Театр абсурда

Она была прекрасна в этом платье. Красивое, но такое ненавистное для меня сейчас, творение мастеров Меридиана. Открытые плечи; на светлой коже небольшая родинка над правой ключицей. До самых кистей рук спускается тонкое кружево. Безумно хочется сдернуть невесомую ткань и прикоснуться к запястью с голубоватыми венами своими губами, оставив поцелуй. Тугой корсет мешает дышать, ведь она делает сначала один, затем еще — глубокий вздох и просьба, чуть ослабить ленты. Выгнать всех: выпихнуть швею, которая в последний раз поправляет пышную юбку и подол, туда же ее помощниц, раправляющих такой же кружевной, как и рукава, шлейф платья, и парикмахера, в очередной раз дернувшего её за прядь волос, создавая из густой копны прическу — она слегка морщится, но молчит. Вытолкать бы Элион за тяжелые двери и, прежде чем королева сотрет меня в порошок, обхватить свою стражницу, прижав к себе покрепче. Тело к телу. Уткнуться в волосы, цвета жемчуга, и вдохнуть аромат розового масла. Прикрыть глаза, чувствуя, как нежные пальцы гладят мой затылок. Представить, что все это не правда. Что мы нашли другой выход. Что она не выходит замуж, чтобы получить побрякушку, которая принесет мне долгожданную свободу. — Седрик, ты оглох? — голос Элион звучит слишком неприятно. Она усмехается и, все также, с презрением и обидой за свое прошлое, смотрит на меня. — Теперь она не похожа на служанку, верно? Которую ты заставлял приносить себе ужин и мыть полы? " Нет, она похожа на мою любовь. Ту, что спасла мне жизнь, по твоей же просьбе, Элион. Ту, что первая протянула мне руку, попросив помощи у врага. Ту, которой удалось забраться туда, под ребра и отыскать, нет, не сердце — душу. Тебе никогда не стать такой, даже на сотую процента, звезда Меридиана. У тебя не было шансов на ответные чувства, за отсутствие которых ты так желаешь уничтожить меня…» В слух же я просто отвечаю: — Нет, не похожа. Однако, только тряпки в руках и старого грязного платья она была достойна.- кривлю губы, продолжая держать в руках коробку с туфлями — знак унижения, который должен привести меня в ярость- прислуживать стражнице, у которой числюсь псом на тугом поводке. Что ж, ошейник на мне уже есть, верно. Краем глаза отмечаю, как хмыкнула Элион, явно довольная тем, как я " зол и унижен». Глупая, ты даже не представлчешь, насколько я благодарен за возможность быть здесь. Знаю, стражницу не задели мои слова, ведь мы давно ведем эту игру, но все же…мельком смотрю на нее, а она на меня. Чуть поджимает губы, а во взгляде тоска и усталось. Мне тоже надоело, родная. Стоять и не сметь прикоснуться к тебе, чтобы не выдать нас… Хотя? — Во дворце еще много дел, предположу, что Корнелия и сама сможет надеть туфли…- я слишком хорошо знаю тебя, Элион. Ты даже не понимаешь, как легко ведешься на манипуляции. — Если я захочу, ты даже вздохнуть без разрешения не сможешь, — на удивление спокойно отвечает Королева Меридиана, подходя ко мне вплотную. — Будь послушным, помоги Корнелии надеть туфли и, чтобы ей было удобнее, придется тебе встать на колени. «Дура! Так уверена, что для меня это наказание, что не замечаешь, насколько быстро я подхожу к возвышению, где стоит моя девочка.» Стражница делает вид, что ее радует только тот факт, что я буду ей прислуживать. Она даже, впервые за эти полчаса, подает голос: — Тут еще ремешки. Нужно застегнуть. Медленно преклоняю колено, она, слегка откинув ткань, вытягивает лодышку .Делаю все очень аккуратно, чтобы растянуть момент, маскируя это за опаской прогневать королеву любым пренебрежительным действием в сторону ее подруги. Все смотрят на мое лицо, не замечая, как пальцы гладят нежную кожу, когда я надеваю первую туфлю и удостовериваюсь, что она крепко держится. Не хочу, чтобы Корнелия подвернула ногу, даже если идет она на встречу к другому. От последней мысли начинают играть жевлаки. Тонкий белый ремешек, как шанс на еще одно прикосновение. Тихий вдох, резкий… Вспоминаешь, как вчера я целовал их, поднимаясь выше, слушая твой шепот? Я тоже, моя хорошая, я тоже. Щелчок второго замка отрезвил мое сознание, заставив вернуться в реальность и быстро отойти от стражницы. — Умница, Седрик, — у Элион это звучит, как похвала псу. Что- то вроде " хороший мальчик». Едва удерживаюсь, чтобы не усмехнуться. Ты не умеешь, Элион. Фобос- да, ты — нет. Твои попытки задеть меня остались на уровне девчонки лет тринадцати. Коей ты и была пять лет назад. В дверь, без стука, заходит Хай Лин. Вот тут не могу удержаться, чтобы не усмехнуться. Самая младшая из стражниц, самая непосредственная, порой, до жути надоедливая, как непоседливвй ребенок… Единственная, кто знает о нас. Точнее она, и мой главный полководец, в котором, несмотря на шрамы внешние и внутренние, она разглядела чистое и достойное любви. — Пора.- бросает на меня, то ли сочувствующий, то ли непонимающий взгляд. Знает, что Корнелия идет под венец не по любви. Сейчас- не по любви. Но в чем смысл этого представления — не понимает. " И не нужно, стражница. Тебя не хватит на выбор: предать остальных и помочь нам, или же поступить " правильно», но разрушить гораздо больше, чем одни отношения. — Отлично! — Элион хлопает в ладоши.- Где букет? Дайте Корнелии букет! Начинается суматоха, но мы смотрим в глаза друг другу. Корнелия из последних сил старается следовать своей же идее, хотя сама нутром против этой свадьбы. Как и моего возвращения в камеру. Хай Лин делает то, за что я готов преклониться перед ней: говорит Элион, что сама за всем проследит, а королеве следует быть уже на церемонии. Звезда Меридиана кивает и, восторженно глядя на стражницу земли, выходит из комнаты, забирая с собой остальных. Лин же изначально вызвалась сопровождать подругу к алтарю. Мы остаемся втроем. — Пара минут, Седрик, потом тебе придется уйти и... — Спасибо, — выдыхаю я, даже не глядя. Действительно благодарен. Мне удалось сделать пару шагов, как Она в моих объятьях. Не боится испортить платье, прическу. Ей плевать. Я целую ее. Нежно, долго, в каком- то отчаянии. — Все получится. Должно получиться! Мы переживем эту чертову свадьбу и, ты будешь свободен, мы сбежим, мы…я.вечером… Не даю ей договорить. Целую, целую, стараясь вдохнуть ее тревогу. — Я до сих пор против. И настолько, что хочу разорвать этого мальчишку, пусть и сгнию за это в камере или лишусь головы! Но ты хочешь попробовать и я, скрипя душой, согласен. Только пообещай мне, если что-то пойдет не так, ты забудешь о том, что есть я и будешь спасать только себя! — Нет, Седрик, я. — Пообещай, иначе я сейчас же сделаю так, что выходить замуж тебе будет не за кого. — Хорошо, я обещаю, но мы должны попытаться, — ее голос дрогнул, она прижимается ко мне сильнее, словно просит защиты от всего, даже от мыслей. — Давай попробуем выбраться из этого вместе, так ты говорила? — время уходит. Чувствую. — Я люблю, тебя…- Корнелия произносит это так, что все внутри сжимается от вспоглощающей нежности. Я начинаю задыхаться или же кажется. — Все, пора…не подставляйте меня, — тихо просит стражница воздуха, нервно поправляя юбку своего платья. Все это время, она стояла отвернувшись и не слушала нас. Неведение — и подарок, и наказание. — Я люблю тебя, — рваный поцелуй и почти вылетаю из комнаты, быстрым шагом, туда, в сад. Там красиво и празднично. Там будет великое представление. Главная актрисса — смысл жизни, гдавный актер- не я.