Милый полицейский и кудрявый потерпевший

Сегодня выдался сумасшедший и одновременно поучительный вечер. Совет на будущее – никогда не пить в одиночку в незнакомых местах. Серёжа за один вечер проебал телефон, наушники и сто пятьдесят тысяч рублей. А он всего лишь хотел выпить. Перед Серёжей стоит молодой парень в полицейской форме, кудрявый смотрит на него растерянно, явно ничего не понимает, будто бы это не он пришёл сюда минут двадцать назад. Голова болела и кружилась, трудно было связать мысли, льющиеся от несправедливости жизни. Пешков голову поднимает, в голове внезапно вырезается слова о том, насколько ему повезло попасть в участок этого мальчишки, выглядящем младше самого Серёжи. Парень был чертовски мил и красив, хочется погладить его по вьющимся волосам до алого покраснения на щёчках. Не вовремя Серёжа дал волю своей ориентации, этот полицейский не сможет выплатить ему ущерб своей мордашкой. - Так говорите, у Вас украли вещи? – Серёжа кивает. – Вы можете рассказать нам подробности? - Я не помню, как это произошло. - То есть? – Милый парень, чьи глаза были скрыты чёлкой, сел напротив. - Я выпил два коктейля, меня унесло, я ничего не помню. – Пешков тяжело вздыхает, ударяется головой об стол с характерным звуком, случайно происходит. Пешков шипит до тех пор, пока не чувствует к своим волосам мягкое прикосновение чужой руки. Он невысоко поднимает голову, встречается взглядом с полицейским, на его лице читалось сочувствие с примесью извинения, потому что нихуя они не найдут. Серёжа снова проебался, никак не помог расследованию, так ещё и «отдал» свои вещи в чужие руки.

Заявление в полицию о краже

«Прошу привлечь к уголовной ответственности неизвестное мне лицо, которое 29.01.2023 года около 16:45 похитило принадлежащее мне имущество: денежные средства в размере 150 000 рублей, наушники и мобильный телефон». Напарник милого полицейского вышел, заранее успокоив отчаявшегося Пешкова, с важным видом прошёлся глазами по заявлению в миллионный раз. Серёжа уже ни во что не верит, он просто хочет домой, в тёплую кроватку. - Давайте попытаемся вспомнить всё ещё раз. – Полицейский сложил руки в замок, выпрямился и с видом полной серьёзности посмотрел на Пешкова. - Иван? - Иван Валентинович. - Иван Валентинович, Вы долго собираетесь меня здесь держать? Я уже не выдерживаю, поймите. – Пешков продолжал лежать на столе, вытянув руку вдоль головы. - Мы делаем это для Вас, Господин Пешков. - Я уже ничего не хочу, отпустите меня домой поплакать в подушку. - Я могу Вам ещё чем-нибудь помочь? - Вы можете пойти со мной на свидание, свидание перетечёт в секс, дома Вы своей сладенькой попочкой сядете мне на лицо, после чего мы будем жить долго и счастливо. Сможете? - Так. – Иван Валентинович от неожиданности закашлялся и опустил голову, дабы скрыть покрасневшее лицо. – И всё же, давайте ещё раз. Что Вы помните? - Я шёл, впереди меня шла красивая девушка. На полпути ко мне пристали два хуйлана. – Полицейский покашлял в кулак. – Извините, два уважаемых гражданина. Они были ниже меня на голову, худощавые. - Прошу прощения за такой вопрос, почему Вы никак не защитили себя? Не подрались? - Уфф, полицейский. – Пешков негромко застонал, возбуждающе закатывая глаза. – А Вы хулиган! Не в моих принципах в драку лезть, я мирный гражданин. Больная голова временами напоминает о себе, заставляя обладателя кудрявых волос шипеть и морщится, скользя головой по прохладной поверхности стола. Окно было открыто, дул ветер, схожий больше на весенний, чем на зимний. Напротив всё также сидит Иван Валентинович, у него, видимо, особая любовь к зрительному контакту. - Господин Пешков. - Просто Серёжа, пожалуйста. - Сергей? - Серёжа. - Хорошо…Серёжа, попытайтесь ещё раз, и тогда, думаю, я смогу исполнить ваши желания. Пешков случайно бьётся кистью об деревянный стол, слабая боль остаётся незамеченной, гораздо больше привлекает внимание серьёзный краснощёкий полицейский. Серёжа щиплет себя за руку, боль чувствует, а значит это всё не сон. - Извините, Вы пошутили тогда? Я, видимо, неправильно всё понял…как неловко. – Иван съёживается от стыда, становится похож на маленького гномика. - Нет, всё правильно! – Серёжа преодолевает небольшое расстояние между ними, хватает полицейского за руки. – Давайте вспомним. Иван встаёт со своего места, направляется прямиком к двери и закрывает её на замок. Пешков смотрит непонимающе, в какой-то степени испуганно, пока полицейский надвигается от двери на него. Пешков сидел отдалённо от стола, его ноги были в свободном доступе, поэтому полицейскому не составило никакого труда сесть тому на колени. Иван чуть поёрзал, принимая удобное положение, сцепил руки вокруг шее Пешкова. - А твой напарник? – Неожиданно для самого себя, Серёжа перешёл на «ты», надеясь, что полицейский сильно не возмутится. - Мой напарник – ленивый старый мужчина, желающий покушать голубцов своей жены, он скинул твоё заявление на меня и ушёл. - Значит, мы здесь одни? – Иван кивает. – Значит, я могу разложить тебя прям здесь? - Не торопи событие, сначала вспомни. - Два взрослых мужчины, на вид больше тридцати, кажется. – Серёжа ведёт указательным пальцем по скуле полицейского. – Волосы чёрные, борода. – Иван кивает, приподнимая голову кудрявого за подбородок, кружит возле губ, но не более. - Один был одет в красную футболку со звездой, а у второго голос с хрипотцой, прокуренный. – Серёжа сдаётся первым, прикасается своими губами к чужим, покусанным. Иван отодвигается, смотрит в карие глаза напротив. – Это всё? - Кажется, они приметили меня сразу. Я был откровенно бухой и ничего не соображал. - Это всё, что ты можешь мне сказать? Серёжа припадает лицом к ключицам, приобнимает полицейского за талию. – А ещё, я очень хочу Вас, Иван Валентинович. Иван ухмыльнулся, поелозил на чужих бёдрах и довольно поднял голову. – Тогда прекращай медлить. Серёжа прижимает к себе полицейского, накрывает его губы своими. Иван обнимает Пешкова за шею, крутит в пальцах отросшие кудрявые волосы. Приятное ощущение близости разливается по телу, оба не понимают, с чем связано их внезапное желание друг друга. У Вани губы покусанные, но от этого хуже не становится, поцелуй с Пешковым на вкус как выпитая банка пива, Бессмертных мгновенно пьянеет, только не понимает от чего именно. Пешков сжал талию парня в своих руках, запустил ладонь в мягкие пушистые волосы и осторожно дёрнул назад. Иван скулит, закусывает нижнюю губу до крови, непроизвольно тянется головой к ладони. - Ещё раз. Пешков продолжает сжимать в ладони помятые волосы, на этот раз дёргает сильнее, из глаз полицейского начали катиться слёзы. Обоих возбуждало это всё больше, Иван хватал воздух, пока Пешков начал кружиться вокруг открытой шеи. Серёжа тянет руку, расстёгивает верхние пуговицы, открывая вид на ключицы. Он припадает к ключицам, вылизывает, кусает, из-за чего полицейский хнычет, притягивает ближе к себе кудрявого за голову. Бессмертных поднимает голову парня, припадает к его губам. Они целовались грубо, бесцеремонно, чуть ли не трахая друг друга языками. Иван отодвинул от себя потерпевшего, посмотрел в мутные глаза напротив. – На стол. Ваню подхватывают под бёдра, Серёжа одной рукой скидывает ненужные вещи со стола на пол, кладёт полицейского сверху, нависает над ним. Ваня скрещивает ноги на пояснице Пешкова, стонет, пока язык кудрявого скользит по его шее. Серёжа вырисовывает незамысловатые узоры, пальцами пуговицы расстёгивает на рубашке и поцелуями вниз спускается. Ваня чересчур чувствительным оказывается, чуть ли не лицом в себя вжимает. Пешков по кубикам пресса водит, целует в ключицу, оставляет на ней засос, параллельно извиняясь с помощью губ. Пальцами нащупывает затвердевшие бусинки, склоняется губами, вылизывает. Ваню будто током ударило, он подпрыгивает, в спине выгибается, пока Пешков с его сосками играется. Пешков вылизывает чужую шею, оставляет засосы, прикусывает торчащие ключицы, заставляя полицейского издать жалкий всхлип. Оставлять засосы неправильно, они друг другу никто, от одной такой мысли становится плохо, хочется Ивана пометить целиком и полностью. - Продолжай, пожалуйста. Проходит совсем немного времени, когда пол в кабинете оказывается в одежде, а на полицейском столе – голый сотрудник, требующий чужой член. У обоих губы красные, глаза мутные, а в мыслях – ничего приличного. Пешков сдерживаться пытается, получается плохо, видев прекрасного принца перед собой. Ваня притягательный, красивый и возбуждающий, Серёжа поверить не может, что ему выпал такой шанс. Русые волосы небрежно зачёсаны назад, губы покусанные, засосы на шее и ключицах – работа Сергея Пешкова. Бессмертных чувствует себя пьяным, будто вместо Серёжи пил именно он. Сознание поплыло конкретно от искусных действий Пешкова, он поднялся на локтях, притянул к себе кудрявую макушку и впился в губы. Серёжи было безумно мало, Ване было тяжело отрываться от пухлых губ, он продолжал тоскливо хныкать, пока Пешков целовал каждый участок лица. Пальцы Пешкова продолжали спускаться вниз, пока не обхватили член парня под ним. Полицейский выгибался, тихо постанывал, пока умелые пальцы неторопливо скользили по члену. - Серёж, пожалуйста, трахни меня на этом столе. – Ваня глаза закатывает, губы до крови кусает, пока ноги продолжают самостоятельно раздвигаться. - Подожди, Ванюш, нельзя без подготовки. - Я готов, правда. – Ваня за крепкие плечи держится, дышит тяжело. – Найди мою куртку в шкафу, в кармане должна быть смазка. Пешков отодвигается, смотрит жалобно на полицейского, внутри разливается неприятное чувство, будто его используют. Секс между людьми, которые знакомы меньше дня – уже что-то подозрительное, значит, Пешков не имеет права раздувать скандал и обижаться. - Я ни с кем ещё так не трахался, как с тобой, не смотри так. – Ваня приподнимается на локтях, смотрит в карие глаза. – Я одинокий человек, мне дома надо как-то себя развлекать. Серёжа по-детски улыбается, целует полицейского в щёку, идёт к шкафу за курткой. В кармане действительно оказывается смазка, ещё не использованный бутылёк. Извращённые мысли подкидывают картинки того, как полицейский растягивает самого себя перед кудрявым, от этого член Пешкова дёргается. Обязательно нужно воплотить это в жизнь. Значит ли это, что Серёжа захочет продолжить их «отношения»? - Я хочу тебя в себе. - Понял. У Серёжи в руке – смазка, а на столе расслабленный Иван Валентинович, который стонет от ожиданий, спину выгибает, и ноги сильней разводит. Руки Пешкова предательски начинают трястись, и всё из-за этого парня. Пешков выливает смазку себе на пальцы, притягивает полицейского к себе ближе. Безумно хочется войти в него полностью, но страх сделать больно делает своё. Он наспех растягивает Бессмертных, убеждается в его готовности. Потерпевший входит медленно, давая Ване привыкнуть к новым ощущениям. Он целует полицейского в шею, скользит по ореолам и вырисовывает круги на прессе. Ваня подмахивает бёдрами, двигается на встречу, пока его грубо не схватили за бёдра. - Всё хорошо? - Всё прекрасно. – Рот Бессмертных приоткрывался в немом стоне, было слишком хорошо от ощущения заполненности. Пешков двигался плавно, не спеша, в голове полицейского не осталось ни одной мысли, лишь желание слиться воедино. Движения ускорились, Бессмертных стонал в такт толчкам, закусывал руку, чтобы их ни в коем случае не спалили. - Ударь меня. - Что? – Серёжа остановился, пытался правильно понять смысл слов. - Пощёчины – мой кинк. - Да ты та ещё сучка, Ванюш. Серёжа не любил приносить боль, ни моральную, ни физическую, но этим жалобным зелёным глазам отказать не мог. Ваня возбуждал настолько, что кончить хотелось только от его хентайского личика. Пешков берёт полицейского за подбородок, к себе щекой разворачивает и ударяет, оставляя красный след от пальцев. Иван Валентинович громко стонет, член дёргается, щека горит красным пламенем. И, чёрт, это так хорошо сочетается. - Будь тише, пупсик, нас могут услышать. Если бы Серёжа знал, как Ване глубоко похуй. Ваня думает только о том, как хочет кончить и как член Пешкова идеально подходит для его задницы. Он полностью уверен, что их слышали, о, и как же Бессмертных поебать. Хотелось грубости до расплывчатых кругов перед глазами, Пешков двигался с осторожностью, поэтому Ване пришлось действовать первым. Серёжа подключается, ускоряет темп и бьёт по простате, Ваню вновь подкидывает до дрожи по всему телу. Чужой член делает приятно, бьёт по простате и втрахивает в деревянный стол. Задыхаясь от ощущений, полицейский заскулил, не было сил сдерживаться. Хотелось кончить, пока Пешков продолжал втрахивать его в стол. - Можете кончить, Иван Валентинович. – Полицейский кончил, пачкая самого себя, Пешкова и, непосредственно, стол. Пешков долго себя ждать не заставил, его тело напряглось, он издал стон, похожий на рык и обмяк, падая сверху на Бессмертных. - Может, на свидание сходим? – Серёжа к чужому дыханию прислушивается, боится услышать отказ. – Не сегодня только. - Ты хочешь? - А ты нет? - Хорошо. Когда встретимся?