Страннее пляжа в мире нет...

- Опять этот чёртов пляж... - бухтела Лидия, медленно бредя в темноте по мокрому песку и проваливаясь в ямы. Про себя она уже поклялась, что больше ни один крупье не станет причиной её появления здесь. Чтоб ещё раз, ночью, в полных песка кроссовках... Да ни в жизнь! Она нашла его по знакомым звукам плеска камней о воду - единственному ориентиру в месте, где не было иных источника освещения, помимо луны, скрываемой вершинами сосен. Тёмная фигура, вычислившая появление девушки, по видимому, благодаря очередному углублению в песке, куда та наступила и ойкнула, развернулась к ней лицом. И снова Лидию охватило уже знакомое ощущение странности происходящего. Разумеется, положение,  в которое она влипла, выиграв миллион и задолжав три, и так не назовёшь нормальным, но теперь речь шла о другом. Этот крупье, любитель пускать блинчики... Почему у неё возникла уверенность, что он находится тут, у озера, не час и не два? Будто с того дня, когда она стояла здесь, связанная по рукам и ногам, крупье и не покидал пляжа. С того дня, со вчерашнего... От раздумий её отвлек голос "любителя", что, наконец, заговорил: - Ты принесла деньги? И немедленно вывел Лидию из шаткого, но все таки существущего до этого момента равновесия. Нотками удивления, что сквозили в этой реплике. Она ожидала от него всего: угроз, злобы, напряжения в конце концов. Но удивления... - Да, принесла - и, злясь на себя за стыдливость, покраснела - Вы не смотрите, что в пакете из супермаркета... - Погоди. Он бросил камень через плечо и его лицо (Лидия могла поклясться в этом) стало куда более различимо в темноте, будто кто-то, незаметно подкравшийся, врубил во всю мощь фонарь. Девушка обернулась в страхе, чтобы обнаружить - сзади никого нет - и испугаться куда сильнее. - Ну ты реально дурында... Ты свалила, тебя никто не преследовал - проговорил он, приближаясь к ней шаг за шагом - А ты все равно вернулась с деньгами? Лидия попятилась, очередной раз наступила в яму и едва не упала. Слова крупье не хотели восприниматься и усваиваться - Как это - не преследовал? На лице парня заиграла улыбка и Лидия не сразу поняла, что в ней нет усмешки или издевки. Так отец смотрит на дочь, когда та бежит по дорожке и плюхается в лужу во время грибного дождя Одно присутствие улыбки при таком положении дел уже вывело её из себя. - То есть, - она яростно сверкнула взглядом в лицо парня - эти деньги никому не нужны, как и Я никому не нужна? Их и возвращать не нужно было?! "Если он сейчас подтвердит эти слова, я его убью" - мелькнуло в голове девушки - Ну почему не нужно, нужно! - проговорил он, отводя взгляд куда-то за её спину, - Но там... помучили одного человечка... Её будто оглушили кувалдой. Спрашивать о чем-то дополнительно не имело никакого смысла, слишком о многом сказал крупье, просто отведя взгляд Перед глазами встали образы тех двух "влиятельных личностей", которые, не глядя, кинули на стол ставок по миллиону. Что они могли сделать с молодым человеком,  который не вышвырнул её, малолетку, из казино за "большие" чаевые? Лидия в оцепенении уставилась на крупье. Картины одна страшнее другой проплывали в её сознании с огромной скоростью, пока она пыталась придумать, что ещё можно сказать, глядя в лицо этого человека. Он хоть имя то её знает, чтобы творить то, что творит? "Спасибо большое"? Звучит как издевка, вроде: "Спасибо большое, что вас, а не меня..." "Зачем вам это?" И того хуже. В таких случаях не спрашивают ЗАЧЕМ, его мотивы явно выше её понимания. Предложить деньги? А нужны они ему, учитывая, что он только что мог завладеть тремя миллионами, просто взяв этот дурацкий пакет из супермаркета и отправив её прочь? Нужно было что-то сказать, прекратить прокрутку кинофильма в своем  сознании, где каждый новый кадр страшнее предыдущего. И она сказала: - Так это МОИ деньги? Сказала - и чуть не заревела Ужасно. Стыдно. Меркантильно. - Твои - покровительственная улыбка не сходила с его лица Ей нужно было бежать. Бежать, сломя голову, сгорая от стыда за свое неумение поблагодарить человека, спасшего её от вещей, о которых и мыслить страшно, бежать, дабы швырнуть этот несчастный пакет на стол в кабинете психолога и попытаться забыть события этих двух дней... Но бежать Лидия не могла. И никогда бы не призналась себе в том, что невозможность побега объяснялась просто - бежать было не от кого.  Сердце не стремилось выпрыгнуть из груди, колени не подкашивались и даже темень ночного пляжа ощущалась успокаивающей. А потому у в край удивлённой своим спокойствием Лидии вновь вырвался вогнавший её в краску вопрос: - Все три миллиона - мои? - Все три миллиона Снова поджаты губы и снова ей нечего сказать. Но тут ее выручили фразой: - Слушай, я ведь в казино больше не работаю... Хочешь, буду считать твои деньги? Чтобы была уверена? Брошенные вот так, небрежно, слова заставили её дернуться, как щелчок по лбу Улыбка из отеческой на мгновенье стала задорной,  что не ускользнуло от ошарашенной Лидии "Да он же играет мной. Как котёнок клубком..." Она перед ним как на ладони. Багровая от стыда, глупая, маленькая. Семнадцатилетняя девчонка из глубинки, спустившая в унитаз миллион, и даже не успевшая нормально упаковать те три, что держала в трясущихся руках. Ну, хватит. Да, маленькая,  да, глупая. Но не расстерявшая остатки достоинства! - Нет уж! - вскинулась Лидия, глядя куда угодно, но не на крупье, - Это от вас, не от кого-то другого, я услышала слова: "Завтра принесёшь деньги", чтобы потом узнать - сюрприз! Меня, оказывается, не преследовали! "Только взгляни на него, только взгляни - убью" - крутилось в голове у девушки. Она не знала природу этого необъяснимого магнитизма крупье, а потому защищалась, как могла - И знаете что? - сердце на мгновенье застыло "Не смотреть на него, не смотреть!" - С вами мои дела закончены! Пауза. Что длилась вечность для Лидии и секунду в реальности. Крупье остановил свой взгляд на лице девушки, всеми силами этого взгляда избещающей, и она услышала: - Хорошо Умиротвояющее, располагающее, покровительственное "Хорошо". "Хорошо" человека, который вытащил её из казино живой, отпустил, потребовав деньги, и, стоило их достать, так легко с ними распрощался КТО ТЫ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ТАКОЙ?! Это переходило все границы, обозначенные и не обозначенные. Какой теперь толк противится, когда человек, которого она знает чуть больше суток, способен в одно мгновенье сломать сложившееся в ней за 17 лет представление о людях? Она не боится, ведь действительно не боится, правда? Объяснения этому бесстрашию не найти, но и смысла искать его нет. Так чего она, дура, трясётся? Лидия выдохнула - чересчур громко - подняла глаза на крупье... И пропала Десятки, сотни пар глаз утром и вечером в транспорте, столько оттенков, естественных и неестественных... Но чтобы бирюзовые, с чёрными трещинами! Пара глаз, способных насмехаться, утешать, защитить, утащить в иной мир... Не нужно было искать подтверждения неземному проихождению крупье. Оно было здесь, в этих двух крошках бирюзы "С вами мои дела закончены" Какой смысл заниматься самообманом? Он только что приобрёл её, овладел полностью, просто сказав пару слов и заглянув в душу. Но может, её вновь спасёт образ маленькой дурочки? - У вас такое лицо, будто не закончены... "Пожалуйста, пусти. В последний раз. Никаких больше казино, ставок и тупых однокурсников" Он продолжал улыбаться, но Лидия уже не видела выражение его улыбки. Эта чёртова пара глаз-хамелеонов поглотила её целиком, заперла за своими чёрными трещинами и качала на голубых волнах, а видеть что-то, будучи взаперти, было проблематично. Не будь эти глаза неземными, Лидия увидела бы целый спектр эмоций в приподнятых уголках губ: едва приметный задор, отеческое тепло и, наконец,  спокойствие. Даже не так - успокоение. Она и не подозревала, как красноречив ее взгляд, как многословны глаза. Мысли о глупых, детских проколах девушки, едва не закончившихся трагедией, отражались в двух карих радужках, а крупье видел их, как видят кадры кинокартины по телевизору, прочитал в них все, что хотел. И главной его находкой стало обещание насчет казино, ставок и тупых однокурсников. Он не сомневался - это правда. Как и не сомневался в том, что миллионы - все три - доберуться до дома Лидии в целостности. А потому крупье приподнял уголки губ - в последний раз - и развернулся к пляжу, запустив по воде очередной блинчик. Лидия не сразу поняла, что случилось. Так ощущает себя человек, что смотрит посреди ночи ужастик при свете и в квартире внезапно клинит проводку. Напряжение, дрожь, щелчок - и она ослепла А виной всему была темнота, внезапно окутавшая её, стоило крупье отвернуться. Исчезнув в бирюзовых волнах,  она и думать забыла про то, что видеть лицо человека, находясь в кромешной темноте, странно. Только отвернувшись к озеру и погрузив все в мрак, парень ей об этом напомнил. Учащенно моргая, Лидия протерла глаза, смущенная и растерянная.  Пакет с тремя пачками банкнот скользнул к локтю, зацепился за замок куртки и едва не порвался. Отвернувшись, крупье дал понять: разговор окончен. Она вправе идти прочь, унося с собой крупную сумму денег, заселиться в какой угодно отель, а завтра вернуться домой победительницей всероссийского проекта. Выдвинувшись сюда, она и рассчитывать не могла на такой исход,  её основной целью было - остаться в живых... Так откуда вдруг взялась тоска? Не та, от которой по лицу текут ручьи слез, но та, что щемит сердце? С которой бросаешь монетку в фонтан города, ведомый поверьем: "я ещё вернусь",  и понимаешь, какой ты лжец, ведь ты проездом на этом полюбившемся клочке земли... Лидия развернулась и побрела прочь по пляжу, ослепленная и ошарашенная. Ям в мокром песке будто стало вдвое больше, пакет, болтающейся на локте и забытый, цеплялся за молнию куртки, а она следила лишь за одним: заставить не думать себя о том, почему так хочет остаться.