The world doesn't deserve you

Практически все уже были в хлам. Предсказуемо, но Кевин набрался первым, хоть и хотел всем видом показать, что это далеко не так. Нил собирался с ним серьезно поговорить, но видимо придется отложить до завтра, и после пар ехать в отель, где остановились все "старики". "Новые" Лисы так называли "Старых" Лисов.   Девочки сидели на диване, и, прижавшись к друг другу болтали о всем подряд. Когда Эллисон рассказала историю о Сете, все дружно начали плакать. Даже Рене и Дэн ревели как в первый раз, тогда, несколько лет назад. Казалось, что все они знали Милли уже очень-очень долго. Аарон быстро нашел общий язык с Ёсаном. Тот тоже учился на медика, и плюс ко всему - Аарону было интересно пообщаться с человеком азиатской национальности. (Это не расизм!!!) Ники Жан и Мэтт сидели где-то на первом этаже у барной стойки. Наверняка Хеммик хватался тем, что теперь работает здесь, он не мог по-другому -натура не позволяет. А Кевин же уложил голову на ладони, оперевшись локтями о стол. Играла громкая, слишком резкая музыка, что постоянно очень неприятно била в уши. Стоял шум и гам: кто-то танцевал, кто-то напивался, курил или "незаметно" отведывал пыли. Кто-то целовался или обжимался по углам. Почему-то Нил вспомнил его первое пребывание здесь, поцелуй с Ники и усмехнулся. - Кев. Спишь? У Дея будто пелена с глаз упала, и он дернулся, отрицательно помотав головой. -Не-а. -Скажи правду, почему Эндрю не приехал? Ты его хоть звал? -Я уже говорил. Голос Нила стал более сухим, приглушенным и глубоким. -Кевин. Правду. -Что ты хочешь услышать? Я сказал, что он был занят. Ему больше понравилась перспектива сидеть у себя в комнате, чем тащиться через пол страны к тебе в Пальметто. Устроит? Удар. Второй. Нил всем сердцем надеялся, что за Кевина говорит алкоголь, что сейчас пульсировал в его крови. Но он ведь сам хотел услышать правду. Вот и добился того, чего хотел. - И сразу ко мне. Вы все то не ко мне одному приехали. -Частично Больше Кевин не говорил. Да и Нил не горел желанием продолжать разговор. Он злился. Злость разливалась по всему телу тяжелым грузом и холодом по коже. Она заглушала музыку и голоса людей. Но она не заглушала навязчивые мысли. Неужели так сложно отпустить… Господи, почему я выгляжу как псих с стокгольмским синдромом…Меня бросили, а я еще и переживаю из-за него. Бред. Джостен аккуратно поднялся из-за стола и направился вниз по лестнице к уборной, попутно расталкивая людей перед собой.  Наконец пробравшись к туалету, Нил взглянул на себя в отражении. Шрамы на щеке, пластырь на скуле и…и пустые глаза. Он никогда не был "королем драмы" и не любил ее разводить, это бессмысленно. Но сейчас было обидно. Очень обидно. Он бы поехал к Эндрю, даже будь он в глухой чаще лесов Канады, в заснеженных пустынях Антарктики, или среди небоскребов Китая. Мелодии доносились глухим стуком о барабанные перепонки. Басы сильно раздражали, и голова начинала побаливать. Пара человек зашла в туалет, косо взглянув на Нила. Они быстро выкурили по косяку, не обращая внимания на датчики дыма, и так же поспешно удалились. А Джостен так и стоял перед зеркалом размышляя: что с ним не так? Кажется, что перед лицом смерти, то есть Лолой, отцом и семьей Морияма, он не так сильно переживал о своем будущем и о себе в принципе. Но ведь Эндрю дал обещание, и хранил его все годы, пока не выпустился из университета. Он дал обещание, он дал хоть и кривую, изредка неправильную и холодную, но любовь. Нилу было плевать на их немногочисленные интимные близости, он и сам этого практически не хотел, лишь переживал, что у Эндрю он будет ассоциироваться с Дрейком, и что своими действиями Джостен лишь сыпет соль на рану. Ему было плевать на колкости и грубости. Плевать. Эндрю никогда не говорил ему слов о любви. Они ничего не значили. Им обоим никогда их не говорили, и эти слова просто не имели веса и смысла. Смысл имели их взгляды, объятия и поцелуи, что каждый оставлял на каждом сантиметре кожи другого. Жар разливающийся по телу от кротких прикосновений на играх и тренировках, разговоры перед сном в комнате и мечты о коте. Белом, пушистом, но злющим. Он бы олицетворял Эндрю в полной мере. Конечно, Миньярд всегда злился на такие ассоциации, и часто давал Джостену легкие шуточные подзатыльники, а тот в ответ только усмехался. Усмехнулся он и сейчас. Глядя в глубокие, лазурные глаза он усмехался сам себе, выглядя полным психом. Нащупав в кармане маленькую пачку толстых сигарет, Нил вышел из уборной и быстро направился к выходу из клуба. Он не собирался оставлять друзей, они наверняка уже сидели за столиком и тухли от скуки и несмешных шуток Ёсана. Джостен лишь хотел быстро покурить. Он до сих пор часто испытывал нужду в никотине и в едком сигаретном дыме, поэтому и сейчас его организм требовал перекура. На выходе из бара его никто не остановил, немногочисленные охранники уже запомнили его, и без вопросов могли впустить и выпустить без очереди. Нил отошел чуть дальше к какому-то грязному закоулку и облокотившись на стену достал пачку сигарет и зажигалку. Рассматривая ее под светом тусклых фонарей можно было увидеть неаккуратную заковыристую букву «А», что была выцарапана ножом на одной из сторон огнива. (на английском имя Эндрю пишется как «Andrew»). Еще одна вещь, что осталась у Джостена от Миньярда. Прикурив сигарету, Нил выкинул пустую пачку, а зажигалку закинул в карман. Дым и пепел очень быстро развеивались на ветру, поэтому пришлось отвернуться от прохода к закоулку, и встать ближе к углу, дабы потом снова не раскуривать потухший окурок. Дым заполнял легкие, заставляя поверить, что все те надпиши на пачках сигарет о смерти, выкидышах, раке и импотенции тут же станут явью. Но Джостен чувствовал другое. Облегчение. Словно наркоман наконец получил дозу выкурил косяк. Сигареты скорее помогали в моральном плане, чем приносили всеми любимый кайф, ведь люди что долго курят уже не чувствуют той безмятежной дрожи в ватных ногах. Головокружение и обжигающую горечь во рту. Это был своего рода антидепрессант, притупляющий все чувства юноши.   Он не верит в символизм, сентиментализм, семьи. Но верит, что можно почувствовать знакомый запах, и услышать знакомые шаги, что можно узнать из миллионов топочущих ног. Нил резко развернулся и затушил сигарету о кирпич на стене, и быстро выкинул бычок куда-то в сторону.  Выйдя ближе к освещенной улице, Джостен заметил две знакомые фигуры. Низкорослый блондин стоял к нему спиной и жестикулирую что-то кричал Кевину, что стоял, сложив руки на груди. Аарон, точно он. Он самый вспыльчивый из близнецов. Эндрю уже давно бы все решил кулаками, либо стоял бы с абсолютно безразличным выражением лица, а его брат постоянно пытается что-то доказать сопернику в споре. Нил поспешно возвращался обратно в «Сумерки». Людей на танцполе становилось все меньше. Все уже натанцевались, и пришло время хорошенько напиться. Парень решил сделать то же самое. Он поднялся вверх по винтовой лестнице, на которой обжималось несколько не особо приятных парочек. Джостен прошел к их столику и заметил, что Аарон сидит за столом и что-то очень оживленно обсуждает с Ёсаном и Рене. Из всей компании отсутствовал только Кевин. В этот же миг в его сознании будто бы пролетел вихрь, раздувая все мысли на места, раскладывая их по полочкам и складывая из деталей цельный пазл. Нил смог вымолвить только одно: -Черт, его повязки...! Он тут же дернулся обратно вниз к выходу, расталкивая все тех же надоедливых любителей прелюдий в клубах. Джостен остановился как вкопанный, видя, как Кевин входит обратно в бар будучи темнее тучи. В глазах мелькнуло полное понимание ситуации…