***
– Жан Иванович! – В кабинет врача постучалась миловидная девушка лет тридцати, с каштаново-рыжими волнистыми волосами, струящимися по прямой спине, укрытой накинутым на плечи медицинскими халатом, и добрыми темно-шоколадными глазами. Не дождавшись ответа, она приоткрыла дверь, заглядывая в знакомый кабинет. – Да, Лари? Что-то нужно? Маркиз сидел за столом, погруженный в работу с головой. Отвечал он сдержанно, не поднимая взгляда от бумаг перед собой – проверял последние анализы Сергея Барановского, желая убедиться, что лекарство из вампирской крови работает без погрешностей. – Да, я сегодня уйду пораньше, у отца совсем плохо с давлением, нужно за таблетками сбегать, а тут вот, – Лариса – одна из медсестер смоленской городской клинической больницы – открыла дверь шире, заталкивая силой красную от жара Полину в кабинет. Жан наконец оторвался от документов, подняв заинтересованный взгляд на гостей, и Лариса постаралась объясниться поскорее, – это чудо домой идти не хотело. Видите ли, репетиция у нее! Можете осмотреть? – Опомнившись, она тут же положила на стол медицинскую карту Ульяновой Полины Васильевны. – Подозреваю воспаление легких, но тут уж вам виднее будет. Я побежала. – Девушка повернулась к младшей сестре, тепло улыбнувшись. – Веди себя хорошо. И не бойся, Жан Иванович хороший специалист. Дверь закрылась, оставив наедине врача и внепланового пациента. – Ага, специалист, – фыркнула себе под нос девушка, прикрывая румяные щеки легким кремовым шарфом. – Лариса – твоя сестра? – спокойно задал вопрос вампир, хоть и, признаться, удивился такому известию – внешность и характеры этих двоих так отличались друг от друга, что поверить в это было сложновато. Девушка не ответила, продолжая молча стоять у двери, слегка покачиваясь от слабости. – Вот что бывает, если выйти на улицу с мокрой головой. – Мужчина поднялся со своего места и медленно стал подходить к пациентке. – Жалобы? – Никаких, – без особого желания ответила студентка. – Жар? – Нет. – Кашель? Полина покачала головой, тихо похрипев – как назло, кашель рвался наружу. Жан это видел, но не понимал, почему юная особа перед ним так упрямится, при этом нуждаясь в лечении, потому решил не медлить и первым нанести удар: – Почему ты так ведешь себя? – А вы думайте, к кому яйца подкатываете, – буркнула Полина, скрещивая руки на груди, – моя сестра много рассказывала о вас, несмотря на то, что изменяла мужу. Без зазрения совести, прекрасно понимая, что я умею хранить тайны. Муж у нее хороший – добрый, обеспеченный и верный. А я всё гадала, почему же она изменила такому прекрасному человеку, а вот оказывается почему. – Девушка тихо прокашлялась, качая головой, и продолжила. – Она повелась на ваши сладкие речи и симпатичную мордашку. Может, и на то, что у вас в штанах. – Она сделала уверенный шаг вперед, заставляя мужчину отступить к столу, тут же нависнув над ним, уперевшись ладонями в дубовую поверхность по бокам от его бедер. – Какой же вы омерзительный, вы даже не представляете себе. Мне жаль даже не тех наивных девочек, что ведутся на ваше личико, а вас – того, кто думает, что так будет всегда. Вы пытаетесь в удовольствии обрести что-то большее, но, видимо, не получается, раз эти хаотичные связи повторяются из раза в раз. – Встретившись взглядом с его удивленными болотистыми глазами, она вдруг замерла, прочитав в них совсем не то, что ожидала. Покачав головой из стороны в сторону, девушка отстранилась. – Нашли бы кого-то одного, как это сделала Анна, и радовались бы себе. В современном мире столько возможностей для разврата, что и одного партнера хватит, если дело в этом. Она развернулась, взяла свою карту со стола, сделав быструю роспись в ней, и направилась было на выход, но внезапно остановилась, покачнувшись влево от слабости. Полина бы точно упала на пол, если бы Жан не подхватил ее под локти, мягко приподнимая, заставляя вновь принять устойчивое положение, после чего подвел к столу, усадив на стул рядом. – Долго репетировала? – с губ маркиза невольно сорвалась усмешка. В ответ Полина пожмурилась и улыбнулась самодовольно. – Значит, долго. – Нет, практически всё – импровизация. – Она схватилась за шею, тихо промычав. Самочувствие, конечно, было дерьмовое. Мало того, что мысли путались, так еще и всё тело ломило от жара. – Можно, я пойду? – После таких заявлений? – Он бережно взял в свою ладонь ее хрупкие пальцы, выделив указательный, и поднес к нему тонкую одноразовую иглу для шприца, взятую со стола, прокалывая кончик. Стоило появиться маленькой капле крови, как доктор аккуратно смазал ее своим пальцем, облизнув его. – Лейкоциты в повышенном количестве, но это нормально. Сахар понижен. Никаких признаков инфекционных заболеваний не наблюдаю – обычная простуда. Полина закатила глаза. – Я знаю. Я пыталась, – она закашлялась, прикрывая рот ладонью, – рассказать Лариске, а она упрямилась, считая, что я заразилась в университете чем-то серьезным. – Сразу оживилась, да и отвечаешь мягче, – Жан присел на корточки перед ней, заглядывая в помутневшие от жара глаза подопечной, – вот так бы сразу. Если я веду активную половую жизнь, не значит, что ты обязательно попадешь в число моих партнерш. И причина на это есть, и она далеко не в самих партнерах. – Вы хотите ребенка? Вопрос ввел вампира в ступор. – Лариска говорила, – Полина слабо прикрыла глаза, медленно и тяжело вздохнув, – что вы расспрашивали о ее ребенке, думая, что он ваш, да и таким довольным она вас не видела никогда. – Умна не по годам. Сколько тебе? Девятнадцать? – Двадцать один скоро. – Она попыталась подняться на ноги, но мужские руки уверенно легли на ее колени, не дав этого сделать. – Посиди. Я сейчас разведу жаропонижающее и вызову тебе такси. – Мужчина прошел к столу, взяв свою чашку, пустеющую уже не один день, налил в нее воды из кулера и засыпал необходимый препарат, тщательно всё размешав. Только убедившись, что пациентка может самостоятельно держать чашку и пить лекарство, Жан отошел вновь, в этот раз за телефоном, набрав номер такси. – Точно, – за очередным глотком вспомнила студентка, – те пять тысяч, я верну вам их послезавтра, если можно. И то, что должна буду сегодня. – Глупенькая, – мягко улыбнулся вампир, – говорил же: можешь оставить себе. – Такие большие суммы не могу. Стипендия и то меньше в два раза. Занесла бы сегодня, но, как видите, – она шмыгнула носом, вдыхая химозный лимонный аромат, тут же невольно морщась, – не в силах. Еще и финальная репетиция. Да еще и, – она вдруг смолкла, бросив на собеседника печальный взгляд, вспомнив что-то очень важное. – Если я скажу, что ты нуждаешься в постельном режиме, ты же всё равно проигнорируешь это? Несколько уверенных, но всё же слабых, кивков послужили ему ответом. – Что ж, надеюсь, что скорую помощь, если что, сама сможешь набрать. – Беспокоитесь? – Нисколечко. В кабинете повисло неловкое молчание. Полина медленно допивала лекарство, изредка шмыгая носом или сдержанно кашляя, посматривая краем глаза на вновь увлеченного работой врача. – Что-то еще? – наконец спросил он, откладывая бумаги. – Можно я пойду? – Девушка с усилием поднялась на ноги, отставляя чашку на стол. – Мне легче. – Да, конечно. Такси ожидает внизу, черное шевроле, В580ХЕ, не спутай. Пятисот рублей хватит, – он протянул купюру, а следом за ней – небольшой рецепт с необходимыми лекарствами. – Спасибо, и это, – она выдохнула резко, продолжая держаться относительно уверенно, – простите за мои слова. Может, вы всё-таки не такой уж и мерзкий, каким казались мне поначалу. – Сочту за комплимент. Обменявшись с мужчиной еле заметными улыбками, Полина направилась на выход, всё также держа в руках медицинскую карту, а теперь еще и рецепт на пару с купюрой – главное на регистрации не перепутать ничего. Однако, стоило повернуть дверную ручку вниз, девушка остановилась, решив всё же сообщить не самые приятные известия. – Ольга Анваровна собирается уезжать, – почти шепотом произнесла она, осознавая, что вампир всё равно ее услышит, – вы уж там не злитесь на нее, подсобите, как возможно.***
Полина остановилась перед дверью, несколько раз постучала, потом еще, но никто так и не ответил, хотя она ясно знала, что хотя бы Дятлов должен быть внутри из-за невозможности покинуть дом. Но еще больше страшило ее то, что дверь оказалась вовсе не заперта. Это уже ничего хорошего не предвещало, и девушка не думая вбежала в помещение, бросила сумку на пороге и подобно урагану ворвалась в обеденный зал, испуганно осматриваясь по сторонам. Ее всё еще знобило, но разум прояснился из-за страха. Как бы то ни было, всё-таки она успела привязаться к этим вампирам – их родство, история, способности – всё это слишком интересно, особенно для той, кто привык жить среди сказок и легенд. Вместо привычной семьи, она обнаружила двух мужчин, и оба казались взволнованными. На столе перед ними лежали телефоны и пистолет. – Серый? – она прошагала вперед, крепко обнимая сокурсника, которого многие считали уже мертвым. – Как же я скучала. Балда, написал бы хоть раз, что жив! – Прости, Поль, – руки Барановского дрожали то ли от холода, то ли от страха, и он поспешил их спрятать в черных волосах подруги, – тебе нужно уходить... Здесь опасно. Ольгу... – Ее это не касается, – сухо бросил незнакомый мужчина, отвечая моментально на звонок, что-то невнятно бормоча, а после оборачиваясь к студентам, – за Днепром что-то есть? – Заброшки в основном, – буркнул юноша в непонимании. – Складские помещения и Кошкин дом, – подчеркнула Ульянова, разворачиваясь так, чтобы видеть лицо собеседника. – И это мое дело, в том числе. Семью, живущую в этом доме, бросить в беде я не могу. – Отлично. Отвезешь нас туда. – А вы объясните, что случилось с дед Славом и остальными.***
Серые постройки за городом в ночной стуже не вызывали никакого чувства кроме отвращения и жалости. Закутавшись получше в свой шарф, проклиная себя за утренний разговор с Жаном Иванычем, Полина оглядела строение, лет семь назад работавшее в качестве приюта для бродячих животных. Помнится, мама именно здесь кота забирала – хорошие были воспоминания, теплые. – План в силе? – уточнил шепотом Иван, хлопнув девушку по плечу. Полицейский не выглядел напуганным, скорее озадаченным и напряженным. – Конечно. Я отвлекаю их, ты заходишь по другой лестнице. В первую очередь – освобождаем наших, а там соориентируемся уже. Серый, – она обернулась к машине, – жди здесь. Фары выключи. Студент послушно отлючил фары, и последний свет потух вместе с ними. С каждым шагом к зданию становилось всё холоднее, или просто жар Полины усиливался. Это же надо было забыть на репетиции про жаропонижающее – в аптеку так и не сбегала, а у «коллег» его, к сожалению, не оказалось, да и прерываться на довольно значительный перерыв из-за одной недобросовестной студентки никто не собирался. Ее скорее со сцены домой бы погнали. Как никак, через пару дней выступление. На третьем этаже разносился эхом громкий мужской баритон, гласящий о том, что пора начинать. Пришлось поспешить наверх и, притаившись за углом, бегло осмотреться, прикинув расклад в уме: около десятка человек с оружием – скорее всего, это электрошокеры или обычные дубинки, тучная женщина с капельницей и молодой человек, придерживающий ее под руку, у стены – собачьи клетки, в каждой из которых на сене теснилось по вампиру – все пока еще живы. В отдалении, ближе к запасной лестнице – незнакомый мужчина, голос которого и слышала ранее девушка. Вампир – клыки видны за его звериным оскалом. Поначалу Полине показалось, что собравшиеся здесь поголовно враги, но не тут то было. Женщина отдала приказ о захвате убийцы – того самого незнакомца, – и вооруженные ребята уверенно направились к нему. Правда, сделать толком ничего не сумели – их всех отбросило назад невидимой силой: кто вылетел в окно, кто к стене припал, а кто у клетки приземлился. Устранить надобно было еще и главу, Хранительницу, отдавшую приказ, и вампир направился уже к ней. Тут-то девушка и вынырнула из укрытия тихонько, подползая вдоль стены к одному из людей, ощупывая карманы в поисках ключей – голыми руками ей замки с клеток не снять, а с одним только шокером на вампира идти – самоубийство чистой воды. Раздались выстрелы. Иван подоспел как раз вовремя, чтобы спасти Хранительницу и ее пасынка. Всадил четыре пули в грудь убийцы и рванул к клеткам. План пришлось немного изменить. – Добей его! – крикнул Жан, пальцами впиваясь в решетку. Прежде, чем мужчина успел выстрелить повторно, с легкостью поднявшийся вампир применил на нем свою силу, поднимая в воздух, ломая кости на весу. – Эй, балда косматая! – подорвалась с места Полина, прорезая коленку о торчащий гроздь, тут же жмурясь от боли, но всё-таки вставая ровно. В левой руке гремела связка ключей. – Этого не тронь, иначе я открою решетки! Пять вампиров уж с одним-то как-нибудь разберутся! Нервно сглотнула, покрепче сжимая ключи, словно это – последнее спасение. – Не тронь людей, Клим, – взмолился Святослав, глядя на страдающего Жалинского и готовую пойти на корм Ульянову. – Ты же по мою душу пришел! Так бери, я здесь! – Ты всегда цеплялся за людей, – прошипел довольно убийца, и отбросил движением ладони полицейского в сторону, – так посмотри же теперь, как они страдают. Жалкие, – он потянул ключи к себе, и Полина, не желая отпускать, последовала за ними, тщетно пытаясь затормозить пятками о деревянный пол, – хрупкие, слабые. Мы хищники, – она и не заметила, как ее вдруг схватили за куртку, пытаясь остановить, и покрепче сжала двумя руками ключницу, краем глаза замечая взволнованного Жана и не менее напуганную Ольгу, – а они – добыча. И это неизменно никакими законами. Шаг, затем еще один, и вот уже Клим направляется к подбитой жертве, готовый впиться зубами в ее плоть. – Отпусти, – прошептал доктор, пытаясь подтянуть как можно ближе к клетке девушку, – и беги. – Чтобы вы тут померли? – Скрипнув зубами, девушка едва не взвыла от отчаяния, слыша позади треск ткани. – Иван! Иван, лежа на спине, нацелился в голову вампиру, производя уверенный выстрел, и тогда способность противника рассеялась. Девушка покачнулась, едва не упав, и, шустро опомнившись, начала копаться в замке. Клим схватил ее за ногу, потянув к себе, чуя кровь даже с пробитым глазом. Железный замок с грохотом упал на пол, и решетка распахнулась – Жан выскочил из своей клетки, бросившись на соперника, отталкивая его как можно дальше от людей. – Сюда, Полинушка! – Дед Слава постучал когтем по замку, и девушка попыталась подняться через силу, но вышло, мягко говоря, не очень – Клим разодрал ей ногу в кровь, и от боли ее, похоже, парализовало. – Я помогу, – спешно бросил один из Хранителей, забирая ключи у нее из рук, с силой разжимая девичью ладонь, пока второй человек помогал ей подняться на ноги, оттаскивая в сторону. Перед глазами всё плыло, а может тому виной была пелена слез, застывшая в них. Полина старалась сосредоточить свое внимание на происходящем, однако единственное, что смогла различить под конец – темный силуэт, выбивший своей спиной одно из окон, и копошащихся рядом людей, в числе которых была и Аннушка. – Merde! Живо сюда, Жан! – Ольга склонилась над девицей, стараясь хоть как-то остановить кровь. Графиня зажимала рукой одну из ран, проклиная вслух своего обратителя на французском. – Если моя студентка помрет, я самолично тебя кастрирую и заставлю играть ее роль! – Ох ты ж, – дед Слава поправил седые пряди на лбу, глядя укоризненно на вправляющего себе плечевую кость маркиза. – Поспеши, поспеши! Помрет без тебя хорошая девка! – Ольга, держи крепко, – француз опустился на колени перед истекающим телом, сбрасывая с шеи тонкий платок, тут же обвязывая его под коленом на подобии жгута, – Полина, не отключайтесь! – он слегка хлопнул девушку по щеке, заставляя приоткрыть глаза. – Говорите со мной! Он уверенно подхватил девушку на руки, подмечая про себя, что ей явно стоит питаться побольше, после чего поспешил к лестнице, взглядом указывая Анне следовать за ним. – В скорую звони! – Они приедут в лучшем случае через полчаса. – Сережа, – прошептала дрожащими губами студентка, жалобно цепляясь за воротник пальто Жана, – внизу... в машине... – Прекрасно. Внизу их ждал сюрприз в виде распластаного на земле тела Клима без головы – ту отрубил Иван топором, предназначенным для казни. Однако, долго лицезреть эту картину не пришлось – Барановский, заметив сокурсницу на руках у врача, подъехал к ним и, поняв, что ситуация явно складывалась не в их пользу, дождался, пока все займут свои места, тут же вдарив по газам. Очнулась Полина уже в больнице, когда вовсю светило солнце, пробиваясь сквозь пасмурные тучи теплыми лучами – редкое зрелище среди зимы. – Ох, вы пришли в себя? – поинтересовалась миловидная медсестра, проходя мимо палаты. Ее пышную грудь сложно было скрыть даже под больничным халатом. – Подождите немного... – Позовите заведующего. – Он... на операции, – сбивчиво протароторила барышня, смущенно опуская глаза и поправляя рыжую косу. – Ага, знаю на какой. Выписать меня может только он? Тогда позовите, как кончит со своими делами, – фыркнула нарочито небрежно, опускаясь на подушки и старенький матрац. Ей очень не хотелось лишний раз пересекаться конкретно с этим вампиром, но необходимость присутствия на спектакле заставляла ее пересилить себя и попросить его о небольшом одолжении. В конце концов, хорошо бы еще узнать, как там остальные, никто не поранился ли? Ах, точно, ее нога... Девушка подтянулась поближе к стене, сделав себе импровизированную опору из подушки, стягивая вниз одеяло, чтобы взглянуть на последствия похода в «Кошкин дом». Левая нога была забинтована от бедра вплоть до щиколотки и намазана чем-то вонючим и холодным – нужно будет обязательно перебить этот запах перед выходом на сцену. В коридоре послышались шаги, и девушка начала напряженно всматриваться в серые стены, выжидая чего-то, однако гость так и не появился на пороге, свернув в соседний закуток, скрытый за дверью. – Еще и телефон где-то посеяла, – простонала разочарованно Ульянова, прикрывая глаза. Откинула голову назад, делая глубокий вдох в попытке собраться с мыслями. – Насчет этого я бы не волновался, – улыбнулся любезно вампир, прошагивая в палату, делая какую-то пометку в своих записях, – он остался дома. Заберешь, когда захочешь. – Явился, – девушка с подозрением прищурилась, – хоть закончил с девчонкой или она осталась неудовлетворенной? – Очень смешно. Ma chérie, я не всё время трахаюсь с персоналом, что бы ты себе там не думала. – Ага. Я это, на пять минут дернула. Мне выписка нужна, срочно. У меня спектакль. – Боюсь тебя огорчить, но выписать тебя сейчас я не смогу, – лучезарно улыбнувшись, Жан оторвал взгляд от бумаг, устремив его на явно возмущенную пациентку. – Кажется, вы не услышали, монсеньор. Мне нужна выписка сейчас же, – по словам произнесла повторно Полина, стараясь принять сидячее положение. Незамысловатое движение отозвалось тянущей болью в ноге, заставляя скорчить кислую мину на лице. – Именно поэтому и не могу. Ты ходить пока не в силах. Мы, конечно, тебе благодарны, но твоя безумная самоуверенность обернулась для тебя же крахом. Пару дней отлежишься, а потом еще неделю под болеутоляющим придется дома посидеть. – Жан, – более серьезным тоном начала она, старательно выдерживая его взгляд, – мне нужно на спектакль. Ольга... – Ольга поймет. Кажется, с утра она дернула какую-то Евгению, – он вновь сделал пометку в записях, делая глубокий вдох, словно любое упоминание Ольги Анваровны отзывалось у него неприятным чувством на языке. – Женя, значит, – пробормотала студентка, – так, допустим. А что там остальные... ну, кровососы? – Всё закончилось хорошо. Пришлось разве что объяснять Хранителям, почему целых два человека знают о нашем существовании без их ведома. – А Женя? – А что Женя? – казалось, искренне изумился маркиз, вскоре поняв смысл ее вопроса. – Ах, Клима признали виновным в убийстве в Вешках, и нашего дорогого Евгения помиловали. Казнь отменяется. Хотя, признаться, Хранители были удивлены твоей смекалке. – Значит, от вас отъе... отвалят наконец. Жан поморщился от неприятного слуху русского слова, но не посмел оспорить сказанное – в конце концов, покой им сейчас явно не помешает. – Ещё раз спасибо. – Надеюсь, вы теперь отстанете от Ларисы, – она отвернулась, переворачиваясь на бок, закрываясь одеялом с головой, – у нее есть муж. Не портите хорошую семью. – Постараюсь учесть это пожелание. Судя по стуку каблуков, он направился обратно на выход, и девушке пришлось приподняться, чтобы убедиться в этом самолично. Слова благодарности застряли глубоко в горле. Если бы он и Ольга тогда не затормозили ее, возможно, Полина не лежала бы сейчас здесь, а над ее телом уже бы рыдала родная мать с бабушкой Ниной на пару. Омрачало ситуацию разве что известие о беременности Ольги и заявившиеся в дом Хранители, во главе которых теперь стоял Константин Сергеевич, но об этом Полина сейчас не знала ничего.