The end of the world at the palm of my hand

— Да, мой король. — Санзу подходит ближе по приказу Майки. По какой-то неведомой причине Харучиё был единственным, кому Майки позволял знать свое местонахождение. Единственным, с кем Майки держал связь с тех пор как он «исчез». Сано не знал, как так вышло, но он был вполне уверен в том, что Акаши скорее умрет, чем предаст его или приказ своего «короля». Поэтому все это время Санзу был единственным связующим звеном между внешним миром и бывшим лидером банды Токио Манджи. Его идеальный питомец, помогающий Манджиро делать свои дела и не сойти с ума. Хотя в последнем Майки не был так уверен. Возможно он уже давно сошел с ума, с тех пор как все в его жизни, о чем он когда либо заботился развалилось на части.. или может с тех пор как умер Баджи.. или Шиничиро… или Эмма.. или Кен-чин.. — Хороший мальчик. — Майки кладет ладонь на затылок Акаши и лениво гладит его розовые волосы, пока Санзу немного проседает в коленях, из-за роста лидера, и блаженно прикрывает глаза словно пес, наслаждаясь своей маленькой наградой. Глаза Майки падают на губы Санзу, растянутые в благодарной и нездорово преданной улыбке, со шрамами в их уголках, и он бездумно наклоняется вперед для поцелуя. Он безразлично заинтересован. Ему интересно, сможет ли он когда либо еще почувствовать что-то.. Почти как в тот день 12 лет назад. ～ Это была ночёвка с Баджи. Они не проводили их слишком часто, потому что большинство своего свободного времени тогда он проводил либо с Кеном, либо в одиночестве, думая о разных вещах которые имели значение. Но в тот раз его голова была переполнена чем-то совсем другим. Поэтому в один обычный вечер он позвал Баджи выпить с ним пива. Потому что в конце концов Баджи был единственным человеком в его жизни, которому он мог рассказать абсолютно все, что было в голове. Даже для его дорогого Кен-чина были вещи, о которых он умалчивал, ради того чтобы защитить его или их дружбу. Но Баджи. Все таки он был лучшим другом Майки. И он никогда не осуждал, не важно какое дерьмо варилось в бредовой голове Сано. Они просто молча сидели на полу, откинувшись спиной на кровать, попивая пиво, которое принес с собой Кейске, пока прохладный летний воздух из приоткрытого балкона гулял по комнате. Никто не произносил ни слова. Майки не знал как начать, уходя глубже в свои мысли. Баджи давал ему необходимое время, также уходя в свои собственные раздумья на какое-то время. — Я думаю, что мне возможно нравится Чифую. — Баджи непринужденно первым нарушил тишину. Как будто он уже прекрасно знал что происходило в голове Сано в последнее время. Была причина, по которой Майки восхищался именно Кейске. По которой он был его лучшим другом в конце концов. Баджи был бесстрашен. Но не в том смысле, в котором им был «непобедимый засранец Майки». Манджиро и правда было бесстрашным, когда это касалось драк, конфликтов или решений. Ему также было плевать, если его убьют или ранят. Но он не был из тех, кто говорил. Когда что-то было действительно важным для него, он все таки боялся. Боялся говорить о своих чувствах. Да, он порой был гребанным трусом, когда дело доходило до этого. Именно по этой причине обычно он выглядел как безэмоциональный придурок с отсутствием сердца. Он никогда не говорил, но позволял своим действиям говорить за него. Драгоценную привязанность и заботу, которую он хранил в своем сердце по отношению к своим друзьям или членам банды он показывал им как лидер Томан. Защищая их и их достоинство любой ценой. Но Баджи был другим и это заставляло Майки его очень глубоко уважать. Баджи никогда не боялся ни своих чувств, ни показывать их. Он всегда бил словами напрямую, как и кулаками. И он также был тем, кто всегда понимал, что чувствовал Майки, без надобности последнему произносить это вслух. Так же как и в этот раз. — … — Майки продолжал молчать, просто смотря на своего друга, пока Баджи потягивал напиток, ожидая пока его друг что-то скажет. — Я думаю, что мне нравится Кен. — Он наконец-то дал этому соскочить с языка и волна мягкого облегчения накрыла его плечи невидимой материей. — Наконец-то ты это сказал. — Ухмыльнулся Баджи, поворачиваясь к другу и протягивая вперед бутылку с пивом чтобы чокнуться. — А? — Майки поднял бровь на ухмылку Кейске и ударил свою бутылку о его. — Ты не мог быть более очевидным, Майки. — Сказал Баджи, закатывая глаза. — Ты хочешь, чтобы я тебе врезал? — Сано замахнулся кулаком без какого-либо намерения ударить Баджи, на самом деле чувствуя огромное облегчение от того, что их разговор принял такой ненапряжённый настрой, несмотря на то, что он все еще переживал из-за своих слов. — Ну попробуй. — Баджи растянул губы в еще более широкой и дразнящей ухмылке, и Майки опустил руку, позволяя теплоте пива растечься по внутренностям и мягкой улыбке появиться на лице. — Ты когда нибудь.. — Начал Майки, после некоторого молчания.. — Целовался с парнями? — Закончил за него Кейске, который казалось всегда знал что происходило в голове лидера. Майки легко кивнул, прищуривая глаза и внимательно смотря на друга, слегка склонив голову к плечу. Баджи с такой же ухмылкой на губах и тенью интереса в своих красноватого оттенка глазах медленно наклонился. — Хочешь попробовать? — Почти сорвалось с его языка, но Майки действовал быстрее и накрыл губы друга своими, затягивая в любопытный, но целенаправленный поцелуй. Кейске отреагировал на это, проталкивая свой язык в рот Манджиро. Поцелуй получился достаточно слюнявым и каким угодно, но только не страстным. Они не смогли продержаться долго, Баджи засмеялся первым, смотря на убийственно серьезное лицо Сано после того, как отстранился. — АхАХхАхахАХхАХхахАхахах. — Продолжал гоготать Баджи и Майки присоединился к веселью. — Ну что, доволен? — По ощущениям как… ничего. — Подытожил Сано, после того, как они оба успокоились. — Да ладно, придурок, а как ты думал это будет ощущаться? — Сказал Баджи, глотая пиво, чтобы смыть вкус слюней Сано из своего рта. — Поцелуйся с Дракеном и потом расскажи мне в чем разница. ～ Это реально ощущалось как ничего в сравнении с поцелуем с Кеном. Воспоминания ударили в череп тупой болью, которая была практически полностью заглушена чувством апатии. Майки думал, что он больше не чувствует боли, но возможно он чувствовал ее постоянно, поэтому просто не мог различить. Все были мертвы. Майки был почти уверен в том, что и он тоже был мертв. Поэтому когда он поцеловал Санзу он ожидал почувствовать что-то похожее на то, что он чувствовал целуя Баджи в тот день, просто поцелуй. Но он чувствовал только тошноту. Он чувствовал легкую тень отвращения, перемешанную с металлическим вкусом крови от прокушенной Санзу губы и желание выблевать свои внутренности из этой огромной тошнотворной пустоты. Но где-то на подкорке он также чувствовал грязное и безразличное желание продолжать. Он разваливался на части с каждой новой секундой и с каждый новой секундой же начинал чувствовать еще большее безразличие до такой степени, что оно заставляло вгрызаться в рот Харучиё с еще большим извращением и грубостью, перетекающими в мазохизм. Он не мог остановиться, потому что сделай он это хоть на секунду, и образы прошлого снова заполонили бы сознание. Образы, в которых он что-то чувствовал. Другие губы, другие прикосновения, другие чувства. Образы из другой счастливой жизни, которая у него когда-то была и которую он потерял. И это было слишком больно. Почти смертельно. Сано позволил ледяным ладоням Акаши нырнуть под свою футболку и лидер никогда прежде не испытывал на своей коже таких холодных пальцев. Это не приносило ни тепла, ни страсти, ни желания потеряться в этих руках.. но они были такими же холодными и пустыми каким был сам Манджиро, поэтому идеально сочетались. Мысль о том, что эти руки абсолютно отличались от рук, которые он привык чувствовать на своей коже, была иронично приятной, потому что Майки тоже абсолютно отличался от того, кем он был раньше. Он позволил мужчине прижать себя к стене и повернуть к ней лицом, облизать свою шею сзади, заставляя Майки поежиться от холода, приносимого влажными дорожками от острого языка и его короткой стрижкой, оголяющей шею. Санзу пробовал Майки, как будто он был наркотиком, облизывая, кусая, нюхая и Майки хотел, чтобы это не заканчивалось, потому что всплески возбуждения заставляли его мозг затыкаться. Санзу вдавил свое достаточно худощавое тело в спину Майки, царапая его грудь и полу целуя полу кусая его плечи, и Майки мог почувствовать его стояк своей спиной. Его тело отреагировало на это, но он все еще чувствовал отвращение смешанное с удовлетворением. Это то, чего он заслуживал. Не теплую грудь Рюгуджи, которая как стена защищала его от мира, не сильные руки в которых Майки хотел потеряться, не его нежная страсть и забота. Это. Это холодное и грубое действие, которое происходило сейчас. ～ — Майки, иди сюда. — Позвал его Кен, похлопывая ладонью по ковру у своих ног, тем самым говоря Сано присесть между ними на этом месте. — А? — Спросил лидер Томан, не понимая что конкретно хотел от него Дракен, но подчинился его словам и опустился на то самое знакомое место между колен Кена, поворачиваясь к нему спиной. — Волосы. — Сказал он, снимая с растрепавшихся волос Майки резинку и аккуратно собирая их заново в его привычную прическу. — Спасибо. — Сказал он, после того, как Кен закончил и он мог поклясться, что его дыхание стало совсем ненормальным, пока Дракен собирал его волосы. Было время признаться. Он больше не хотел держать это в себе. Майки легко повернулся лицом к Дракену, не меняя своего местоположения и посмотрел ему прямо в глаза. Сердце начало биться чаще, чем когда либо до этого, даже во время самых жестких драк. Рюгуджи посмотрел на него с волнением, потому что лицо Майки было каким-то серьёзным и напряженным. — Кен-чин… почему ты всегда носишь с собой эти дурацкие флажки? — Спросил он очень серьезно и увидел озадаченность на лице Дракена. — Я.. Я не знаю… — Ответил он тихо, и озадаченность начала приобретать другие черты на его лице. — Ответь мне почему.. — Майки придвинулся ближе, пальцами ловя подбородок Кена и поднимая его, тем самым заставляя посмотреть в свои требующие ответа глаза. — Потому что я хочу, чтобы ты был счастлив. — Сказал он, сдаваясь и смотря на Майки в ответ. — Ты же знаешь, что почти больше всего на свете я хочу, чтобы ты тоже был счастлив, Кен-чин, да? — Сказал Майки, вкладывая в эти слова весь свой океан накопившихся эмоций и куда больше смысла, чем могло показаться на первый взгляд. Он надеялся что Дракен поймет. Он действительно хотел, чтобы он понял. — Майки.. — Его голос прозвучал тихо и как-то удивленно, но в глазах он увидел теплую нежность и понимание. — Кен.. Ты.. похуй. — Хотел попытаться использовать слова Майки, но потом понял, что слов будет недостаточно, чтобы выразить то, что он хотел сказать. Поэтому он наклонился вперед и поцеловал Дракена. Поцелуй не продлился долго, но Майки был уверен, что вложил туда все те слова, которые так и не смог сказать Кену и казалось, что Рюгуджи говорил с ним в ответ. После этого Кен молча обнял его так крепко, что Майки думал, что он не сможет дышать. Но он мог поклясться, что никогда еще не чувствовал себя более счастливым. ～ Санзу нырнул рукой в спортивки Манджиро, сжимая его член через белье, отвлекая Майки от воспоминаний. Слезы, появившиеся в уголках его глаз размыли картину настоящего. Он хотел, чтобы сегодня было грубо. Он больше не хотел видеть прошлое. — Мой король.. могу я? — Спросил Санзу останавливаясь и Майки был готов убить его за эту паузу. — Я хочу жестко. — Сказал он безразлично, но властно, и Санзу подчинился, рывком стягивая его штаны вместе с бельем, заставляя Майки прогнуться в пояснице, попутно раздеваясь. Когда он с явным дискомфортом почувствовал холодные пальцы внутри себя, мозг показал картины с совсем другим человеком, находящимся позади него. Он затряс головой в желании избавиться от этих мыслей и через саднящее чувство сам начал агрессивно насаживаться на пальцы Санзу. — Можно. — Сказал он, желая как можно быстрее почувствовать в себе член, чтобы не позволить очередной картинке появиться в его больном сознании и его мозг действительно опустел, когда Харучие, без особых прелюдий, вошел одним жестким рывком. Каждый толчок в его тело приносил больше боли, чем удовольствия, но это было именно так, как Майки и хотел. Апатичный секс, напоминание о том, что он больше никогда не почувствует себя так, как раньше. Что он никогда больше не будет чувствовать. Всего лишь физическая реакция. Майки хотел кричать из-за пустоты внутри. Внезапно вся картина происходящего ворвалась в его сознание. Его дерьмовое «убежище» в этом брошенном здании, о которым никто не знал, его руки, наполовину изукрашенные в крови людей из своей собственной банды, розоволосый ублюдок, сейчас вожделенно стонущий, вбивающийся в его тело, который походил больше на домашнее животное, чем на человека. Грязный безразличный секс, худая ладонь на его члене и шершавая бетонная стена перед лицом. Отвратительно. Все было настолько отвратительно, что Майки хотел взять пистолет, лежавший под подушкой и прострелить себе мозги прямо сейчас. Сознание поплыло. Он не мог больше этого выносить, поэтому Манджиро позволил больной голове заменить настоящее хрупкими картинами из прошлого, заменить мужчину сзади совсем другим, заменить холодные и грубые прикосновения на нежные, он позволил себе вступить на путь сумасшествия, пока слезы незаметно скатывались по щекам в то время, как его тело непроизвольно начинало реагировать на то, что с ним происходило. Санзу кончил с противным гортанным стоном, выходя из Манджиро и разворачивая его к себе лицом, опускаясь на колени перед лидером, чтобы закончить свою работу. Сано закрыл глаза, когда теплый рот накрыл его член и запустил пальцы в розовые полосы, притягивая за них ближе, заставляя своего маленького питомца сосать усерднее, представляя что это были не розовые волосы, за которые он с таким остервенением тянул, а блондинистые, рядом с татуировкой дракона. Манджиро закатил глаза от накрывающего удовольствия с помесью поехавшей крыши, вбиваясь в рот другого человека еще сильнее, находясь на грани. Он больше не знал кто он, все в его голове превратилось в полную кашу из прошлого и настоящего, из отвращения и наслаждения. Он не слышал, как комнату наполнил звук чьих-то шагов. — Какого хуя… — Прозвучал голос рядом с ними, прямо в тот момент, когда Майки кончил Харучиё в рот и нашел свою отправную точку безумия. — Кен-чин..? — Слабо произнес Майки, уставившись на силуэт мужчины в темноте комнаты, все еще восстанавливаясь после оргазма, медленно сползая по стене на трясущихся ногах, больше не будучи уверенным в том где и с кем он был. — Бля, Майки.. — Приглушенно сказал то ли сожалеющий, то ли шокированный голос. — Проваливай! Санзу догадался, что это было сказано ему. Он натянул одежду, смотря преданно и желанно на лидера, сидящего на полу, чьи расфокусированные глаза были прикованы к появившемуся мужчине и нехотя подчинился, покидая здание. — Кен-чин… — Майки сумасшедшими глазами следил за фигурой, которая приблизилась и опустилась рядом с ним, набрасывая на лидера какое-то одеяло или что-то, что попало под руку. — Кен.. — Майки! — Закричал голос с отзвуком боли и Сано дернулся. — Приди уже блять в себя, Манджиро. Я не Дракен. — Чифую… — Мацуно мог поклясться, что слышал как голос Майки надрывается и ломается и это заставило его почувствовать болезненную жалость в дополнении к нарастающей злости. И может быть немного страха. Потому что никогда в своей жизни ему не доводилось видеть Майки таким сломленным. — Майки, какого хуя ты творишь…? — Он прошептал прямо в лицо и этот шепот был громче крика. — Как ты, блять, нашел меня? — Ответил Майки слабо, избавляясь от своих помутнений рассудка и чувствуя новый поток боли накрывающей с головой. — У меня свои способы. — Сказал Чифую, чувствуя, как в нем медленно просыпалась ярость. — Проваливай. — Сказал Майки и в этот раз его голос прозвучал так же мертво, как и выглядели его глаза. — Майки, ты ублюдок. Я спросил какого хуя ты творишь? — Начал терять терпение Чифую и единственное, чего ему сейчас хотелось, это разбить это равнодушное лицо перед ним, выпуская все боль и обиду скопившуюся за эти последние несколько лет. — Я сказал.. ПРОВАЛИВАЙ, пока я не убил тебя! — Заорал Манджиро и Чифую подумал, что человек напротив него никогда не был лидером, которого когда-то знал он. — ТАК ДАВАЙ ЖЕ МАЙКИ! СДЕЛАЙ ЭТО! МНЕ БОЛЬШЕ СОВЕРШЕННО НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ! ДАВАЙ! — Закричал Чифую в ответ, и это был крик не Мацуно, а всего того, что так долго оседало на дне его сознания, добравшись так высоко, что начало душить. Чистое отчаянье. — ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ БЛЯТЬ ЗАБЫЛ, ЧИФУЮ? — Очередной отчаянный выкрик. — ЧТО ТЫ, БЛЯТЬ, ТВОРИШЬ, МАЙКИ? УБИВАЕШЬ ЛЮДЕЙ ИЗ ТОМАН, ИСЧЕЗАЕШЬ НА ЕБАНЫХ ФИЛИППИНАХ, ВОТ ЭТА ХУЙНЯ С САНЗУ. СЕРЬЕЗНО, БЛЯТЬ? — Равноценный ответ. — Ты нихуя не понимаешь, Мацуно.. — Майки, который поднялся на ноги в порыве бешеного крика сейчас резко отступил назад, в очередной раз съезжая по стене и его глаза, в которых еще пару секунд назад можно было видеть борьбу ярости и пожирающей скорби, опять стали кристально-пустыми. — О, правда?.. Ты думаешь ты единственный, кто кого-то потерял, да? — Чифую стоял повернувшись к нему спиной и внезапно почувствовал слезы, подступившие к глазам и усталость. — … — Мертвенная тишина в ответ. — Ты такой эгоист, Майки. Я блять должен тебя ненавидеть и я ненавижу. — Прорезал тишину слабый голос. — Я убил их Чифую! Я блять… Я был тем, кто создал эту ебучую банду! Я был тем, кто убил их всех.. Баджи, Кена.. остальных.. — Чифую не мог заставить себя повернуться к Манджиро, но он слышал, как дрожал его голос. — Да, ты прав. Ты создал ее. И мы все хотели присоединиться и бороться вместе с тобой, Майки. Каждый из нас. Не бери на себя ответственность за их смерть. И Баджи и Дракен прекрасно знали зачем и что они делали. — Он наконец-то набрался смелости взглянуть Сано в глаза. — Ты не думаешь, что я тоже виню себя, мм? Ты не думаешь, что каждый раз, когда я закрываю глаза ночью все эти 12 лет я вижу его, умирающего у меня на руках и понимаю, что я сделал абсолютно ничего, чтобы спасти его.. Я, блять, ем эту ебучую Якисобу из блядской коробки каждый день, потому что это единственная вещь, которая у меня от него осталось… Ты не думаешь, что я тоже себя не выношу, м? — … — Он видел боль. Чифую видел боль в глазах Манджиро и он наконец-то начал узнавать в этом искусственном человеке кого-то знакомого. — Но что ты сделал, Майки? Сбежал, как гребанный трус, прячась здесь в руинах, превращая свою жизнь в их подобие. А что насчет нас? Всех нас? Всех из Томан, которых ты бросил.. — Он продолжил давить, пока слезы молчаливо стекали по его лицу, как будто бы он был таким же нытиком как Такемичи. — Я больше не лидер, Чифую. Что это за лидер, который не может спасти своих же людей.. Я никогда не был лидером Томан. Да, я мог вырубить кого-то с одного удара или мог отдавать приказы, которым другие подчинялись. Но настоящим лидером Томан все это время был Кен. Он был единственным здравомыслящим и правильным, что у меня было.. — Первая капля соленой воды наконец-то покинула его красные и уставшие глаза. — И ты решил бросить все то, что он создал вместе с тобой, Майки?.. — Спросил Чифую прекрасно зная, что его слова резали больнее ржавого лезвия ножа. — Я никогда не хотел, чтобы так вышло, Чифую.. Я ненавижу себя за создание этой чертовой Банды, когда все, что я когда либо хотел это быть рядом с Кен-чином. Добиваться целей вместе, защищать наших друзей вместе.. — Его голос в очередной раз сломался, будто он больше не мог контролировать свое тело, которое трясло и по лицу которого текли слезы. — Мне так.. Прости Чифую… За все… и за Баджи… — … — Услышав это, Чифую осел на пол рядом с Майки, опуская голову, потому что казалось, что плечи больше не могли держать ее из-за всего этого ужасного веса. — Мне жаль… — Повторил Майки почти беззвучно. — Мне тоже жаль, Майки.. — Сказал Чифую, опуская ладонь на колено Сано и какое-то время они просто сидели так молча, даже не глядя друг на друга, разделяя все это бремя, которое они все эти годы держали на своих плечах. ～ После школы они пошли к Баджи. Впрочем они делали это довольно часто, с момента их первой встречи. Чифую обещал, как обычно помочь ему с домашкой, а Баджи обещал найти их любимую лапшу, чтобы разделить ее вместе. — Эй, Чифую. Я думаю, я закончил. — Сказал Баджи после того, как расправился с заданием, облокотившись на руки и откидывая голову назад так, что его волосы будто водопад стекали чарующими черными волнами почти до пола. Чифую заставил себя прекратить пялиться на завораживающие завитки и подойти к столу, присаживаясь на колени рядом с отдыхающим Кейске, наклоняясь к столу, чтобы проверить его работу. Он полностью погрузился в проверку написанного, поэтому когда он внезапно почувствовал как черные волны волос Баджи щекочут его плечи и щеку он прекратил дышать, и сердце, как он предполагал, тоже перестало биться. — Все правильно? — Он услышал хрипловатый голос Кейске прямо над своим ухом и горячее дыхание заставило шею покрыться мурашками. — Эээ.. Да, вроде все правильно.. — Сказал он бездумно, абсолютно забывая о домашнем задании, которое он проверял, медленно поворачивая голову влево, встречаясь лицом к лицу с Баджи. — Хорошо. — Сказал он улыбаясь, когда Чифую повернулся и его глаза хотели сбежать куда-нибудь, потому что это слово было произнесено прямо ему в лицо, из-за того, что Баджи находился настолько близко, что только лишь пара сантиметров разделяла их лица. Мягкая улыбка Баджи медленно растворялась по мере того, как он придвинулся еще ближе к Чифую, не разрывая зрительного контакта, и их носы соприкоснулись. Мацуно вздрогнул, рвано вдыхая, его сердце зашлось в бешеном ритме. — Чифую.. — Сказал Баджи практически в его губы, и Чифую практически подпрыгнул на месте и отодвинулся, когда вдруг что-то жестко приземлилось на его колени, агрессивно потирая свою голову о его живот. Его глаза расширились от удивления и он услышал тихий смех Баджи рядом. — Я думаю, что Пик Джей любит тебя почти также сильно, как и я. — Сказал Кейске, с теплой и мягкой улыбкой на своем лице, глядя завороженно на своего черного кота, который пытался устроить себе лежбище на коленях у Чифую. — Ты должен позаботиться о нем. Мацуно не был уверен, что правильно расслышал слова Баджи, но он мог поклясться, что его лицо приобрело розовый оттенок и его сердце никогда еще не билось так сильно. Он слишком смущался, чтобы заглянуть в глаза Баджи, который все еще тихо смеялся. Так что он снял кота со своих колен, встал и издал наигранный зевок. — Уже поздно, меня рубит. Нам пора ложиться иначе опять опоздаем в школу. — Сказал Чифую, падая на кровать и отворачиваясь от Баджи, в надежде спрятать свое горящее лицо и хаотичное дыхание.. и глупую улыбку. Баджи молча выключил свет, накрывая Чифую одеялом и лег рядом. Никто в этой комнате на самом деле не мог уснуть. — Чифую.. — Тихо позвал Баджи и Мацуно услышал шуршание простыней и почувствовал, как Баджи придвинулся ближе к нему. — Я собираюсь тебя обнять. Его рука скользнула на талию Чифую, прижимая его к себе, а подбородок лег на светлую макушку, как будто Баджи был теплым одеялом и Чифую понимал, что ему в этой жизни больше не нужно никакое одеяло, кроме этого. Он набрался смелости чтобы повернуться в этом крепком объятии лицом к Кейске, заглядывая в его красноватого оттенка глаза со всеми чувствами которые он только мог испытать в тот момент. — Чифую… — Сказал Баджи так же, как несколько секунд назад перед тем, как собирался обнять его, только более тихо. — Я собираюсь тебя поцеловать. Но Чифую опередил его, подавшись вперед и накрывая его губы своими. Баджи сжал его крепче в объятии и продолжил поцелуй, в это же время кот агрессивно запрыгнул прямо на их ноги, что заставило обоих засмеяться. — Спокойной ночи, Чифую. — Баджи улыбнулся, трепетно целуя его в нос и закрывая глаза, пока улыбка все еще ровно покоилась на его расслабленном и чарующем лице. — Спокойной ночи, Баджи. — Сказал Чифую, зарываясь носом в чужую шею и засыпая. ～ Чифую открыл глаза, привыкая к острому свету, так как у Майки здесь не было штор или прочего, зажмуриваясь от ноющей боли в голове. Он оглядел комнату и пришел к выводу, что Майки здесь не было. Он не помнил как прошлой ночью они заснули, но он открыл глаза, находя себя на полу, накрытым тем же одеялом, которое он кинул в лидера вчера, когда застал их здесь с Санзу. Все события вчерашней ночи пролетели перед глазами, заново напоминая ему обо всем этом дерьме и он закрыл глаза, прислушиваясь к тишине вокруг недостроенного здания, чувствуя как все внутри начинает разваливаться на части. Его слух поймал звук мягких шагов, слишком тихих для Майки, более походивших на шум ветра. Затем он услышал отчаянное мяуканье и черная голова кота с глазами красного оттенка, прямо как у его хозяина, появилась в дверном проеме. Пик Джей подошел к нему, запрыгивая на колени так, как он привык делать раньше и вжался в его живот, будто в попытке обнять Чифую. Мацуно мог только открыть рот от удивления, что этот кот проследовал за ним аж до сюда и одна единственная одинокая слеза появилась в уголке его глаза. — Я позабочусь о тебе, Пик Джей. Обещаю. — Сказал он, гладя кота, который был действительно будто братом близнецом своего хозяина, такой же хитрый и с такими же острыми клычками. Чифую закрыл глаза, позволяя себе просто чувствовать на какое-то время. Время, чтобы восстановиться. И снова встать на ноги. Так, как он делал всегда. ... Майки проснулся, когда начинало светать, в это же время все воспоминания предыдущего дня ворвались в сознание. Отвратительный секс, все, что он сделал со своей бандой, слова Чифую, которые от начала до конца были чистой невыносимой правдой.. он больше не мог это терпеть. Он уже давно потерял все и себя в том числе. Он просто хотел закончить это бессмысленное существование. Он взял пистолет, который лежал под подушкой и решил покончить с этим сегодня. — Прости меня, Чифую… — Прошептал он в последний раз, глядя на своего друга, который спал на полу и накрывая того одеялом. Он не хотел никуда идти, потому что и так прошел достаточно, находясь почти на конце света, посреди всех этих руин недостроек и горы металаллома, где он создал свою дерьмовую трусливую нору, которую называл убежищем. Он шел вдоль бетонных блоков, в последний раз вдыхая свежий летний воздух, пока небо становилось все ярче и чище, предвещая наступление утра. Каждый шаг становился тяжелее, чем предыдущий, он не знал как долго он бесцельно брел вперед, пока наконец не остановился на одном месте, потому что в жизни больше ему никуда не хотелось идти. Не было смысла. Он поднял голову. В предполагаемом потолке была большая дыра, через которую он мог видеть солнце. Под его ногами – месиво из поломанного бетона, будто он стоял на своей собственной жизни. Прямо по середине. Под солнцем, но в руинах. Какой символичный конец, он почти ухмыльнулся. Он не видел себя, но был почти уверен, от прежнего Майки в нем осталось ровно ничего. Короткие черные волосы, пустые глаза, темные круги под ними и пистолет. Пистолет в его руке. Он никогда не был тем, кто использовал оружие, это было правилом. Его тело было единственным инструментом, которым он позволял себе пользоваться, потому что так было честно. Это показывало его настоящие силы и возможности. А теперь он пристреливал людей, как гребанный трус, держа в руках эту тяжелую металлическую игрушку смерти. Это то, как он, по его мнению, заслуживал умереть. Жалкой смертью. Он прижал пистолет к виску, чувствуя холодную сталь на своей коже, закрывая глаза чтобы в последний раз обрести покой. Палец на курке напрягся. Раз… два.. — МАЙКИ! — Дико закричал чей-то отдаленный голос и Майки закричал вместе с ним, чувствуя, что он сходил с ума, до боли зажмуривая глаза и не позволяя себя открыть их. Он еще сильнее придавил пистолет к голове, пытаясь сосредоточиться. — МАЙКИ СТОЙ! — Запыхавшийся грубый голос зазвучал еще ближе, и Майки был готов орать так сильно, что точно потерял бы голос, только бы перестать слышать эту свою очередную галлюцинацию. — ЗАТКНИСЬ! — Заорал Сано и его зажмуренные глаза начало жечь от подступивших слез безумия, которые появились вместе с криком. Майки был уверен, что это было окончательной точкой его сумасшествия. Он сошел с ума. Он не мог больше этого выносить, ни выгрызающей внутренности пустоты, ни галлюцинаций. Даже сейчас перед своей смертью он так отчетливо слышал голос Кена, который звучал почти реально. Он больше не мог. Палец нажимающий на курок трясётся так же, как и ресницы на закрытых глазах. Выстрел. Звук разрывающий перепонки. Пульсирующая в висках кровь заглушаящая все звуки. Мертвенная тишина. Звон в ушах. ...... Он не знал, почему смерть ощущалась как самое теплое объятие в его жизни и пахла как Кен Рюгуджи, но возможно рай и правда существует. Кен оттолкнул его руку прямо в тот момент, когда Майки спустил курок и пуля отлетела куда-то в сторону, встречаясь с одним из бетонных блоков. Он бежал так быстро, что думал его легкие оторвутся, но он не мог остановиться. Когда он увидел Майки, прижимающего пистолет к своей голове, он понял, что никогда не сможет простить себе то, что довел Сано до такого состояния. И он также понял, что если бы он на секунду опоздал с тем, чтобы отбросить его руку, то убил бы себя прямо на месте. Дракен обнял Майки так крепко, вдыхая его запах, чувствуя холодное трясущееся маленькое тело в своих руках, боясь отпустить, поклявшись, что никогда в жизни он больше не оставит его одного. Он так сильно сжимал хрупкое тело, которые было намного более худым, чем он помнил, в надежде забрать всю ту боль, которой Майки был наполнен. Манджиро не двигался, он был похож на безжизненную куклу, которая просто стояла здесь с опущенными руками, пока Кен пытался пережить тот факт, что он почти потерял самого важного в его жизни человека, который сейчас никак не реагировал. Он только чувствовал, как его футболка намокала от молчаливых слез Сано. — Майки.. — Позвал Дракен, осторожно проводя рукой по его коротким волосам и немного отстраняясь, чтобы взглянуть в его лицо. — Майки, это я.. — Я думаю, что сошел с ума.. — Сказал он тихо и слабо, а эмоции в его открывшихся глазах сменялись так быстро, что Кен не мог зацепиться ни за одну. Он отступил назад на трясущихся ногах, смотря на пистолет в своей безжизненно повисшей руке, затем на мужчину напротив, раскрывая глаза от неверия и наконец туман, овладевший его разумом, начал потихоньку рассеиваться. Он не был уверен в том, что все еще был жив, так же как и не был уверен в том, была ли это его очередная безумная галлюцинация или нет, но это был Кен. Прямо перед ним. Болезненно-реальный и живой Кен Рюгуджи с татуировкой дракона и черной косичкой. Кен, в глазах которого он видел огромное количество вины. Он не мог поверить… — Майки.. это правда я… прости.. — Сказал Дракен тихо и Манджиро был почти уверен, что действительно слышал его голос, что это не было очередным плодом его сломанного воображения. Осознание. Сердце перестало биться. Дыхание перестало наполнять тело. Мир перестал иметь какие-то звуки. Это был Кен. Живой Кен-чин прямо перед ним. — Кен-чин.. — Прошептал он и в следующую же секунду он влетел в тело Дракена с такой силой, что тот пошатнулся на ногах. Он цеплялся за его спину тонкими пальцами, поднимаясь на носочках и пряча лицо в чужой шее, будто бы пытаясь раствориться в мужчине. Кен обнял его в ответ и они оба простояли так достаточно долго, будто единственным спасением в их жизни был человек напротив, и вероятно так оно и было. У обоих сейчас было столько чувств, что казалось они могли взорваться. Майки отстранился и отошел назад, прищуривая нечитаемые глаза и со всеми эмоциями ударил Дракена в лицо. Даже если у Кена и было время защититься от его коронного удара ногой, он все равно повалился на бетон от его силы, но вместо боли от почувствовал счастье. Виноватая улыбка появилась на его лице. — Я бы никогда не подумал, что могу скучать по этому. — Сказал он поднимаясь, с готовностью принять на себя очередной удар, на самом деле столько ударов, сколько Майки было нужно, потому что он не мог винить его за такую реакцию. Он бы наверное поступил также. — Ты урод Кен-чин… — Полу прошептал полу прокричал Майки, не понимая что именно он должен был чувствовать сейчас, будучи одновременно счастливым и в ярости. — Я блять тебя ненавижу, ты блядский мудак! Ты вообще, блять, имеешь хоть малейшее представление о том, как я чувствовал себя эти два блядских года, когда думал, что ты умер? Кен молча принимал это, позволяя Майки дать волю своим эмоциям, он чувствовал боль за то, что причиной этому является он. — Ты такой блять урод, Кен.. Ты блять.. Ты.. — Внезапно Майки почувствовал, что ярость покинула его и все вокруг стало размытым из-за слез, которые стали быстро и неконтролируемо течь по лицу. Дракен был удивлен, когда вместо очередного удара он почувствовал руки, отчаянно оплетающие его шею, и короткие волосы Манджиро, щекочущие щеку. — Тебе, блять, лучше бы объясниться, Кен-чин. — Промычал он, не размыкая объятий и его голос звучал так тепло, что Майки и сам забыл, когда в последний раз он слышал себя таким. Он внезапно почувствовал себя собой. Почувствовал, как будто он был Манджиро Сано таким как и раньше. Будто ему вернули его сердце и в тело наконец вернулось и кровообращение и дыхание. Он и не думал, что еще когда-либо вновь почувствует себя живым.. — Это долгая история. Но я обещаю, что расскажу тебе все. — Сказал Дракен в волосы Майки, пока солнце раскрашивало небо в мягкий оттенок оранжевого, озаряя их теплым светом через дыру в бетонном потолке. Майки мог поклясться, что никогда в жизни не чувствовал себя счастливее и пообещал себе, что никогда в жизни больше не отпустит Кена и не даст чему-либо случиться с ним. Дракен думал абсолютно так же. — Я убил Тетта Кисаки. — Сказал он, отстраняясь, но все еще держа плечи Майки в драгоценном жесте и встречаясь своими глазами с другими, в которых наконец-то начали появляться цвета. — Давай вместе вернем Томан, мой дорогой лидер.