Нити

      Их мультивселенная умирала. Она никогда не была стабильной, никогда хранители не пытались найти общий язык с разрушителями, не пытались предложить им какую-либо дружбу. Знали, в ответ будут слышать противный и низкий смех Найтмера и залаганные безумные крики Эррора, больше похожие на визги свиньи, которую только-только приготовились вести на убой.       Разрушители тоже не горели желанием якшаться с хранителями. Мерзкая компания Дрима и Блу во главе с Инком вызывала рвотные позывы у обоих чёрных скелетов. На почве этой неприязни они и сошлись.       Поначалу Найтмер вёл себя напыщенно, словно павлин. Строил из себя великого злодея, стараясь отодвинуть Эррора на второй план, но когда последний показал, кто здесь главный, компанией «плохишей» начал руководить исключительно глючный и абсолютно повёрнутый на голову скелет.              Каждая битва заканчивалась переломанными костями; каждые переговоры оканчивались чёрными синяками; каждое появления на пути разрушителя превращалось в мясорубку, которую не мог терпеть ни один из хранителей. В один из дней Инк уснул и решил никогда не просыпаться. Нежелание жить погубило хранителя. Наверное, если бы тот свет существовал, то он бы каждый день улыбался с неба, наблюдая за жестокостью Эррора и облегчённо вздыхая, что страдать приходится другим. Однако «того света» не было. Никто больше не встречался с разрушителем, а Дрим и Блу еле-еле охраняли миры. Да и можно ли назвать это охраной? Приходил Найтмер, приводил с собой Киллера, Хоррора и Даста, грозился, что оторвёт хранителям ноги, а потом воздвигал огромный чёрный замок.       Не было в этой вселенной прежних позитивных эмоций. Не было всего того, что делает мультивселенную мультивселенной, и однажды все жители в этом убедились.              Эррор тогда был в области набросков – она давно стала его новым убежищем (вместо Анти-Пустоты). Он ехидно потирал руки и думал, чего бы ещё разрушить. Взял один из блокнотных листов, олицетворяющий «МилитариТейл», и покрутил в руке:       – Подойдёт, – вынес вердикт разрушитель и хотел было уже открыть консоль, дабы быстро и без лишней траты сил и времени уничтожить мир, но… Тот зашипел! Зелёная кислота медленно начала разъедать лист.       Глючный не сразу понял, что произошло. Лишь когда жидкость, что стёрла мир, обожгла и пальцы чёрного скелета, до него дошло – это конец. Он понял, что новые миры не создаются, старые почти полностью либо разрушены Эррором, либо захвачены Найтмером. А остальные… без проработки создателей, без вдохновения они остались брошенными, ошибочными, сломанными. И с каждым днём всё больше и больше вселенных подвергались воздействию неведомой кислоты. Она медленно разъедала всё на своём пути.       Каждый день разрушитель появлялся в зоне набросков и кричал в пустоту: «Прошу, умоляю вас, создайте нового хранителя!» – и каждый раз слышал лишь недовольные перешёптывания голосов, которых становилось всё меньше, меньше и меньше.              Эррор смотрел на свою мечту – пустеющую мультивселенную – и не мог поверить. В первые дни его охватывала больная радость. Он обнимал сам себя, впиваясь острыми костями пальцев в руки, в рёбра, но потом… жизнь потеряла для него смысл. Почему? Почему всё разрушается?       Порой каждая мечта должна остаться лишь мечтой. Сладкой, манящей, прекрасной.              Разрушителя нашли в Анти-Пустоте. Вернее, всё, что от того осталось.       Перед открытым в АндерНовеллу окном лежала одежда Эррора; на ней куча праха, а рядом валялся револьвер. Застрелился? Весьма оригинально…       Найтмер, пришедший рассказать о подвигах в захвате миров поёжился, но всё же позвал Дрима и Блу. Все должны узнать, что у вселенной теперь нет ни хранителя, ни разрушителя.              А кислота, что когда-то медленно ела миры, стала сжирать их один за другим.              В один из дней в лабораторию Саенса ввалилась странная и весьма побитая компания: Найтмер, склизкая защита которого еле-еле держалась, обнажая белые кости потрескавшегося черепа; Дрим, что давно уже не излучал позитив, а лишь с раздражением подталкивал вперёд Блу, который еле-еле перебирал ногами, находясь между двумя принцами эмоций в абсолютной прострации и апатии.       К рабочему месту учёного подбежали оба брата и синхронно ударили по столу, хмурясь и выражая крайнее недовольство:       – Саенс! – сначала прошипел Найтмер, пытаясь запугать того (что успешно, впрочем, ему удалось).       – Либо помогаешь, либо ноги этими руками откручу, – ещё более угрожающе звучал Дрим.              Учёный лишь пожал плечами. Смахнув капельки пота со лба (редко встретишь братьев в сборе) вновь углубился в научные бумажки:       – Я никогда не был против помощи Хранителям. Насчёт Разрушителей… – он окинул апатичным взглядом незваных гостей, намекая им, что доверия не может внушить даже Принц позитива, – не уверен.              – Сказали же, что ноги оторвём! – скалился Найтмер, походя больше на обессиленного и облезлого котёнка с улицы.       – Я так больше не могу-у! – завыл Дрим и в слезах опустился на пол, обхватывая ноги ранее ненавистного братца и мараясь в чёрной слизи.       Мерзкая картина.              Учёный осуждающе цыкнул и хотел было уйти из кабинета, как к нему подошёл Блу и начал с небывалой серьёзностью рассказывать историю последних нескольких лет.              – Нет ни Инка, ни Эррора. Мультивселенная погибает, – подвёл итоги некогда позитивный скелетик и с печалью глянул в глазницы Саенса, который лишь с ужасом поглядывал на все три его «копии»:       – Я… – не решаясь, протянул учёный, – помогу.              И тогда работа закипела полным ходом. Гипотезу о иных мирах… нет, мультивселенных, предложила Альфис:       – Мы можем эвакуировать всех туда. – отозвалась Андайн, поправляя очки и отмечая что-то на планшете.       – Долго, – замотал головой приглашённый из другого мира Гастер. – Этим ничего не решить. Нам нужно спасти всех, а не маленькую группу монстров и людей, которая будет стоять ближе всего к «коридору».       – Верно, – пискляво соглашался Флауи, – так не пойдёт, я тоже жить хочу!              Присутствующие на собрании учёных хранители тоже оживлённо беседовали. К столу научных сотрудников подошёл Найтмер и растолкал всех       – Чего думать-то?! – рявкнул он на ботаников и за ворот подтащил к себе Саенса, – если есть параллельные мультивселенные, то там найдётся свой на голову отбитый Эррор и позитивный мудак Инк.       Саенс сглотнул:       – Не слишком ли жестоко для других?              – Нет! – отозвался из угла хранитель позитива. – Нам плевать, что будет с другими. Нам просто нужно вытащить собственные жизни из дерьма, дабы не повторить историю вселенной Эррора, только в больших масштабах и без шанса на выживание!              Как бы жутко не звучал Дрим, он был прав. Все безмолвно согласились с его словами и приступили к постройке «коридора» уже на следующий день.       Это было долго. А баланс с каждым днём шатался и шатался, словно молочный зуб у ребёнка. Вот-вот, да и выпадет. И с каждым днём Найтмер всё больше лишался своей негативной оболочки, с каждым днём Дрим становился всё более злее и холоднее, и с каждым днём Блу по кусочкам терял свой былой оптимизм.       А когда работа была закончена, перед коридором стоял совсем ослабевший и изнывшийся король кошмаров, далеко уже не радостный принц позитива и пессимистичный общий друг из АндерСвапа.              Саенс взволнованно смотрел на тройку хранителей, обливаясь градом пота, пока на него не рявкнул Дрим:       – Особое приглашение нужно? Врубай коридор. Наша вселенная ходит по лезвию бритвы.              Найтмер, словно прячась за братца, покивал головой:       – Слышал, да?              Саенс глубоко вздохнул и открыл коридор…