Hooked

Алис чувствует себя пойманной на крючок рыбой. Он словно вытащен из привычной среды и беспомощен. Он угодил в ловушку, и он прекрасно понимает, как это выглядит со стороны. Довольно жалко. Алис преклонил колено перед Ирумой и готов сделать это еще раз в любой момент. Раньше у него внутри теплились зародыши его амбиций. Мелких, детских ещё: оценки, достижения в магии, похвалы взрослых. Алис горд всем этим, невероятно горд своим рангом, успехами, происхождением и воспитанием. Первое же, что сделал Ирума — попрал его ничтожные достижения, одновременно полноправно воцарившись на освободившемся месте. Опустил дьявольски низко, чтоб протянуть ему руку с вершины. Это действительно выглядело жалко, потомок рода Асмодей выглядел жалко, и Алис это знает. Но ничего поделать не может. Ирума — слишком ярко сверкающая наживка, чтоб ее не заглотить. День за днём и шаг за шагом, медленно, но верно, Алис наблюдает рождение будущего владыки демонов — о, он очень уверен в своем господине. Ирума совсем не такой, как остальные демоны, и Алис прикипел к нему, привязался так, что не разорвать и не разрубить эту связь. Алис видит все недостатки Ирумы, но для того он и здесь, рядом с ним. Он должен стать разящим орудием на службе своего повелителя, если это от него потребуется. Но Алису этого мало. Раньше Алиса никто как-то особенно не касался. Была помощь в переодевании от гувернёра и дворецкого, объятия матери, краткие прогулки с кузенами и только изредка руки малознакомых партнёрш по танцам. Всё это был мир привычных прикосновений. Общение с Кларой показало ему, что тепло касаться других демонов можно и не в рамках семейных отношений. Хотя как раз Клара, наверное, относилась и к Алису, и к Ируме как к членам семьи, которых можно или даже нужно тискать, валять по траве, обнимать и держать за руки. Держа Клару на руках или таская её на спине Алис чувствовал, будто у него стало на одну сестру больше. Но вот прикасаться к Ируме было абсолютно другим ощущением. Было в этом что-то… что-то. Неудержимое и жадное чувство медленно поглощало Алиса изнутри. Ирума стал его стоп-словом для выхода из цикла зла, но кажется, он был и активатором для чего-то другого. — Мой малыш задумчив ещё больше, чем обычно? Материнское сердце не обманешь, дорогой, расскажи своей любимой матушке, что тебя гнетёт! Амариллис устроилась на столе и по-детски уткнулась щеками в ладони. У матери всегда был скверный характер, но любить её по-своему это Алису не мешало. Она всегда была готова выслушать и дать совет, хоть обычно Алис в советах не нуждался. — Воздержусь, — сказал он уклончиво. Мать улыбнулась. С невинным выражением её лица эта улыбка смотрелась жутковато. — Никогда не слушаешь, Алис-чан! — цокнула она языком. — Как знаешь. Ах, всё хотела спросить, как твои дела с родовой магией, дружок? Не затягивай с контролем. Тебе не нужна моя помощь? Или, может, мне поговорить с Райм-чан? — В прогрессе, — так же уклончиво ответил Алис. Если честно, то никакого прогресса не было. Он не хотел это практиковать. Он бы никому не хотел показывать эту сторону себя. Но увы, если ты не будешь подчинять свою магию, то рано или поздно она подчинит тебя. Алис знал, что он начнёт ей пользоваться, надо только подобрать удачный момент, чтоб держать все под контролем.

***

Удачный момент всё не подбирался. Дел вечно было по горло. Много учёбы, много тренировок и, в последнее время, много времени с друзьями. Отдельная графа в расписании Алиса — это Ирума-сама. К фотосессии уже широко известных Куроми и Ируми агенство Девисмьюз подошло с размахом. Айдолов обеспечили личными гримерками, несколькими нарядами и сытным обедом. Алис привычно выпроводил Клару за дверь, чтоб не мешалась под ногами. — Это, в конце концов, неприлично! Ты всё-таки девушка! Иди лучше помоги Куроми! — рявкнул Алис и захлопнул дверь прежде, чем Валак показала ему язык. Закрыл дверь, чтоб эта любопытная лишний раз не сунулась, обернулся и широко улыбнулся, готовый предложить свою помощь господину. И почувствовал, как знакомо сбилось дыхание. К неожиданной подработке для агенства Ирума подошёл с присущей ему ответственностью. Шиньоны в волосах, заколки и браслеты, изящные туфельки. Из-под пышных юбок виднеется узорчатый край чулок. Он стоял спиной, и пытался дотянуться до молнии на платье. Под ней, расстёгнутой — узкая кружевная полоса бра. — Не застегнёшь? — спросил Ирума, глядя на него через отражение в зеркале. Алис молча кивнул. Слишком медленно подошёл и взялся подрагивающими пальцами за собачку молнии. — Так не получится, ты одной рукой вверх тяни, а другой платье держи. Алис послушно опустил левую руку на его бедро, но тянуть застёжку вверх почему-то не спешил. Он слушал, как Ирума дышит и ощущал ладонью каждое его движение. Весь Асмодей Алис сейчас превратился в сплошную чуткость. Он изучающе коснулся правой рукой спины Ирумы. Вверх, от поясницы и вдоль позвоночника, через кружево бра, что прятало крылья. У многих демонов основание крыльев — самое чувствительное место. Алис помнил, что Ирума почему-то не пытается летать и вообще относится к этому щепетильно. Поэтому, вместо предполагаемого нежного поглаживания, он двинулся дальше, к шее. Бережно смахнул волосы, обхватил белое плечо. Левой же рукой решительно двинул вниз по бедру, к манящей полоске кожи между юбкой и чулками. И вот тут-то Ирума и вздохнул, почти всхлипнул, судорожно и рвано. Алис поднял взгляд к зеркалу. Господин выглядел преступно невинно и одновременно ужасно развратно. Раскрасневшийся, не до конца одетый, пойманный в беззащитный момент. Допускающий бесстыдные прикосновения от демона за его спиной. От самого Алиса, поддавшегося низменным желаниям и бесконтрольно, абсолютно случайно применившего свою родовую способность. Алис застыл, не в силах оторвать взгляд от их отражения. Нужно было немедленно прекратить, собраться, обуздать расшалившуюся магию и извиниться. Но он промедлил и упустил момент, и сейчас пребывал на грани между желанием остановиться и желанием продолжать. Цикл зла и потеря контроля над магией рода — две абсолютно разные вещи. В первом случае Алис чувствовал чудовищной силы жажду крови и разрушений, а мана стремительно и большей частью бесполезно утекала из тела, как песок сквозь пальцы. Сейчас же единственное, чего ему безумно хотелось — применить магию по назначению. А специфика родовой магии Асмодеев, держателей Короны Похоти, как и всех суккубов и инкубов, одновременно многолико-коварна и предельно проста. Любить. Ведь у любви тысяча обличий. Можно любить вкусно поесть и понежиться в кровати с утра. Можно любить своих близких. Можно любить настроение или погоду с утра. Можно любить себя. Можно любить нежно и возвышенно, целомудренно. Можно эгоистично и злонамеренно. Можно фоново и ненавязчиво. А можно самоотверженно и страстно. И любовь Алиса к своему господину сейчас претерпевала финальную фазу своих метаморфоз — от чистого и искреннего восхищения, вызревшая в полноценное, пожирающее его изнутри чувство. Алис сделал крохотный шажок в сторону своих желаний, его магия откликнулась, и вот результат. Не отрывая пылающего взгляда от зеркала, глядя Ируме в глаза, он зарылся рукой в светло-голубые складки юбки, зацепил кромку чулок. Ирума же в ответ сдавленно простонал и двинулся бёдрами назад, притираясь ближе. Одной рукой схватился за стол, а другой притянул Асмодея за шею, заставляя вжаться губами в оголенное плечо. Кожа у него гладкая, пахнущая чем-то непривычным. Теплом и сладостью. Алис в восхищении приоткрыл губы, чуть касаясь его тела языком и испытывая ужасающую смесь вожделения и преклонения. Утопая в желании полюбить и почувствовать любовь в ответ. — Вы там застряли? Щас фотографы плесенью покроются! — заныли из-за двери. Голос Клары вернул Алиса в реальность. Невероятным усилием воли он прикрыл глаза, возвращая себе контроль над своенравной магией и теряя всякую надежду. Вжикнул молнией, застёгивая платье и отошёл — почти отбежал — на несколько шагов. Ирума спохватился и принялся поправлять одежду, не поднимая глаз на своего дерзкого сподвижника. Алис мучительно подумал, что это его последняя ошибка. Он не заслужил прощения за такой проступок. Поздно извиняться. Поздно пытаться исправить. Он предал их дружбу и доверие, и Ирума имеет полное право… — Т-ты предупреждай о т-таком… Неожиданно… Ну и н-неловко… — заикаясь и краснея, Ирума посмотрел на него из-под чёлки. — Может, с чего попроще начать… Знаешь, там, сходим куда-нибудь вдвоём? А то как-то… Слишком рано? Он смущённо улыбнулся, и Алис обескураженно спрятал лицо в ладонях, сгорая от стыда и желая вновь вспомнить, как дышать. Будучи безнадёжно и навсегда пойманным на крючок.