся в сторону спальни. Он остановился в дверях и с наклоненной головой наблюдал, как его хозяин босиком на четвереньках ползет по комнате. "Что вы ищете, комиссар?" Патриция стояла в дверях рядом с Рексом и ухмылялась. "Мои купальные тапочки", - простонал Мозер, высоко подняв голову и покраснев. Он засунул правую руку под кровать, надеясь найти там потерянную обувь. "О, и вы обычно надеваете их ночью в постель, иначе почему вы ищете их именно там?". "Очень смешно! Я точно положила их на чемодан вчера вечером". Патриция вышла и через минуту вернулась в спальню. "Вы случайно не это ищете?" - спросила она, протягивая ему пару темно-синих купальных тапочек. Мозер поднял голову и сел на пол. "Вот они". Он взял в руки резиновые тапочки, заметив на обеих туфлях явные следы жевания и пятна засохшей собачьей слюны. Таким образом, косвенные улики говорили ясным языком. Акцентированным голосом детектива Мозер лицемерно спросил невежу: "Где они были?". "Три предположения. В синей спортивной сумке рядом с твоим чемоданом". "И как они туда попали?" Мозер посмотрел на Рекса серьезным взглядом. Последний стоял в дверях и невинно смотрел на своего хозяина, наклонив голову, как бы говоря: "Откуда мне знать, где ты потерял свои ботинки?". Рекс подбежал к Мозеру и ткнул его в лицо своим мокрым носом. "Наверное, упал с чемодана, да? Ты мошенник, ты. Теперь тебя снова мучает совесть, да?". Инспектор рассмеялся и почесал Рекса по голове. "Я не мог ходить по пляжу в такой изжеванной обуви. На что это похоже?" В этот момент зазвонил телефон. Рекс тут же побежал и принес его Мозеру. "Вы заплатите мне за следующую пару пожеванных ботинок, понятно?" - наставлял инспектор поднятым указательным пальцем, забирая телефон у Рекса. "Да, Мозер... О, Бёк, что случилось? У меня нет времени, ты же знаешь, мы..... Что да. Но разве не может...? Да, я знаю, я все еще на службе!!! Хорошо... Где... Флоридсдорф.... Я иду". Раздосадованный, Мозер отложил телефон в сторону. Он сел на кровать и надел носки. "Боюсь, мне пора идти. Нашли тело на окраине города, - раздраженно пробормотал Мозер и встал. Патриция подошла к нему. "Ты почти у цели". Она нежно погладила его по груди. "Еще три дня, и у нас наконец-то будет две недели, чтобы побыть вдвоем", - с облегчением сказала Мозер, убирая прядь каштановых волос с лица. Они оба глубоко заглянули друг другу в глаза. Рекс возмущенно рявкнул. "Да, конечно, ты тоже, моя лучшая. Я имею в виду нас троих". Мозер рассмеялся и опустился на колени перед Рексом, который бурно положил лапы ему на плечи, почти стащив его на землю. "Я уверен, что тебе понравится в США", - сказал Мозер, крепко обнимая Рекса и поглаживая живот собаки. Затем он встал и пошел в прихожую, где надел ботинки. Он огляделся вокруг. "Вы не видели ключи от машины?" - спросил инспектор, хмуро глядя на Рекса. Словно ожидая команды, он убежал, чтобы через несколько секунд снова появиться с ключами от машины во рту. Побуждая, он протянул их Мозеру. "Ах, это теперь оправдание за похищение моих купальных тапочек ранее?" Инспектор не мог не усмехнуться. Он положил ключи в карман брюк и надел темный суконный жилет. "Пойдем, Рекс", - сказал он, хватая свою куртку и пистолет. "У тебя все есть?" - спросила Патрисия. "Думаю, да". "Хорошо, я только быстро достану наши паспорта и сразу же отправлюсь в офис". "Хорошо, тогда до вечера!" Мозер поспешно поцеловал ее и уже держал руку на ручке двери. "Ричард?" "Да?" "Почему бы тебе не прийти домой сегодня пораньше?". Она погладила его по верхней части руки и подтянула воротник его рубашки на место. "Я бы хотел провести с тобой немного времени сегодня вечером... так близко к нашему отъезду". "Обещаю, я поспешу!" - поклялся Мозер, на прощание сердечно поцеловав ее в губы. "Увидимся позже. Я люблю тебя". Он с любовью улыбнулся ей и нежно погладил ее по щеке левой рукой. "Берегите себя". Затем Мозер и Рекс вышли из дома.