***
Итадори ещё не представили Мисато — студента просто уведомили о её присутствии и сказали обращаться как к сенсею. Грустно, между прочим. По рассказам директора, Юджи — милый парень, с которым не должно возникнуть проблем. С такими хочется пообщаться. Хоть узнать, как новоиспечённый «племяшка» живёт. По документам Миса — его потерянная тётя из глубинки страны, которая «героически» приютила ребёнка у себя, а после сдала в «элитную школу-интернат», куда недавно устроилась. Легенда трещит по швам, будем честны. Они с Юджи случайно пересеклись в коридоре, поздоровались и немного поболтали. Итадори похож на золотистого ретривера — светлый, невинный, сияющий изнутри. Рассказал, чем занимался в школе, как узнал о проклятиях, и что палец Сукуны на вкус хуже стухшего онигири. Он мило скривился, вспоминая едкую горечь на языке, вызвав у Мисато улыбку. Очаровашка, с ним легко подружиться. Даже предложил помочь с вещами, но Кётске любезно отказалась — там всего один рюкзак и тот уже в комнате. Юджи немного похож на её брата. Тоже заставляет верить в лучшее. Фотография Хикари лежит во внутреннем кармане поношенного рюкзачка. Миса приехала налегке, без дополнительных сумок и чемоданов. Возвращаться в знакомые места никогда не было сладко, Мисато не хотела бы оставаться здесь надолго. Если пришлось покинуть некогда родные дали, значит были веские причины. А сейчас Кётске сидит на кровати, на которой второкурсницей дурачилась лет десять назад. После того происшествия она обещала, что никогда не переступит порог Техникума. И вот тебе привет. Внутренний подросток бунтует и обзывает обманщицей, но обуздать его негодование со временем стало гораздо проще, Миса привыкшая. — Сколько же пережили эти стены. — Грустно усмехнулась размышлениям. Пора закругляться, никаких гореваний о прошлом. Хандрить нельзя взбодриться. Кружка кофе со сливками зарядит добром и позитивом до вечера точно, а там очередные серьёзные разговоры с несерьёзным человеком. Блин, знала же на что шла, надо было просить двойное жалование за такие старательные страдания. Хотя здесь бесплатный кофе, чай, добавки и даже сироп с карамелью. Сейчас сироп слишком приторно, но утром как заряд углеводов — самое то. — Здравствуйте. — неожиданно, резко, бесшумно подкравшись. Миса пролила немного сливок на стол, дёрнув плечом. «День добрый, а ты откуда вылез такой перебинтованный?» — Здравствуй. Я Мисато Кётске — сенсей первокурсников, а ты?.. — Фушигуро Мегуми, мой золотой ученик, сын… — Не называй меня своим сыном. —… сыночка, — Фушигуро скривился, — которого я точно не отдам под твоё крыло. — Оскал и нотка злорадства в голосе. Провёл рукой по белым волосам, самодовольно улыбаясь. — Сын? Времени зря не терял. А кто и где мать? — Даже не опешила, сразу поняла правила игры. — Ты, дорогуша. — Годжо прижал руку ко лбу для пущей драмы. — Бросила меня с ребёнком одного. Его сестра так похожа на тебя… Фушигуро достал пакет льда из холодильника и молча вышел, не желая в этом участвовать. Мисато нарочито медленно моргнула, складывая даты и нехотя проворачивая в голове времена учёбы. Миса любит подсчёты и ей нравится подыгрывать. Даже бухгалтером работала, но это был отвратительный опыт. — Мегуми шестнадцать. Когда он родился нам было десять — Я отец одиночка, а ты не платила алименты! Тихий смешок в ответ. Годжо же уверенно опёрся руками на стол. — Как скажешь. Без теста ДНК не поверю, — отхлебнула кофе. — Открой рот, я возьму образец… — Сатору! — Ладно, я возьму твою кружку. — Перетянул стакан с котиком на себя. — Сатору! — спрятала улыбку за рукавом. — Я не верю, что ты настолько неосторожный, чтобы наплодить слишком много мотков фунчозы по миру — Фунчозы?! Я — фунчоза?! Миса засмеялась, приглушённо, тихо, но искренне и почти звонко. Сатору — король драмы, искренне верящий, что он гениальный актёр комедии, с которой все смеются. Но не смеётся даже закадровая массовка. Только актриса, работающая на полставки, изредка фыркает. Она берёт свои слова назад, это может быть забавно. — А вот и нет! Я не фунчоза и много детей бы не наплодил! — Ткнул Мисе пальцем в лоб, будто так она больше участвует в его спектакле. — Мегуми моя единственная кровинушка, от остальных я делал аборт. Неприятно, между прочим! — Как скажешь, Сатору, как скажешь. — Улыбка. Им будто снова по семнадцать. В голове только шутки, высосанная из пальца драма и гормоны. Не, гормонов видимо не было. Годжо пропустил всю анатомию и, очевидно, не знает, что это. А ещё не знает, как работает аборт. Сатору плюхнулся на стол, отобрав несчастный кофе и отпил немного. Заплевался и почти начал вытирать язык салфеткой под непонимающий взгляд Мисато — Здесь нет сахара и слишком мало сливок. — В ответ он получил многозначительное «Ага» и довольную ухмылку. Это была последняя забавная строчка в сценарии сегодняшней серии из дорамы. — Как погодка в Нагасаки? Шут превращается в детектива на допросе. — Как обычно. — Застопорилась. Обняла себя за плечо, отводя взгляд, защищаясь. Атмосфера резко изменилась на вязкую, болючую и Миса почувствовала, как огромный шпиль вины пронзает грудь. — Для тебя она может и обычная. Сколько лет ты там проторчала? «Много, но я не хочу говорить об этом с тобой» — Сатору, я не хочу ворошить… прошлое. Я здесь только по работе. Извини. — Какая плохая лгунья, даже самой себе не внушает доверия. Годжо состроил серьёзную мину и хмыкнул. Конечно, он продолжит расследование, — а кто бы не стал? Пропала, уехала на границу страны, оставив только тупую записку, гори она синим пламенем. Была девочкой-раскрытой-книгой, а создаёт впечатление оригами, которое хер разберёшь. — А почему тебя поселили в общежитии, а не в корпоративной квартире? Чтобы ты могла коршуном летать над студентами и днём и ночью? — Ты такой же. — Сказала после недолгого молчания, мысленно заглядывая под маску, пытаясь разобрать мотивы. Это злость или попытка понять? — Любопытный и хочешь казаться легкомысленным. Зачем? — Я не меняюсь и мне это нравится. — Откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу. Миса чувствовала, как он прожигал её взглядом. «Надеюсь, ты счастлив в этом» Мисато снова ушла, на этот раз оставив ему кофе и место для раздумий. Оглянулась, борясь с желанием коснуться предплечья Сатору в извиняющемся жесте. Лучше подготовиться к завтрашнему приезду Нобары Кугисаки и первой официальной миссии для первашей. Хочется верить, что никто кроме проклятий не пострадает, и не придётся вмешиваться. В целом, никто не умрёт, потому что два мага — первого и особого уровня — будут стоять настороже, однако новоиспечённые волшебные птенчики должны вылетать из гнезда без помощи наседок. Хотя, вылетать они будут только года через четыре, но привыкать к самостоятельности нужно заранее. Потом тяжко будет без наставника.***
Место, где обосновалось проклятие, выглядит привычно жутко. Назвать это место до мурашек пугающим можно лишь с натяжкой. Обычная заброшка, просто с сюрпризом. Задание началось как только Нобара и Юджи зашли внутрь. Кугисаки оказалась не такой, какой представлялась в голове. Резкая, любопытная до токийских магазинов, пылающая жаждой закончить миссию и отведать суши с лососем. Забавно, какие у всех разные мотивации, чтобы расправится с заданием. — В округе пропадали дети. Если их заманивало проклятие, нужно вытащить их хотя бы живыми. Годжо, ты уверен, что у них получится? — Мегуми сложил руки на груди, с сомнением смотря на дом. Сатору ответил что-то про испытание и «отбитость». Не так, конечно, но это слово отлично подходит его репертуару и объяснению, зачем отдавать свою жизнь на растерзание проклятиям. Если четвёртый уровень безобиден, то при встрече с первым можно пожалеть о выборе такой «профессии», особенно новичку. — А ты чего не пытаешься подсобить своему племяшке? — Ехидная улыбочка, руки за головой подпирают белую копну волос. — Верю в него. У Юджи внутри одна десятая Сукуны — конечно, он справится. А Нобара показалась слишком самоуверенной, чтобы уехать отсюда на скорой. — Какая ты, Миса. — Склизко. — Готова бросить новую семью на растерзание проклятию. Мисато дёрнулась, поведя рукой, зажмурилась до цветных пятен под веками. Подскочила с лавочки и бросила, что прогуляется в магазин. Сатору посмотрел на забытую сумочку и перевёл липкий заинтересованный взгляд на повернувший за угол силуэт. Вся эта работа была плохой, глупой затеей, не имевшей никакого смысла, кроме хорошего оклада. Конечно, в Нагасаки призраков в разы меньше, чем в столице, и денег хватает в упор. Люди скупятся на лишние сто йен, ведь «мы и в официальные инстанции можем обратиться, не наглей, барышня». От злобы зубы скрипят, когда так нахально обращаются. Маг первого уровня притворяется гадалкой, чтобы понять, куда пропадают куры с огорода. Стыд какой. Изгонять четвёртый и третий уровень, когда раньше забавы ради боролась с первым. Растрачивать способности впустую, чтобы поддерживать семью. «Если бы, Сатору, если бы. Если бы я могла бросить семью на растерзание смерти, я не сбежала бы, не бросила всех близких из Техникума и учёбу» Какая дурость — заламывать пальцы от внутренней гложи из-за простой шутки, когда за углом новый подопечный сражается с неизвестным духом, а за тысячу километров чахнет брат. «Малолетней дурой была, такой и осталась» Ужасно непоследовательный и безответственный ребёнок в теле взрослого. Вдох. На четвертый раз выдох. Задержать дыхание. Повторить десять раз. Повторять, пока не отпустит. Спасибо Иери за дыхательные техники, рассказанные за чашкой чая ещё на первом курсе. Тогда они казались ненужными, а сейчас без них и работать тяжело. Мисато вернулась через пару минут, совершенно обычная — из эмоций только натянутое безразличие, которое встретили таким же равнодушием и ноткой внезапной озадаченности. Но лезть к ней Годжо не стал, что весьма необычно, и за это Кётксе мысленно поблагодарила его.***
Итадори и Кугисаки справились хорошо, даже с ярким финалом. Напросились на кафе «СуперСуши» и сейчас вместе с Мегуми жевали свой заслуженный сет, восклицая о том, как это вкусно. — Вы отлично сработались, я горжусь вами, — сказала Мисато, потягивая ягодный Пуэр. — Вообще-то, Юджи почти ничего не знает. Удивительно, как у него получилось не врезаться в проклятие, когда он кулаками размахивал. — Эти кулаки тебе жизнь спасли! — И дальше очередная перепалка. Значит, они сработались. Нобара будет грызться за звание лучшей, а Юджи будет стыдно ей уступать. Так оба будут тянуться вверх. Прекрасный дуэт. — Из тебя хорошая училка, Миса. — На ушко, тёплым полу-шёпотом, чтобы никто не услышал. Но застать врасплох не получилось. — Сенсей, Годжо. Я младше и тактичнее тебя, чтобы называть меня училкой. — Придвинувшись ближе, не повернув головы. Мягко шепча, но смотря вдаль. — Можем продолжить этот диалог, но я вредный и буду стоять на своём. — Я помню, Сатору. Ты всегда был таким. Взглянуть на него было ошибкой. Он сменил повязку на солнечные очки, спустив их на переносицу, и теперь в ярких, светлых, небесно-голубых глазах читались его мысли. Годжо выглядел надменно, самоуверенно, флиртующе, нарочито расслабленно и словно вырванным из этого кафе. Игнорировал первокурсников и их громкие разговоры, мысленно находясь с Мисато вдвоём. В память лезли воспоминания, карабкаясь по черепной коробке ногтями с бардовым лаком. Воспоминания, похороненные и покрытые пылью из сожаления и утерянных возможностей, нерастраченного времени, которое всегда хотелось проводить только наедине. Стало тоскливо. Пусть глаза Сатору и сияют самыми редкими оттенками утреннего небосвода, тёмно-зелёные глаза Кётске посерели от кисло-сладкой ностальгии. Она отвела взгляд на телефон и прокашлялась, сказав о позднем часе для студентов. Недовольные возгласы Кугисаки и Итадори Годжо взял на себя, попросил их позвать официанта со счётом и отошёл помыть руки после соевого соуса. Оставил Мису со своими внутренними рассуждениям и недопитым чаем. Она печально усмехнулась. «В отместку моему игнорированию?»