Не было — АлоэВера
— Мы даже не парочка… — Миса замерла на секунду, потому что Сатору начал снимать её футболку. И стоял в одних штанах. С голым торсом. В её спальне. Взгляд прилип к телу Сатору, и непонятно, включенный свет делал ситуацию лучше или хуже. Жёлтый свет лампочки оставлял блики на прессе Годжо и… о нет, она чувствует, как краснеет от этих мыслей. Выключите свет срочно. Но при выключенном свете всё может пойти не так… И её руки окажутся на его торсе, оглаживая… Нет. Просто нет. Он божески красив. Как скульптура в музее искусств, выточенная из мрамора самыми лучшими мастерами, отдавшими душу за талант. Он словно сошёл с картины эпохи ренессанса. Игра светотени подчёркивает его фигуру, персиковый оттенок кожи при свете лампы выглядит, как смешанная в палитре краска. Он божески красив. Слишком красив. Со всей душой книжного червя, со всей перечитанной художественной литературой и поэзией, Мисато сдаётся в этих описаниях. У неё не хватит словарного запаса передать это. — Прекрати на меня пялиться, мне слишком это нравится. — Упёр руки в бока. Миса отвернулась, да так резко, что у неё что-то хрустнуло. «Ещё никогда мне не хотелось свернуть себе шею, чтобы не было так неловко» — Вот в этой футболке и спи. Низ вот. — Она кинула в него первую попавшуюся одежду, надеясь, что это будут штаны. Сатору показушно цокнул, не прекращая улыбаться, как довольный кот. — Ты чего так засмущалась, а, Миса? — Иди спи. — Кётске не поворачивалась, боясь показать бордовый румянец. — Да ладно тебе, чего ты там не видела. — Воркует, поёт, флиртует, разве что серенады не исполняет. — Ещё и спряталась от меня в своём шкафу. — По интонации слышно, как Годжо разочарованно надул губы. — Ты, конечно, миниатюрная девушка, но на эту полку не поместишься. — Сделал шаг ближе, спрятался за её спиной. Мисато чувствовала, как у неё горят кончики ушей от неловкости. В мыслях тарабанило «Уходи», отдавая в голову ударами по вискам. Или это сердце так громко стучало, отбиваясь от рёбер? Сатору же не слышит трель в её груди, правда? Годжо положил руку на её открытое плечо, вызвав мелкую дрожь. Россыпь мурашек предательски перебежала на шею. — У тебя горловина съехала, — поправил ей футболку горячими пальцами. — Так лучше. — Повернул её лицом к себе и сам сел на корточки. Миса сидела на коленках, вперив взгляд в пол, не в силах даже моргнуть от оцепенения смущением. Сатору самодовольно улыбался, наблюдая, как Мисато краснеет ещё больше. Смотрел сверху вниз, но не свысока. Даже на съёжившуюся Мису тяжело смотреть свысока — нос отгрызёт. — Чего распомидорилась? — Как мелкая язва. — Не распомидорилась. — Тихо и недовольно. — Даже шея покраснела, Миса. От вранья тоже краснеют, не усугубляй положение. — Погладил её по голове, перебирая пряди гладких волос. — Ехидна. — Не сменила тон, но на ласку поддалась — наклонила голову и протяжно моргнула, как кошка. Сейчас она повернулась и посмотрела вперёд. На тело Сатору. На закалённый годами тренировок и миссиями шамана торс. Рядом с Сатору Мисато всегда переживала внутренний кризис, выбирая между двух зол: вести себя как осознанный, достойный человек, игнорируя выпады Годжо или беситься с ним, как в юности. Миса ненавидела выбирать, поэтому вела себя третьим образом: беситься против Сатору. Кётске называет это решением взрослого человека, пропуская мимо ушей лепет внутреннего подростка и родителя. Мисато мысленно подколола Годжо, чтобы отвлечься от очевидных нечистых мыслей (брат в соседней комнате никуда не исчез). — Ты такой худой, потому что живёшь один. А качаешься, чтобы кадрить всех подряд. — Мысли вырвались наружу. Сатору лишь хитро прищурился от такого заявления. Его скулы тоже порозовели, но отнюдь не из-за растерянности или комплимента. — Спасибо, что заметила, как я слежу за питанием и держу себя в форме. Красавчик, правда? — Стрельнул глазками. Лучше бы у него в колене стрельнуло, ловелас неудавшийся. В непонятной попытке избавиться от источника смущения, Миса толкнула Годжо, и тот упал на лопатки, повалив её за собой. Мисато чудом не навалилась на него. Поставила руки по бокам от его головы, чтобы не упасть в моменте, а сейчас заворожённо смотрит в голодные глаза напротив. — Ты неплохо смотришься сверху. — Блаженно ухмыльнулся. — Прекрати. Я сейчас сломаю тебе нос. — Ты физически не сможешь, ты чуть не дрожишь. У тебя даже ключицы покраснели. — Посмотрел ниже. — Никогда такого не видел. Может ещё что-нибудь новенькое покажешь? — В лазурных глазах плещутся озорные огоньки, водят хороводы и исполняют танцы жертвоприношения. Кётске-старшей требуется срочная медицинская помощь, аппарат ИВЛ и кардиостимулятор — внутренние системы отказывают, руки и ноги подкашивает. Сердце сейчас выпрыгнет наружу, ломая кости. — Меня ты видела. А давай твою форму проверим! Сатору рывком подлез под футболку Мисато и рукой огладил живот. — И! Прикосновение Сатору ощущалось, как разряд тока равный сотне амперов. От электричества между ними на затылке волосы встали дыбом. Мисато отодвинулась от Годжо, но не встала. — Ты пискнула! Ты натурально пискнула! — Сатору, очевидно добившийся своего, смеялся во весь голос. Мисато закрыла ему рот рукой, показав молчать. — Хикари спит. Прекрати меня кошмарить, чертила. Сатору что-то пробубнил и облизнул руку Мисы. — Фи! — Она отдёрнула руку, вытерев ладонь о край футболки. — Его даже танк не разбудит, не драматизируй. — Сатору выглядел таким счастливым в этой игре. Его волосы растрепались, несколько прядей падали на лоб, некоторые сбились у щёк, обрамляя радостное лицо. Тёмные волосы Мисато свисали, не доставая до кожи Сатору. Может, ей стоит их отрастить, как раньше? Чтобы они забавно щекотали Годжо и он морщился, ругаясь на неё. — Миса, не привыкай к такому виду. Я всё равно буду сверху. — Сатору задёрнул её футболку и огладил спину, пальцами, проводя выше по косточкам. Мисато всеми силами игнорировала пульсацию внутри и слабость в конечностях. Руки Сатору тёплые и нежные, а прикосновения хоть и рваные, но такие аккуратные. — И! — Она оттолкнула его руку прежде, чем он добрался до расстёжки белья. — Опять пискнула. — Прищурился, приподняв уголки губ. Здравый смысл вернулся к Мисато за считанные секунды, и она наспех слезла с Сатору, стараясь как можно меньше соприкасаться с ним. — Проваливай отсюда, фунчоза. — Я видел, как ты на меня смотрела. Не отнекивайся, Миса, мы даже ничего не сделали. — Сел и подкрался поближе, протягивая к ней ладонь. Кётске собрала все силы, чтобы не наброситься на Годжо с кулаками. Определённо с кулаками, только с ними. Без них страшно. — Ничего я не смотрела. Давай, вали. — Отодвинулась от него, взглядом следя за его руками. — Но в чём же я буду спать? А, Миса? — Он снова придвинулся к ней, прошептав имя на ушко. Жар его дыхания и её имени заставили Мисато оцепенеть на несколько мгновений. «Пожалуйста, уходи, мне страшно оставаться с тобой наедине» — Ладно, буду спать в белье. Утром встретишь меня такого красивого, полуголого на кухне. Остановите его, пожалуйста, срочно, немедленно, как можно скорее. — Бери любую одежду и уходи. — Даже ту, которая сейчас на тебе? — Проворковал в шею. Миса очень хотела зарыться в одеяло, скрыться от этого мира и протяжно заскулить от эмоций. — Спи хоть как, только проваливай. — Сказала со странной надеждой, что вот сейчас он точно уйдёт к себе и оставит её одну. — Ме, какая ты недотрога. Постарела, что ли? — Пожаловался себе под нос, неспешно вставая, уходя из комнаты. — Спокойной ночи, дорогая Миса. — Закрыл дверь, выключив свет. «Будь проклят тот день, когда я согласилась вернуться в Техникум» Мисато всеми силами игнорировала жар по телу, запах одеколона Сатору в воздухе, память о прикосновениях сильных рук. Воспоминания о былом, упущенном. Раньше им было так же хорошо вместе. Подростковые дурачества помнятся ей одновременно ярко и смутно. В памяти всплывают чёткие фрагменты с их свиданий, но общая картинка слишком смутная, чтобы сделать выводы. Память играет с Мисой злую шутку, показывая ей сахарные воспоминания из юности. «Как мне завтра лететь обратно?..» Она ведь не может передумать и отказаться от возвращения, так? Придётся мириться с этим неясным… состоянием. Очевидно, что состояние вполне ясное, но Мисато ещё не поняла, как к этому относиться. Заводские настройки заставляют её убегать куда подальше от источника сомнений. От приступа самобичевания и угрызений её отвлекла вибрация телефона. На экране самое неприятное сообщение.Сатору:
«я забыл рубашку, вернёшь?))) (´｡• ᵕ •｡`) »
Кётске очень расстроилась, что живёт не в доисторические времена, и у современных людей есть смартфоны. Отвечать совсем не хотелось. Ей так хочется выкинуть Годжо из головы, но вот он напоминает о себе самым неприятным способом — пишет двести сообщений в секунду. Она уже и забыла про эту рубашку. Помнила только то, что под ней… Нет, всё, никаких Сатору, телефонов, рубашек и мыслей. С этой секунды Мисато практикует медитации.«я знаю что ты не спишь»
«ты серьёзно игноришь меня??? »
«омг это удар в самое сердечко
миса (T_T) (*μ_μ) »
Невозможно выйти в духовный мир, когда под боком жужжит телефон, и каждые две секунды приходят уведомлениями. Старая привычка всегда быть на связи и потаённая тревожность не позволяли Мисе включить бесшумный режим. Вдруг вперемешку со спамом придёт что-то важное.«мне придётся спать с голым торсом
если ты не принесёшь мне рубашку)))»
«о ты наверное не рассмотрела меня как следует.
хочешь нюдсы? просто торс!!!
а то кровь из носа пойдёт (≧◡≦) (ﾉ◕ヮ◕)ﾉ*:
･ﾟ✧ (❤ω❤) (*/▽＼*) »
Она почти запищала. От злости на Годжо, от злости на себя, от этой вереницы эмоций, которые бились внутри, как птицы в клетке. Если она откроет её, никогда себя не простит. Она, вроде, обещала, что никакого возвращения к бывшим. Она правда назвала Сатору своим бывшим. Это точка невозврата.«мииииисаааааааа
неее иииггнннооооррррььь»
*фото*
Мисато сдалась в этот момент. С этого жаркого апрельского вечера начинается игра, где невозможно выиграть — можно только с треском провалиться, проиграв своим убеждениям. Опошленное любопытство почти заставило Мису ткнуть на уведомление и посмотреть содержимое фотографии, но здравый смысл вовремя оставил её. Это же Сатору, он наверняка просто испытывает её терпение, играясь. Или нет. Это же Сатору, там может быть всё что угодно.«ТЫ НЕ ПОСМОТРЕЛА МОИ НЮДСЫ????»
«КАК ТЫ СМЕЕШЬ?!»
«не каждая удостаивается такой чести
будь благодарней!!! (￢_￢;) »
Помогите ей вынести это лохматое страдание.«самой неспокойной ночи, миса
и чтобы сны снились противные
поняла???? ψ(▼へ▼メ)～→ »
Мисато долго ворочалась ночью, не в состоянии уснуть, проворачивая в голове (не) произошедшее и эти глупые, идиотские сообщения. Это был странный флирт, стёб, проверка на прочность? Кётске старалась успокоиться — привычно обнимала себя или сцепляла ладони в замок, чтобы скорее закрыть глаза и погрузиться в дрёму, но это не помогало. Возможно, ей правда стоит начать медитировать. Голова забита другим. Мисато прожигала взглядом потолок и в этой темноте ей мерещилось его лицо. «Чертила»***
Запах яичницы развеивался по кухне вперемешку с разными специями и соусами, которые раньше пылились в глубинах подвесных шкафчиков и на дверце холодильника. Рисоварка работала на полную, чайник кипел на плите, еда на сковородке аппетитно скворчала. Утро в самом разгаре. Хикари вкатился в комнату, потирая заспанные глаза. Его манил приятный аромат сытного пряного завтрака, и живот ожидающе заурчал. — Утра. — Громко зевнул. — Утра. Я думал, что Миса первая встанет. — Это ты что ли? Ты ещё и готовить умеешь?! — От удивления Кётске-младший моментально проснулся. Он никак не ожидал увидеть Годжо. Он думал, что у плиты стоит сестра и даже не всматривался в силуэт. Поняв, что с ложками-поварёшками стоит Сатору, Хикари выпал. Годжо вообще не похож на человека, который знает как пользоваться кухонной утварью. Его удел — доставка из ближайшей забегаловки и всякая «вредная» еда. Или еда из ресторанов, которых полно в Токио. Учитывая, сколько там платят Мисато, Сатору наверное деньги лопатой гребёт. Чего ему до готовки с утра. — Совсем что ли? — Сказал Хикари, когда Годжо повернулся. Тот стоял, обернувшись в плед с дивана и в одних брюках. — Чего голый ходишь, тут дети живут. — У Мисы рубашку забыл. — А вот сейчас не понял. — Хикари свёл брови и на переносице залегла забавная морщинка. — Тут не только дети-переростки живут, но и взрослые. — Лукаво, шутливо. Сатору всматривался в изумлённые глаза Хикари, ожидая ответа. Режим едкого и опекающего младшего брата успешно включён, и он не будет выключаться до отъезда «взрослых». Ага, взрослые. Сами даже поговорить не могут, только смотрят друг на друга, как придурки. — Цитата Хикари, которую он никогда не скажет вслух. — Вообще не понял. Я вам благословение не давал и у меня всё ещё есть катана, могу тебе подрезать, что надо. Хикари не планировал начинать день с угроз, но его вынудили. Пластиковой катаной мало что можно сделать, но вот припугнуть точно возможно. Его бы это напугало, если честно. Особенно если бы он услышал это от мальчика в переходном возрасте, когда шалят гормоны и перестают работать инстинкты самосохранения. Кётске-младший уже мысленно наточил пластик до остроты лезвия, но его страшные планы перебили: — Хватит убивать меня взглядом, Миса просто искала мне пижаму. А во сколько она просыпается, кстати? Оказывается, очень приятно, когда перед тобой оправдывается взрослый дядька. — Не знаю. — Хикари подъехал к столу и достал приборы из подставки, ожидая завтрака. — Она обычно первая просыпается. — Он рассматривал странный орнамент бамбука на палочках. После недолгой паузы, он решил блеснуть бесполезными, но очень интересными знаниями. — А ты знал, что в Корее палочки делают из металла, а не из дерева, как у нас? Годжо вопросительно посмотрел на Хикари, пытаясь понять его настроение. Это подводка к тому, что в следующую встречу он убьёт его железной палочкой для еды, если Миса будет выглядеть хоть на одну десятую грустнее или малой учится светским беседам? Хвастаться тем, что Сатору был в Корее не хотелось — Кётске точно не оценит его выпендрёж. Малого надо задобрить. — Накладывай завтрак и собирайся, машина. Кататься поедем. Глаза Хикари стали размером по 500 йен, а губы растянулись в улыбке до ушей. Кататься? Даже не гулять по парку и кормить кошечек, как сестрой, а именно кататься? Пофиг на их тёрки — на кону дрифт по улочкам города! Он быстро подъехал к плите, взял первую попавшуюся тарелку, наложил еды до краев и поставил всё на стол. Радостно пропел «итадакимас» и принялся уплетать всё за обе щеки. — Ефли ты будеш кормит шештру такой едой, жениш хоть зафтра. — Стряпня Годжо оказалась настолько вкусной, что не хотелось переставать есть, даже чтобы сказать что-то.* — Прожуй сначала, мелкотня. Сатору уверенно сделал вид, что не понял ни слова, хотя прекрасно знал, что сказал Хикари. Какая женитьба, ему всего двадцать восемь. Вот лет в сто уже можно об этом думать, а пока он слишком молод для оков брака. Хотя с Мисой будет весело на свадьбе. Её брат определённо напьётся и расплачется, пока будет говорить тост, а потом устроит аварию. Размышлять о том, чего никогда не будет, так весело. Гораздо лучше, чем думать о ненаставшем прошлом. Хикари съел всё до последней крошки и уехал в ванную, чтобы умыться. Потом чуть не врезался в дверной косяк, но вовремя притормозил. И вот он уже ждал Сатору у входа со старой футболкой в руках. — Размерчик у нас разный, но полуголого я тебя не выпущу. Натягивай и погнали кататься. — Протянул ему одежду и взял с полки ключи с цветастым брелком. — Ты Юки-то своей доброго утра пожелал или совсем забыл про девушку? — Сменил тему Годжо, пока пытался натянуть футболку. Спасибо моде на оверсайз, что горловина оказалась не слишком узкой и он не умрёт от удушья. — Написал, конечно. Ты думаешь, я из тех психов, которые не валяются в кровати ещё полчаса после пробуждения? Я ей даже про тебя рассказал. Сказал, что если увидит беловосую шпалу — пусть бежит оттуда. — Боишься, что ко мне уйдёт? — Забавно хмыкнул, обуваясь. — Ага, конечно. — Поправил волосы, — Я боюсь, что рядом с тобой опасно. Ты же из шаманов. Вы вообще ребята странные. — Миса тоже шаман. — Миса это другое. Она спокойная, рассудительная, умная, замечательная и самая лучшая. С ней, как за проклятой стеной. — Больше не пытайся каламбурить с проклятыми техниками. Это было отвратительно. Хикари почти надул губы, но вспомнил про обещанную приставку и прогулку (читать как «чудеса на виражах»), поэтому быстро передумал обижаться. Мнение старого комика, как бывшего Риэ-сан, Хикари не волнует. У него есть чудесная Юки, которая смеётся над каждой шуткой. Они вышли из дома, и Кётске закрыл дверь на нижний замок. Скатился по пандусу и развернулся, ожидающе смотря на Годжо.Tokyo Drift (Fast & Furious) — Teriyaki Boyz
— Я хочу чтоб аж волосы назад. — И язык на плечо, как у собаки? — Ага! Хикари предвкушал. Он восторженно хлопал в ладоши, как ребёнок, который сейчас получит долгожданный подарок. Никакая пони или радиоуправляемый вертолётик не сравнятся с настоящим Симабари дрифтом. Сатору медленно подошёл к Хикари, положил руки на ручки коляски и… Побежал со скоростью сто километров в час, не меньше. Хикари радостно закричал. В лицо ударило сопротивление тёплого воздуха, щекоча кожу; в ушах он слышал гул встречного ветра, а волосы действительно отлетели назад. Они точно превратятся в гнездо кукушки, но Кётске-младшему было всё равно. Он так любил экстрим и острые ощущения, пусть и получал их только когда играл в хорроры. Возможно, в редкости и скрывалась причина любви Хикари к опасностям. Миса под страхом смерти не стала бы так катать брата, потому что это небезопасно. Кётске-младший бесконечно сильно любил сестру, но он мечтал так покататься, как только его впервые посадили на коляску. Это же так весело! Хикари словно летел, как сапсан, навстречу чему-то новому, к чему-то, чего ещё не испытывал. Или летел навстречу каменной стене продуктового магазина. — Поворочивай! — Кётске вцепился в подлокотники, опьянённый внезапным приливом кортизола и всеми гормонами от возможной аварии. — Пристегнись! — Годжо несся прямо в стену. Хикари ни разу не пожалел, что умрёт в автокатастрофе. Это того стоило. Но в последний момент Сатору вывернул коляску, чуть не выронив Хикари из сидения. Это правда был дрифт. Дрифт на инвалидной коляске. Кётске правда побывал в одной из безумных сцен в фильмах про гонки. О Ками-сама, это бешено круто! Он чуть не помер от страха, но хотел бы повторить это ещё сто раз, потому что это то, чего ему так не хватало в жизни с сестрой. Годжо стоял, положив руки на колени, согнувшись, чтобы выровнять дыхание. Он заливисто смеялся, вперемешку с кашлем. Смеялся так сильно, что не хватало воздуха. — Это лучшая часть командировки. — Вдохнул через нос, успокаиваясь. — Официально. — Годжо, усынови меня. — Хикари прижал руку к сердцу. — Я хочу кататься так каждый день. Пожалуйста! Сатору громко прыснул, усмехнувшись. — У меня уже есть сын, но я подумаю над твоим предложением. — Широко улыбнулся, оголяя белые зубы. Это было только начало гонки, и они колесили по району на высоких скоростях, пока не добрались до пункта назначения. Они поехали в парк неподалёку, по пути чуть не сбивая прохожих бабушек с сумками. Каждая из них бросала в след удивлённо-недовольное «Хикари!» и косилась вслед на Годжо. Пусть думают, что хотят, этот драйв стоит того! В момент очередного крутого (во всех смыслах) разворота в парке, Кётске-младший увидел знакомых котиков. Он покатился к ним, радостно подзывая кошачих, проверяя карманы на наличие вкусностей для бродяг. Он с грустью понял, что в этот раз забыл пакетики влажного корма. Сатору заинтересованно подошёл, медленно присаживаясь рядом. Белый кот прищурил глаза, наклонив голову в сторону. Годжо повторил за ним. Хикари рассказал, что Юки — белого кота — и Куро — чёрную кошку, — они с Мисой регулярно подкармливают, помогая бедняжкам в нелёгкой уличной жизни. — Этот на меня похож. Даже глаза голубые! — Годжо потянулся к котику и тот упал на бок, прося погладить пушистый животик. — Он обычно игривый и прилипчивый, но сегодня какой-то ленивый. А Куро как обычно. Чёрная кошка прыгнула Хикари на колени и, покрутившись, легла, сладко зевнув. Кётске чесал её за ушком. Коты такие приятные создания — мягкие, тёплые, ласковые и так громко мурчат. Особенно Юки. — Маленький трактор, да? Ты маленький кот-трактор? Весь такой мур-мур-мур и мяу-мяу-мяу? — Годжо Сатору, взрослый здоровый мужик разговаривал на кошачьем языке с бездомным котом. Он намеренно растягивал букву «р» и говорил нараспев, немного в нос. Хикари очень порывался рассмеяться, но держался стойко. Хихикал в рукав, периодически косясь на моргающую Куро.***
p.h. cover — suisoh
Мисато очень тяжело встала, еле открыв слипающиеся глаза. Сколько она в итоге спала? Часов пять, не больше. Часто просыпалась от странных сюрреалистичных снов и снова погружалась в дрёму до следующего пробуждения. Взглянув на часы в телефоне, она вскочила и побежала в ванную. Почти двенадцать, она забыла поставить будильник. Они определённо опоздают на самолёт, и тогда придётся ждать следующего, и возмещать стоимость билетов, и ещё сто двадцать пунктов, которые вводят в панику. Где её зубная щётка? Вот, розовая с мягким ворсом. Умывалка, хлопковое полотенце с кошачьими лапками. В целом, Миса готова ехать. Или накраситься для приличия? Эти синяки под глазами выглядят очень плохо, особенно в жёлтом свете ванной. Между завтраком и макияжем Миса никогда не выбирает косметику, но сегодня она выглядит особенно плохо. Сёко когда-то говорила, что фиолетовые тени создают впечатление, что мешки под глазами тоже часть образа. Но у Кётске даже однушки теней нет. Тогда консилер и помада для смещения внимания? В целом, тоже неплохо. Блин, она же ответственная за завтрак. Резко распахнув губы от осознания того, насколько она опаздывает, Мисато мазнула помадой по подбородку. Придётся ещё задержаться. Ну почему всё так? Спасибо, что она хотя бы вещи не распаковывала и не нужно тратить время на сбор сумки. Пороняв всё, что неровно стоило на раковине, тумбе и стиральной машинке, Миса громко выругалась. Почему у неё нет способности замораживать время? Это было бы так славно — она могла бы спать целую вечность, собираться сколько угодно или отсрочивать поездки хоть на всю жизнь. А где носит Годжо с Хикари? Почему они её не разбудили? Кётске побежала на кухню, где никого не нашла. В комнатах после долгого стука никто не открыл, и она достала телефон. Ни одного нового сообщения. — Вы где? — Шесть волнительных гудков ей никто не отвечал. — Доброе утро, сестричка. Мы уже едем домой, не переживай. — Трубку кто-то забрал. — Миса, утречка! Завтрак на столе, наслаждайся. Пока! — Годжо бросил трубку. Завтрак? Ей не послышалось? И почему Сатору звучал таким довольным и спокойным, разве он тоже не опаздывает? Слишком много вопросов, она проснулась десять минут назад.Stay with Me — shadowave
Мисато вернулась на кухню. На столе стояла одинокая тарелка, накрытая крышкой. Миса сняла её и приятно удивилась — яичница с рисом и пряными травами приятно пахла и выглядела очень аппетитно. Она взяла палочки и осторожно попробовала один кусочек. Хикари так не готовит, это точно Годжо. Кётске завтракала, обдумывая, как быстрее добраться до аэропорта. На электричках с кучей пересадок это займёт три часа, ещё час нужно пробыть в аэропорту, чтобы пройти регистрацию и сдать багаж. Чтобы точно не опоздать, им нужно выйти в два часа. Тогда она вообще не опаздывает. И чего так подскочила — непонятно. Но всегда лучше подготовиться заранее. Ещё нужно проверить запасы таблеток Хикари, заказать часть в больнице, а те что не выдают — купить в аптеке. А она вообще предупредила Риэ-сан? Миса громко ругалась на себя в голове за беспечность, безответственность и ещё двадцать слов с похожими приставками. Она облокотилась спиной на стул и шумно выдохнула. Звук открывания входной двери немного облегчил страдания. Сейчас беглецы придут, и она обязательно во всём разберётся.***
— Друзья мои! — Задрала голову Нобара. — Мы не друзья. — Хмуро сказал Мегуми. — Тебе слова не давали! — Кугисаки ткнула его в щёку, за что получила полный злости взгляд. — Это то, что хотел бы продолжить Юджи, Мегуми. В Токийском столичном магическом техникуме проходило подпольное собрание детективов. Воспользовавшись отсутствием Годжо, первокурсники и второкурсники перетащили доску с расследованием из комнаты Юджи в комнату Нобары, чтобы никто из сотрудников её не нашёл. По словам Панды и Кугисаки, если бы Итадори успел написать предсмертную записку, он бы определённо попросил однокурсников выяснить всю правду про их сенсеев. — Мы собрались здесь, чтобы почтить память нашего дорогого Юджи. Он был прекрасным… — Нобара держалась стойко всё это время, но на последнем слове в носу неприятно защипало. Она умоляюще посмотрела на Маки и та, не скрывая недовольства, продолжила за подругу. — Человеком, учеником, другом и детективом. — Сухо перечислила все «должности» почившего. — Он хотел бы, чтобы мы продолжили его дело, и поэтому мы вырвали всех вас в выходной, чтобы пообсуждать, что там у белобрысого и Кётске-сенсея. — Ты в своём стиле Маки. — Нобара похлопала её по плечу, натянуто улыбаясь, чтобы не заплакать. Инумаки сказал ёмкое «Рис», встал к доске с доказательствами и прикрепил фотографию документа о командировке Годжо в префектуру Нагасаки. Панда энергично закивал. — Мы с Тоге нашли это в кабинете директора… — Вы уверены, что оно стоит того? Вы буквально проникли в кабинет Яги-сенсея, чтобы узнать, вместе ли Годжо с Кёстке. — Фушигуро негромко влез в разговор. — Капуста. Мегуми громко вдохнул, падая на кровать. Он до сих пор не понимал, что здесь делает. Лично ему было абсолютно всё равно на отношения Годжо, пока он ему их не рассказывает. Слушать о любовных похождениях приёмного отца просто ужасно. Наверное, ему стоит молча пойти в свою комнату, но его никто не отпустит. Одна Маки с её проклятыми орудиями чего стоит. Поэтому Фушигуро пошёл по пути наименьшего сопротивления — остался с однокурсниками, вполуха слушая теории и догадки. — Инумаки нашёл неопровержимое доказательство того, что Годжо привязан к Мисе! — Нобара включилась в повестку. — Он поехал на другой конец страны ради неё. — Ткнула пальцем в документ. — Это конечно романтично, но я всё ещё не понимаю, что она в нём нашла. — Маки закатила глаза, скрестив руки на груди. — Я тоже, но сейчас не об этом. Между этими двумя точно что-то есть. Я уверена, что в Техникуме есть не только Годжо, чтобы кататься по командировкам, и… — А вы уверены, что он к ней поехал? — Прервал речь Мегуми. — Ну да. Он в инсте выложил сторис. — Ты подписана на него?! — Шок Фушигуро невозможно было передать словами. Его глаза расширились и в них читалось ясное отвращение. Кажется, Нобара перестала быть его однокурсницей в этот момент. — У меня фейковый аккаунт, так что не переживай. Нет, он точно сейчас встанет, закроет за собой дверь и уйдёт к себе. Это уже слишком. Раздалось приглушённое «Дзинь», и Кугисаки достала телефон. — Это Кётске-сенсей! Посмотрите, он выложил с ней сторис. Нобара села на кровать, потеснив Фушигуро. Студенты окружили её, рассматривая фотографию. На сторис девушка, подозрительно похожая на Кётске, смотрела в окно, сидя в машине. Тёмные волосы немного развивались по салону, кофейная кофта оттеняла бледную шею. Нобара полистала вперёд, и они увидели ещё несколько сторис. Сэлфи на чьей-то кухне, снова Мисато, снятая исподтишка и внезапное видео, как Годжо катает какого-то инвалида. — А это что за ребёнок? И что у него с волосами? — Мегуми старался звучать отстранённо, но не получилось. Тоге бесшумно прыснул. — Для отвлечённого человека, ты слишком интересуешься жизнью Годжо. — Нобара повернулась к нему и посмеялась. — Она что, накрасилась? Зачем? Годжо плохо на неё влияет, она же ни разу не красилась, пока вела у нас занятия. — Маки поправила очки и наклонилась ближе к телефону Нобары. «Южди, если ты нас слышишь, то знай — мы помним тебя и продолжаем расследование» Сидящий в подвале Техникума Юджи, смотря пятый ужастик за день, подавился колой.