Смерть

— Иронично, не правда ли? — усмехнулся Гарри, глядя на раздражëнного Тома. Поттер заулыбался ещë сильнее. — Мне до сих пор смешно с того, что меня убил какой-то магл с пистолетом, а ты убить не смог. Реддл до последнего не хотел обращать внимание на своего соперника, но напоминание о его провале заставило зло посмотреть на Поттера. — Поттер, ещë немного и я тебя задушу голыми руками, — Гарри только фыркнул: да что сейчас-то сделает Том? Они оба уже мертвы, правда, бывшего гриффиндорца до сих пор печалит тот факт, что и после смерти он должен работать, пусть даже большую часть времени он и должен просто наблюдать. Он, Мордред тебя задери, Гарри Поттер — уважаемый аврор! Он не привык сидеть на месте. Он тяжело вздохнул: добегался уже — если бы не его неосторожность, встретился бы с Томом только лет через восемьдесят. — Уже не задушишь, — сказал вмиг погрусневший Поттер. Реддл закатил змеиные глаза. — Надо было сразу стрелять в тебя, магловские-то изобретения способны убить тебя, подумать только. Именно поэтому я и говорил, что маглы опасны, — в этот раз ухмыльнулся Том, он уже который месяц пытается вбить в голову Гарри правильные вещи, а тот никогда не думает. Нет, гриффиндорец — диагноз на всю жизнь, хотя Педигрю же он переманил на свою сторону, просто с Поттером надо возиться дольше, ну ничего, теперь у них всë время этого мира: Том всë-таки смог стать бессмертным… — Том, — Гарри презрительно посмотрел на того, с кем проведëт ближайшую вечность: ну почему? Почему он не мог попасть к близким? — Заткнись, — Реддл вновь закатил глаза.       Гарри устал. Сколько он уже находиться здесь с Томом? По ощущениям целую вечность, но и пары лет не прошло, сколько ему бы уже было? Когда его пристрелил какой-то бандит, пытавшийся его ограбить, ему было двадцать три. Гарри задумался, а потом просто тяжело вздохнул, а какая разница? Сейчас, ему вряд ли надо знать сколько ему лет, всë равно он больше не вырастет и не постареет. Поттер вновь погрустнел. По сути, то, что они делают даже работой как таковой нельзя назвать. Зачем им вообще наблюдать и считать все… все эти души? Гарри до сих пор не знал ответа.       Реддл резко захохотал. Поттер неодобрительно посмотрел на него. — Что смешного? Вспомнил какой-нибудь анекдот, расскажешь? — без интереса спросил Гарри. Том широко улыбнулся, пожалуй, если бы у того было человеческое лицо, улыбка выглядела бы даже мило. — Над тем, что ты по сути смерть. Избранный, Свет среди Тьмы, Надежда! И эта Надежда ответственна за мëртвых, — Гарри закатил глаза: эта детская зависть его бесила, будто если бы на его месте был бы Реддл — это выглядело солидно. Хотя тут Поттер тоже считает, что магия что-то напутала. И тут был важен даже не сам факт, почему они здесь и с какой целью, а факт того, как их распределили. Том — в ответе за живых, Гарри — за мëртвых. Так глупо и уныло, всë-таки всë должно быть на оборот. Если Поттер — символ жизни, почему воплощение смерти он? А Реддл — Волан-де-Морт, тот чьë имя боялись даже произносить под риском смерти, по сути жизнь, что же в этом распределении дало сбой? — Ой, бесишь, по-моему это просто наказание для тебя, — сказал Гарри прикрыв глаза. Как бы ему просто хотелось уйти от сюда, ну, или поспать и не видеть, и не слышать Тома какое-то время. — Тогда, за что магия наказала тебя? Меня же всë устраивает, ты меня не бесишь, а твои глупые россказни о мире и доброте тем более меня не трогают! Я бессмертен и могу наблюдать за людьми, могу узнавать что-то новое, в отличие от тебя: мëртвые души обычно не сговорчивы, — усмехнулся Реддл. Поттеру захотелось кинуть что-нибудь тяжëлое в бесячего Тома, ведь с какой-то стороны он прав: для Гарри это действительно сродни наказанию. Но за что? Почему он просто не может попасть туда, куда попадают все остальные мëртвые души? Почему он был вынужден застрять между мирами с этим идиотом? И неужели он застрял здесь из-за Даров Смерти? — Том, ты невыносим. Ах, если бы ты был всë тем же свихнувшимся идиотом без мозгов… Нет же, тебе надо было собрать свою чëртову душу и поумнеть, — закатил глаза Гарри, он мог спорить с сумашедшим Реддлом, но не мог спорить с ним, когда он собрался воедино. Кто ж знал, что Том окажется настолько заносчивым. — Выражение, следи за выражениями, — Гарри закатил глаза, Том не выносил магловских выражений, ну, Поттер был благодарен тому, что Реддл перестал его игнорировать, когда он называл его «Том». — И почему мой единственный собеседник — это ты? Да хоть Дамблдор! По сути, вокзал один и тот же, только вместо Дамблдора тут только ты, — скривился Гарри. — Я уверен, что этот сумашедший старик не осознавал того, куда он попал. — Тебе ли говорить о сумашедших стариках. И ещë, будто бы ты сам знаешь об этом месте много, — Гарри тяжело вздохнул и, наконец, сел на пол. Появилось желание лечь и скрестить руки на груди — ребячество, — но именно Поттер это и делает. — Всë, я умер. — В тридцать шестой раз — это не смешно, — закатил глаза Том. — А если бы ещë в детстве согласился на моë предложение, мы могли бы оба быть живы, могли бы не просто наблюдать, а управлять. Даже с сумашедшим стариком можно было договориться, — Реддл усмехнулся. Гарри закатил глаза и выкатил язык, показывая, как он не хочет, чтобы его тревожили. Но Том продолжил: — Мы бы могли править магической Британией и не только. Ты ведь не такой тупой, как хочешь казаться. Ты знаешь, что лучше других понимаешь, что наша ситуация не ошибка, а, драккл его задери, судьба, — Гарри только театрально вздохнул. — Были бы у тебя волосы, — Поттер сделал небольшую паузу. — Повырывал бы все, — Гарри повернул голову в сторону, где стоял Том. — Гарри, Гарри, пожил бы ты подольше, — почти мечтательно сказал Реддл, одиночество его вполне устраивало, но нет же, Поттер как всегда нарушил все его планы и покой. — Да-да, я — идиот, раз позволил маглу убить себя, даже не достав палочки, но знаешь, даже могила меня не исправит, — Гарри прижался щекой к полу. И почему перед смертью он не мог побриться? Колючая борода его бесила. — Даже гриффиндорцев можно переманить на другую сторону. Отличный пример — Питер Педигрю, — усмехнулся Реддл: он знал, на какие больные точки надо давить. — Том, — Гарри приподнял свою голову. — Не переходи границы. Иначе я буду материться над твоим ухом и использовать магловские ругательства до конца времëн, — Том закатил глаза. — Тебе давно не пять, — хотя, Реддл считает это детское ребячество даже чем-то забавным. Гарри же продолжал хмуро смотреть на Тома. — Ненавижу тебя, — зло выплюнул Поттер и отвернулся. — Взаимно, — спокойно сказал Реддл и больше не доставал Гарри. Пусть подвергается самобичеванию в одиночку и не втягивает его в это.       Гарри действительно расхотелось говорить. Первые месяцы после смерти он не затыкался, Поттер просто не мог терпеть тишину, а в этом месте, похожем на вокзал, тишина была в прямом смысле давящей. Но сейчас он уже немного привык и мог спокойно вот так обижаться на Реддла и молчать, хоть и ненавидел всë это. Гарри тоже с радостью наблюдал бы за живыми людьми, за их работой и повседневными делами, наблюдал бы за своими друзьями. Ох, сколько раз Поттер упрашивал Тома взглянуть на его близких одним глазком, но тот никогда не соглашался. Сейчас Гарри был доволен тем, что не видел их, ведь это значит, что они живы, просто из их жизни исчез один человек. Но они ведь и так привыкли? Сколько же близких они потеряли из-за… Из-за того, с кем Поттер вынужден находиться каждый день и ведь даже уйти не в состоянии! Он пытался, но ни один из способов не дал никаких результатов. Реддл лишь подшучивал над ним, в очередной раз предлагая броситься под поезд.       Гарри довольно быстро бросил попытки выбраться. Теперь его голову занимал лишь один вопрос: с какой целью?. С какой целью тут оказался он? С какой целью тут оказался Том? Может, сюда попадают все, кто на грани смерти смог выбраться из вокзала? Но тогда тут явно должно быть больше людей. А самый главный вопрос Гарри стал о том, куда делся Дамблдор? Поттер даже обрадовался попав сюда, ведь это значит, что тот разговор с наставником не был его бредом, это значит, что в тот раз он действительно видел настоящего Дамблдора. Правда, в споре быстро расстроился, поняв, что видит и настоящего Волан-де-Морта во всей его красе, но пришлось привыкнуть.       Гарри продолжал мучать себя вопросами, пока Том выглядел вполне довольным сложившейся ситуацией. Реддл уже давно перестал злиться на Поттера: всë таки благодаря ему он занял место ещë лучше, место почти что бога, и это ему нравилось. Пусть Том и злился на Гарри время от времени, он достаточно терпелив, чтобы уговорить Поттера встать на его сторону. Сейчас это бессмысленно, но Реддлу просто необходимо это осознание победы, да и лучше проводить вечность с человеком, который тебя понимает, а Реддл до сих пор думал, что Гарри обязан его понимать, они ведь так похожи, хоть и на разных сторонах, но ведь всë можно изменить, любого можно переманить. Да, Поттер несомненно особый случай, но не невозможный. Поэтому Том наслаждается тем, что каждый раз заставляет задумываться Гарри над ещë большим количеством вопросов. Скоро их станет столько, что они задавят Поттера, столько, что Поттер перестанет с ними справляться, столько, что он попросит помощи у него.       Эта мысль тешила самолюбие Реддла как никогда, у него есть столько времени, столько разговоров впереди, чтобы выиграть в этой неосязаемой битве! В конечном счëте он всë равно докажет Гарри, что был прав, всегда доказывал. В это же время Гарри верил в то, что сможет изменить. Поттер считает одной маленькой победой уже то, что добился того, что Реддл не против своего имени и Гарри готов бороться до конца, всë таки, у него столько времени, пусть они до сих пор находяться по разные стороны, это не мешает им разговаривать и когда-нибудь Поттер сможет договориться с Томом.       Всë-таки вдруг он тут, чтобы помочь Реддлу? Чтобы исцелить его? Они ведь связаны не только судьбой: долгие годы в нëм находилась частичка души Волан-де-Морта. Конечно он видел, как она умирала в нëм, но вдруг где-то глубоко остался след? След искалеченой души Тома и теперь он просто должен помочь собрать его воедино? Направить на путь истинный? Что если Реддл исчезнет, исчезнет ли он следом за ним? Увидет ли наконец близких? Родителей, ведь они есть, есть где-то там, на другой стороне, Гарри один раз их видел, но, увы, он не может наблюдать за теми, кто умер так давно, лишь за новыми душами, что ещë не успели попасть на другую сторону и это. Это так больно, разве он чем-то заслужил такое существование? Разве он в чëм-то провинился перед кем-то?       Все эти вопросы не убивали Гарри, но давили на него с каждым днëм всë больше, из-за чего с каждым днëм разговоры с Реддлом становились всë короче и короче. Удивительно, что сегодня они перебросились не парой слов, как в последние несколько дней. Может он в глубине души уже решил, что надо делать и просто не может принять этот ответ? А может просто отрицал его, придумывая всë новые вопросы. Какой вопрос был первым? Можно ли считать это тем, о чëм он подумал в первую очередь? Или то, что первое он спросил при виде Реддла? Гарри не знал ответа, да и нужен ли ему этот ответ на самом деле? Гарри знал, что не нужен… — Том, — тихо позвал Поттер и наконец встал с пола, переставая изображать труп. Реддл вмиг повернулся к нему, будто все эти месяцы он и ждал только это тихое «Том». — Да, Гарри? — Том улыбался всë шире и шире. Гарри отвëл взгляд, он не мог смотреть на довольное лицо Волан-де-Морта. Не сейчас. — Ты сам говорил, что если… что я, — Поттер замялся и прикусил губу — как же жалко, что он не чувствует боли! — Я могу попросить у тебя помощи? — Волан-де-Морт довольно прищурил глаза. Гарри понял, что это единственный вопрос, ответ на который не будет бесполезным…