The path of purification from filth

      Погода сегодня была замечательной, прохладный февральский денек… Ну разве не чудесный день? Ни единого облачка на небе, осадков не намечается, да и похолоданий тоже. Заслуженный отдых после происшествий на программе обмена. Девушка сидела на подоконнике и смотрела в окошко, расчесывая волосы и думала о том о сем, пока этим же временем вместе с ней в комнате во всю проклятая готовилась к свиданию с Итадори Юдзи. День всех влюбленных пришел в Японию ровно также как и в другие страны, и в очередном году она проводит его в одиночестве, однако… Кое-что все же поменялось. Между ней и Годжо Сатору теперь настало перемирие. Казалось бы, должна, наверное, радоваться, но чему? Влюбленные по уши друг в друга они только в глазах общества…       — Значит, ваше первое свидание с Юдзи? — Спросила Эми, приподняв уголки губ, тем самым делая легкую улыбку. — Ты даже глаза подвела, неужели так волнуешься?       — Н-не начинай! Эм… Я выгляжу достаточно мило? Как думаешь? — на веснушчатых щечках вспыхнул румянец, а пальчики нервно перебирали подол юбки. Малышка и правда очень разволновалась… — Может стоит надеть те сережки со звездочками? Ии перебор? Ува-а-а, я так переживаю!       — Для начала надень подарок Итадори, а то тогда точно будешь паниковать, — Яно слезла с подоконника и сев напротив подруги, взяла в руки безделушку и помогла надеть ее, — ты самая милая девочка, которую я когда-либо видела, Цуми. С тобой даже Нишимия не сравнится, ты же знаешь, крошка. — Похлопав девчушку по макушке, Амелия чуть посмеялась.       — Спасибо, ты всегда знаешь, как меня поддержать. Только передо мной твое каменное сердце становится мягким, как плюшевая игрушка! — Фуккацуми обняла подругу, прижавшись к ее груди и расплылась в улыбке. — А ты значит… Снова одна?       — А что мне остается? Ничего страшного, посмотрю комедии или ужастики, как обычно… — Эми сделала глубокий вдох и закинув голову назад, закрыла глаза, наслаждаясь спокойствием и объятиями Ясуды. — Даже завидую тебе, ты никогда у меня еще никого не любила и не теряла, и это даже к лучшему.       — Эй… Вообще-то я тебя люблю, дура! — Цуми резко встала и возмущенно вскрикнула. Надула губы, просто милашка. — Ты ведь знаешь это, не говори такие вещи! Глаза чародейки округлились, но через пару секунд она рассмеялась. И правда самое милое, что она могла когда-то лицезреть только единственная и неповторимая ее малышка Фуккацуми. Но ее правда, единственного человека, которого искренне любила Ясуда — это была Эми.       — Да… Как я могла забыть, что ты одна никогда меня не покинешь. Тебе стоит говорить мне такое почаще, я ведь и совсем загрущу, если ты забудешь про меня. Все, тебе пора идти, иначе заставишь Юдзи ждать тебя, а ты ведь этого не хочешь? – Ясуда тут же подскочила и начала собирать сумочку, брала все самое необходимое, конечно из вещей Эми, ведь в ее комнате полнейший бардак… Проверила, все ли на месте, посмотрелась в зеркало и подправив некоторые детали, сжала кулочки и улыбнулась отражению.       — Тогда я побежала! Пожелай мне удачи!       — Подожди! — Остановила ее Яно, рефлекторно дернув рукой в сторону двери, будто испугалась чего-то. — Просто хотела тоже тебе напомнить, что очень люблю тебя, малышка. Хорошо проведи время.       Фукки раскраснелась и даже прослезилась и кивнув несколько раз головой, убежала. Вот Эми снова осталась наедине с собой, и встав с кровати, подошла к зеркалу. Волосы уж больно отрасли… Раньше они были покороче, а теперь и вовсе мешаться будут. Или нет? Может просто пытается найти в себе какие-то изъяны, чтобы покопаться в себе, но и на это совершенно нет настроения.       — Может стоит обрезать? Хотя бы парочку сантиметров… Хотя, наверное, ты бы сейчас завопил и говорил «нет, не стоит» «с ума сошла, я люблю эти волосы». — Перед зеркалом передразнивала Яно юношу и взглянув на свое отражение, хихикнула. — Уже пора, скоро увидимся.       Эми шла по дороге медленно, наслаждаясь погодой и осматривая кладбище. Каждая могилка была украшена новыми цветами, и живыми, и искусственными, даже лежали подарки. Она же предпочла, как всегда, взять живые цветы, его любимые. Белые лилии, кристально белые, на вид невинные и чистые, обычно Ян сравнивал их с непорочной душой, на которой нет грехов. И они ему подходят, Чонвон был словно белые лилии, таким же непорочным и чистым человеком. Ангелок воплоти, ничего не скажешь.       Сев на корточки, чародейка положила цветы на могилу, и сама села на лавочку. Сначала молчала, осматривала оградку, памятник, фотографию на нем. Все как обычно, ничего не меняется с каждым приходом в ее поведении, все также кошки скребутся на душе. Закрыла глаза и наконец заговорила, начала рассказывать, что нового произошло с последнего визита, какие у нее успехи, какие новые знакомства и прочую лабуду, представляя, что рядом сидит Чонвон. Это успокаивало, всяко лучше, чем просто смотреть на памятник прямо на фотографию Яна. Так прошло пару часов.       — Ну… Как-то так. Знаешь, Мегуми меня невероятно раздражает, но он хороший малый, Юдзи тот еще идиот, но тоже парень неплохой. Чем-то… Даже тебя напоминает, знаешь-ли, такой же тугодум и неподумав рвется в бой, та еще умора. Кстати, ему очень нравится наша малышка Цуми, представляешь? Вы бы… Поладили. Ах, наверное, засиделась я, да? Загрузила новостями, вот дурная! — Амелия засмеялась и вскоре затихла, поджав губы. В горле ком, сказать хотя бы слово больно. — Ну, с днем святого Валентина, Ян Чонвон.       — Ого, не знал, что ты можешь так много болтать! Я даже удивлен, Яно, — подойдя, Сатору посмотрел на могилу и достав цветы, положил их рядом с лилиями, — тебя не было в колледже, я подумал, возможно… Ты здесь. Решил тоже почтить Чонвона, если ты закончила, то почему бы нам по-дружески не посидеть в кафе? Или дома?       — А! Да… Да, наверное, это хорошая идея. Я тебя догоню.       — Ну, бывай, Чон. Не переживай за эту дурнушка, за ней обязательно присмотрят. Догоняй, Яно. — Сильнейший кивнул и отошел на приличное расстояние, наблюдая за студенткой. — Она не любит свидетелей своих слез, сейчас я лишний. Или же ошибаюсь…       Годжо дал ей еще несколько минут, наблюдая за тем, как ученица проливает слезы над могилой, и потерев шею, все же решил ее окликнуть. Не мог стоять спокойной в стороне, он слышал, как девушка скулила.       — Эй! Долго там еще стоять будешь? — Заставив посмотреть на себя, Сатору прикрыл глаза и мягко улыбнулся, раскинув руки в стороны. — Маленькая моти, иди ко мне. Ну же.       Они были во многом похожи.                   От прилипания до прозвища.       И это невольно заставляло ее любить Сатору. С каждым произнесенным прозвищем сильнее.       Эми с разбегу окунулась в объятия мужчины, уткнувшись в его мягкий теплый свитер, сжимая его в кулочках. С появлением Годжо стало теплее и легче, может и капал он на нервы, но своим присутствием он делал жизнь ярче и вычеркивал тоску в ее прогнившем сердце. С ним было хорошо, и может только один раз, второй или третий, можно побыть слабой? Разве от этого самой не станет легче?       — Настолько вымоталась, что уснула почти сразу же, как начали смотреть фильм. Сильнейший наклонил голову и на лице невольно появилась улыбка, он смог лицезреть милое спящее личико студентки, только ради такой картины он всегда готов был душу продать. Внутри стало тепло, Сатору снова обрел то, ради чего ему стоит жить и стремиться дальше к совершенству. Теперь ему есть что терять, и он будет это беречь, даже если из кожи вон вылезти придется. Пожалуй, сегодня им придется остаться в его покоях, аккуратно встав, он выключил фильм и лег обратно. Эми уже удобно улеглась, обняла мага, закинув на него ножку и засопела, а ему же оставалось только любоваться. Взяв подбородок чародейки большим и указательным пальцем, Годжо приподнял ее личико и припал к мягеньким губкам.       — С днем святого Валентина, Эми. Спи сладко.