***
— Ну, и чего? Выписывать её? — женщина-врач посмотрела на коллегу. — Ну, а куда её ещё? У неё же всё в порядке, — он пожал плечами. — Да у неё и болезней-то нет никаких. Сама себе всё придумывает. Ей дома одиноко, вот она и вызывает вечно… — доктор вздохнул. — Ну, а нам куда деваться? Человек в возрасте, жалоба есть, приходится класть. При таких обстоятельствах, к ней скоро и приезжать перестанут, а это страшно… А вдруг правда чего? И не отмоешься потом. — И куда же её теперь, раз одна? — Да у неё квартира есть. В неё и вернётся… До следующего раза, — мужчина усмехнулся. — Слушай, а может в службы обратиться? Ну, должны же ей предоставить соцработника, имеет право, между прочим. — Слушай, ну, это же не наша уже забота. Она же вполне сама может обратиться. У неё же проблем со здоровьем нет, по кабинетам пройтись вполне сможет. — Ага! Ты хотя бы раз сталкивался с нашей бюрократией? — женщина-врач покачала головой. — Тут пока побегаешь за каждой справкой, посидишь в очередях, либо с ума сойдёшь, либо… Тут, знаешь, и молодому недолго копыта откинуть, а у неё вообще возраст какой. Эх! Жалко всё-таки её. — У неё же сын есть… Вроде, — доктор задумался. — Вроде. Где же это сын-то? Сказала бы я, кто он… Только ругаться не хочу. Мать сколько раз сюда попадала и сейчас вот, а он даже не навестил ни разу. Да и, сам же сказал, от одиночества сюда попадает, значит, и дома-то не очень навещает. Может, далеко живёт? — Да вроде нет, — он пожал плечами. — Санитарки наши общались с ней. Она им рассказывала о сыне. Говорит, то ли инженер, что ли, то ли ещё кто, но, вроде, недалеко где-то живёт. А то, что не приезжает, говорит — занятой, мол, очень. Вот такие бывают занятые, что даже мать свою навестить времени жалко. — Слушай, я вот чего придумала, — женщина выпрямилась, задумчиво улыбнувшись. — Девчонка у меня есть знакомая. Ну, живёт рядом. Вроде как квартирует на квартире у знакомых каких, за квартирой смотрит заодно, пока они в отъезде. В магазине познакомились, сумки помогла донести. Студентка… — Комсомолка и проста красавица, — изображая кавказский акцент, перебил её доктор, улыбнувшись. — Ты не перебивай, а дослушай лучше. Красавица-то она само собой, — с улыбкой махнув рукой ответила врач. — Но девчонка добрая, хорошая такая. Так вот, она помогает старикам, ну, там, кому в магазин сходить, убраться. Вроде соцработника того же. Так вот, может её подключить? Может и сына найдёт. — Ну, а чего я, против, что ли? Может и лучше, будет хотя бы с кем пообщаться. Давай, подключай.***
— Здравствуйте, Лидия Сергеевна, — девушка, скромно улыбнувшись, протянула ей букетик цветов. — Вам, наверно, рассказали уже про меня? — А, Маргарита, кажется? — женщина пошире открыла дверь. — Здравствуйте, а это мне? — она кивнула на цветы. — Можно просто Рита. Да, это вам, — Рита посмотрела на букет. — Я подумала, с пустыми руками не придёшь, ну, все мы любим цветы. Там бабушка одна продавала, со своего огорода, а я купила. Лидия Сергеевна дрожащими руками взяла букет. Прижав его к своей груди, вздохнула цветочный аромат. — Ну, что вы, Лидия Сергеевна, — девушка сглотнула подступивший к горлу ком, заметив в чуть поблёкших серых глазах женщины выступившие слезинки. — Ну, хотите я вам постоянно буду приносит цветы? — Риточка, не надо. Ты же студентка, тебе же и самой тяжело, наверно? — Лидия Сергеевна улыбнулась и, чуть отвернувшись, вытерла глаза. — Спасибо тебе и за это. Ну, что ты стоишь? Проходи. — Лидия Сергеевна, я вам ещё продукты принесла. Мы с Верой Алексеевной, врачом вашим, тут немного собрали, — Рита прошла на кухню, вытащив из сумки небольшие свёртки. — Мы живём рядом, в соседних подъездах, она очень просила вам передать. — Мне как-то даже неловко. От себя отрываете. У меня же и самой деньги есть, я же пенсию получаю. Я вам потом отдам. — Ну, что вы, Лидия Сергеевна, мы же от чистого сердца. — Знаешь, Риточка, я не могу тебя просто так отпустить. Может, ты кушать хочешь? — женщина с надеждой посмотрела на неё. — Ну, или хотя бы чайку попей. У меня пирог есть. Я сейчас, — она достала из буфета накрытую тарелку с половиной пирога. — Я вчера испекла вот, чайку попить. Давай попьём? — Да я вообще-то ненадолго, — девушка слегка смутилась. — Лидия Сергеевна, а давайте я вам буду помогать? Вы не думайте, я совсем бескорыстно. Я просто помочь хочу. Я хотя и учусь, но, я часто местным бабушкам помогаю… — Бабушкам? — женщина усмехнулась, наливая чай. — Вот ведь время летит, — она вздохнула. — Ещё недавно кажется молодой была, а уже бабушка. — Простите меня, Лидия Сергеевна, — Рита, покраснев, опустила голову. — Может я лишнее говорю. Я не хотела вас обидеть. — Ну, чем же ты меня обидела? — женщина, улыбнувшись, положила свою руку на ладонь девушки. — Я уже и вправду бабушка. — она с грустью вздохнула. — Лидия Сергеевна, скажите… А ваш сын… Ну, он вас… Навещает? — осторожно начала Рита. — Конечно, ты не переживай. Вот и Вера Алексеевна, тоже всё спрашивала. Он просто очень занятой человек, — Лидия Сергеевна встала. — Риточка, я сейчас. Пряча от девушки глаза, она вышла из кухни. Рите стало как-то не по себе. Растерявшись, она не знала даже, как поступить. — Ну, вот и я, — зайдя на кухню через несколько минут, с улыбкой проговорила Лидия Сергеевна. — Дела просто. Ты извини, — всё также пряча глаза от девушки, она подошла к столу, сев напротив. — Может, ещё чайку? — Нет, спасибо. Кстати, пирог очень вкусный. — Знаешь, Риточка, а приходи ко мне ещё? Я ещё пирог испеку. Мне муж всегда говорил, что я самая лучшая кулинарка. Он умер уже давно. Правда, вначале он ушёл от меня, а потом решил вернуться. Но… — женщина снова встала, подойдя к окну. — Вот также осенью как-то пришёл… Вот такой же, как сейчас — настоящей золотой, — задумчиво сказала она. —Ты знаешь, у меня почему-то все самые важные события, или просто радостные, всегда случаются осенью. — Простите меня, Лидия Сергеевна. Только мне уже пора. Правда пора. Женщина повернулась, с грустью посмотрев на девушку. — Уже? Конечно, я всё понимаю. Но ты приходи ещё. Я всегда тебе буду рада. Просто, хотя бы чайку попить, а знаешь… Тебе же и готовить, наверно, некогда? Знаешь, а приходи ко мне обедать или ужинать? Ты далеко живёшь? — Нет, не так далеко. Несколько остановок от вас, на трамвае. — Ну, вот и хорошо. Ты приходи. Уже на пороге, открыв входную дверь, Рита обернулась, с улыбкой посмотрев на женщину. — Лидия Сергеевна, я приду, правда. Я приду. — Спасибо тебе, девочка. Так иногда бывает одиноко. Спасибо тебе. Передавай привет и спасибо Вере Алексеевне.***
Отпив из чашки, Рита задумчиво посмотрела в окно. — Послушайте, Вера Алексеевна, а может можно, всё-таки, как-то найти её сына? Мне так её жалко стало. Она ведь действительно одинока. Лидия Сергеевна всем рассказывает, что сын очень занят, а сама глаза прячет. — Она всем так рассказывает, — Вера Алексеевна, поставив свою чашку на блюдце, задумалась. — Надо что-то придумать. Сама она не расскажет, а будешь выпытывать — поймёт. А найти надо, — она снова взяла чашку в руки, задумчиво отпив глоток. — Я к ней опять пойду. Я ей обещала. Она хорошая, добрая такая, — Рита, вспомнив свой визит к пожилой женщине, улыбнулась. — Почему-то прямо тянет к ней. Может потому, что мне так не хватало в жизни такой бабушкиной заботы, — она задумалась. — Конечно, правильно. Женщина она хорошая, только вот очень уж одинокая, не бросай её, а я чего-нибудь придумаю. Я же здесь недавно совсем, ещё мало кого знаю, даже в больнице со многими ещё на ты. Посмотрим, что можно сделать.***
Лидия Сергеевна открыла дверь. На пороге с полной сумкой стояла Рита. — Здравствуйте, Лидия Сергеевна, а я опять к вам, и опять не с пустыми руками, — девушка улыбнулась. — Ой, как хорошо, Риточка, а я только о тебе вспоминала. Ты проходи. Только зачем же тратиться? Опять всё на меня потратила? А сама как же? — Ничего, проживу, — Рита махнула рукой. — Знаете, я у знакомых живу, за квартирой смотрю. У них ещё с прошлого года варенье осталось, а я сама всё не съем, вот я решила с вами поделиться. — Ой, как хорошо, — Лидия Сергеевна взяла банку в руки. — Я сама раньше варила, а потом огород сыну отдала, он там сам всем распоряжается. Да и некогда варить уже, — женщина грустно вздохнула. — А я как чувствовала, пирогов напекла, — она улыбнулась. — Не одной же мне их есть? — тихо наклонившись к ней проговорила Лидия Сергеевна. — Вам тут Вера Алексеевна передала ещё вот, — Рита вытащила из сумки небольшой кулёк шоколадных конфет. — Вы же меня так избалуете совсем, — Лидия Сергеевна, растерявшись, посмотрела на кулёк. — Но всё равно… Спасибо. — Не переживайте, Лидия Сергеевна, мы с Верой Алексеевной вас не оставим. Моя мама в другом районе живёт, у меня и нет никого тут, как и у вас вот. И у Веры Алексеевны также. Поэтому мы с вами в чём-то похожи. — Ты садись, Риточка, я тебе сейчас супу сначала налью. Ох, и вкусный у меня суп, — она с хитрой улыбкой покачала головой. — Возражений не приму. Знаю вас студентов, питаетесь кое-как. Испортишь себе желудок, всю жизнь мучиться будешь. — От вас с пустым желудком не уйдёшь, — Рита улыбнулась. — Ну, а ты как думала. Налив ей супу, Лидия Сергеевна села напротив, посмотрев на девушку своими серыми грустными глазами. — Рита… А ты где учишься? Я вот подумала… Может тебе ко мне перебраться? У меня и комната свободная есть. Эту квартиру нам с мужем дали, когда ещё сын не женатый был, он с нами тогда жил, и теперь она пустует, — женщина склонила голову на бок, задумавшись. — Да я даже не знаю. Не стесню я вас? — Ну, нет конечно. Ты будешь учиться, а я тебе кушать готовить буду, на домашнем-то лучше, чем перекусами. — Да я и сама готовить умею. — Да когда вам студентам всё успеть? Лидия Сергеевна встала, подойдя к окну. Осенний мелкий дождь настукивая по стеклу и железному отливу за окном свою грустную мелодию, навевал тоску. Воспоминания, одни за другими, проносились, словно осенний ветер. — Я вот когда-то всё хотела дочку ещё родить. А всё не получалось. То жить негде было. Мы жили в большом доме с его родителями, а там народу полно было, комнатушка маленькая. Нам с сыном было нормально, хотя и тесновато, конечно, ну, а дочку куда ещё? — не отрывая задумчивого взгляда от окна, рассказывала она. — А потом, когда вот эту квартиру получили, уже не успела. Муж вскоре ушёл. Я всё ждала, думала, одумается, а он… — женщина вздохнула. — А он одумался, когда уже поздно было. Да и привыкла уже без него. В дверь кто-то позвонил. Лидия Сергеевна незаметно вытерла глаза. — Ой, это, наверно, Андрюша пришёл, — она с улыбкой посмотрела на девушку. — Это ваш внук? — Рита даже обрадовалась такой мысли. — Нет. Это мой сосед. Молодой парень, очень хороший мальчик. Помогает мне очень, — она подошла к двери, обернувшись на пороге. — Нам же женщинам тяжело без мужской руки рядом. Ладно, пойду открою. — Может, я тогда лучше… — Ни в коем случае, — категоричным тоном, перебив девушку, ответила Лидия Сергеевна. В коридоре послышался чей-то мужской голос. Рита прислушалась. — … Только у меня гостья. Ты проходи на кухню, я вас познакомлю. — Здравствуйте, — молодой человек со смущённой улыбкой посмотрел на девушку. — Андрей, — чуть поклонившись, всё также не сводя с неё взгляда, представился он. — Очень приятно, — Рита почувствовала, что предательский румянец выступил на её щеках. — А я Маргарита… Рита, — улыбнувшись, ответила она. — Ну, познакомились? Вот и хорошо, — Лидия Сергеевна переводила взгляд с девушки на молодого человека. — Ну, что же ты стоишь, Андрюша? Проходи. А ты кушал? Может тебе тоже супчику? — Нет, спасибо, Лидия Сергеевна. Я вообще-то помочь вам пришёл, как вы и просили. Ну, давайте показывайте, где у вас перегорела лампочка? — Да куда она денется, — женщина махнула рукой. — Ты лучше садись с нами и чай попей, а потом уже дела будешь делать. А то я обижусь, — она наигранно нахмурилась. — Ну, хорошо. Наливайте чай, — Андрей, рассмеявшись, махнул рукой. За чаем все сидели молча, как будто боясь нарушать тишину. Только время от времени, молодые люди перебрасывались взглядами. А Лидия Сергеевна только хитро улыбалась, заметив очередной взгляд молодых людей, брошенный друг на друга. — Ой, я забыла. Я вас оставлю на время. Я сейчас. Она быстро встала. Подойдя к двери, она оглянулась, снова хитро улыбнувшись. — Слушай, Андрей, — тихо сказала Рита, нагнувшись над столом. — А ты давно здесь живёшь? — Ну-у, с рождения, вообще-то, — удивлённо ответил он. — А почему ты спрашиваешь? — Я про её сына хотела узнать. Понимаешь, я тут ей помогаю. — Я знаю. Мне Лидия Сергеевна говорила о тебе. Я ей тоже помогаю часто. То лампочку вставить, то починить чего, передвинуть там, с уборкой вот. Родители мои помогают иногда. Но сына её я никогда не видел. Только в детстве. У меня память на лица хорошая, я бы узнал его сразу. Но… — он осёкся, заслышав шаги. — Ну, как вы тут? Не скучали? — она с тёплой и какой-то материнской, улыбкой посмотрела на них. — Нет, мы тут немного поговорили, — Андрей с улыбкой посмотрел на Риту. — Лидия Сергеевна, мне уже пора. Я пойду, хорошо? — Ну, раз пора. Только ты подумай над моим предложением. Я всегда тебе буду рада. Рита снова заметила грусть в её серых глазах. Ей вдруг, почему-то, показались знакомыми и эти глаза, и этот взгляд, только вспомнить никак не получилось, где она его уже видела. — Хорошо, я подумаю. Я завтра ещё зайду. — Обязательно, а я буду ждать. — Лидия Сергеевна, я провожу Риту, хорошо? А потом вернусь, и всё сделаю. — Ну, конечно, Андрюша. Разве можно по-другому? А я подожду. Выйдя из подъезда Рита остановилась, посмотрев на Андрея. — Ты говорил про её сына, помнишь? — Да, я помню. Так вот, если бы я его опять увидел, я бы узнал, но он не приходил. Я три месяца провёл у родственников. По горам лазил, путешествовал, родители ко мне только в августе присоединились, но, я от них не слышал упоминание про её сына. Навряд ли он приезжал в это время. — Она всем рассказывает, что он очень занятой. — Она и мне так говорила. Знаешь, у меня отец тоже ответственный работник, занятой очень. Только у него времени хватает на свою мать, на мою бабушку. Тут в другом дело. Только от неё всё равно не узнаешь. Откуда, кстати, ты про неё узнала? — Мы живём в одном доме с врачом, которая её в больнице лечила. Ну, как лечила… — Знаю про это. Все знают. Она, слава Богу, здоровая. Просто одинокая, вот она и ложится всё время в больницу. А я, каюсь, даже не разу в этот раз к ней не заскочил. Так занят был, — почувствовав вину за собой, он опустил голову. — Ну, ты не виноват, — Рита осторожно дотронулась до его руки. Предательский румянец, снова выступил на щеках. Быстро, словно после удара током, одёрнув руку, она отвернулась. Андрей с улыбкой посмотрел на неё. — Значит, завтра снова приедешь? — остановившись у остановки спросил он. — Приеду. Я теперь тут часто буду. Как же я могу её оставить? — Можно, тогда я тебя и завтра провожу? — Конечно, — Рита, улыбнувшись, посмотрела на него.***
Рита прошла в квартиру. — Вера Алексеевна, я так ничего и не узнала. У неё я спросить не могу, да она и не скажет, сами знаете, — прямо с порога, вздохнув, сказала Рита. — Может оставить поиски? — Даже не знаю, — женщина задумалась. — Знаешь, я, пожалуй, попробую ещё один вариант. У нас новый участковый, попробую с ним посоветоваться. Может, он как поможет, — пожав плечами, всё также задумчиво добавила она. — Всё-таки милиция, у них возможностей больше. — Но он же не пропал? — Рита с сомнением посмотрела на неё. — Просто, почему-то забыл о матери. — Всё равно надо узнать. Он же единственный её родственник. — Вера Алексеевна, я познакомилась с её соседом. Его зовут Андрей, — девушка, смущённо улыбнувшись, опустила голову, пряча глаза. — Он всю жизнь там живёт, и Лидии Сергеевне помогает. Может, он поможет? — Как понимаю, молодой? — Вера Алексеевна добродушно улыбнулась. Рита молча кивнула в ответ. — Видишь, как хорошо, что ей помогаешь… Ну, а что он может? Если она от всех скрывает. — Ну, кто знает, — девушка пожала плечами. — Сосед всё-таки, да и приходит постоянно. Он его видел когда-то, и сейчас, если увидит — узнает. — Если увидит, — доктор усмехнулась. — Сколько людей по улицам ходит, на каждого смотреть? Тем более, он может жить и в другом городе, она же не называла, в каком именно. Да и скрывает же. Может он живёт далеко, а она говорит, что рядом. Весь Союз же не объедешь? Рита вздохнула.***
Прогуливаясь по парку, Рита подошла к скамейке. — Слушай, а что же всё-таки делать с её сыном? Она же постоянно его вспоминает, а он о ней нет. Надо же как-то его найти, — Рита села, взяв в руки лежавший на скамейке упавший кленовый лист, задумчиво покрутила его в руке. — Я только знаю, что её сына зовут Олег. Она как-то вскользь, один раз, назвала его по имени. Больше я от неё этого не слышал. Такое чувство, что она скрывает его. Почему, не знаю, — Андрей пожал плечами. — Так это уже хорошо, — тихо ответила Рита. — Олег, — девушка задумалась. — Что-то не так? — Андрей внимательно посмотрел на неё. — Да нет. Просто вспомнила. Я просто по отчеству тоже Олеговна. — Не такое уж и редкое имя, — Андрей пожал плечами. — Ты, кстати, сказала, что это хорошо. И что же нам это даст? — уже с удивлением он посмотрел на неё. — У Лидии Сергеевны фамилия ведь по мужу? — Ну-у, я так думаю, — молодой человек пожал плечами. — Ну, будем исходить из этого. Имя мы знаем, фамилию попробуем ту же самую, что и у неё. Теперь нужна только телефонная книга, — Рита вопросительно посмотрела на молодого человека. — Так это вообще не проблема. Ну, а дальше? — А дальше поручим это Вере Алексеевне, доктору этому, про которого я тебе говорила. Мне кажется, она с этим лучше справится. — Как я понимаю, будем давить на жалость? — Андрей усмехнулся. — Знаешь, а тебе не кажется, что мы как-то лезем в чужую жизнь? — Ну, должны же мы узнать, почему он не хочет общаться с матерью. Должна же быть какая-то причина. Или просто достучаться до его совести. — Наивная ты всё-таки. Веришь в доброту и честность людей? — Но вот тебе же я поверила? Или вот Вере Алексеевне? Значит, не всё так плохо, — Рита вздохнула. — А ты разве не такой? — Такой, — Андрей вздохнул. — К счастью или к сожалению, не знаю.***
Вера Алексеевна, нервно потирая руки, посмотрела на дверь. Осенний ветер порывами продувал насквозь. Она и сама не поняла от чего мёрзла, то ли от холода, то ли от волнения. — Здравствуйте. У вас что-то случилось? — мужчина в милицейской форме подошёл к ней. Вера Алексеевна, пребывая в глубокой задумчивости, испуганно вздрогнула, повернув голову в его сторону. — Ой, здравствуйте. Вы, наверно, наш новый участковый? — она также нервно улыбнулась. — Я тут недавно, и ещё никого не знаю. — Ничего, я тоже тут недавно, только, так сказать, знакомлюсь с местным населением, — он улыбнулся. — Меня зовут Алексей Петрович. Ну, так вы же, наверно, ко мне? Давайте, пройдём в участок? — Давайте, так будет лучше. Алексей Петрович, открыв дверь, пропустил её вперёд. — Ну, так что… Простите, как вас зовут? Вы не волнуйтесь, садитесь, — он показал на стул напротив. — Может, воды? — Спасибо, не надо. Меня зовут Вера Алексеевна. Понимаете… Я очень волнуюсь, — она чуть заметно улыбнулась. — Тут такое дело… — она задумалась.***
Мужчина, нахмурившись, нервно прохаживался взад-вперёд, посматривая на двери закрытых кабинетов. — Извините, пожалуйста, — он остановил проходящую мимо медсестру. — Мне бы Веру Алексеевну увидеть. Она у вас тут доктором работает. — Веру Алексеевну? А вы родственник кого-то из больных? — Мне просто очень нужно с ней поговорить, — нервно ответил он. — Можно её позвать? — Хорошо, подождите немного, — девушка окинула его недовольным взглядом. Мужчина вышел на лестничную площадку. Встав у окна, он нервно постучал пальцами по подоконнику. — Здравствуйте. Вы меня искали? — она подошла к нему. Мужчина, повернувшись, окинул её недовольным взглядом. — Значит это вы Вера Алексеевна? Очень приятно. Скажите, почему меня ищут, чуть ли не с милицией? Я занятой человек, у меня ответственная работа, что обо мне люди подумают? — он даже раскраснелся от нервного напряжения. — Так вы сын Лидии Сергеевны? Мы вас искали… — Знаю! Даже милицию к этому делу уже подключили? Ну, и что же вы хотели? — Послушайте меня… Как вас по имени? — Олег Викторович. — Очень приятно, Олег Викторович, что вы, наконец-то, появились. Вы не волнуйтесь… — Я и не волнуюсь, — вытерев испарину, ответил он. — Что-то с моей матерью не так? Она, вроде, жива, здорова. — Жива, здорова, конечно, — Вера Алексеевна, сощурив глаза, пристально посмотрела на него. — Вы давно её навещали? — Какое это имеет значение? — удивлённо спросил он. — Имеет. Ваша мама, Лидия Сергеевна, постоянно к нам попадает, но со здоровьем у неё всё хорошо. Мы не можем её не принять. Но вы понимаете, почему она сюда попадает? — Дурь это у неё просто. Обыкновенная дурь, — злобно ответил Олег. — Ей делать больше нечего, вот она и… Она здесь? — Нет, её здесь уже нет, — Вера Алексеевна, вздохнув, покачала головой. — Она дома. Но… Она вас очень ждёт. Ей просто одиноко… — Скажите, Вера Алексеевна… Вы вообще, кто? Вы мне тут нотации читать собрались? — склонив голову на бок, со злобой спросил он. — Вы меня вызвали только ради этого? Что обо мне подумают люди? Ко мне приезжает участковый, притом не местный, и рассказывает про вас, что вы меня, мол, ищите. Вы, вообще, в своём уме? — Я-то в своём уме. А вот… Да, не повезло Лидии Сергеевне. Единственный сын, самый близкий человек и такой… Знаете, я не думала, что передо мной предстанет такой человек, — она снова покачала головой. — Она же вам мать, а вы с ней так поступаете. — Мать, и она дала мне жизнь, я ей очень за это благодарен. Но она самостоятельный человек. Живёт в нормальных условиях, получает пенсию, а много ли ей надо? И-и-и… Я её… Не бросал, — чуть заикаясь, с паузами начал он. — Кто бы, что бы вам не говорил. Или это она вам так сказала? Я звонил ей, и не раз, — опустив глаза ответил он. — Ей сын нужен, как и любой матери. — А я кто, по-вашему? — резко вскинув голову, спросил Олег. — У неё есть сын и что? Если с ней что-то случится, я приеду, но с ней же всё нормально? — мужчина развёл руками. — Вы же сами сказали. Она здоровый человек, и, слава Богу, может сама себя обслужить. А у меня работы много, и, да, мне некогда постоянно к ней приезжать, времени, знаете ли, нет. — Скажите, Олег Викторович, а у вас дети есть? — А это зачем вам? — он удивлённо посмотрел на неё. — Это-то какое имеет значение? У меня есть сын, если это вас так интересует. Думаете, я плохой сын? Я поздравляю её с Днём рождения, приезжал как-то, давно правда, но… — А я это к тому… Не боитесь, что и вас ваш родной сын когда-нибудь также оставит одного? Так же с вами поступит? Не боитесь остаться один? И он вот также будет стоять с другим доктором, и говорить тоже самое, только уже про вас? — Нет, не боюсь. Я своему сына дал всё. У нас хорошая квартира, машина есть… — Стыдитесь, значит, своей матери? — Вера Алексеевна усмехнулась. — Почему сразу стыжусь? Просто она простой человек, а я иногда общаюсь с… — Олег задумался, подбирая слова. — С такими людьми в общем. Потом она слишком уж заботливая, начнёт про свои пироги, да обеды рассказывать, а-а-а… Знаете ли, они такие люди, культура всё-таки. — Ну-ну. Только не забывайте, для детей родители пример. Как бы и он не перенял ваш… пример. Извините, что вас от важных дел отвлекла. Я просто думала, что увижу другого человека. Извините, — Вера Алексеевна, чуть поклонившись, отошла от него. — Я просто ошиблась, — окинув его взглядом, она подошла к двери, ведущей в больничный коридор, оглянувшись на пороге.***
— Ну, вот и хорошо, — Лидия Сергеевна окинула взглядом комнату. — А-то так пусто тут. Квартира у меня тёплая, хотя и старенькая, — она с улыбкой повернулась к Рите. — Вещи разобрали, теперь можно и покушать. После работы аппетит всегда будь здоров какой. — От вас так просто не уйдёшь, — Рита обняла женщину. — Знаете, а мне вас стало не хватать даже. Только вы правда не против, что я к вам переехала? — она посмотрела на женщину. — Знаете, вы не думайте, я всё умею, мама всему научила. Я и убираюсь сама, и стирать руками могу, и готовлю хорошо, маме нравится. — Конечно, я не против, правда, — Лидия Сергеевна снова улыбнулась. — Если бы я была против, стала бы я так рьяно помогать тебе вещи разбирать? Знаешь, как иногда вечерами тяжело бывает. А тут рядом родной человек. Ты же мне, как родная уже стала. Рита, почувствовала, как комок подступил к её горлу. Она быстро прошла на кухню, достав продукты. — Лидия Алексеевна, а может вы хотите погулять? Давайте, как только вы выздоровеете, мы с вами в парк сходим? — спросила Рита, только чтобы отвлечься, первое, что пришло в голову. — Конечно. Видишь, как получилось, приболела немного. Осень пора такая, — Лидия Сергеевна грустно вздохнула. — Рита, а ведь я про тебя почти ничего не знаю. Расскажи хотя бы немного. — Ну, а что про себя рассказать? — поставив чайник на плиту, задумчиво ответила девушка. — Родилась я в другом городе, в нашей области, сейчас там мама живёт. — А папа у тебя есть? Ты про маму говоришь, а папа? — Лидия Сергеевна с интересом посмотрела на девушку. — Есть, конечно. Мама познакомилась с моим папой, когда ей было всего восемнадцать. Она говорила, он был очень красивым. Влюбилась, — Рита задумчиво посмотрела в окно. — Она всё ждала, что он познакомит с родителями, сделает предложение. А потом она узнала, что ждёт меня. Отец всё уговаривал избавиться от меня, а мама не хотела. Она всё надеялась, что он одумается. Потом родилась я… Папа знал, что я родилась, только он не захотел быть с нами. — А его родители? — Он про них не рассказывал. Они жили в другом городе. Ни я, ни мама их не знаем. — Как нехорошо. Настоящий мужчина так не поступил бы, — Лидия Сергеевна покачала головой. — А мама так и не вышла замуж? — Нет. Мне кажется, она его любила очень, а может, боялась ещё раз ошибиться. Я её спрашивала об этом, а она уходит от ответа. Мне кажется, она всё-таки любила его очень. И, наверно, ждала, что одумается, вернётся. — Надо же, — пожилая женщина снова покачала головой. — Какой же подлый человек. Значит, ты его так и не знаешь? — Нет, мы с папой познакомились, случайно получилось, два года назад. Но мы не знаемся. Он приходил после два раза, скорее ради вежливости, что ли, — Рита вздохнула, с грустной улыбкой посмотрев на Лидию Сергеевну. — Фамилия у меня мамина, а отчество папы. — А мамины родители? Они как же? — У мамы большая семья. Жили они в деревне, там не так много домов, можно сказать, глухая такая деревня. Они не приняли меня. Точнее, испугались пересудов. Всё-таки дочь, как говорили тогда, в подоле принесла. Я видела их всего раз пять за всю жизнь. Мы с мамой приезжали к ним пару раз, но теплоты… — Рита, горько усмехнувшись, развела руками. — Рита, извини, а отчество у тебя какое? Просто интересно. — Олеговна. — Надо же, — Лидия Сергеевна задумалась. — Олеговна, — задумчиво произнесла она. — У меня сын тоже Олег. Но он не такой. У него сейчас семья. Грусть снова коснулась её серых глаз. Погрузившись в свои мысли она долго, бессмысленно смотрела в угол. — Лидия Сергеевна, — Рита осторожно дотронулась до её руки. — С вами всё в порядке? — Со мной всё хорошо, — улыбнулась она, дотронувшись до её ладони. — Всё хорошо, так просто, взгрустнулось что-то. Осень, наверно. Хотя для меня осень хорошее время года. Все главные события случались у меня осенью. Замуж вышла, сын родился. — Знаете, Лидия Сергеевна, а я ведь тоже осенью родилась, — девушка улыбнулась. — Только в самом начале осени. — Ну, вот видишь. Значит, сама судьба послала мне тебя. Как хорошо, что мы с тобой встретились. Риточка, ты извини за вопрос, а как у вас с Андрюшей? — Мы с ним в парк недавно ходили, а ещё он в кино меня пригласил. А в выходные, хотел вместе со мной к маме съездить, — тихо, покраснев, добавила девушка. — Вот замечательно. Риточка, а ты можешь и маму сюда пригласить, я буду не против. — Она хотела приехать ко мне, только всё не получается. — Вот и хорошо, в эти выходные вы к ней съездите, — она взяла ладонь девушки в свою руку. — А в следующие пусть к нам в гости приезжает. Кто-то позвонил в дверь. — Это, наверно, Андрюша. И я думаю, он не ко мне сегодня, — Лидия Сергеевна лукаво улыбнулась. — Но всё равно, пойду открою. Рита встала, и, улыбнувшись, прислушалась. — Олег? Ой, Олег, — Лидия Сергеевна растерянно улыбнулась. — Как хорошо, что ты приехал. — Олег, — она с материнской нежностью посмотрела на него. — Мама, я ненадолго. Дела, знаешь ли, — он недовольно окинул взглядом старенькую мебель в прихожей. — Мама, вот скажи, что происходит? Меня чуть ли не с милицией разыскивают из-за тебя? — Олег, я не понимаю? — женщина с недоумением посмотрела на сына. — В общем… А ты что здесь делаешь? — раскрыв от удивления рот, он посмотрел на вышедшую из кухни Риту. — Ма-ма, а что она… Тут, — побледнев и показав рукой на девушку, он перевёл взгляд на женщину. — Ты? — Рита с не меньшим удивлением посмотрела на него. — Так это… Вы… Ей вдруг стало трудно дышать. Схватив на бегу куртку и сапоги, она прямо в носках выбежала на лестничную клетку. — Рита! — Лидия Сергеевна попыталась её удержать, но не успела. Пробежав один пролёт, девушка остановилась, переведя дыхание. «Ну, как я могу? — она посмотрела на верх. — Я же обещала ей, а теперь бросаю? А как она без меня будет? Сын, теперь ещё и я. Она же не выдержит, — мысли крутились в её голове. — Она же… Не знает». Рита снова посмотрела наверх. Вбежав в квартиру, она подошла к стоявшему у кухонного стола мужчине. — Уходи! — с ненавистью посмотрев на Олега, Рита указала рукой на дверь. — Слышишь, уходи! — Что значит — уходи? — он удивлённо уставился на неё. — Рита, я не понимаю, — Лидия Сергеевна переводила взгляд с сына на неё. — Что-о… Что вообще происходит? Я не понимаю… Олег, объясни мне, хотя бы ты, — она посмотрела на него. — Олег… Это… Это ведь… Олег, — с паузами, вспомнив рассказ девушки, женщина покачала головой, не сводя взгляда с сына. — Можно тебя на минуту? — посмотрев на пожилую женщину она перевела взгляд на Олега. — Лидия Сергеевна, извините нас. Мы на минуту. Пожилая женщина, побледнев, молча опустилась на табурет. — Что ты себе позволяешь? — выйдя вслед за ней на лестничную площадку, он остановился и, дёрнув Риту за руку, развернул к себе лицом. — Что ты здесь делаешь? Ты так и не ответила. — Ты должен уйти. Тебе здесь не место! Уходи! Она тебе всё отдала, всё для тебя сделала, она ждала тебя. Ты хотя бы раз поинтересовался, как она живёт? Нет. А теперь ты пришёл? Зачем?.. Уходи. Олег молчал. Опустив голову, он смотрел себе под ноги. Только частое дыхание выдавало его волнение. — Скажи, ведь она даже не знает обо мне? Так ведь? Ну, скажи! Что ты молчишь?! — Нет. Не знает, — подняв голову, он посмотрел на девушку, только сейчас заметив, как похожи они с его матерью. На него смотрели те же серые, грустные глаза. — Знаешь, ты когда-нибудь точно также останешься один. И никто… Слышишь, никто, не подаст тебе стакан воды, и не поможет тебе никто, и не придёт даже навестить. Не будет уже её. Меня рядом, естественно, — Рита усмехнулась. — Ты останешься один. И сын точно также тебя бросит, одного. И ты вспомнишь и её, и мои слова. Ты же предал её, точно также, как предал мою мать и меня вместе с ней. Забыл? А ведь она, — девушка кивнула на дверь, — как оказалось, даже не знает обо мне. Так что, уходи. — Я никогда не думала, что скажу такое родному сыну. Они оглянулись, посмотрев на стоявшую в дверях Лидию Сергеевну. — Но я скажу… Я никогда не думала, что мой сын станет таким подлым человеком. Что я. Своими руками, — эмоционально встряхнув в воздухе ладонями, тяжело дыша проговорила она. — Вот этими руками, вырастила такое существо! Я никогда не думала, что когда-то мне придётся произнести это… Уходи, Олег! Права Рита… Моя внучка… — слёзы навернулись на глаза пожилой женщины. — Уходи, Олег. Олег всё также молча стоял, опустив голову.***
Лидия Сергеевна вытерла слёзы, посмотрев на свою Риту. — Ну, бабушка, ты что? Я сейчас сама расплачусь, — она обняла пожилую женщину. — Всё же хорошо. — Ой, девочка моя, знала бы ты, как это трогательно. Я же от счастья плачу, — она улыбнулась. — Такое счастье, отдавать внучку замуж. Я же говорила, что все самые счастливые события случаются у меня осенью. —Лидия Сергеевна перевела взгляд на Елену, маму Риты. — Теперь вот и ты, девочка моя, добавила ещё одно событие. Какая же ты красавица у нас. — Бабушка, я тебя так люблю. Только ты не плач, пожалуйста. Мама, ну, скажи ей, — Рита повернулась, посмотрев на стоявшую рядом женщину. — Рита, бабушку понять можно, внучку всё-таки замуж отдаёт, — Елена обняла Лидию Сергеевну. — Единственную нашу, — покачав головой, она вытерла набежавшие на глаза слёзы. — Ну, дети, с Богом, как говориться. Анрюшенька, береги её. — Лидия Сергеевна посмотрела на молодого человека. — Ну, что вы, Лидия Сергеевна, я теперь её никуда не отпущу, буду беречь, как зеницу ока, — он улыбнулся, влюблёнными глазами посмотрев на свою будущую жену. — Ох, как же это трогательно-то. Даже не думала, что так будет, — Елена, вздохнув, покачала головой. — Мам, бабушка, я от вас никуда не денусь. Живём рядом? Рядом. Вы здесь, я по соседству. Ну, и чего переживать? — Ой, дочка. Вот будешь также свою дочку замуж отдавать, поймёшь, какого это.***
Осень уже окрасила деревья в золотистые тона. Дни становились всё короче и холоднее. Мужчина, тихо стоя перед окном, зябко поёжился, потерев ладонь о ладонь. Внизу прохаживались больные и пришедшие проведать их родственники. А он всё стоял и смотрел. К нему никто не приходил, он редко выходил на улицу, чтобы меньше попадаться на глаза соседям. Он редко выходил и в больничный парк, когда, в очередной раз, попадал в это отделение. Здоровье подводило. Иногда он выходил в холл, чтобы также стоять у окна и высматривать знакомый силуэт. Люди шли, а тот, кого он ждал, так и не появлялся. Когда заканчивались часы посещения, он возвращался в палату, брал книгу, только чтение всё чаще и чаще не шло. Открыв книгу на последней заложенной странице, он долго смотрел на строчки, даже не вникая в смысл написанного. В один из тихих, золотистых осенних дней, он точно также стоял перед окном в больничном холле, всматриваясь в проходивших перед окном чужих людей. — Папа! Здравствуй, папа. Мужчина обернулся. Перед ним стояла женщина лет пятидесяти. Еле заметная улыбка чуть коснулась её губ. Девочка-подросток, стоявшая рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, стеснительно улыбнулась, посмотрев на него серыми и какими-то грустными глазами. Молодой человек, стоявший рядом с ней, скромно улыбнулся, поставив полную сумку на диван. — Здравствуй, дедушка, а мы к тебе… С гостинцами. Мужчина опустил голову, почувствовав, как предательские слёзы навернулись на глаза. В голове пронёсся образ молодой девушки, тридцатилетней давности, с серыми грустными глазами.